Рига в русском сознании

Александр Гурин

ГЛАВА XIV. ЗАПАД В СССР

1 сентября 1939 года началась Вторая Мировая война. 5 октября 1939 года Латвийская Республика и СССР заключили договор, предусматривавший создание на территории Латвии советских военных баз. 17 июня в Латвию вступили дополнительные контингенты Красной армии. 5 августа 1940 года Верховный Совет СССР провозгласил Латвию частью Советского Союза. В начале июля 1941 года вся территория Латвии оказалась оккупирована нацистами. С нацистской оккупацией было полностью покончено лишь 9 мая 1945 года.

Задачей данной книги не является детальная оценка событий 1940 года или современной научной литературы о том времени. Поэтому обращу внимание лишь на один факт, который бросается в глаза при изучении современной латвийской научной литературы о событиях 40-х годов. При анализе, к примеру, формирования латышского легиона SS современные латвийские историки делают упор на субъективное восприятие легионерами событий. Так, в написанной целым рядом латышских историков, прежде всего, преподавателей Латвийского университета фундаментальной книге «Latvija Otrajā pasaules karā» («Латвия во Второй мировой войне») говорится, что легионеры надеялись на восстановление независимости Латвии, не смотрели на борьбу с СССР как на борьбу со всеми странами антигитлеровской коалиции. [1] В 2010-м году при финансовой поддержке латвийского Фонда интеграции и ряда западных стран в Риге на латышском и русском языках была выпущена книга историков И. Бутулиса и А. Зунды (в то время советника президента ЛР по вопросам истории) «История Латвии». В ней также говорится: «Среди латышских легионеров было немало и таких, кто видел в легионе ядро будущей независимой латвийской армии, они надеялись, что их борьба на восточном фронте станет шагом к восстановлению государственной независимости». [2] То

 есть речь идет лишь об их субъективном восприятии  событий, а не об их объективной роли в происходящем. (Скажем, то, что благодаря легионам SS нацисты могли затыкать дыры на Восточном фронте и отправлять побольше солдат на Западный – стрелять в англичан и американцев – в вышеупомянутых книгах не говорится). В то же время, когда латышские историки говорят о вступлении частей Красной армии в Латвию в июне 1940 года, то анализируются лишь юридический аспект события, и совершенно не рассматривается субъективное восприятие ситуации участниками событий. К примеру, вообще не рассматривается вопрос, хотели советские солдаты зла латышскому народу или же воспринимали свои действия как миссию по освобождению большинства латышей от капиталистического рабства.  

После окончания Великой Отечественной войны Латвия 46 лет подчинялась Москве. Как же воспринимали россияне Латвийскую ССР, ее столицу, и какова была политика советского руководства в отношении Риги? Автор книги «Прибалтика и Кремль. 1940-1953» Елена Зубкова пишет: «На улочках Риги и Таллина снимали фильмы про западную жизнь, отдохнуть на Рижском взморье считалось все равно, что съездить за границу, а мягкий акцент, с которым говорили по-русски большинство прибалтов воспринимался как нечто загадочно-чужое и поэтому стильное».[3]  Автор книги уточняет: «Миф о Прибалтике как «настоящей Европе» рухнул едва для бывшего советского человека открылись границы и он шагнул в западный мир». [4]

Какой же была советская политика в Прибалтике? Безусловно, Латвия ощущала на себе сталинские репрессии. И поныне два дня в году в Латвийской Республике вывешиваются траурные флаги в память о депортированных в Сибирь в 1941-м и 1949-х годах. Безусловно, трагические события, но, стоит отметить, не имевшие национальной окраски. Не только потому, что из Риги и латвийской провинции депортировали в Сибирь людей разных национальностей. Стоит отметить и то, что сталинские массовые депортации были изобретены вовсе не для Прибалтики. Еще в 1931 году уполномоченный ОГПУ по Сибири выступил с предложением провести здесь массовую депортацию, в результате чего десятки тысяч семей были направлены в «спецпоселки». Инициатором и организатором этой одной из первых в СССР массовых депортаций был уполномоченный ОГПУ по Сибири латыш Хенрик Штубис (партийный псевдоним – Леонид Заковский). Думается, данный факт показывает, что и среди депортированных и среди тех, кто выселял, были люди разных национальностей.

Кстати, российский историк Александр Дюков (из-за его профессиональной деятельности ему был запрещен въезд в Латвию) отмечает такой факт. Как известно, после Великой Отечественной войны в СССР (как, кстати, и в ряде других европейских стран) весьма строго отнеслись к коллаборационистам. А вот для служивших нацистам жителей Прибалтики было сделано существенное послабление. 13 апреля 1946 года Совет Министров постановил, что латыши, литовцы и эстонцы служившие по мобилизации в немецкой армии, легионах и полиции в качестве рядовых и младшего командного состава были освобождены от отправки на 6-летнее спецпереселение и из проверочно-фильтрационных и исправительно-трудовых лагерей подлежали возвращению в Прибалтику. Это решение было конкретизировано в директиве МВД СССР № 00336, причем согласно этой директиве освобождению подлежали и насильственно призванные в легион SS офицеры, в то время как, к примеру, офицеры-власовцы отправлялись в ГУЛАГ.[5] То есть о каких-то особых репрессиях по отношению к прибалтам в сравнении с жителями других регионов СССР говорить не приходится.

В Прибалтике, как и в других регионах СССР были введены однопартийная система, национализированы предприятия, создавались колхозы. А были ли с точки зрения российских историков какие-либо отличия в политике Москвы в Прибалтике сравнении с политикой федерального центра по отношению к другим регионам СССР? Вот что категорично утверждает современный российский историк Елена Зубкова: «В составе Советского Союза республики Прибалтики находились на особом положении. Этот особый статус — впрочем, нигде не зафиксированный, - объяснялся и географией западного пограничья, и фактором времени, т. е, более поздним, чем остальные советские республики вхождением Литвы, Латвии и Эстонии в СССР...». [6]

Латвия, как отмечает Е. Зубкова, воспринималась советскими людьми как своего рода Запад в СССР. Уже в XXI веке московский публицист Ольга Белоконева напишет о Риге: «Маленькие бары в подвальчиках старого города, где можно было выпить коктейль со льдом или глинтвейн, были для нас символом западного отдыха». [7]

В книгах и статьях, изданных в России, Латвия рекламировалась как край высокой культуры, прекрасное место отдыха, республика со своеобразными традициями. Так в вышедшей в 1965 году книге М. И. Ростовцева «В краю янтаря и сланца» так описывалась столица Латвии: «Когда говорят о Риге, то, прежде всего, имеют в виду живописный, утопающий в зелени, приморский портовый и крупный промышленный город с полной чарующего обаяния природой. С востока и запада, с севера и юга — везде леса, луга и озера. Окрестности латвийской столицы — великолепное место отдыха и туризма». [8]

В книге подчеркивались положительные качества латышей: «латыш точно и верно выполняет обещанное», «в Риге одеваются со вкусом и опрятно все — от детей до стариков». [9] Еще одна цитата из этой книги, думается, способна вызвать ассоциации с описанием Рижского политехникума писателем Константином Случевским в 19-м веке. М. И. Ростовцев рассказывал читателям: «На улицах вы отличите от других прохожих студентов. Они носят фуражки особого фасона, иногда ярких цветов с черным козырьком». [10] Еще одно достоинство рижан, по мнению автора книги: «О детях рижане, как и горожане других прибалтийских городов, любят и умеют заботиться. Их здесь приучают к вежливости. При встрече со взрослыми мальчики кланяются, а девочки приседают в легком реверансе — непринужденно и спокойно». [11] Откровенно говоря, у автора этих строк книга вызывает легкое недоумение: 1965 год — время моего детства и мне кажется, что я жил тогда в какой-то другой Риге, не столь элегантной и прекрасной.

В 1968 году В. Пурин и А. Бред в вышедшей в Москве книге «Латвия» с большим уважением оценивали Юрмалу. Вот, к примеру, описание концертного зала в Дзинатри: «Новый летний театр — одно из первых сооружений, где пространство, конструкция и свет стали основными средствами художественной выразительности. Безупречная акустика создает идеальные условия для концертов...»[12]

Год шел за годом, россияне продолжали славить Ригу. К примеру, в изданной в 1989 году книге «Вильнюс, Рига, Таллин» сообщалось: «Рига включена в список городов Советского Союза, отличающихся особой архитектурной ценностью». [13] Безусловно, на имидж Риги в России влияли и интересные, элегантно сделанные фильмы Рижской киностудии, и успехи латвийских спортсменов, и качественные потребительские товары (радиоприемники, рижский бальзам и так далее). Что касается книг, подобных упоминавшимся, их можно было бы назвать еще немало. Но, куда более существенным, чем длинный перечень, представляется ответ на вопрос, за счет чего достигалось прибалтийское очарование. Очевидно, не только за счет своеобразия прибалтийской архитектуры или необычного латышского акцента в русской речи местных жителей. Посмотрим на данные статистики. В изданном в 1992 году в независимой Латвии сборнике статуправления «Latvija un pasaules valstis statistisko datu krājums» (Латвия и страны мира сборник статистических данных) сообщалось, что по данным статуправления Латвийской Республики  ВВП в расчете на душу населения в Латвии в 1985 году превосходил общесоюзный на четверть.[14] Это довольно трудно объяснить национальными особенностями республики, ибо, большинство работников в сфере материального производства в 80-е годы составляли не латыши, значительную часть — мигранты из-за пределов ЛР. Добавим, что по данным того же сборника латвийский ВВП в 1985 году превышал ВВП таких европейских стран, как, к примеру, Греция, Польша, Португалия, Венгрия, Ирландия был примерно равен средне душевому валовому продукту в Испании[15]. Сегодня в такое просто трудно поверить, столь разительно экономические показатели Латвии в сравнении с другими странами изменилась к худшему.

Чем объясняют относительное экономическое благополучие советской Латвии современные российские историки? Одна из их версий — Прибалтике оказывали помощь другие советские республики. К примеру, в книге профессора, доктора философских наук А. А. Сазонова «Советская оккупация» Прибалтики в архивных документах» так говорится о начале экономических взаимоотношений Латвийской ССР и других республик: «В том же 1940 г. Правительством, Госпланом СССР и Наркомсредмашем было дано поручение советским заводам.... сдать на экспорт в прибалтийские страны сельхозмашины (причем бесплатно, я подчеркиваю, бесплатно!). Десятки тысяч машин». [16] А вот как, по утверждению советского историка М, Крысина эти взаимоотношения заканчивались: «Уровень жизни в республиках Прибалтики в 1970-1980-х годах был выше, чем в других советских республиках — о нем, можно сказать, слагали легенды «Прибалтика живет уже при коммунизме». Тем не менее финансовая помощь республикам Прибалтики фактически продолжала оказываться вплоть до конца 1980-х годов. Согласно статистическим данным на 1988 год, прибалтийские республики характеризовались общим превышением ввоза над вывозом... В Латвии ввоз превышал вывоз на о,1 миллиарда рублей, (включая экспорт и импорт — на 0,7 миллиарда рублей). [17] К сказанному можно добавить, что в современной латвийской исторической литературе высказывается множество упреков по поводу советской экономической политики, но ни в книге «История Латвии. ХХ век», ни в книгах И. Кениньша и И. Бутулиса и А. Зунды «История Латвии”, ни в ряде других современных изданиях автор этих строк не встречал утверждений, что Латвия жила за счет СССР. В ноябре 2012 года с таким утверждением выступил председатель правления Латвийского общества молодых ученых Латвии Гатис Круминьш. В интервью агентству LETA он отметил, что вопреки расхожим представлениям, ЛССР не получала «подарков» от СССР, а, напротив, была донором для дргуих республик. Круминьш сослался на бухгалтерские отчеты о выполнении бюджетных статей доходов и расходов. По его утверждению, в 1946-1960-х годах из полученных в Латвии доходов в бюджет СССР было перечислено на 13 миллиардов рублей больше, чем вложено в Латвии.[18]

Месяцем ранее, 20 октября, в газете «Известия» сообщалось о проведении в российской Академии повышения квалификации работников образования международной научно-практической конференции «Неконфликтное прочтение совместной истории — основа добрососедства». На ней был презентован доклад Национальной лаборатории внешней политики «Прибалтика и Средняя Азия в составе Российской Империи и СССР: мифы современных учебников постсоветских стран и реальность социально-экономических подсчетов». В этом докладе утверждалось, что республики Прибалтики оказались в выигрыше от межреспубликанского обмена. Если в 1945-1970 годах, говорится в докладе, прибалтийские республики еще выходили на самоокупаемость, то, к примеру, в 1988 году Латвия ввезла на 695 миллионов рублей товаров больше, чем вывезла. В статье подчеркивается, что перераспредение доходов осуществлялось, прежде всего, в скрытом виде, при помощи системы цен, налогов, отраслевых дотаций. Государство создавало преимущества для республик, где было много производств, попадавших под государственную протекцию. Это относится к Прибалтике, где где важную роль играли машиностроение, легкая и пищевая промышленность. А продукция добывающих отраслей поставлялась в СССР по заниженным ценам. [19]

Безусловно, то, что сегодня в Латвии и в России говорят о межреспубликанском товарообмене в СССР прямо противоположные вещи, напоминает о сформулированном еще более трехсот лет назад великим философом Лейбницем тезисе: если бы геометрические аксиомы кому-то мешали, их бы давно уже опровергли. Что же касается подсчетов, автор данной книги готов ограничиться такой констатацией: механическое сопоставление экспорта-импорта не даст реальной картины. Следует учитывать, например, что далеко не все производимые в СССР товары были конкурентоспособны на мировом рынке и «зарабатывающие» для страны конвертируемую валюту республики автоматически можно считать донорами, что цены на сырье в СССР были занижены и так далее.

Что касается тех представлений о Латвийской ССР, которые господствовали в России в советское время, о них может дать представление не только научно-популярная, но и художественная литература. Риге или Юрмале посвящали стихи Маргарита Алигер, Бела Ахмадулина, Евгений Долматовский, Наум Коржавин, Николай Асеев и другие известные российские поэты. Наум Коржавин в стихотворении «Братское кладбище в Риге» выделял особость этого города: «А вокруг все другое — покой и Европа».[20] Евгений Долматовский восхищался древней архитектурой латвийской столицы:

«Будто бы древний космический центр,

Как устремленная в космос ракета,

Высится готикой Домский собор».[21]

Итак, отношение к «западу в СССР» в России было весьма позитивным. Как же отреагировала российская творческая интеллигенция, когда этот «запад» заявил о желании вновь стать независимым от государства со столицей в Москве? Не только президент России Б. Ельцин, но и немалая часть россиян поддержала требования Народных фронтов Прибалтики. В 1989-1990-х годах в выходившей на русском языке газете Народного фронта Латвии «Балтийское время» публиковались известные российские журналисты. В январе 1991 года политическая ситуация в Прибалтике обострилась, в Литве и Латвии произошли вооруженные столкновения. Еще в начале января 1991 года латвийская компартия с помощью ОМОНа взяла под контроль Дом печати. Группа российских писателей опубликовала в газете Народного фронта Латвии «Балтийское время» обращение: «Мы, литераторы, представляющие писательское движение в поддержку перестройки «Апрель», считаем своим гражданским и нравственным долгом высказать солидарность с вами и решительный протест против разгула насилия, которое вот уже несколько дней вершится в Риге». Обращение подписали Анатолий Приставкин и ряд других писателей. [22]

В следующем номере «Балтийское время» опубликовало обращение президиума Верховного Совета России», в котором говорилось: «Недопустимо применение вооруженной силы против мирных жителей Балтийских Республик». [23]

В середине января 1991 года председатели Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин и председатель Верховного Совета Латвийской Республики Анатолий Горбунов подписали договор об основах межгосударственных отношениях между Латвией и Россией. В преамбуле договора говорилось, что страны признают за каждой из сторон неотъемлемое право на государственную независимость. Со стороны Ельцина это был вызов союзному центру, президенту СССР Горбачеву и поддержка политики властей Латвии, требовавших признания независимости Латвийской Республики. В январе 1991 года в Москве прошла манифестация в поддержку независимости Литвы, причем некоторые СМИ сообщили, что в ней участвовало полмиллиона человек. На наш взгляд, юридические аргументы прибалтийских политиков (анализ событий 1940 года, утверждения о незаконности действий СССР в то время) не имели решающего характера для большинства участников московской манифестации. Думается, они просто исходили из того, что если республики Прибалтики хотят независимости, то надо ее предоставить. Эта независимость была предоставлена Латвии в августе 1991 года.


[1]   «Latvija Otrajā pasaules karā». Rīga, 2008. 361. lpp.

[2]    И. Бутулис. А. Зунда. «История Латвии». Рига, 2010. С.163. 

[3]    Е. Зубкова. «Прибалтика и Кремль 1940-1953». М.,: 2008. С.4.

[4]    Там же. С. 5.

[5]  А. Дюков. Милость к падшим. Советские репрессии против нацистских пособников в Прибалтике. М., 2009. С. 80-81

[6]    Е. Зубкова. Прибалтика и Кремль. С.. 15.

[7]  О. Белоконева. Заграница нашей юности. // Литературная газета. 2002 год. 23-29 января.

[8]     М. И. Ростовцев. В краю янтаря и солнца. М., 1965. С.. 84.

[9]     Там же. С.95.

[10]   Там же.

[11]   Там же.

[12]    В. Пурин, А. Бред Латвия. М.,. 1968. С  116.

[13]    Вильнюс. Рига Таллин. М.,.1989.С. 133

[14]    Latvija un pasaules valstis statistisko datu krājums. Rīga, 1992, 6 lpp.

[15]    Там же.

[16]   Сазонов А. А. «Советская оккупация» Прибалтики в архивных документах». М., 2009.  С. 46.

[17]    М. Крысин. Прибалтийский фашизм. М.,: 2007. С..479.

[18]  http://rus.delfi.lv/news/daily/politics/istorik-latviya-byla-donorom-narodnogo-hozyajstva-sssr.d?id=42835336

[19]     http://izvestia.ru/news/367236.

[20]     Н. Коржавин. Братское кладбище в Риге. // Посвящение Риги. Поэтическая анталогия русских поэтов о Риге. Рига, 2011. С.87.

[21]  Е. Долматовский. Органный концерт. // Посвящение Риги. Поэтическая анталогия русских поэтов о Риге.Рига, 2011. С. 68.

[22]     Балтийское время. 1991 год. 8-14 января.

[23]       Балтийское время 1991 год. . 14-20 января.