Покровское кладбище. Слава и забвение.

Предисловие

На территории Покровского кладбища еще в советское время расположилась на костях упокоенных автобаза, которая действует и по сей день. По улице Менес уже давно снесена кладбищенская ограда. На земле, которая некогда относилась к Покровскому, построен дом. Так и стала территория кладбища «общей» и для живых, и для мертвых, на которой мусорный контейнер соседствует с грудой разрушенных надгробий и памятников.

По сведениям Ирены Давидсоне, в послевоенной истории кладбища 1964 год стал годом последнего захоронения [1] , чуть позже сняли охрану, снесли ограждение. С какой целью властям города в период хрущевской оттепели понадобилось закрывать величественное кладбище? По нему не прошлась тяжелая техника, как прошлась по Большому и Яковлевскому кладбищам. Его просто обрекли на долгое и мучительное умирание, постоянное осквернение и поругание. Опустили на черное дно реки человеческого забвения.

Что же принялись тогда стирать из исторической памяти? Страницу истории столицы Латвии, страницу русской культуры? Думается, прежде всего, страницы истории Православной Церкви. Ведь и храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы и прилегающее к нему кладбище не просто городской погост [2] . Здесь в середине XIX века писалась яркая история Православной Церкви: с драматическими страницами перехода латышских крестьян из Лютеранства в Православие, здесь нашли упокоение многие яркие представители Православия,русской и латышской культуры, купечества, армии и просто добропорядочные христиане. По свидетельству историков, в частности Иоганна Христофора Бротце, чья могила уцелела в угаре уничтожения 40-летней давности, Покровское кладбище, как и расположенные рядом Большое и Яковлевское кладбища, были открыты одновременно. В начале 70-х годов XVIII века в Российской империи разразилась эпидемия чумы. Из Петербурга в декабре 1772 года последовал приказ, запрещающий хоронить умерших в пределах рижских городских крепостных стен. Перед отцами города была поставлена задача — изыскать территорию под новые кладбища, удаленную от рижских крепостных сооружений на триста саженей. Так, по велению императрицы Екатерины II городские власти выделили обширный земельный участок за Рогульскими воротами, называемыми еще в исторической литературе Раунскими воротами или Bļeķa vārti. 1 мая 1773 года императрицей был подписан Высочайший указ, разрешавший хоронить на территории новых рижских городских кладбищ — Большом, Покровском и Яковлевском. Тому свидетельство — надгробный камень, найденный членами Пушкинского общества Латвии, ровесник Покровского погоста, на котором высечена дата 1773 год. Кстати, Покровское и Яковлевское кладбища некогда разделял песчаный холм. Между тремя кладбищами была обширная запасная территория, со временем сомкнувшаяся, образовав единый участок [3] .

И. Х. Бротце запечатлел виды новых городских кладбищ. На его рисунках 80—90-х годов XVIII столетия можно увидеть и Покровский погост и скромную деревянную церковь, освященную в 1779 году во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Кирпичный Покровский храм построен в 1879 году по проекту архитектора академика Р. Пфлуга [4] .

Первые сведения о возведении капитальной ограды, которая должна была заменить деревянный забор, относятся к 1802 году. Автором проекта стал архитектор К. Хаберланд. Новая ограда являла собой кирпичную кладку столбов, пролеты между которыми были деревянными. Ограда была выполнена в 1807 году и общая территория кладбища тогда уже достигала 36,7 га [5] .

Идея полной перепланировки, как выяснилось, была предложена в 1823 году ученым-садоводом И. Цигра, решившим «придать кладбищу вид красивого сада с газонами и цветниками», для чего были посажены декоративные растения и кустарники. Между прочим, в те годы к кладбищу была присоединена дополнительная площадь и предприниматель по фамилии Карпов в 1825 году соорудил со стороны улицы Миера «полукруглую площадь длиной в 90 и шириной в 30 саженей. И. Цигра обсадил площадь тополями». В те годы сформировалась традиция создания представителями купеческого сословия величественных фамильных склепов и дорогих гранитных памятников. Как подчеркивает И. Давидсоне, значительная часть таких памятников была сосредоточена на Покровском кладбище [6] .

Роковое решение № 153 Рижского горисполкома было вынесено 23 апреля 1967 года. Тогда постановили территорию Большого кладбища, общей площадью (34 га), преобразовать в мемориальный парк. Что это? Беспамятство мира? Наплыв забытья и забвенья? В 1968 году был окончен и утвержден перспективный план перестройки Большого кладбища, над которым трудилось Научное реставрационное конструкторское бюро Министерства культуры ЛССР под руководством Э. Славиетиса [7] . В 1977 году в институте «Латкоммунпроект» архитектор Карина Дауяте работала над проектом реконструкции обширной территории бывшего Большого кладбища. Согласно терминологии тех лет, Большим кладбищем именовались все три — собственно Большое, Яковлевское и Покровское кладбища. Как сообщалось в прессе, проектом предусматривалось создание уникального мемориального парка. Проект К. Дауяте предусматривал реставрацию представляющих художественную ценность или имеющих культурно-историческое значение надгробных памятников, склепов, часовен. Более того, предполагалось в новом мемориальном парке создать музей с уникальной экспозицией о жизни и деятельности, упокоенных деятелей культуры, искусства, науки [8] . В церквах — Покровской и Яковлевской — предполагалось разместить экспозиции по атеистической пропаганде. Но этот проект так и не был реализован [9] .

К сожалению, мы не располагаем документами инвентаризации Покровского кладбища, прошедшей в 1973 году. И если верить публикации Акселя Садовского в латышской газете «Rīgas Balss» за 29 сентября 1998 года, в 1973 году инвентаризация зафиксировала 173 захоронения, представлявших культурно-историческую ценность [10] . Но в тех же документах было зафиксировано более 40 полностью разрушенных уникальных захоронения. Наверно, тогда можно было еще видеть на Покровском кладбище не только могилу личного врача императора Франции Бонапарта Наполеона, но и поклониться праху многих православных, вписавших славные страницы в историю Латвии.

Если обратиться к документу эпохи перестройки, то в нем на странице 122 указаны только четыре(!) ценных скульптурных ансамбля на Покровском кладбище [11] . На сегодня из четырех осталось только два: на могиле поэтессы Ольги Шмидт и беспощадно оскверненный памятник Янису Закису и его супруге Паулине. Утрачена целостность памятника Николаю Межиньшу и его супруге Александре. Надгробный памятник семьи известного правоведа профессора Латвийского университета В. И. Буковского, созданный из мрамора и гранита Львом Владимировичем Буковским в 1937 году, был перевезен в его мастерскую. Список невозвратно утраченных ценностей можно продолжать и продолжать.

К сожалению, за последние десятилетия утрачена еще значительная часть ценностей. Из всех склепов на сегодняшний день на Покровском кладбище остался только один — склеп семьи Немцовых, заколоченный досками. Несколько лет назад под неистовым натиском учеников из двух школ, расположенных на противоположной стороне улицы Менес, рухнул старейший кладбищенский склеп семьи купца Алифанова. Исчезла мозаика Покрова Пресвятой Богородицы, украшавшая храм с внешней стороны. Но на кладбище еще можно видеть работу известного скульптора А. Калнини-Бриеде на могиле О. Шмидт.

Лихолетье не тронуло творение синодального архитектора Владимира Максимовича Шервинского—часовню, освященную во имя Иоанна Предтечи. В ней, украшенной мозаикой Е. Е. Климова, покоится прах первого святого земли Латвийской архиепископа Иоанна (Поммера) [12] . Когда-то подле часовни заупокойные молитвы о Владыке Иоанне читали сестры Рижского Свято-Троицкого Сергиева монастыря [13] . В 60-е годы, когда настоятелем Покровского храма стал о. Петр (Смыковский), каждый четверг — день убиения Владыки — служилась панихида. В 1993 году Владыка Александр благословил председателя Братства Иоанна Рижского Валерия Антонюка еженедельно читать на месте упокоения архиепископа Иоанна Евангелие и Часы. В последние несколько лет в часовне каждую субботу и воскресенье о. Нил (Друваскалнс) по благословению митрополита Рижского и всея Латвии Владыки Александра совершает молебны о Иоанне Рижском. Возле часовни происходят поистине чудеса! Самое большое пожертвование, решившее судьбу этой книги, было сделано именно подле часовни.

На Покровском кладбище еще можно зреть памятники, уцелевшие полностью или частично, которые были сделаны в известных рижских мастерских скульпторов Эдуарда Курау, Августа Фольца [14] , Карла Тейца, И. Кнуббе, Э. Розита, И. Лациса. В свое время был доставлен из Петербурга, изготовленный в фирме братьев Ботта, памятник семьи купца Мухина, уже, к сожалению, частично разрушенный. Благодаря нынешнему настоятелю Покровского храма о. Григорию Касаткину, сохранен памятник на могиле Владимира и Екатерины Вилксов, на котором можно созерцать лик Спасителя, искусно выложенный мозаикой. Предположительно, мозаика выполнена по эскизам художника Е. Е. Климова. Сколько раз отец Григорий вместе с алтарниками укрывал памятник в храме, спасая его от вандалов!

Как свидетельствуют газеты, в 1991—1992 годах исчезло значительное количество ценных надгробий, среди них те, которые были сооружены из шведского гранита и белого мрамора. Исчезли памятники и кресты с могил рижского губернатора екатерининской эпохи А. Беклешова, главного редактора газеты «Сегодня» М. Ганфмана [15] , уважаемого рижского учителя Ф. Эрна и его семьи, писателя П. Пильского, участника первой мировой и Освободительной войн полковника К. Дыдорова. Стерто с лица земли братское захоронение русских моряков первой мировой войны. Разрушается и грозит упасть усыпальница семьи Анны Верман, подарившей рижанам в центре города участок земли под парк. Впрочем, еще до недавнего времени на Покровском кладбище можно было видеть часть склепа, датированного 1736 годом. Увы, это далеко не последняя утрата...

Как здесь не вспомнить надпись, высеченную на памятнике семьи Петера Батракса, мимо которого каждый день с улицы Менес на улицу Сенчу, торопясь, проходят десятки людей: «Ceļnieks, apstājies un apskaties: Tas es biju, kas tu esi. Kas es esmu — tas tu būsi». («Путник, остановись и посмотри: я был таков, как ты. Тем, кем я стал — ты станешь».) Но никто не останавливается у поверженного памятника семьи Батраксов. А ведь ровно 100 лет назад, в 1903 году, семья Батраксов простилась на Покровском кладбище с кем-то из членом своей семьи.

Да, за последние десятилетия мы утратили не только памятники. В нашем нынешнем полном прагматизма и утилитарности стиле жизни, в вязкой суетности ежедневных дел, мы подчас торопимся проститься с тем, кто оставил нас. Мы отдаем усопших наших родственников на попечение многочисленных погребальных контор. Редко кто отважится не отправлять тело усопшего в морг, а омыть его, пригласить на дом батюшку для совершения панихиды, вершить подле родного человека постоянное чтение Псалтири.

Мы, кажется, навсегда утратили существенный элемент в прощании с ушедшим от нас — искусство написания некрологов, коим владели литераторы и журналисты, особенно Петр Пильский. Скольких он проводил в последний путь добрым словом! Сколько бесценной информации о русской интеллигенции 20—30-х годов бурного XX века хранят его статьи в газете «Сегодня».

Глядя на пожелтевшие снимки из частных архивов и газет, понимаешь об утрате в городской культуре того, что ранее именовалось проводами в последний путь. Действительно, это и есть наш общий для всех последний путь от храма до погоста! Вся Рига, Латвия шла октябрьским днем 1934 года за гробом зверски умученного архиепископа Иоанна (Поммера) от Кафедрального собора Рождества Христова до Покровского кладбища. Более на улицах Риги не встретишь длинных процессий, остановившихся перед гробом машин.

Мы невозвратно забыли о том, что такое лития возле домов, где жил и трудился усопший. Так июльским днем 1929 года провожали в последний путь К. Арабажина — профессора, ректора Русских университетских курсов — первого в независимой Латвии учебного заведения, дававшего основы академических знаний на русском языке. Отпевание покойного проходило в переполненном Кафедральном соборе. Совершал отпевание архиепископ Иоанн в сослужении всего духовенства собора. Траурная процессия не сразу направилась на Покровское кладбище. Лития — краткое молитвословие о упокоении усопшего — служилась возле дома профессора на углу улиц Кришьяна Барона и Гертрудинской и, конечно, возле помещения Русских университетских курсов на Бривибас, 38 (ныне Бривибас, 72).

Впервые в Латвии выходит в свет книга, посвященная истории православного кладбища и биографии тех, кто нашел приют на рижском Покровском кладбище [16] . При этом Пушкинское общество Латвии отдает должное энтузиазму С. Журавлева, издавшему в 1990 году брошюру «Покровское кладбище — памятник рижской старины» [17] . Пушкинское общество Латвии взялось за эту работу не только потому, что болит душа за оскверненный Православный погост, но кроме того, убедительным аргументом послужил для нас и тот факт, что на этом кладбище упокоены деятели русской культуры и просвещения, которые в разные годы входили в состав Пушкинских комиссий как по празднованию 100-летия со дня рождения поэта, так и к 100-летию его кончины: Олимпиада Лишина, Людмила Тайлова, Адриан Моссаковский, Георгий Гербаненко, Федор Эрн, Петр Пильский, Климент Дыдоров, Владимир Булатов, Юрий де Бур. Ведь «уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости... Неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности», — так говорил А. С. Пушкин.

В основу настоящей книги и помещенного в ней некрополя легли не только документы из Латвийского государственного исторического архива. Нами велся поиск сведений, газетных некрологов в различных отделах Национальной библиотеки Латвии [18] . Старались найти и наладить контакты с родственниками умерших, записать их воспоминания. Многие доверили нам для публикации бесценные реликвии из семейных архивов, что в значительной мере обогатило визуальный вид книги. Низкий поклон Вам за доверие.

Но самой трудоемкой работой при создании книги стало так называемое полевое описание надгробий и памятников. Это слепок — видимый, поверхностный слой, фиксация состояния захоронений на момент выхода нашей книги. Углубление в исторические слои захоронений не входило в нашу задачу.

Тяжесть фиксации могил легла в основном на плечи Светланы Александровны Видякиной, многолетней ведущей духовной радиопередачи «Диалог», вдохновившей Пушкинское общество Латвии на издание этой книги.

Ведь о многих упокоенных на Покровском кладбище можно было узнать только со слов родственников, до сих пор бережно ухаживающих за могилками, в которых погребено, порой, не одно поколение. В большинстве случаев на таких захоронениях давно украдены, разбиты или сброшены кресты, памятники, надгробия. Восстановление новых надгробий, памятников, увы, не гарантирует их сохранности. Установленный Пушкинским обществом Латвии на могиле профессора К. И. Арабажина. памятный знак недавно бал разгромлен вандалами. И все же, Пушкинское общество прилагает усилия в деле восстановления памятных знаков на могилах известных людей, поднимает по мере возможности опрокинутые памятники и кресты. Так, на центральной аллее кладбища, ведущей от улицы Менес к храму, были подняты массивные кресты на купеческих захоронениях. В некрополе будут указаны могилы, которые найдены усилиями Пушкинского общества Латвии и на которых восстановлены памятные знаки, надгробия, кресты.

И последнее, в наш некрополь включены и те имена, чьи могилы утрачены, но факты захоронения их на Покровском кладбище установлены по старым печатным изданиям. Перелистывая латышскую газету «Atmoda», прочитала сообщение, что на Покровском кладбище нашел последний приют известный русский экономист Владимир Андреевич Косинский [19] . Его имя вошло в историю не только Латвийского университета, но и Московского Императорского университета святого Владимира в Киеве, Русского юридического факультета в Праге. Как выяснилось позже, профессор Косинский действительно был похоронен на Покровском кладбище, но его могила нами, увы, не обнаружена [20] . В некрополь включены имена и тех, чей прах был увезен с Покровского кладбища, как это случилось с прахом профессора В. Буковского и К. Жакова.

Дополнительные сведения об упокоенных на Покровском кладбище можно найти в издании «Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997» Сост. Н. В. Чуваков. М., «Пашков дом», 1999. Просим простить нас, если по нерадивости или недоразумению чье-либо имя не вошло в список, или в него вкралась ошибка. Ведь многие надгробные памятники или опрокинуты, или в такой степени разрушены временем, что, порой, невозможно восстановить некогда высеченное на камне имя. К сожалению, не удалось найти подробные сведения, например, о Владимире и Екатерине Вилксах, семье фон дер Пален, семье Евдокии Лукасевич, книгоиздателе Григории Юревиче, и о многих представителях рижского купечества, военных.

Пользуясь при составлении некрополя ценными пожеланиями, высказанными И. И. Грезиным и А. А. Шумаковым в «Кратком пособии для описывающих русские некрополи за рубежом» [21] , мы не смогли сверить наши сведения с кладбищенскими регистрационными книгами. Дело в том, что Латвийский государственный исторический архив не располагает книгами Покровского кладбища и книгами храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы. В 1998 году состоялось историческое событие — возвращение Покровского кладбища в собственность Латвийской Православной Церкви. Арендатором Покровского кладбища стал благотворительный фонд «Vēstures Izteka» (Исторический исток). В ведении этого фонда находится, увы, только одна кладбищенская книга, в которой зарегистрированы погребенные с 1930 по 1940 год. В ней даты рождения и смерти даны без указания сектора захоронения.

Пушкинское общество Латвии благодарит митрополита Рижского и всея Латвии Владыку Александра за духовную помощь, благословение и наставления. Благодарим за непрестанную молитву о нас о. Нила (Друваскалнса), свечницу часовни Иоанна (Поммера) р.Б. Ларису.

Приносим благодарность Отделу по делам национальных меньшинств Управления по натурализации Латвийской республики и лично Айне Балашко, Посольству Российской Федерации в Латвии и особенно предпринимателю Владимиру Островскому, поверившим в способность Пушкинского общества Латвии создать эту книгу.

Низкий поклон тем, кто материально и своим трудом поддержал Пушкинское общество Латвии в деле восстановления 55 могил и установления памятных знаков: предпринимателю Владимиру Островскому, настоятелю Кафедрального собора Рождества Христова о. Иакову Присяжнюку, настоятелю храма Александра Невского о. Петру Смыковскому, настоятелю Благовещенского храма о. Серафиму Шенроку, Николаю Пекуну, р.Б. Андрею, р.Б. Олегу, председателю правления БРИ профессору Валерию Никифорову, Андрею Ленцу, Леониду Ленцу, р.Б. Фотинии, Маргрите и Тамаре Спранцмане, главному редактору журнала «EVA» Виктору Подлубному, Феликсу Талбергу, Эдуарду Говорушко, Ларисе Персиковой, редакции газеты «Панорама Латвии», Дине Орловой, р.Б. Раисе, главному редактору газеты «Вести Сегодня» Александру Блинову, родственникам Николая Белоцветова, Ольге Салдоне-Чернобаевой, фирме «Пилс», мастерам-каменотесам Игорю Сунеку и Сергею Кислякову, р.Б. Тамаре, Елене Залужной, Борису Сазонову, р.Б. Наталии.

Свою лепту в восстановление могил Покровского кладбища внес и президент благотворительного фонда «Vēstures Izteka» Сергей Колайда. В 2002 году на престольный праздник Покрова Пресвятой Богородицы он поставил 40 деревянных крестов монахиням Свято-Троицкого Сергиева монастыря. Благодарим фонд «Vēstures Izteka» за предоставленную нам карту кладбища и фототеку.

За поддержку и советы благодарим председателя ЛОРК Ю. Абызова, редактора журнала «Даугава» Б. Равдина, доктора истории А. Гаврилина. За оформление книги дизайнера, фотохудожника Валентину Сарычеву, за техническую помощь Сергея Гвоздева и Элину Герман, фотографа Мариса Морканса.

И все же, несмотря на все сделанное, надежда на возрождение старейшего рижского кладбища пока, увы, слаба, но вспомним слова из проповеди архиепископа Иоанна (Поммера): «В жизни все бывает недаром. В жизни есть мудрость живого Божиего Промысла. Он открывает человеку иногда не только неизбежное, но и возможное, еще зависящее от самого человека, от его нравственных путей».

 

С. Ковальчук,
д-р философии

[1] Давидсоне И. Парки и сады Риги. Рига, Зинатне, 1980, с. 27.

[2] Pirmās pareizticīgo latviešu draudzes vēsture. 1845—1929 / Sastādījis K. Purviņš. Rīgā, «Rīgas Debessbraukšanas draudzes izdevums», 1929; Покровская церковь // Сегодня, 1929, 2.10., № 273; Гаврилин А. Очерки истории Рижской епархии. 19 век. Рига, Филокалия, 1999.

[3] Давидсоне И. Указ. соч., с. 22.

[4] Broce J. K. Zīmējumi un apraksti. Rīga, Zinātne, 1996. — 2. sēj., 98.— 101. lpp. О состоянии Покровского кладбища в период первой Латвийской республики писала в 1934 году газета «Сегодня вечером», поместив в № 221 статью, название которой и через 70 лет не утратило актуальности: «Православное Покровское кладбище должно быть приведено в порядок». Интересные статьи о рижских кладбищах, памятниках можно обнаружить в издании, посвященном истории Риги: Rīga kā Latvijas galvaspilsēta. Rīga, 1932; Juškēvičs J. Vecā Rīga. Rīga, 1936.

[5] Давидсоне И. Указ. соч., с. 24.

[6] Давидсоне И. Указ. соч., с. 24—25.

[7] Holcmanis А. Memoriālais parks Rīgā. // Rīgas Balss, 1968, 1.06. В указ. соч. Давидсоне И. на с. 27—31 также подробно рассказывается о планах создания мемориального парка.

[8] Советская Латвия, 1977, 18.02., № 41, с. 4. В том же году была проведена дендрологическая экспертиза будущего Мемориального парка. О результатах экспертизы можно прочитать в публикации двух биологов Звиргзд А, Рупайс А. Создается Мемориальный парк. // Ригас Балсс, 1980, 16.06.

[9] Спаритис О. Снимать ли на кладбище шапку? // Родник, 1988, № 12, с. 38—39.

[10] Давидсоне И. В указанном соч. на с. 29 сообщает несколько отличные от приведенных А. Садовским цифры. Так, она пишет: «На основании материалов, полученных при изучении истории кладбища «Лиели капи», 17 сентября 1975 года Министерством культуры Латвийской ССР был утвержден список памятников истории и искусства этого кладбища, сохраняемых в обязательном порядке. В списке значится 114 исторических памятников (захоронений выдающихся людей) и 195 ценных в художественном отношении объектов республиканского и местного значения, а также объектов, которые еще необходимо взять на учет».

[11] Список памятников истории и культуры местного значения г. Риги, утвержденный решением Рижского горисполкома от 4 июля 1986 года. Рига, 1987. Кстати, вызывает удивление включение в список 1986 года скульптурных композиций ранней работы известного ваятеля Л. Буковского, создателя Саласпилсского мемориального комплекса, памятника советским воинам–освободителям Риги. Ведь отец и мать скульптора были перезахоронены на Лесном кладбище еще в конце 60-х годов. Приблизительно в те же годы была увезена с Покровского кладбища и ранняя работа маэстро, созданная на Евангельский сюжет. Информацию о памятниках, которые оберегались государством, можно почерпнуть: Latvijas PSR kultūras pieminekļu saraksts. Rīga, 1969; Latvijas PSR vēstures un kultūras pieminekļu saraksts. Rīga, Avots, 1984.

[12] Игумен Феофан Архиепископ Иоанн. Рига, Путник, 2000; Людмила Келер. Никем не сломленный. Жизнь и мученическая кончина архиепископа Рижского Иоанна (Поммера). Москва, изд-во им.Святителя Игнатия Ставропольского, 1999; Rīgas un visas Latvijas Arhibīskaps Jānis (Pommers). Svētrunas, raksti un uzstāšanās (sastādītājs pr. J. Kalniņš). Rīga, Labvēsts, 1993.— 1., 2. sēj.; Priesteris Jānis Kalniņš. Svētais Rīgas Jānis. Rīga, Jumava, 2001.

[13] Н. Демина. Рижский Св.Троице-Сергиев женский монастырь. Рига, Pētergaiļis, 1999.

[14] В свое время Август Фольц (1851—1926) был самым известным из всех рижских скульпторов. Искусству ваяния обучался у мастеров в Магдебурге, в Берлинской академии художеств. Как гласит каталог Rīgas rūpniecības un amatniecības jubilejas izstāde, изданный в Риге в юбилейном 1901 году, Фольц приехал в Ригу в 1875 году. А уже через год предприимчивый немец открыл свою фирму по оформлению фасадов, домов, декоративных скульптур и надгробных памятников. В 1901 году в фирме А. Фольца трудилось 35 человек, годовой оборот составлял 25 000 рублей. Главное здание фирмы Фольца располагалось на улице Николаевской (Кр. Вальдемара), 31. На этом месте ныне возведено современное здание. Две очаровательные женские головки работы самого мастера и памятная доска на фасаде нового строения напоминают рижанам об Августе Фольце.

[15] Л. Флейшман, Ю. Абызов, Б. Равдин. Русская печать в Риге: Из истории газеты «Сегодня» 30-х годов. Книга 1. На грани эпох.-Stanford, Stanford Slavonic Studies, 1997.

[16] На латышском языке истории рижских кладбищ посвящены исследования: Apsītis V. Brāļu kapi. Rīga, Zinātne, 1995; Cēbere G., Rivari D. un J. Meža kapu memoriālā skulptūra. Rīga, Zinātne, 1987.

[17] В брошюре С. Журавлева содержится неточная информация о судьбе М. И. Ганфмана. Упомянутые в брошюре захоронения, например Н. Н. Бордоноса, Е. Г. Ступиной, В. Энгеля, нами не обнаружены.

[18] Большим подспорьем в нашей работе стал 4-томник Ю. И. Абызова. См. более подробно: Ю. И. Абызов Русское печатное слово в Латвии. 1917— 1944. Биобиблиографический справочник Stanford, Slavonic Studies, 1990.

[19] Plaudis А. Kapa klusums Pokrova kapos. // Atmoda, 1992, oktobris.

[20] Дополнительные сведения о профессоре В. А. Косинском в следующих изданиях: газета «Сегодня», 1938, № 307, 308, 309; Latvijas Universitāte 1919.—1939. Rīga, 1939.—2. sēj ., 528.—529. lpp.; ; Фейгмане Т. Русские в довоенной Латвии. Рига, изд-во БРИ, 2000; Записки русской академической группы в США. Русская Прага 1920—1945. Нью Йорк, 2002. Т. 31.

[21] Грезин И. И., Шумаков А. А. Краткое пособие для описывающих русские некрополи за рубежом. Сер. «Российский некрополь». Вып. 7. СПб., изд-во ВИРД, 2000.