Свидание в Ерсике
Александр Гурин
Глава I. Вызов
Прочитав послание, епископ Альберт возмутился: его, властителя Ливонии, заставляли отправляться в дальний путь, словно безродного мальчишку. Основатель Риги с негодованием смотрел на гонца из Полоцка. На мгновенье захотелось приказать воинам схватить его, обезглавить на рыночной площали. Тот стоял, словно не замечая гневного взгляда хозяина Риги: невозмутимый, усталый от долгой дороги. Епископ подавил недостойное желание казнить посланника. Сумел изобразить улыбку на лице, произнес тихим голосом (князь Владимир послал с письмом дружинника, понимающего язык немцев):
- Тебя отведут отдохнуть. Когда я напишу ответ, поедешь домой.
Как только гонец ушел, епископ не задумывался, у кого первым просить совета. Он велел немедленно послать за эстляндским епископом Теодорихом – самым энергичным и предприимчивым из всех ливонцев. Не прошло и нескольких минут, как Теодорих предстал перед своим бывшим начальником.
Не удивляйтесь, читатель, что Его Преосвященство прибыл так быстро. Шел 1212 год, и бывший аббат монастыря в Даугавгриве всего несколько месяцев исполнял новые для себя обязанности. Точнее - не исполнял. Он должен был проповедовать в земле эстов католичество. Но, мало того, что воинственные эсты не пускали к себе католических проповедников и рыцарей воинства Христова. В 1211 году эстский вождь Лембит дошел до Сигулды и осадил в Торейде самого верного друга немцев во всей Ливонии, вождя ливов Каупо. Деревянный замок ливов выдержал осаду, но, уходя, эсты насильно увели с собой из окрестных сел немало плачущих ливских девушек – сигулдским красавицам предстояло рожать детей для горячих эстских парней, предпочитавших иметь по нескольку жен. В 1212 году эсты ранней весной добрались аж до устья Лиелупе. И вновь они уводили с собой скот и молодых женщин, а захваченных в плен врагов с шуточками и прибаутками поджаривали на кострах, словно поросят.
Епископ Теодорих справедливо решил: если он отправится проповедовать, его чего доброго привяжут за руки и за ноги к шесту и зажарят, как борова на вертеле. Сочтя такую смерть недостойной христианина, Его Преосвященство предпочел оставаться в замке властелина Риги епископа Альберта.
Видя какое хмурое лицо у епископа Альберта, Теодорих поинтересовался:
- Плохие новости?
- Полоцкий король прислал письмо. Он называет меня своим вассалом и предлагает явиться в латгальский хамок Ерсику, дабы я объяснил, почему перестал отсылать дань, которую клятвенно пообещал выплачивать два года назад.
Эстляндский епископ задумался.Разговор предстоит серьезный. Однако, пара кружек пива сделает его более приятным. Альберт Буксгевден поморщился: а как же обет воздержания? В конце концов, какой пример Теодорих подает членам Ордена Воинства Христова, который сам же и основал! Кликнув слугу, рижский епископ велел принести кружку пива для Теодориха и чашку воды для себя.
Отхлебнув пива, Теодорих почтительно поинтересовался:
- Что вы намерены делать, Ваше Преосвященство?
- Даже не знаю, куда ехать, то ли в Ерсику, то ли в Германию, собирать вооруженных паломников.
- Но вы только что вернулись из Германии и вторично паломников собрать не удастся! Надеюсь, однако, Ваше Преосвященство больше не желает платить дань?
- Ох, если бы я только мог ее платить! Но ливы и без того ропщут. Мне пришлось, как ты знаешь, заменить церковную десятину небольшой мерой зерна с крестьянского двора, но ливы все равно недовольны и вот-вот восстанут. Я не могу верить даже старейшине Руссину, лишь верный Каупо вне подозрений. Один раз я уже заплатил королю Вольдемару за ливов собственными деньгами, но у меня не хватит серебра, чтобы платить за них постоянно. А сами они не желают платить дань двум господам и готовы отвергнуть меня, если я буду собирать деньги и для короля Волдемара!
- Вы готовы к войне, Ваше Преосвященство?
Альберт вздохнул, и впервые Теодорих услышал в этом вздохе что-то стариковское.
- Эст Лембит готов и дальше выжигать кресты на спинах христиан Ливонии. А вспомни, как курши, два года назад осадили Ригу. Лишь чудо спасло город, и день, когда язычники сняли осаду, рижане отмечают теперь, словно Пасху или Рождество. А тут еще русский король с немалым войском!
- Сколько раз уже промысел Божий спасал нас. Уверен: мы не погибнем, даже случись еще одна война. Но нельзя ли договориться с королем? Разве нет у нас и у русских общих врагов?
- Да как можно о чем-либо говорить с этим королем? В конце концов, Ливонию признал моей сам германский император. Он же вызывает меня в замок Ерсику, словно князь Висвалдис Ерсикский не мой вассал и земля латгалов – полоцкая, а не моя. Главное же, мне, епископу и суверену, основателю Ливонии, создателю целого государства, этот русский отдает приказы, словно собственному пажу! Что нам делать Теодорих?
Альберт закончил и стал гадать, о чем именно задумался эстляндский епископ Теодорих. Молчание затягивалось...
