ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Быль, явь и мечта. Книга об отце

Рута Марьяш

"Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами". Люди твердо верили в это и делали все для Победы. Макс Урьевич Шац-Анин выполнял тогда заказы Совинформбюро, воспринимая их как боевое задание. Через Совинформбюро, созданное уже 24 июня 1941 года, осуществлялась тогда вся работа по освещению в прессе и по радио военных, международных и внутренних событий. Совинформбюро руководило также деятельностью многих антифашистских комитетов, в том числе Антифашистского комитета советских ученых и Еврейского антифашистского комитета, которые определяли круг тематики статей Макса Урьевича для Совинформбюро в течение всех лет войны - сначала в Алма-Ате, а затем в Москве, куда он осенью 1943 года переехал по вызову Академии наук. Всего для Совинформбюро им были написаны 42 статьи.

Среди 135000 статей, посланных в годы войны за рубеж, были и статьи М. У. Шац-Анина. На Западе было тогда немало людей, знавших его имя, и сам он хорошо знал Запад. Статьи для Совинформбюро - это был его личный вклад в сплочение антифашистских сил во всем мире, в разоблачение человеко-ненавистнической идеологии фашизма. Глобальные проблемы человечества, к которым были постоянно обращены сердце и разум Шац-Анина, сконцентрировались тогда в теме войны, в теме борьбы с фашизмом. Отец и прежде не боялся возвышенных - "громких" слов, так как всегда верил в способность людей к героическим делам. Сейчас его вдохновенное слово становилось делом в великой битве.

Из воспоминаний Макса Урьевича

СОВИНФОРМБЮРО.

АНТИФАШИСТСКИЙ КОМИТЕТ СОВЕТСКИХ УЧЕНЫХ.

ЕВРЕЙСКИЙ АНТИФАШИСТСКИЙ КОМИТЕТ

В своих статьях, посылаемых за рубеж через Совинформбюро, я писал об ученых, об их роли в освободительной войне. Помню антифашистский митинг ученых, состоявшийся 18 июня 1944 года в Москве, в Доме ученых. Собралась огромная аудитория, более тысячи человек. Митинг открыл председатель Антифа-шистского комитета советских ученых Николай Державин. Он обратился к коллегам в Великобритании и США с призывом отдать все знания и труд делу борьбы против кровавого фашизма до его полного разгрома и капитуляции. Выступили академики Петр Капица, Александр Байков, ленинградка Мария Петрова, историк Николай Никольский, который целый год жил и боролся в оккупированном Минске. Участники митинга приняли обращение к ученым всего мира. Моя корреспонденция о митинге была передана для опубликования в ряде прогрессивных изданий США.

Я работал над статьей о выдающемся советском ученом-астрономе Сергее Николаевиче Блажко, вписавшем блестящую страницу в историю исследования звездного неба, бессменном руководителе Московской обсерватории с 1918 по 1931 год. Писал об ученых-горняках Александре Скачинском, Александре Германе, Каныше Сатпаеве.

Запомнилась встреча с академиком, инженер-генерал-лейтенантом Борисом Григорьевичем Галеркиным. Это был крупный специалист в области строительной механики. Мы с Фаней Самойловной посетили академика в гостинице "Москва", где он тогда жил. Борис Григорьевич был уже в преклонном возрасте, и меня поразили живость его ума, определенность суждений. Он охотно, по-дружески беседовал со мной, рассказал о своем жизненном пути, а Фаня Самойловна записывала. Моя статья о Б. Г. Галеркине под заголовком "От хибарки до Академии" ушла за рубеж.

Для Совинформбюро я написал статьи о главном хирурге Красной Армии, уроженце Риги профессоре Рейнберге, о профессоре Мошковском, ученых Л. Мандельштаме, Г. Лансберге, А. Иоффе, Я. Френкеле, Л. Ландау, А. Фрумкине, А. Деборине и других.

Одна из моих работ для Совинформбюро была посвящена Илье Эренбургу и называлась "Эренбург в борьбе за справедливое возмездие". Изо дня в день он неустанно вел обстрелвражеских позиций. Казалось, одной лишь теме посвящены работы Эренбурга - "Убей немца, если не хочешь, чтобы он убил тебя!". Во всем, что выходило из-под его пера в дни войны, слышался несмолкаемый колокольный звон, призывающий к возмездию: "Человек, помни Майданек! Не забывать зла, не прощать, а искоренять его!". В эти грозные годы присущие Эренбургу сарказм и скепсис поднялись до патетического отрицания фашизма как апогея мировой реакции, мирового зла. Писатель дал полную волю своей ненависти во имя спасения культуры и гуманизма.

За рубеж тогда ушла моя статья о радиодикторе Юрии Борисовиче Левитане. Называлась она "Рупор правого дела". С первых дней войны этот акустический образ был неразрывно связан с ходом событий: горечь утрат первых месяцев, страдания народа, героическое напряжение воли, неиссякаемая вера в грядущую Победу. По городам и селам разносился голос диктора, ранним утром, поздней ночью все с нетерпением ждали его. В последний час. Новые приказы Верховного главнокомандующего. Живой человеческий голос Левитана, волнующий тембр, богатая нюансами интонация, эмоциональная насыщенность, сдержанный, но уверенный пафос - все это наполняло слово наиболее конкретным содержанием, увеличивало смысловую нагрузку, усиливало резонанс в душах миллионов. Диктор Левитан оказался на высоте переживаний тех дней, рупор правого дела внес свою лепту в завоевание Победы.

В феврале 1942 года был создан Еврейский антифашистский комитет. Предложение о его создании прозвучало на первом радиомитинге представителей еврейского народа в Москве 24августа 1941 года. Целью этого комитета было вовлечение в борьбу с фашизмом еврейских народных масс во всем мире. Подготавливались материалы для советской и зарубежной печати о работе на фронте и в тылу, о неслыханных зверствах немецко-фашистских захватчиков. Комитет издавал газету на языке идиш "Эйникайт" ("Единство"), организовывал антифашистские митинги.

Членами Еврейского антифашистского комитета были выдающийся актер ГОСЕТа Соломон Михоэлс, поэты Перец Маркиш, Ицик Фефер, Самуил Маршак, писатель Илья Эренбург, акаде-мик Петр Капица, кинорежиссер Сергей Эйзенштейн и другие. На третьем пленуме Еврейского антифашистского комитета, состоявшемся в апреле 1944 года в Москве, я был избран в его состав и в числе других выступил по докладу ответственного секретаря комитета Шахно Эпштейна.

2 апреля 1944 года в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, состоялся очередной, третий, антифашистский митинг представителей еврейского народа. Один за другим на трибуну выходили ораторы - рабочие, ученые, писатели, артисты, врачи, военные. Директор оборонного завода Герой Социалистического Труда Лев Гонор рассказал о напряженной работе в тылу, о том, как было ликвидировано техническое превосходство врага, о трудовом героизме рабочих у станков, мартенов и доменных печей.

Вдохновенно выступил Илья Эренбург. Он сказал: "В день, когда падет проклятый фашизм, сгинут, уйдут в ночь крысы, пауки и мокрицы, последователи глупой и детской ереси, именуемой "антисемитизмом". Судьба евреев неразрывно связана с судьбой свободы и судьбой прогресса. Антисемитизм может существовать только в темноте. Но вот солнце встает на Востоке. И кто, слыша о победах Красной Армии, не воскликнет: "Да здравствует свет!"?".

Было принято обращение к евреям всего мира с призывом включиться в борьбу с фашизмом, умножить помощь Красной Армии, сделать все для достижения Победы. Обращение заканчивалось словами: "Смерть фашизму! Да здравствует победа свободолюбивых народов!". Обращение подписали более 60 представителей советской общественности - орденоносцы, лауреаты государственных премий, деятели науки и культуры. В числе подписавших обращение был и я.

В 1945 году в Москве в издательстве "Дер эмес" была издана на русском языке брошюра под заголовком "Еврейский народ в борьбе против фашизма", в которой подробно освещена многогранная деятельность Еврейского антифашистского комитета в годы войны, приведены точные данные, характеризующие участие советских евреев в боевых действиях, в том числе, в партизанских отрядах, в оборонной промышленности и других областях народного хозяйства, науки, техники, культуры.

А вскоре после окончания второй мировой войны Еврейский антифашистский комитет был властями распущен, большинство его членов арестовано, все руководство антифашистского комитета физически уничтожено.

* * *

Статья М. У. Шац-Анина "Антисемитский облик гитлеризма" была написана для Совинформбюро в конце 1941 года. Сохранился пожелтевший машинописный экземпляр, который Макс Урьевич при жизни извлек из своего архива военных лет и поместил в папку воспоминаний под общим названием "Междубылью и мечтой. К итогам". Я приведу обширные выдержки из этой статьи.

"Ненависть более всего характерна для гитлеризма: ненависть к другим народам, ко всему человечеству, ненависть к культуре, праву и правде. Гитлеризм весь пронизан звериной враждой, ненавистью к чужим и своим. Что, как не ненависть к германскому народу, гонит десятки миллионов немцев на смерть, в пропасть физического и духовного одичания.

Гитлеризм ненавидит все и всех, устанавливая градации этой ненависти к различным народам исключительно из подлых хищнических соображений: кого искоренить раньше, кого - позднее.

Неизменным спутником реакционных движений в истории был антисемитизм. Господствующие классы стремились остроту социальных конфликтов направить в русло национальных. Анти-семитизм является в этом отношении наиболее подходящим рычагом, переключающим ненависть народных масс к своим национальным угнетателям на проторенную дорожку ненависти к иноплеменному, иноверцу, чужаку-еврею.

Средняя и мелкая буржуазия, торговцы, обыватели особенно восприимчивы к антисемитским лозунгам. Эта роль антисемитизма как наилучшего катализатора для шовинистических движений всех оттенков побудила гитлеровских каннибалов именно юдофобию сделать одним из центральных пунктов своего антисоциального и антигуманного мировоззрения.

В беседе со своим бывшим приближенным Раушнингом Гитлер как-то откровенно заявил: "Если бы евреев не было, их надо было бы выдумать".

Обвиняя евреев в стремлении к мировому владычеству, гитлеризм начал борьбу за мировое господство. Выбрав евреев первым объектом своего шовинистического похода, гитлеризм в самом начале направил удар по линии наименьшего сопротивления, зная, что разрозненные и беззащитные еврейские меньшинства не могли дать организованного политического или военного отпора. Успех этому трусливому удару был обеспечен...

Гитлеровцы "еврейство" в значительной мере выдумали. Та-кого "еврейства", какое живет в пропаганде нацистов, в природе нет. Гитлеризм сконструировал "свое" еврейство как квинтэссенцию мирового зла, как исчадие ада, как жупел для темного люда, забитого, озлобленного, живущего в духовных сумерках...

"Мировое еврейство" нацистов представляет собою в одно и то же время высшую эманацию капитализма и большевизма. Еврей нацистов - одновременно интеллектуал и волюнтарист, материалист и спиритуалист, демократ и плутократ. Весь клубок неразрешимых противоречий, характерных для фашистской идеологии, нацисты перекладывают на выдуманное ими "мировое еврейство".

Фашисты прилагают приставку "иудей" к самым различным явлениям, которым объявляют войну, - иудео-капитализм и иудео-римское право, иудео-византийское искусство, еврейская медицина и т. д. и т. п.

Социальная и национальная демагогия фашистов шита белыми нитками. Основным врагом трудящихся они выставляют не капитализм как систему, а ссудный капитал, которому противопоставляют "производительный" - промышленный. Подменяя далее "ссудный капитал" термином "еврейский капитал", они стремятся перенести всю ненависть трудящихся к магнатам германского капитала на фантом "мирового еврея". Фашисты сознательно подменяют экономическую категорию капитализма метафизической категорией национального порядка - "вечным евреем".

В действительности евреи, проживая в различных странах и выполняя в этих странах различные социально-экономические функции, входят как органическая составная часть в различные, порой противоположные по своим социально-экономическим интересам политические системы, отличаясь друг от друга по быту, культурному облику и разговорному языку. Среди них имеются представители самых различных общественных течений. Ника-кого общееврейского, а тем более всемирного еврейского монопольного, духа не было и нет.

Но до всего этого нацистам нет дела. Они делают вид, что видят только одного еврея - хамелеона, которого смастерила их преступная фантазия и который должен быть распят во славу всемирной третьей империи...

"Мировое еврейство" так же вымышлено, как и всенародный характер антисемитизма в Германии. Антисемитизм в Германии - продукт методического натравливания, проводимого крайне крикливо, но при этом с холодным торгашеским расчетом. Нацистский антисемитизм коренится не в особенностях еврейского народа и не в характере немецкого народа, а исключительно винтересах клики, возглавляющей ныне Германию...

Для достижения своей цели - мирового владычества и распространения эксплуатации на миллионы трудящихся во всем мире - нацистам необходимо прежде всего парализовать классовую борьбу, объединяющую трудящихся против эксплуататоров. Проторенной дорогой к этой цели явилась подмена классовой борьбы расовой грызней, а в первую очередь - антисемитизмом.

Это открыто выбалтывают сами идеологи нацизма. Так, Экегард еще в 1931 году писал: "Такого рода психологическая замена прямо необходима. Простому человеку необходимы и желательны конкретные символы любви и ненависти. Одни "измы" ему не годятся. Поэтому, пока он продолжает быть марксистом, "буржуа" необходим ему как символ ненависти. Этого привычного в течение многих десятилетий символа нельзя было просто отнять у него без замены другим, который ему и был дан национал-социализмом в виде еврея".

Эту основную функцию не менее цинично формулирует нацистский теоретик Ленц: "Политически массы нуждаются в таких античувствах, как антисемитизм, для возбуждения активности". Иными словами, антисемитизм используется нацистами как суррогат антикапитализма.

Бешеной травлей евреев разлагая всю общественную жизнь Германии, нацисты одновременно направили свои антисемитские щупальца во все другие страны Европы, чтобы распространить свое тлетворное влияние. В оккупированных странах они ввели изуверские нюренбергские законы, направленные на разграбление и истребление евреев. Травля евреев разжигалась и в Венгрии, Румынии, Болгарии.

Но все это было лишь прелюдией к той вакханалии человеконенавистничества и погромных кошмаров, которые сопровождают гитлеровское вторжение в пределы СССР. Еще задолго до нападения на СССР Гитлер планомерно и методично вдалбливал околпаченному населению Германии свой тезис об иудео-большевизме. Гитлеровские каннибалы мошеннически объявили Советский Союз "еврейским государством", всеми доступными им средствами раструбили по миру, что свой крестовый поход они, свастиконосцы, направляют лишь против евреев и коммунистов во имя того, чтобы освободить от их власти другие народы, все остальное население.

Они и тут, как и во всем предыдущем, рассчитывали на невежество и тупость презираемых ими народов. С беспримерной свирепостью людоедская армия Гитлера в оккупированных местностях в первую очередь расправляется с еврейским населением. Но основной целью удара фашистских полчищ является уничтожение всего коренного населения оккупированной страны.

Объявленная Гитлером всему человечеству истребительная война усилиями всех народов мира будет закончена истреблением самого Гитлера и его изуверских банд".

Передо мной телеграмма, присланная из Куйбышева. "Алма-Ата, Калинина, 76, корпус 2, квартира 2, Шацу. Пришлите телеграфно статью в 200 слов для кампании: "1000 танков, 500 бомбардировщиков Красной Армии от евреев всего мира". Эпштейн". На обороте телеграммы рукой Фани Самойловны написано: "Получено в г. Алма-Ата к 22 июня 1942 года - ко дню рождения Максеньки - первый год вторжения гитлеровцев. Какой мог быть в этот день больший подарок, чем такая возможность выступить со статьей...".

Составленная Максом Урьевичем и отправленная за рубеж телеграмма заканчивалась словами:

"Вместе со стонами страданий по всей Земле несутся мощные волны ненависти к лютому врагу. Они несутся и через океаны к вам, они зовут вас до единого всех к воплощению этой ненависти в грозное оружие, смертоносные танки и бомбардировщики. Шац Анин".

В одной из своих статей для зарубежной печати Макс Урьевич обращается к творчеству Гейне, к его поэме "Германия. Зимняя сказка", опубликованной в 1844 году.

"Сто лет тому назад Гейне после долголетнего изгнания вернулся в Германию. Но бушующая реакция вскоре вновь заставила его покинуть родину. Свои впечатления от кратковременного пребывания в феодально-юнкерской Германии Гейне обобщил в своей замечательной поэме, которая в наши дни приобретает животрепещущую актуальность. Интуиция Гейне глубоко проникла в противоречия современной ему Германии и с поразительной прозорливостью предсказала взрыв тевтонского бешенства в наши дни".

В обширной статье, озаглавленной "Фашистская лженаука", опубликованной в Нью-Йорке в журнале "Идише культур" (в августе - сентябре 1943 года), Шац-Анин подробно останавливается на фашистской интерпретации самых различных областей человеческих познаний и убедительно доказывает, что методы фашистской псевдонауки - это фальсификация и искажение фактов.

"Это, естественно, вовсе не наука, а ее антипод. Цель ее - доказать, что лишь фашизм с его злодеяниями, варварством и тупостью закономерен и что фашистская ложь - святая истина..."

В другой статье, посланной за рубеж, Макс Урьевич писал:

"Мировая совесть не может успокоиться, пока не будут уничтожены истоки кошмарных преступлений, их корни, их при-чины. Подлинный гуманизм требует беспощадной расправы над бешеным зверем, посягнувшим на высшие блага человечества. Пропасть, в которую озверелый фашизм толкал культурное человечество, должна проглотить и проглотит фашистов всех видов и разновидностей".

В своих работах для Совинформбюро Макс Урьевич рассказывал мировой общественности о Латышской дивизии, о жизни эвакуированных граждан Латвии в тылу и о неслыханных зверствах, чинимых оккупантами на латвийской земле. Обо всем этом в последующие годы и десятилетия написано множество исследований, публицистических и художественных произведений. Но тогда, по свежим следам событий, публикации эти имели большой резонанс за рубежом.

Макс Урьевич писал о том, как за короткий срок фашистами было уничтожено почти все коренное еврейское население Латвии. В 1942 году в Риге оставалось в живых только 400 евреев. Лишь одна треть латвийских евреев - те, что эвакуировались из Латвии в первые дни войны, - спаслись от нацистских палачей.

В статьях М. У. Шац-Анина, опубликованных в газете "Эйникайт" и за рубежом, рассказывалось о том, как в Латвии формировались первые воинские подразделения и истребительные отряды, как в первых боях, мужественно сражаясь с врагом, погибли журналист Григорий Крупников, Леонид Эттингер - молодой талантливый литературовед, Исраэль Ицик (Лазик) - одаренный, многообещающий поэт и многие другие.

Несколько статей Макс Урьевич посвятил 201-й (затем 43-й гвардейской) Латышской стрелковой дивизии, отмечая интернациональность этого формирования. Он пишет о людях дивизии, их подвигах под Москвой, у Наро-Фоминска, Боровска, под Старой Руссой, в Крестцах. Написал о героической смерти Беньямина Кура - талантливого человека, бойца интербригады в Испании. Написал о гибели Мейера Скутельского - политрука саперной роты. Писал о враче медсанбата Михаиле Дубинском, политработнике Голлендере и многих других латвийских евреях - активных участниках Великой Отечественной войны.

Ряд статей М. У. Шац-Анина для Совинформбюро и газеты "Эйникайт" были посвящены латышским писателям. В статье об Андрее Упите он писал: "Художественное слово Упита подобно спелому плоду с дерева, корни которого уходят в глубь родной земли". Макс Урьевич писал тогда и о Райнисе, и о Янисе Судрабкалне.

В годы войны М. У. Шац-Анина часто посещали люди, эвакуированные из Латвии, делились своими переживаниями, мыслями о жизни после Победы, в которой никто не сомневался.

Помню, в Москве Макса Урьевича навестил художник Франциск Варславан. Он был тогда подавлен, озабочен судьбой своей семьи - жены и дочери, оказавшихся на территории оккупированной фашистами Латвии, он ничего не знал об их судьбе...

Из воспоминаний Евы Ватер

...В эвакуации мы переписывались. Макс Урьевич живо интересовался всем, что делается на фронте, выступал по радио, в печати и перед трудящимися. Это мы знали из писем.

13 февраля 1944 года в Корсунь-Шевченковской операции смертью храбрых пал мой старший брат - гвардии капитан Юрий Ватер. Посмертно брат был награжден орденом Ленина. О брате, его героической жизни и смерти в последующем написано много. Но я горжусь, что первым автором, описавшим героический подвиг Юрия Ватера, был Макс Урьевич Шац-Анин. Его эмоциональная, проникновенная статья о брате в газете "Эйникайт" потрясла меня и всех, кто знал Юрия. С тех пор Макс Урьевич стал мне еще ближе. Через много лет, когда готовился столетний юбилей Макса Урьевича, его дочь Рута подарила мне черновик той статьи, я благодарна ей за это.

Осенью 1944 года, будучи в Москве в командировке, я побывала у Макса Урьевича. Судьбе было угодно, чтобы бой Кремлевских курантов вместе с победными залпами в честь освобождения от гитлеровцев нашей родной Риги 13 октября 1944 года мы слушали вместе в московской квартире Макса Урьевича. Сколько было слез, боли и радости!

Уникальная фотография

Быль, явь и мечта. Книга об отце

Рута Марьяш

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Содержание