Воспоминания. Часть вторая

Круг жизни профессора Василия Ивановича Синайского

Наталия Синайская (Бельгия)

1. Рига (Латвия)

После утомительного рискованного двухнедельного путешествия окольными лесными путями, с ночевками на сеновалах, после всяких неприятных сюрпризов и недоразумений, Василий Иванович с семьей, наконец, садится в Варшаве в купе спального вагона первого класса, отделанного полированным красным деревом, с хрустальными сияющими зеркалами и блещущими белизной и чистотой мраморными умывальниками (билеты были куплены на аванс, присланный университетом), и в конце лета 1922 г. рано утром приезжает в Ригу, где его ждет университетская кафедра и научная работа, где он нужен, и где он проживет 22 года, занимаясь любимым делом, делом всей его жизни.

Перед главным вокзалом тогда стояла еще православная часовня, снесенная в 1925 г., якобы, в интересах уличного движения. Приезжих ожидали приветливые извозчики. На несколько дней Василий Иванович останавливается в первоклассной Римской гостинице, расположенной недалеко от Старого города, исторического и торгового центра Риги.

В то время в Риге в обиходе были три языка. И даже обозначение улиц, вывесок и магазинов, контор продолжало оставаться на трех местных языках (латышском, немецком и русском). В кино подтексты немых фильмов тоже давались на трех языках. Вообще в бытовой жизни русский был наряду с немецким и латышским, и никакой неприязни к русским не наблюдалось. Конечно, в сфере сношений с государственными и коммунальными учреждениями, законы и распоряжения которых издавались только на латышском языке, требовалось знание этого языка.

Для иллюстрации национальной структуры населения Риги и всей Латвии приведу следующие статистические данные:

Рига

Вся Латвия

По численности в процентах в 1925 и 1935 г. русские занимали четвертое место в Риге, а в национальной структуре всей Латвии - второе место.

В круглых цифрах, в 1935 г. русское население Латвии составляло 233 366 человек, а Риги - 33 000 (3). Почти все русские в Латвии были ее полноправными гражданами, за исключением каких-нибудь четырех тысяч человек - нансенистов.

Рига была многонациональным городом не только по составу своего собственного населения, но и благодаря присутствию многочисленного дипломатического корпуса (22 посольства и 30 консульств) (4) и других иностранцев,

занимавшихся торговлей, педагогической и другого рода деятельностью. Этот космополитический характер делал общественную жизнь города особенно привлекательной. К этому следует прибавить широкое гостеприимство и большое хлебосольство.

Взаимному общению способствовал и распорядок дня: рабочий день был непрерывным. В официальных учреждениях он продолжался с 9 до 3 (15) часов. Бани, кажется, были открыты до 5 часов, магазины еще позднее. Обедали около 3-4 часов дня, вечер был свободным. Работавшие днем студенты могли посещать послеобеденные и вечерние лекции в университете. Такой распорядок дня был особенно приятен летом, когда семьи жили на Взморье, а мужья каждый день ездили оттуда на службу, и возвращались домой, имея возможность выкупаться, поужинать не спеша, побеседовать с друзьями или просто отдохнуть. В том кругу, к которому мы относились, жизнь протекала без стресса.

Немного истории

Основание Риги совпало с эпохой устремления германцев на восток.

Каноник Альберт Бременский после своего рукоположения становится третьим епископом Ливонии (территория нынешних Латвии и Эстонии). На втором году своего епископства он в апреле 1200 г. прибывает в свою епархию во главе флотилии из 23 кораблей и в сопровождении графа Конрада Дортмундского. За годы своего епископства он 14 раз отправлялся в Германию для вербовки крестоносцев, необходимых для борьбы с балтийскими племенами и всеми теми, кто противился вторжению германцев.

Завоевателем Ливонии был Орден меченосцев, которому Папа в 1204 г. пожаловал устав французских Темплиеров. (Ввиду того, что на белых плащах братьев этого ордена были эмблемы красного креста и меча, они получили наименование меченосцев). Однако в противоположность Темплиерам, братья меченосцы, хотя и считались Орденом епископальным, лишь номинально были подведомственны юрисдикции Рижского епископа, как в мирских, так и в духовных вопросах. В действительности, обладая военной мощью, Орден был довольно независимым. Члены Ордена вербовались из среды сыновей негоциантов Готланда, а также в Германии, и их больше интересовали материальные ценности, чем миссионерские цели римско-католической церкви.

В 1236 г. этот Орден был разбит земгалами и литовцами в битве при Сауле (теперь г.Шауляй, в Литве). Братья Ордена, пережившие это поражение, влились в ряды Тевтонского ордена, ответвление которого, действовавшее в ливонских землях, стало именоваться - Ливонским орденом.

Тевтонский орден был основан для борьбы с неверными. Когда Литва, а также древнелатышские племена и ливы приняли христианство, Орден, выполнив свою историческую миссию, взял на себя роль защитника Восточной Европы. В XII - XIV веках им были возведены из дикого камня могущественные рыцарские замки, расположенные в наиболее важных стратегических пунктах, для защиты как от внешних, так и возможных внутренних врагов. Тевтонский орден понес серьезное поражение в битве при Танненберге в 1410 г., а Ливонский в Свенте в 1435 г. Попутно отметим, что последний магистр Ливонского ордена Готхард Кеттлер 5 марта 1562 г. стал первым герцогом Курляндии и Семигалии (5). Но история герцогства Курляндского и Земгальского выходит за пределы нашей темы.

В среднневековой Ливонии Орден и Рижское епископство (позднее архиепископство) конкурировали между собой, в частности, за обретение и усиление власти над Ригой, которая, в свою очередь, стремилась к независимости.

Основание Риги

Вышеупомянутый епископ Альберт Буксгевден основывает в 1201 г., рядом с селением ливов, свою резиденцию, вблизи которой постепенно появляются и другие строения, воздвигаются крепостные сооружения. Так возникает город, расположенный между Западной Двиной (река Даугава) и ее маленьким притоком Ридзене, засыпанным в 1723 г. (6). В источниках XIII века он уже упоминается, как "Stadt to der Riga" (город у Риги). Новый город, получивший устав Висби, приглашает к себе немецких ремесленников и негоциантов (оптовых купцов), большинство которых являются выходцами из Бремена и Гамбурга. Поэтому в гербе Риги - башни Гамбурга и ключ Бремена, эмблемы двух метрополий. При епископе Альберте были воздвигнуты Епископский замок, Домский собор и была открыта латинская школа. Вскоре был построен также Орденский замок.

Если в летописи Индрика (Генриха Латвийского) годом основания Риги указывается 1201 г., то по ревельской и рижской традиции началом Риги считается 1223 г., когда там был избран первый Совет (Рат), получивший право на самоуправление городом. Городской совет (Рат) стал высшим законодательным, административным и полицейским органом, заключавшим от имени города международные договоры и назначавшим послов. С XIV века Рат стал также судебной инстанцией. Таким образом, Рига обрела полную автономию, и в компетенции архиепископа остались лишь церковные и монастырские дела.

Что касается торговой политики, то в силу своего ключевого географического местоположения, Рига стремилась завоевать русские рынки. Так, уже в 1210, 1212, 1222, 1229 годах и позднее, были заключены обширные торговые соглашения со смоленским, полоцким, витебским и другими русскими князьями, заинтересованными в торговых связях с двинским бассейном, а также с западными купцами. Причем со временем в этих договорах появляется оговорка о равноправии русских и западных купцов. Русские купцы основали в Риге свой торговый поселок, в то время как немецкие торговцы открывали свои фактории в русских городах. Уже в XIII веке Рига заключила торговые договоры с королями Швеции, Норвегии и Франции, а также с германскими князьями, пожаловавшими ей купеческие привилегии торговцев Готланда и Любека, с которыми Рига в 1282 г. основала конфедерацию для защиты общих интересов в бассейне Балтийского моря - от Любека до Новгорода, став, таким образом, одним из старейших членов Ганзейского союза.

До 1274 г. Рига признавала над собой господство епископа (с 1253 г. архиепископа), а затем перешла под власть Ливонского ордена. Однако, с 90-х годов XIII в. началась открытая борьба между Ригой и Орденом, приведшая к Кирхгольмскому ландтагу (1452 г.), по которому Рига приобрела покровителей-властелинов: архиепископа и магистра Ливонского ордена, которые из-за Риги вели борьбу между собой. В противовес архиепископу, преследовавшему, в первую очередь, миссионерские цели, Орден покровительствовал рижской торговле и экономической эксплуатации водного пути по Западной Двине (Даугаве). Так, например, уже в 1340 г., Рига и Орден сообща возобновили договор со смоленским князем.

Рига играла большую роль в качестве центра транзитной торговли. Экспортными товарами были воск, звериные шкуры, рожь, конопля, лен, а импортными - соль, сельди... Товары направлялись в Ригу из центров водного бассейна Западной Двины - Полоцка и Витебска, которые водными путями были связаны также с днепровским бассейном. В 1406 г. Ригой был заключен один из важнейших торговых договоров с Полоцком и старым центром - Смоленском. Рига была менее заинтересована в торговле с Новгородом, которая шла через города Эстляндии.

В XV веке большую роль в балтийской торговле играли нидерландцы, стремившиеся скупать зерновые непосредственно у местных крестьян и помещиков, без посредничества рижских оптовых купцов. В 1417 г. решением Ганзы им запрещается изучать языки балтийских народов, чтобы они не могли завязывать непосредственные торговые связи с местными жителями - однако нидерландцы это решение игнорируют. Чтобы ограничить торговлю других народов, Рига в 1458-1460 годах издала постановление, запрещающее иноземным торговым гостям, ненемцам, вести торговлю между собой без посредничества рижских купцов. Хотя этот запрет часто нарушался, все же формально он оставался в силе 400 лет, до 1861 г.

Реформация ослабила положение обоих властелинов Риги - Ордена и Архиепископа, между которыми существовали трения из-за стремления властвовать над Ригой. Город же, со своей стороны, всегда стремился к самостоятельности.

Поэтому, когда в 1561 г. Орден распался, и ливонские властители и дворянство капитулировали, присягнув 28 ноября 1561 г., в Вильно, польскому королю Сигизмунду II Августу, Рига отказалась последовать их примеру, и ее ворота оставались закрытыми для Польши вплоть до 1581 г. Другими словами, в течение 20 лет Рига, фактически, оставалась вольным торговым городом. Только после победы Стефана Батория над Иваном IV Грозным, у Риги не оставалось иного выхода как капитулировать. 14 января 1581 г. польский король особым актом подтвердил привилегии Риги и подчинил ее польско-литовской короне, а 7 апреля 1581 г. рижский Рат принес присягу Польско-Литовскому государству (Речи Посполитой), представители которого поклялись в соблюдении привилегий, пожалованных Риге королем.

У городского совета (Рата) остались прежние полномочия, но его законы подлежали королевской санкции. 12 марта 1583 г. состоялся торжественный въезд Стефана Батория в Ригу. Это была первая коронованная особа, посетившая город. Когда началась война Польши со Швецией, поляки стремясь завоевать благорасположение Риги, подтвердили в 1601 г. ее привилегии, а в 1603 г. ассигновали ей половину таможенных доходов.

В 1621 г., после месячной осады, шведский король Густав II Адольф, 16 сентября заставил Ригу капитулировать, а 25 сентября подтвердил пожалованные ей Стефаном Баторием привилегии. По рангу Рига считалась вторым городом после Стокгольма, и два ее делегата имели право принимать участие в Риксдаге. По шведскому образцу в 1631 г. одна из школ была преобразована в классическую гимназию, а в 1675 г. был открыт Королевский лицей. Эти учебные заведения могли посещать дети всех национальностей.

После 1630 г. наблюдалось оживление рижской торговли, но в 1701 г. вспыхнула Северная война, и после Полтавской победы (1709 г.) Петр I начал завоевание балтийских земель. В 1710 г. им были взяты Рига, Пернов, Ревель и Выборг. Уже тогда, по заключенным аккордам, подтвержденным в Ништадтском договоре, не только Рига, но и весь приобретенный край, получили особый статус в пределах Империи. Эта, довольно широкая автономия, подтверждалась и последующими монархами, вплоть до Александра III. По Ништадтскому миру, заключенному 30 августа 1721 г., Швеция навсегда уступила России Лифляндию (с Ригой), Эстляндию (с Ревелем и Нарвой), Ингрию (с Выборгом). Петр же возвратил Швеции, завоеванную им Финляндию.

Петр I посетил Ригу и подтвердил ее привилегии. Он понимал необходимость расширения торговли и подарил городу 12 кораблей. В морской торговле по-прежнему преобладали нидерландцы, которым в 1759 г. принадлежало 25,7 % рижского экспорта, в то время как англичанам - 18,3%. Только после 1780 - 1783 гг. англичане стали вытеснять нидерландцев. Все чаще и чаще рижский порт стали посещать датские и шведские корабли.

Среди импортных товаров Риги на первом месте была соль, которую купцы вывозили в белорусские и литовские земли, затем сельди, из Нидерландов и Норвегии. Ввоз вин и мануфактурных товаров постоянно возрастал. Экспортные продукты оставались те же, что и в XVII веке: конопля. лен, льняное семя, мачтовый лес для кораблей. Главными импортерами были Нидерланды, Англия, Шотландия, Франция, Испания.

Русские мелкие купцы, пришедшие в Ригу вместе с русской армией и осевшие в ней, в 1775 г. были уже владельцами 92-х лавок в Московском предместье Риги.

Когда Александр I манифестом 1801 г. возобновил в России Городовое положение 1785 г., Большая гильдия внесла предложение распространить его и на Ригу, оставив городскому совету (Рату) его прежние полномочия и прежний порядок. Это было подтверждено законом 1845 г. относительно балтийских губерний. Высшим судебным и административным органом по-прежнему оставался городской совет (Рат).

Либеральные реформы Александра II, касающиеся новых форм городского самоуправления, были распростраанены и на балтийские губернии. Так, законом от 1877 г. во всех балтийских городах было введено российское Городовое положение 1870 г., оставившее в силе старое разделение горожан на купцов с их гильдиями и ремесленников с их цехами. Все горожане, платившие городские повинности с их земли, торга или промысла, получили право сообща избирать на 4 года гласных в Городскую думу, в ведении которой находилось городское хозяйство. Гласные избирали из своей среды городского голову и членов городской управы, которая была постоянным исполнительным органом Думы.

В 1889 г. на прибалтийские губернии было также распространено общерусское судопроизводство по судебным уставам императора Александра II. С введением этой реформы городской совет (Рат) Риги лишился судебной власти. Последнее его заседание состоялось 27 сентября 1889 г. Так, 663 года спустя, он потерял свое владычество над жителями Риги.

Достопримечательности Риги

С XIII - XIV веков постоянно проживавшие в Риге ремесленники и купцы объединялись в братства, из которых впоследствии образовались Малая гильдия (ремесленники), в которой одно время были представлены, помимо немцев, латыши и ливы, и Большая гильдия, основанная в 1252 г. и объединявшая исключительно немецких купцов. Дом Большой гильдии был построен около 1300 г. (7).

Иноземные купцы, проживавшие в Риге, и не принимавшие участия ни в управлении городом, ни в его политике - были объединены в особую корпорацию Черноголовых, наименование которой упоминается уже в 1416 г., и восходит к их покровителю Св.Маврикию, по преданию мавру, перешедшему в христианство и обезглавленному неверными. В его честь, в церкви Св.Петра в Риге, была сооружена богато отделанная капелла, разрушенная в эпоху реформации, 10 марта 1524 г., а принадлежавшее ей имущество было перевезено в Дом Черноголовых, возле Ратушной площади, куда Общество черноголовых перебралось в конце XV века (8).

Дом этот - самое старое здание светской архитектуры, жемчужина Старой Риги, неоднократно подвергался перестройкам. Так, в 1522 г. с обеих сторон входного портала были установлены каменные изображения - слева фигура Богоматери с Младенцем Иисусом, а над ней герб города Риги, справа - фигура рыцаря в латах с гербом Черноголовых над ней.

В 1618-1625 гг. дом получил новый великолепный ступенчатый фасад в стиле ренессанса, построенный голландскими архитекторами братьями Адрианом и Ламбертом Янсен (9) и сохранившийся до Второй мировой войны, когда 29 июня 1941 г. в него попала бомба, и он безвозвратно сгорел, также как и Ратуша, постройки 1750-1765 годов. Сохранилось лишь стоявшее на площади каменное изваяние неизвестного рыцаря, закованного в латы, символ неприкосновенности свободы торговли, которую охраняли рыцари.

Но Дом Черноголовых восхищал зрителей не только своей историей и великолепием своего фасада, но и богатой внутренней отделкой XVIII - XIX веков, отражавшей этапы истории Риги. Широкая мраморная лестница вела из вестибюля в просторный парадный зал, на расписном плафоне которого был представлен апофеоз Св.Маврикия (10). Стены вестибюля и зала были украшены большими, во весь рост портретами шведских королей и российских императоров, когда-либо посетивших Дом Черноголовых и оставивших о себе что-нибудь на память, как например, голубую атласную туфельку, которую потеряла на балу Анна Иоанновна, фуражку Александра II или сапоги Карла XII, потерявшего их в болоте во время сражения близ Риги (11). Предметы эти хранились в витринах наряду с богатыми серебряными изделиями, среди которых следует особо отметить наиболее старинную из всех - серебряную статуэтку высотой в 70 см и весом в 5,6 кг, изображавшую фигуру Св.Георгия, занесшего меч на дракона (работа мастера Хейдемана из Любека), а также разные табакерки, кубки, чары, блюда старинной чеканки... (12).

Рижское Общество Черноголовых, просуществовавшее до Второй мировой войны, продолжало собираться в своем Доме, который стал клубом именитых балтийских немецких купцов (13). Правда, в случае женитьбы они должны были покинуть клуб.

Дом этот особенно памятен русским, проживавшим в Риге. В эпоху между двумя мировыми войнами, клуб сдавал в наем помещение устроителям публичных лекций, концертов, благотворительных балов. В этом роскошном, полном исторических воспоминаний зале, раздавался голос корифеев русского слова и мысли - писателей, мыслителей, философов. Здесь выступали Бунин, Шмелев, Ильин, молодой иеромонах Иоанн - архиепископ Сан-Францисский. Порой во время русских балов звучала музыка традиционного полонеза, венского фигурного вальса, мазурки, кадрили... И носились по блестящему паркету пары, которым были дороги старые традиции отошедшей эпохи.

Но, если здание погибло, то память об Обществе Черноголовых, о его исторической роли в жизни купеческой Риги до сего дня сохранилась в Домском соборе, где по-прежнему стоит трибуна Черноголовых, украшенная богатым гербом, на котором в овальной позолоченной раме изображены в виде барельефа голова мавра в профиль, а также меч и крест на красном поле. Раму поддерживают два мавра на фоне пышных акантовых листьев. Кроме того, между скульптурными деревянными панно с изображением в центре головок мавров в профиль стоит во весь рост фигура чернго мавра, опирающегося на щит. Все эти украшения были выполнены скульптором Димитрием Вальтером в 1693 г. (14).

В настоящее время Дом Черноголовых восстанавливается. Предполагается, что в 2001 году, к 800-летию Риги - он вновь распахнет свои двери.

Светская архитектура Старой Риги походила на другие ганзейские города XV-XVII веков с преобладанием двухэтажных небольших домов (4х14 м), кривых узких улочек, остатков старых крепостных стен и башен, из которых сохранились три: Конвент св.Духа, Пороховая башня, где разместился ныне Военный музей, и Шведские ворота.

Я не ставила перед собой задачу подробного описания ни достопримечательностей этого интереснейшего города, ни изгибов его исторической судьбы. Отмечу лишь, что помимо его архитектурных ансамблей разных эпох, заслуживающих внимания, рижскую панораму украшает старинный замок ХIV века (нынешняя резиденция президента Латвии), церкви и городские насаждения. Среди церквей, упомяну прежде всего наиболее старинную из них - Домский собор, начало построения которого относят к 1211 г., ко временам епископа Альберта, а окончание - к середине XIII века. Это здание представляет собой смешение разных стилей: готического, барокко, ренессанса и классицизма. Собор знаменит своим органом, одним из лучших в мире. После Второй мировой войны собор был преобразован в музей и концертный зал, где звучала музыка Баха, Генделя, Моцарта, Бетховена, Чайковского...В обновленной Латвии Домский собор снова передан в ведение верующих. Наиболее высокой церковью в панораме Риги является Петровская кирха (XIII-XV века). Ее деревянная колокольня (120 м) простояла более пяти веков и сгорела в 1721 г., от ударившей в нее молнии. В 1941 г. шпиль снова сгорел от попавшего в него снаряда. В 1970 г. он был восстановлен. Правда, теперь в его основе не деревянные, а металлические конструкции. С колокольни церкви Св.Петра открывается великолепный вид на Ригу. Если до войны экскурсантам приходилось взбираться на нее по шаткой деревянной лестнице, то сейчас - на комфортабельном лифте. Недалеко от Петровской кирхи находится одно из старейших зданий - бывшая церковь Св.Георгия, заложенная в 1202 г., и еще в XVI столетии, превращенная в склад, а ныне - в музей. Наконец, следует еще упомянуть церковь Св.Иакова (1226 г.) с остроконечной колокольней в чисто готическом стиле (80 м).

За пределами Старого города необходимо указать на Рижский кафедральный Христо-Рождественский собор, построенный в 1877-1884 гг. архитектором Пфулем, украшающий главную улицу Нового города (15). В эпоху Хрущева золотые кресты были спилены с куполов, а cобор преобразован в Дом знаний и Планетарий с залом, где читались лекции по атеизму. После восстановления независимости Латвии собор был возвращен верующим. Были водружены новые кресты, заказанные благотворителем Фельдманисом в Германии.

По данным Энциклопедии под редакцией А.Швабе, изданной после войны в Стокгольме, всего в Риге насчитывалось 120 приходов, включая 83 церкви и молитвенных дома, из них 11 православных церквей и один старообрядческий храм - моленная при Гребенщиковской богадельне. В 30-е годы нашего столетия в Латвии проживало свыше 90 000 старообрядцев, из которых большинство в Латгалии, а в Риге 10 656 человек (16).

Насаждения. Сады и парки

Красоту Риги составляет большое количество насаждений. Старый город прежде был крепостью. Впоследствии, на месте крепостных валов и рвов, были разбиты сады, скверы, аллеи. Самый старый сад в Риге был заложен в 1721 г. во время пребывания Петра Великого в Риге. В его честь он получил наименование - Царского сада, переименованного позднее в сад Виестура. По преданию, Петр I посадил там дерево, которое стояло до войны, продолжая расти и давать листву. После последней войны ветхий ствол был убран, но росток от него оставлен, и он продолжает развиваться.

По инициативе генерал-губернатора маркиза Паулуччи в 1813 г. была создана частная комиссия, которая до 1863 г. закончила насаждения в саду Вермана, а также вдоль городских каналов и бульваров. В 1879 г. Городская дума учредила Садовое управление, продолжившее начатую работу. В 1880 г., по первому подсчету, рижские улицы и аллеи были обсажены на 25 км в длину 10 000 деревьями. В дальнейшем работы по благоустройству продолжались.

Из садов и парков следует особенно упомянуть следующие сады - Вермана (5 га), напротив входа в старое здание университета (1866-1869) с улицы Меркеля; Бастионную горку, искусственно насыпанную из материала, снесенных городских укреплений. Ботанический сад, Парк 1905 года, Лесной парк (60 га) (Межапарк) - наиболее обширный дачный район и лесной курорт на окраине Риги, а также многие другие, в т.ч. и в Задвинье.

Московский форштадт

Говоря о Риге, нельзя не упомянуть о ее предместье, называемом Московским форштадтом. С давних пор русская часть населения, главным образом, купцы, ремесленники - селились в предместье Риги, за железнолорожной насыпью, вблизи нынешнего Центрального рынка. До войны об этом свидетельствовали крытые торговые ряды, старинный деревянный ансамбль с колоннами и ларями, выходивший на четыре улицы. Расположенный напротив православной церкви, тоже деревянной, но более поздней эпохи - этот уголок привлекал к себе внимание русских художников, в частности, Е.Е.Климова, сделавшего с него зарисовки. После последней войны - эти старинные постройки были снесены.

На Московском форштадте проживало много старообрядцев (17), находилась богадельня, моленная, а при ней старообрядческая школа, книгохранилище с ценными рукописями, в том числе редкими экземплярами Евангелия в дорогих окладах. Это подарки купцов-старообрядцев. Их предки, желая остаться верными вере отцов, еще в XVII веке бежали на территории, находившиеся в то время под властью поляков и шведов.

Там, где кишит торговая жизнь, как обойтись без трактиров? И на форштадте было два таких известных заведения, славившихся своей рыбной селянкой: Волга и Америка. Оборудованы они были в стиле русского трактира в изображении Кустодиева, с обоями в цветочках, с пузатыми медными ярко начищенными самоварами, расписанными розами фаянсовыми чайниками, вышитыми полотенцами, обрамлявшими иконы в красном углу. Ловкие и быстрые половые исполняли роль официантов. Трактиры эти посещались не только своими (местными русскими художниками и писателями, в их числе и Василием Ивановичем), но и иностранцами, а также русскими деятелями науки и искусства, бывавшими в Риге.

Пимен Максимович Софронов

Среди известных старообрядцев нельзя не упомянуть иконописца Пимена Максимовича Софронова и, конечно, основателя и многолетнего председателя Кружка ревнителей русской старины Ивана Никифоровича Заволоко.

Пимен Максимович Софронов, проживавший в 20-х годах в Риге, открыл здесь собственную иконописную мастерскую при Гребенщиковской старообрядческой моленной. В 1928 г. он дает уроки иконописи в мастерской при Кружке ревнителей русской старины. Наряду с практическими уроками, в Кружке шла и теоретическая работа по изучению древней иконописи. Помогали Кружку своими советами П.Муратов и Э.Грабарь.

В рижский период своей жизни Пимен Максимович учил иконописи не только старообрядцев, но и некоторых светских художников, как например, Юрия Григорьевича Рыковского и Евгения Евгеньевича Климова. Последние познакомили П.Софронова с Василием Ивановичем Синайским, всегда интересовавшимся иконой и всегда готовым учиться. В мастерской Софронова, и под его руководством, Василий Иванович написал две иконы: Казанской Божьей Матери и Спасителя. Первая хранится у меня. Сохранилась и фотография, на которой за работой в мастерской Софронова сняты Пимен Максимович, Василий Иванович, Юрий Георгиевич и Евгений Евгеньевич.

Пимен Максимович родился в деревне Тихотка, в Причудье (Эстония) в семье крестьян Поморского согласия. Уже с 12 лет Пимен обучался древнему иконному письму у Гавриила Фролова. Дальнейшая его жизнь проходила в Риге, Праге, в Югославии, в Риме. Последние 25 лет своей жизни художник провел в США, где писал иконы не только для старообрядцев, но и для православных храмов, расписывал церкви, устраивал выставки икон, писал статьи, читал лекции, собирал старинные и старопечатные книги XVI- XVII в., старые русские литого дела медные кресты и даже самовары.

Как отмечает Антон Беляев, икона Пимена Максимовича "следует иконописному подлиннику, древнерусским правилам и образцам иконописания, но в них и веяния византийско-македонской стенописи и много лично софроновского". Традициям П.Софронова иконописцы-поморцы намерены следовать и сегодня.

П.М.Софронов скончался 14 мая 1973 г. в возрасте 75 лет.

Об Иване Никифоровиче Заволоко см. раздел Русские общественные организации, б) Кружок ревнителей русской старины.

2. Латвийский университет

Предложение Стефана Батория рижскому Рату об открытии университета не было осуществлено. И только в 1862 г., уже в русску.ю эпоху, был учрежден Политехникум, переименованный в 1896 г. в Рижский политехнический институт. После провозглашения независимого суверенного Латвийского государства, институт был преобразован в Латвийский университет, торжественное открытие которого состоялось 28 сентября 1919 г.

Поначалу в университете было 9 факультетов. Позднее к ним приибавились еще теологический и ветеринарно-медицинский факультеты. При инженерном факультете были учреждены культурно-техническое и геодезическое отделения, при химическом - фармацевтическое, при сельскохозяйственном - отделение по лесоводству, при медицинском - зубоврачебное, при теологическом (протестантском) - в 1937 г. было открыто православное отделение, а в 1938 г. - римско-католическое. Всего было 11 факультетов (позднее 12), не считая отделений. Языком преподавания был латышский. Однако, по специальному разрешению, приглашенным профессорам-иностранцам, разрешалось в течение первых пяти лет читать лекции по-русски или по-немецки. В 1922-1923 гг. из 348 человек педагогического состава, приблизительно 23% были инородцами, главным образом, русскими или немцами (18).

По числу студентов первое место занимал факультет народного хозяйства и права: в 1933 г. - 2660 чел., за ним следовал сельскохозяйственный - 1031, филологический и философский - 879, математический и факультет естественных наук - 812, инженерный - 687, химический - 661, медицинский - 611 и т.д. (19).

Следующая таблица (20) дает статистику по национальному признаку:

Годы Педагогический состав Студенты

латыши инородцы латыши инородцы (21)

1920 130 (70,3%) 55 (29,7%) 1001(75,5%) 325 (24,5%)

1924 217 (74,8%) 73 (25,2%) 5061 (84,4%) 940 (15,6%)

1928 260 (78,8%) 70 (21,2%) 6308 (83.4%) 1253 (16,6%)

1933 326 (85,1%) 57 (14,9%) 6950 (81,6%) 1559 (18,4%)

В дальнейшем число латышей в педагогическом составе продолжало возрастать и в 1939 г. составляло 446 человек (22).

Наиболее многолюдным был факультет народного хозяйства и права, где в в 1938-1939 учебном году обучалось более 2 000 студентов. До 1 января 1940 г. число окончивших этот факультет составляло 1724, из них экономистов 544, юристов - 1180 (23). Наплыв студентов на факультет народного хозяйства и права, а также медицинский факультет, был так велик, что в 1921 г. были введены конкурсные вступительные экзамены - сперва только по латышскому языку, а затем и по латыни.

Что касается представителей русского педагогического состава, то разновременно число их, насколько известно, доходило до 19 человек, а в 1924-1925 г. и в 1925-1926 г. - даже до 21. Из них наибольшее число работало на факультете народного хозяйства и права: В.И.Буковский, профессор (Гражданский процесс); В.М.Грибовский, профессор (Государственное право); В.А.Косинский, профессор (Политическая экономия); Н.И.Кохановский, приват-доцент; А.Н.Круглевский, приват-доцент (Криминология и уголовное право); В.И.Синайский, профессор (Гражданское право, История римского права, практический курс Техники методологии юридических наук); А.Угрюмов, приват-доцент. Из преподавателей других факультетов отмечу профессора Э.Э.Гартье (Детские болезни) и широко известного за рубежом геолога Бориса Попова, историка Роберта Виппера, историка искусств Бориса Виппера.

Университет пользовался автономией, гарантированной университетским Уставом, принятым Сеймом весной 1923 г. и опубликованным в "Valdмbas Vиstnesis" ("Правительственный Вестник") 28 марта 1923 г. Устав этот предоставлял университету широкие права на сомоуправление.

Полномочными органами университета являлись:

- Совет университета, в состав которого входил ректор, 2 проректора и 11 деканов, а также не более трех делегатов от студенчества с ограниченным правом голоса;

- Совет деканов, задачей которого была координация научной и педагогической работы;

- Совет факультетов с деканами во главе;

- Хозяйственный совет, заведовавший хозяйственной частью и имуществом университета. В его составе были проректор по хозяйственным делам и три члена. Ректор, проректор по студенческим делам, а также деканы, могли по своему усмотрению принимать участие с правом голоса в его работе.

Университет имел статус юридического лица. В педагогических интересах статья 3-ья Устава давала право университету приглашать иностранных ученых.

Выборы администрации производились в демократическом порядке, причем ректор, проректоры и деканы избирались на год и не могли оставаться в занимаемой ими должности более 2 лет подряд.

Блестяще был разрешен вопрос организации студенчества. Высшим органом самоуправления являлся Студенческий совет (40 человек), избиравшийся ежегодно по системе демократических выборов. Его постановления, после их утверждения Советом университета, были обязательны для всех студентов, которые имели широкие права на объединения (см. Академические организации).

При выработке Устава Латвийского университета были приняты во внимание положения Рижского политехнического института, уставы Тартуского (Юрьевского), Парижского университетов и другие (24).

Работа в области науки в Латвии

По случаю 20-летнего юбилея Латвии, отмеченного 18 ноября 1938 г., редакция газеты Сегодня обратилась к профессору В.Синайскому с просьбой дать краткий обзор научной деятельности в Латвии. Приводим выдержки из этой небольшой статьи, неисчерпывающей, однако, всей широты области:

- "Латвийский университет в составе 11 факультетов (позднее 12) в течение 20 лет выполнял свою научную миссию, публикуя в своих анналах (Acta Universitatis Latviensis) целый ряд работ по всем отраслям знания на латышском и других иностранных языках". Василий Иванович ежегодно публиковал в них свои научные работы на французском языке, в частности по истории римского права. - "Далее Латвийский исторический институт, учрежденный 14 января 1936 г., как основание Академии наук, работал в области истории латышского народа <..>. Из частных учреждений в научной работе принимал также участие Гердеровский институт и прежде существовавший Русский институт университетских знаний: наконец, многие общества работали, печатая свои научные труды".

-"Большую материальную помощь науке оказали: 1) Культурный фонд, 2) Специальный фонд, основанный в 1935 г. при Латвийском университете для научных исследований (41 научному исследователю были выданы пособия, общая сумма которых составляет 77 700 латов), 3) Особый фонд для напечатания учебных пособий для студентов университета".

- "За истекший период научные силы университета принимали участие в международных съездах, а также и сами организовали съезды, например, Второй конгресс археологов Балтийских стран, труды которого изданы в Риге в 1931 г."

- "В области распространения высшего знания работал также Народный университет с его отделениями в провинции" (25).

- "Рост научных сил - деятелей науки и самого студенчества, будущих носителей научной мысли - был значителен, несмотря на столь короткий срок как 20 лет, что видно из следующей таблицы:

1920-1921 гг. 1936-1937 гг.

Студенты университета 1354 6802

Профессора и доценты университета 126 213

Прочие научные силы 59 192

Всего научных сил 185 405

- "Любопытно отметить, что почти одна треть университетского студенчества (факультет народного хозяйства и права) была обучаема 17 научными силами в 1920-21 гг. и 41 - в 1936-37 гг. (26)".

Как правительство, так и население, содействовали процветанию науки: среди пожертвований частных лиц отметим наиболее крупное, сделанное Морбергом (Морбергский фонд).

Необходимо также отметить предпринятое издание Латвийской энциклопедии (Latvieшu konversвcijas vвrdnмca), в которой сообщались не только научные сведения по всем отраслям знаний, но и биографии многих научных деятелей с указанием их основных трудов. Профессор Синайский был постоянным сотрудником этой Энциклопедии, где вел отдел истории римского права, а также давал статьи по другим вопросам.

В независимой Латвии была осуществлена большая работа по собиранию, переизданию и систематизации латышского фольклора: сказки, песни (dainas). Переиздание последних сопровождалось научными статьями Василия Ивановича. Было предпринято издание русского фольклора Латгалии: вышел первый том под заглавием Фольклор русских крестьян Яунлатгальского уезда (т.1, 1936 г.). Об этом издании сведения можно почерпнуть из книги Т.С.Макашиной Фольклор русского населения Латгалии. - Москва, 1979.

В целях поощрения научно-исследовательской работы преподавательского состава университета 10 апреля 1935 г. правительством был издан закон о предоставлении каждые 6 лет одногодичного отпуска с сохранением полного оклада. До 1 июля 1939 г. этим правом воспользовались 260 ученых, в том числе и профессор Синайский.

Кроме того, 11 ученых получили стипендии из фонда Рокфеллера и 14 из фонда Гумбольта. До 1 июля 1939 г. из числа оставленных при университете для подготовки к профессорскому званию 177 человек представили научные диссертации и получили приват-доцентуру (27).

3. Университетская и научная деятельность В.И.Синайского

В 1922 г. перед многочисленной аудиторией, встретившей его с энтузиазмом, Василий Иванович с неменьшим энтузиазмом начал читать по-русски лекции по гражданскому праву. В начале каждого учебного года он давал сперва введение, в котором развивал общие принципы гражданского права и свою теорию, а затем переходил к углубленному изучению одной из частей своего предмета. В следующем году он останавливался на другой части и так далее. Практически такая система приводила к тому, что студенты старшего курса, готовившиеся к государственным экзаменам и знавшие требовательность профессора, слушали курс несколько лет. Это было тем более необходимо, что подготовка исключительно по учебникам профессора(28) считалась недостаточной. Приходили слушать лекции профессора Синайского и оставленные при университете (аспиранты), ассистенты, молодые приват-доценты и докторанты. Василий Иванович всегда вносил что-нибудь новое в свои лекции, которые он читал свободно, без записей, даже тогда, когда перешел на латышский язык.

Относясь к студентам, как к своим "младшим коллегам", Василий Иванович считал своей задачей не просто подготовить их к разрешению тех или иных казусов, но и научить их научно мыслить, чтобы в дальнейшем они были бы не сухими догматиками, а до некоторой степени "творцами" правовых норм, когда к тому представится случай. В то же время; профессор стремился расширить кругозор своих слушателей, привить им более широкий и глубокий взгляд на жизнь, формировать в них духовные и душевные качества, столь необходимые для будущей профессии, как и знание предмета. По его инициативе факультет включил в университетскую программу несколько платных часов в месяц, предназначенных для бесед со студентами, нуждавшимися в руководстве. Собеседования эти проходили в специально оборудованном для научно-исследовательской работы кабинете, находившемся в одном из университетских зданий. Это нововедение, ценившееся молодежью, считалось признаком "прогрессивного" духа молодого Латвийского университета, также, как и концепция факультета тех лет (29). Другая возможность для бесед студентов с профессором представлялась в студенческих корпорациях (германская средневекковая традиция, сохранившаяся в Прибалтике. См.4. Русские академические организации). Наконец, следуя традиции, принятой в русской университетской среде, некоторые студенты старшего курса, оставленные при университете (аспиранты), ассистенты имели доступ к профессору и у него на дому.

Лекции проф.Синайского, исключительно содержательные, привлекали не только юристов и экономистов, но и слушателей других факультетов.

Вот что пишет в своем письме о лекциях Василия Ивановича, о проводимых им семинарах и экзаменах, одна из его бывших рижских слушательниц - Валентина Юльевна Дзелзитис, урожденная Шмидт, ныне проживающая в США:

-"Мы, студенты, ждали их (лекций) с нетерпением и интересом. Даже, если мы знали наперед о чем проф. Синайский будет читать. Мы никогда не знали как и что он скажет <..>. Не спеша входил он в аудиторию, поднимался на кафедру, останавливался и окидывал взглядом студентов. В ответ на их приветствия на лице у него появлялась такая особая "знающая" и немного лукавая удыбка. Потом он садился, закрывал глаза, и когда в аудитории воцарялась тишина, негромким голосом произносил или короткую фразу, или даже только одно слово, которое должно было характеризовать сегодняшнюю лекцию. Это всегда было неожиданное яркое сравнение, оригинальная метафора, ключ к пониманию принципов, о которых будет речь в лекции. Это не только помогало нам понять сущность предмета, но и привязывало нашу память к предмету, облегчало запоминание и "зубрежку".

-"На семинарах, где контакт с профессором был интенсивным и непрерывным, в особенности на старшем семинаре, на котором количество участников было ограниченным, Василий Иванович имел обыкновение прерывать свою речь вопросом по существу, направленным к определенному студенту. Как ждала я, и как боялась я, этих вопросов! Боялась не найти быстрого и хорошего ответа; ждала потому, что своим вопросом профессор высказывал свое доверие к твоим способностям найти ответ. Если действительно удавалось найти меткий ответ, и прочесть одобрение во взгляде Василия Ивановича, как разгорался наш академический энтузиазм, как поднималась вера в свои умственные силы, как легко казалось постичь всю премудрость. Лекции его нас увлекали еще и потому, что как бы сух и формален не был предмет, Василий Иванович всегда ставил в центр его Человека (Человека с большой буквы). Этого Человека он видел в каждом студенте и умел вытянуть его из самых глубин подсознанья на поверхность".

- "Молодежь, как бы она ни была настроена на академический лад, полна динамичной жизнеспособности, и в центре ее интересов, естественно, стоит сама жизнь. Профессор никогда не отделял науку от жизни. В его восприятии юридическая наука не была сухой догмой об отношениях живых людей между собой, с их этическим и реальным миром".

- "На своем семинаре он говорил: "Знать хорошо, но важно понять. А чтобы понять, надо уметь думать <..>. Кто умеет думать, сможет понять и свое место в мире и заметить и истолковать вехи на своем жизненном пути".

- "Его научная и педагогическая деятельность проходила в рамках двух культур - русской и латышской, но его способность мышления не знала пределов, поднимая вопросы, относящиеся как к глубокому прошлому человечества, так и к его будущему. Его лекции и беседы были богаты своеобразными мыслями, интересными выводами, порой слишком высоко парящими над практической работой юриста".

Как добавляет его бывший студент Арвед Швабе, ставший профессором истории латвийского права, "профессор Синайский стремился преподать своим студентам не только практические знания для разрешения юридических казусов, но и научить их научно мыслить, чтобы позднее в роли государственных деятелей или законодателей, в своей политике права они могли бы творить гражданско-правовые нормы, наиболее подходящие для умонаправления и государственного устройства нашего народа. С этой целью проф.Синайский читал особый факультативный предмет - Юридическую методологию, предмет, который тогда можно было встретить в программах только немногих западноевропейских университетов..." (30).

Однако вернемся к словам Валентины Юльевны Дзелзитис:

- "То, что привлекало студентов в лекциях и семинарах Василия Ивановича, отпугивало их от его экзаменов. Экзаменационные вопросы никогда не ограничивались текстом учебников или содержанием лекций. Студенты должны были показать не только знание предмета, но и способность юридически мыслить. Предмет нужно было и усвоить и продумать. Разумеется, примитивная зубрежка была недостаточной подготовкой <..>. Экзамены были устные, и их можно было держать или у самого профессора Синайского, или у молодого профессора, его ассистента, к которому стремилось большинство студентов, ввиду того, что у профессора Синайского можно было вызубрить весь предмет и все-таки провалиться. Так как зубрежка мне всегда была трудна и противна, экзамен у Василия Ивановича был для меня всегда праздником. Для примера приведу такой вопрос: "Если бы наше (латвийское) законодательство приняло бы в чистом виде такой-то закон римской догмы..., каков был бы практический результат? Какое влияние на общество? Мог бы этот закон функционировать в наше время? Должны ли мы были или нет ввести этот закон? Почему? Дайте мне Ваш анализ..."(31).

Одним из затруднений изучения и применения гражданского права в Латвии был его дуализм:

- в Лифляндии, Курляндии и Эстляндии действовал Свод местных узаконений, часть третья Свода гражданских узаконений губерний Прибалтийских. Кроме того, применялись Лифляндские и Курляндские крестьянские законы. Свод представлял собой кодификацию, составленную Г.Бунге в 1856-1864 гг. на основе римско-германского и местного права, уже успевшего устареть ко времени издания Свода.

-В Латгалии был в силе Свод законов Российской Империи (т.10, ч.1), составленный в 1832 г., изданный в 1833 г., а также Российские крестьянские законы (приложение к т.9). Кроме того, с 1919 г. издавались отдельные гражданские законы, действовавшие на всей территории Латвии (32).

Объясняется этот партикуляризм историческими причинами: по Ништадскому договру 1721 г. Швеция уступила России Лифляндию и Эстляндию, в то время как литовско-польские владения, куда входила Латгалия (восточная часть Латвии), были присоединены к Российской империи только в 1772 г., а герцогство Курляндское - в 1795 г. Когда территории Латвии и Эстонии оказалась частью Российской империи, они составили отдельную территориальную единицу - Прибалтийский край, в котором продолжали действовать собственные законы. Латгалия же никогда не входила в состав Прибалтийских губерний, а была частью Витебской и Псковской губерний (33).

Назревшая необходимость в унификации, привела к переработке, начатой в 1924 г., и к подготовке издания нового Латвийского гражданского кодекса (LCL), принятого Кабинетом министров 28 января 1937 г. и вступившего в силу 1 января 1938 г. Этим был положен конец прежнему территориальному дуализму (34).

Латвийский гражданский кодекс 1938 г., вместе с греческим 1946 г., считается в европейской правовой системе последним, который опирается прямо на римское право. Этот его характер сближает балтийское гражданское право с западноевропейским правом (К.Озолиньш, сенатор).

Подобно французскому СС, германскому BGB и швейцарскому ZGB, Латвийский гражданский кодекс отныне регулировал все гражданско-правовые отношения, за исключением тех, которые подлежали специальным законам(35). По мнению профессора Синайского, в противовес Своду Бунге, Латвийский гражданский кодекс (LCL ) не является компиляцией, а скорее кодексом и, следовательно, как таковой представляет из себя самостоятельный источник права(36).

Помимо лекций, Василий Иванович вел, как и в Киеве, основанный им старший научно-исследовательский семинар по гражданскому праву, предназначенный для студентов последнего курса, аспирантов, ассистентов, молодых приват-доцентов. Занятия происходили 2 раза в месяц по 4 часа, за круглым столом, за стаканом чая, который приносил служитель. Задачей этого семинара было научить его участников научной работе, умению самостоятельно исследовать какой-нибудь гражданско-правовой вопрос, представить доклад на какую-нибудь тему из новейшей науки гражданского права, а также принимать участие в анализе рефератов, представленных другими участниками семинара. В своем резюме профессор давал свой анализ и методологические указания. Заключения семинара иногда публиковались в юридической прессе.

После выхода в отставку немецкого профессора Фрезе, преподававшего историю и догму римского права, и до получения научной степени латышским кандидатом Калнынем, факультет временно поручил преподавание этого предмета Василию Ивановичу, и он с радостью взялся за любимое им дело. Напомню, что магистерская и докторская диссертации Василия Ивановича были посвящены вопросам римского права, и, что он опубликовал много научных работ и статей по этой теме. Его книги по истории римского права и сегодня пользуются большим авторитетом среди ученых.

Кроме Латвийского университета, Василий Иванович читал лекции и в других учебных заведениях Риги: на Русских университетских курсах, созданных по инициативе и стараниями профессора Арабажина, впоследствии преобразованных в Русский институт университетских знаний; в Институте практических знаний. В течение четырех лет профессор был юрисконсультом Министерства финансов. В Министерстве юстиции принимал участие в Комиссии по разработке Латвийского гражданского кодекса. Был основателем и председателем Общества поощрения общественных наук "Aequitas" , а в 1928 г. основателем и руководителем журнала "Jurists" ("Юрист"), выходившего под его редакцией на латышском языке; был сотрудником журналов Вестник Министерства юстиции (Tieslietu Ministrijas Vиstnesis); "Закон и суд", единственного зарубежного русского юридического журнала, основанного П.Н.Якоби, а также некоторых латышских и русских газет. Состоял постоянным сотрудником, издававшейся в Риге на латышском языке, Латышской энциклопедии (Latvieшu Konversвcijas Vardnмca), где, в частности, вел отдел римского права. За границей состоял членом научных обществ: "Socite d`Histoire du droit" в Париже, "American Academy of Political and Social Science" в Филадельфии, "Comitato Scientifico della Rivista di diritto agrario" во Флоренции, "Istituto di studi legislativi" в Риме ...

В России мой отец был награжден орденом Св.Станислава 2-й степени. В Латвии, за свою работу "La cit quiritaire" получил денежную премию от Латвийского университета. В 1936 г., по случаю его 60-летия и 40-летия университетской деятельности, в Риге была издана под заглавием "Professoris atque iuris doctoris Basilii Sinaiskii opera", Рига 1939 г., составленная ассистентом Александром Паваром, наиболее полная библиография всех научных трудов и статей профессора Синайского, опубликованных как в России, Латвии, так и за границей (около 500 названий) (37).

Основные труды моего отца относятся прежде всего к области гражданского и римского права. В области гражданского права, проф. В.И.Синайский своей научной задачей считал не чистую догматику права, а изучение основных принципов, их развитие и реализацию не только в системе действуюзего права, но в опредленной гражданско-правовой среде, в так называемом нормативно-правовом, социологическом обществе (38).

Что касается римского права, то в отличие от догматиков, Синайский пытался доказать, что грандиозное построение римского права не было создано по определенному плану, но выросло в процессе исторического развития из норм положительного права, действовавших, с одной стороны, в публичном, с другой - в гражданско-правовом обществе. Причем автор в особенности подчеркивает то, что в древние времена сакральное право, находившееся в ведении юристов-жрецов, имело большее значение, чем светское право. Это объяснялось теократическим построением древнеримской жизни.

В светском же праве, по мнению В.И.Синайского, следует различать разные слои, из которых древнейшим является так называемое квиритское право, носившее военно-сакральный характер; многоие институты частного права выросли из публичного права, когда с расширением древнеримской государственности, замкнутое квиритиское общество (община) стало народным братством (populus) (39).

Хотя всю свою жизнь В.И.Синайский был юристом, хотя его научные труды относятся прежде всего к юридической области, в своей научно-исследовательской работе он не ограничивался лишь вопросами права, но посвятил ряд исследований вопросам древней культуры, изучению и сравнению древних календарных систем, происхождению древней хронологии. При этом Василий Иванович пользовался для своих исследований найденным им сравнительным методом истолкования и согласования источников и другими комбинированными методами. В проблемах фольклора, в частности, юридического, Василий Иванович видел хранилище древнего научного знания, древней письменности. Вопреки распространенному мнению, приписывающему создание многообразных форм старинного фольклора исключительно творческой фантазии народа, как коллективного автора, В.И.Синайский видел в этих формах источник древней науки, носившей теократический характер.

Ученые-жрецы, знавшие законы астрономии, в частности, закон процессии, и следившие за движением неба, устанавливали календарные системы, согласуя с ними культовые церемонии, за которые они были ответственны также, как и за организацию общественной жизни. Они же преимущественно являлись безличными авторами гимнов, псалмов, мистических драм, эпоса, поэм, сказок и других видов древнего фольклора. С целью его сохранения - это научное культовое знание облекалось в такую форму, которая была бы краткой, занимательной, доступной для усвоения народом, знавшим лишь устную традицию, и для точной передачи из поколения в поколение. В частности, малые народы, заброшенные острова, тундра, кайма материков хранят в наиболее чистом виде остатки древней культуры.

Кроме факультативного практического курса Методологии юридических наук, который профессор Синайский читал в университете, он разработал методологию для научного исследования латышских народный песен (dainas), о которых написал несколько статей (см. его библиографию, составленную Александром Паваром).

Знание древних языков помогало Василию Ивановичу в его научно-исследовательской работе. Свои труды он публиковал на русском, латышском, французском и немецком языках, войдя, таким образом, в семью европейских ученых.

Помимо университетской работы и лекций в других высших учебных заведениях, мой отец принимал живое участие в общественной жизни - как латышской, так и русской. Он выступал на Днях русской культуры. В 1937 г. по случаю столетия со дня кончины Пушкина им был прочитан доклад Пушкин о праве. Василий Иванович давал бесплатные консультации в Обществе духовной помощи, состоял председателем Общества ревнителей искусства и старины Акрополь, основанного при его участии. Читал общедоступные публичные лекции на разные темы, которые впоследствии были собраны, систематизированы и опубликованы в виде небольшой книги, вышедшей на русском и латышском языках под общим заглавием Жизнь и человек. Писал философско-психологические очерки, посвященные современному человеку. В этих очерках речь шла о природе человека, строении личности, ее видах - нормальных и ненормальных; о жизненных положениях (статусах) человека; его исканиях (динамика) в области любви, счастья, смысла жизни, творчества.. По словам автора, эта книга очерков являлась своего рода кратким общедоступным пособием к познанию человеческоой жизни ( человекословие) вообще, своей жизни, в частности. Цель книги - посильно помочь людям на их жизненных, многотрудных путях ...(40).

В заключение приведу цитаты из этой давно распроданной книги, переизданной в Риге в 1992 г., характерные для мировоззрения автора, верившего в необходимость соединения своего малого "я" с большим человеческим "Я" и даже со всей вселенной:

- "Быть субъектом жизни - не значит только родиться, имея внешний образ человека, но своими усилиями сделаться человеком, включив в себя "общечеловека" и даже всю вселенную через слияние с нею, как максимальное осуществление своей личности ..." (с.29).

-"...Тот, кто признает общий план жизни, тот, в частности, большей частью долголетен, даже "случайности", как будто берегут его. Во всем у него есть смысл... Только в холодном одиночестве своей отделенности и от людей, и от всего в мире - человек ощущает бессмыслицу жизни, и это потому, что смысл жизни не в отделенности, а во всем богатстве и разнообразии частей целого. И тогда человек понимает, что такое честь и достоинство...что такое долг - как великая сила, возвышающая человека, рождающая в нем истинное уважение к самому себе, и ведущая за собой спокойную, полную достоинства встречу той гостьи, которая придет в свое время, чтобы дать покой Человеку до нового пробуждения в вечном плане всего возвращающегося к жизни... (стр.149-150) (41).

Для характеристики личности Василия Ивановича следует еще указать на то, что в своих отношениях с людьми он был чрезвычайно общительным, благожелательным и отзывчивым человеком. В.И.Синайский легко устанавливал контакт с людьми, независимо от их положения, образования и возраста, охотно беседовал с молодежью на разные темы. И как вспоминает Валентина Юльевна Дзелзитис, был неизменно блестящим и внимательным слушателем: "Даже, когда я была замужем и у меня был маленький сын, я была удивлена большим интересом, проявленным Василием Ивановичем к развитию ребенка. Он ставил множество вопросов и в каждом новом достижении и жесте ребенка находил особенное значение и глубокий символизм. Например, когда на вопрос Василия Ивановича - заметила ли я какой рукой, правой или левой, ребенок попробовал в самый первый раз схватить свою погремушку, я ответила, что обеими руками. Василий Иванович радостно воскликнул: "Ну, конечно, так и должно быть!", и объяснил: "Многие ученые&

сначала не может схватывать обеими руками, т.к. его зрение еще не способно концентрироваться, но в этом жесте зрение не играет главной роли. Главное - импульс принять и охватить весь мир, импульс настолько сильный и естественный, что биологические координации не играют роли. Младенцу они еще не нужны, он знает без них" (42).

"Василий Иванович верил в индивидуальность, единственность каждого человека и в неповторимость каждого характера, что по почерку можно познать человека легче, чем по его словам и действиям. Он демонстрировал свою идею в аудитории и очень успешно". (Выдержка из частного письма В.Ю.Дзелзитис-Шмидт).

4. Русские академические организации

Помимо университета студенты могли иметь контакт с профессорами в рамках разных академических организаций.

Студенческие корпорации

Если первым городом возникновения русских студенческих корпораций в Прибалтике был Дерпт, о чем я уже говорила выше, то вторым городом в России, где появились корпорации - была Рига. В 1862 г. в Риге был учрежден Политехникум, преобразованный в 1896 г. в Рижский политехнический институт (43), при котором сперва возникли корпорации немецких студентов, а затем и дугих народностей. Первая русская корпорация в Риге "Бористения", основанная в 1876 г. и объединявшая студентов разных национальностей, через четыре года прекратила свое существование (44).

7 ноября 1880 г. была основана новая русская мужская студенческая корпорация Fraternitas Arctica (Северное братство), первая по старшинству и по положению русская академическая организация в Риге (45).

В 80-е годы прошлого столетия в Риге преобладал немецкий язык, и в Рижском политехникуме господствовали немецкие тенденции (46). Fraternitas Arctica была первой русской закрытой организацией, членами которой могли быть только русские студенты Рижского политехникума, затем Рижского политехнического института, а позднее - Латвийского университета, а также филистры, т.е. лица имевшие высшее образование. Корпорация преследовала цель "воспитания русской академической молодежи в духе верности родной культуре, рыцарских традиций, товарищеской поддержки и преданности науке". Девиз арктов: Рцы слово твердо (Р.С.Т.) - означал верность членов корпорации своему слову, долгу и взятому на себя обязательству. Цвета корпорации: золотой, черный красный означали чистоту совести, твердость воли и братскую любовь. Об этом пелось и в их гимне:

Как золото чиста будь наша совесть,

Эмблема твердости - наш черный цвет

И красный цвет - любви и дружбы повесть...

При корпорации существовало Общество филистров, являвшееся юридическим лицом и выполлнявшее все обязанности корпорации, связанные с ее ообщественным положением. Василий Иванович согласился стать почетным филистром Арктики. В его студенческие годы в Юрьеве русской корпорации не существовало.

В 1930 г. Fraternitas Arctica торжественно отметила свой 50-летний юбилей. В праздновании этого юбилея приняла участие вся русская общественность Латвии, Латвийский университет, латышские и немецкие корпорации, а также делегаты от эстонского студенчества. В 1980 г., в Америке, был отмечен 100-летний юбилей

этой корпорации, где она продолжала свою деятельность в послевоенный период. Хотя аркты рассеяны по всему миру, они и ныне поддерживают между собой контакт, вспоминая слова песни, сложенной еще в эпоху существования Политехникума:

Брат, знаменем мы связаны навеки!

И твердо верь, коль рок нас разведет,

Что через поля далекие и реки

Тебе привет свой Арктика пришлет!

Кроме Арктики, второй русской мужской корпорацией в Риге была Ruthenia, основанная 18 апреля 1929 г., т.е. ровно через 100 лет после зарождения дерптской Рутении. Девизом новой русской корпорации были слова - Vera amicitia in calamitatibus dignoscitur - Рцы слово твердо (Р.С.Т.). Цветами корпорации стали - черный, оранжевый, белый. Крестом они были вышиты на корпорантских декелях. Особое внимание уделялось вопросам долга, чести, дисциплины, уважения к старшим, взаимной поддержке и помощи в занятиях. Продолжая традиции первой юрьевской Рутении, рижские рутены, первыми из местных русских студенческих организаций ввели практику проведения литературных вечеров. Среди славных рутенов особо хочу упомянуть Владимира Михайловича Петрова, с 1937 г. гроссмейстера по шахматам. В первой половине июня 1941 г. он уехал в Советский Союз, где с 13 по 29 июня в Ростове-на-Дону должны были состояться полуфинальные соревнования по шахматам на первенство СССР. След его теряется в Москве. Известно лишь, что он погиб при невыясненных обстоятельствах (47).

Третьей и единственной русской женской корпорацией была Sororitas Tatiana, возникшая на основе слияния двух ранее существовавших русских корпораций: Sororitas Slavia и Tatiana. Днем основания корпорации считается 17 января 1932 г. (48). Ее девиз: За истину, культуру и единение. Цвета: зеленый. синий, алый, символизирующие культуру и единение.

Целью корпорации было объединение русских студенток Латвийского университета, воспитание в них чувства долга, чести и дружбы, оказание друг другу помощи, как в учении, так и в жизни, воспитание у них вкуса к самостоятельному общественному служению и содействию их духовному и физическому развитию(49).

С 25 января 1923 г. русские студенты ежегодно отмечали Татьянин день большим балом в зале Офицерского собрания, на котором закрытым голосованием выбирали на год Татьяну русского студенчества. Так, однажды, была выбрана Люся Павловская, миловидная стройная блондинка с косой, которая по своей внешности, хотя и не напоминала пушкинскую Татьяну, а скорее одну из тургеневских героинь, вполне отвечала идеалу Татьяны, представительницы русского студенчества.

Все эти корпорации, как и многие латышские, верные своим идеалам, в частности, идеалу пожизненного содружества, оказавшись после войны в рассеянии, восстановили связи и возобновили свою деятельность, в особенности в США, где большинство их членов волею судьбы оказались. Sororitas Tatiana и Fraternitas Arctica возобновили свою деятельность в Латвии после восстановления ею независимости в 1990 г.

Помимо указанных корпораций, следует еще упомянуть студенческое общество Fraternitas Rossica, большинство членов которого были студентами Коммерческого института в Риге, и русскую женскую корпорацию Sororitas Rossica, основанную 19 марта 1931 г. (50).