Свидание в Ерсике
Александр Гурин
Глава VII. Каупо
Когда события проходят, о них начинают слагать легенды. В этих легендах нет правды – сказители думают не о том, что было, а о том, что они хотели бы видеть в прошлом. Почти во всез легендах есть благородные мудрецы, отважные герои и мерзкие предатели. Я – никого не предавал. И если я стою сейчас, готовый к битве и к смерти, то только потому, что уверен – защищать надо то, что стало благом для моего народа.
Нет,.я не враг русских. И не фанатик. Если будущие историки потрудятся изучить мою биографию, то узнают – я женат на русской из Пскова. У меня есть взрослая дочь. Ее муж тоже русский - Ваня из Пскова. Он, как и я, осознал, в чем истинные интересы Ливонии.
Я-то понял это уже давно – десять лет назад. Теодорих, тогда еще аббат, предложил мне, крещенному ливу, поехать с ним в путешествие по Европе. В Балтийском море я не испытывал ничего, кроме страха. Германия не произвела на меня большого впечатления: города, похожие на Ригу, разве что числом жителей побольше, такие же рыцари, ремесленники. Замки мало отличались от того, что находился у нас в Гольме (Саласпилсе – прим. автора), церкви – не намного больше той, что построил в Икскюле первый епископ Мейнард. Мне хотелось домой, в Торейду. Где еще есть такие красивые холмы, река, недаром предки назвали это место Садом Богов! Альпы совсем другие – огромные, холодные, гибельные для людей. Наконец, мы прибыли в Италию. Я увидел Рим.
Его Святейшество Папа был милостив – соизволил лично принять аббата Теодориха и меня. Он долго беседовал с нами, расспрашивал о жизни в Ливонии, напоследок одарил нас: мне вручил сто серебряных монет, а аббату передал для епископа Альберта Библию, собственноручно переписанную знаменитым святым. Кардиналы и епископы смотрели на меня и, как мне казалось, шептали друг другу – смотрите, как он потрясен, увидев Папу. Что за глупости? Что мне этот старик и небольшие, по сути, деньги? Я видел Рим – вечный город. Кто его не видел, тот все равно ничего не поймет.
Все же попробую объяснить для тех, кто не был. В Риме я понял, что такое Европа. Во-первых, если собрать вместе все ливские племена и переселить в Рим, он оказался бы незаполненным даже наполовину. По этому городу можно ходить весь день и видеть все новые и новые места. И какие! Огромная крепостная стена, прекрасные дворцы, устремленные ввысь церкви. По улицам прогуливаются множество людей, одетых лучше, чем в Ливонии вожди. Римские ремесленники творят чудеса. А водопровод? Нет, кто не видел Рима, тот все равно не поймет. Говорят, что тысячу лет назад этот город был намного больше. Что и сейчас Константинополь превосходит его числом. Пусть говорят. Мне хватило того, что я видел. Я понял, что больше не хочу жить по старому, что надо нам становиться европейцами. Да, труден путь в Европу! Но ведь и Рим не сразу строился!
Прошло много лет. Я ходил в походы вместе с крестоносцами, требовал от соплеменников крещения. Помню, ливы восстали. Я сам повел отряд рыцаря Дитриха на штурм собственного замка, где засела некогда верная мне дружина. Мы взяли его штурмом, расправились с бунтовщиками. И все пошло по старому.
Только одно меня смущает – все меньше становится ливов. Когда мы идем в бой против литвинов, тем непросто убить хоть одного меченосца, они все в броне. В результате, во славу христианства гибнут ливы. Когда эсты вторгаются в нашу страну, уводят в рабство наших женщин и убивают мужчин, рыцари обороняются в своих замках и остаются живы. Кстати, убьют кого из них, не беда, другие понаедут. А что делать нам, ливам? Я задаю себе страшный вопрос: зачем все мои труды, если ливы исчезнут? Пройдут сотни лет, другие заговорят в Риге – это наша земля, наш язык должен быть здесь главным... А о ливах, подлинных основателях Риги, будут лишь крайне редко вспоминать: мол, жили здесь когда-то такие... И что мне с того, что Рига к тому времени станет немного похожа на Рим?
Впрочем, сейчас не время для сомнений. Я воинственным криком ободрил своих бойцов, окинул взглядом наше немалое войско: рыцарей, купцов, кнехтов, нескольких дружинников псковского короля Владимира. Очень странно: этот изгнанный из Пскова король вовсе не собирался сражаться!
