Свидание в Ерсике
Александр Гурин
Глава IV. Магистр Волквин
Я, гроссмейстер рыцарей Ордена Воинства Христова, стоял на берегу большой реки и смотрел, как садятся в ладьи воины. Позади был хорошо виден город: деревянная церковь Святого Петра, конвент Святого Георгия, замок епископа, рыночная площадь... Городская стена тянулась почти на два километра. Сразу же за городом была видна гигантская стройка: по воле епископа возводили огромный каменный храм (Домский собор – прим.автора).
Рижские купцы, одетые в металлические доспехи, по внешнему виду ничем не отличались от рыцарей. Купцы твердо решили, что будут сопровождать епископа в Ерсику, дабы по дороге на него не напали бы коварные литовцы. Воистину, если бы этих литовцев не было, их стоило бы выдумать!
Сам епископ появился вместе с Теодорихом, своим братом рыцарем Дитрихом и псковским королем Вольдемаром. Альберта сопровождали вооруженные паломники – немецкие рыцари, ради отпущения грехов прибывшие на один год в Ливонию защищать христианство.
Прибыли по повелению Альберта его вассалы: рыцарь Даниил из Лиенвардена (Лиелварде – прим. автора), Конрад из Икскюля (Икшкиле – прим. автора).
Я невольно залюбовался нашей армией. Вся мудрость Европы отражалась в ней. Как непохоже нынешнее оружие на то, что имелось у наших дедов! Не из луков, а из способных пробить вражеские доспехи арбалетов стреляют пехотинцы. А вот грузят на ладьи мощнейшие баллисты, без проблем метающие камни больше человеческого веса...
Здесь же были дружины покоренных племен: Каупо со своими воинами, старейшина Руссин – храбрейший из ливов, латгальский отряд под красно-бело-красным cтягом.
Следом за ливами и латгалами стали садиться в ладьи и мои орлы – братья Ордена Воинства Христова. Любо-дорого глядеть: все, как на подбор крепкие, немноголословные, хорошо вооруженные, в белых плащах с красным крестом. Банда проходимцев, лгунов и убийц! А где взять иных? И кто удумал требовать от рыцаря Ордена совершенно немыслимые обеты...
Обет целомудрия: не то что спать с женщиной, внимательно смотреть на ее лицо даже нельзя! Чтобы можно было проверить, как рыцарь соблюдает обет бедности, ни один сундук не должен был иметь замка. Обет молчания никто не давал, но после вечерни до заутрени ни один из братьев без крайней необходимости не имел права произнести ни слова. Брат-рыцарь не должен был не только развлекаться, но даже охотиться, хотя охота – весьма полезное занятие. Кто же добровольно готов был давать подобные обеты?! Преимущественно те, кто заранее знал, что преступит через клятву и будет их нарушать.
Из-за этого погиб мой предшественник, первый магистр Ордена, рыцарь Венно фон Рорбах. Он пал не в борьбе с язычниками, магистра прикончил брат-рыцарь его же Ордена. Многие гадают: как же подобное получилось? Я, магистр Волквин, знаю истину. И пуще язычников и врагов опасаюсь идеалистов и романтиков. Мой щит убережет меня от врагов. Но как спасти череп от секиры идеалиста?
Рыцарь Викберг, убийца магистра, был одним из немногих, кто дал клятву, зная, что готов соблюдать обеты. Он искренне хотел от жизни одного – возможности верно служить Пресвятой Деве. Не верите? А я вот говорю, что и такое бывает. И что же? Рыцарь Пресвятой Девы, идеалист и романтик, быстро столкнулся с реальной жизнью. Его отправили в Венден, где служили нормальные парни: кто-то мог выпить много пива в выходной, фогт брал умеренные взятки с ливов, когда проводил суд. Порой братья забавлялись тем, что подминали под себя местных женщин – вступив в Орден, рыцарь ведь не перестает быть мужчиной. Случалось, совершали внезапные набеги на мирные селения врагов и потом брали с язычников выкуп за пленных. В ответ на злодейства язычников, не выдержав, предавали нехристей лютой казни. Не обращали внимание на то, часто ли ходят местные ливы в церковь, но подати собирали весьма усердно.
Короче, Викберг, быстро пришел от всего увиденного в ужас. Не выдержав, он бежал из Вендена в Иудумею и умолял местного священника, чтобы тот обеспечил ему покровительство епископа Альберта и помог вырваться из гнезда клятвопреступников! «Ты нас не уважаешь!»-, загалдели его товарищи по оружию. На сытых конях они примчались в Иудумею, схватили предателя, нагло уехавшего из замка без разрешения комтура, заковали в цепи и бросили в темницу. А там на хлебе и воде долго не протянешь. Пришел бы Викбергу бесславный конец, но за него вступился рижский епископ. Мечтателя освободили от цепей и отослали в Ригу. Магистр Венно фон Рорбах совершил страшную ошибку. Он выслушал брата-рыцаря и брезгливо скривил губы. Ему бы дать рыцарю послужить, держать его для особо опасных поручений, осыпать похвалами. Но мой предшественник сам был таким, как парни из Вендена. И изрядно обиделся: зачем тот так отзывается о рыцарях-крестоносцах? Они прибыли из-за моря, рискуют жизнью ради утверждения христианской веры – неужели этого мало?! А Викберг называл их клятвопреступниками уже за то, что часть из них снисходила до не в меру жадной женщины, с радостью готовой усладить любого за ничтожную плату...
Викберга, впрочем, даже не изгнали из Ордена. Просто не привлекали ни к каким делам. Он молился вместе со всеми, ел вместе со всемим и ни с кем не разговаривал. Однажды молчун подошел к магистру и попросил его послушать про страшную тайну, которую он узнал в замке Венден. Заинтересованный Венно фон Рорбах вместе с орденским священником Иоанном отправился в келью брата-рыцаря.
Любопытство, как говаривают, сгубило кошку. Не повезло магистру. Он и не подозревал, что Викберг давно уже пришел к выводу: потворствуя клятвопреступникам, Венно тем самым порочит Пресвятую Деву.
В келье Викберг без долгих разговоров схватил секиру, с которой никогда не расставался, и тут же расколол череп магистру, словно орех. Мой предшественник помер, даже не успев понять, что же происходит. Священник Иоанн в ужасе забегал по келье, орал и просил о пощаде. Если бы он не попытался удрать, идеалист и мечтатель, видимо, не лишил бы его жизни. А так Викберг снова поработал секирой. Он прикончил Иоанна одним сильным ударом – славный был воин.
Свершив казнь, рыцарь бросил секиру, покинул келью и побежал в замковую церковь. Глупец, он полагал, что в храме никто по отношению к нему не применит насилия. Братья, однако навалились, заломили ему руки за спину так, что правдолюбец заорал от боли, и бросили его в темницу. Вскоре Викберг был колесован.
Когда палач стал ломать ему кости, Викберг орал и грозил всем гневом Пресвятой Девы. Но быстро перестал ругаться и жутко кричал от боли. Затем, не в силах орать, жалобно завыл и, наконец, подозрительно затих. Палач склонился над ним и аж сплюнул с досады: он не успел переломать и половины костей, а негодяй уже умер. Хлипкий душегуб оказался.
Капитул Ордена избрал меня магистром вместо доблестного рыцаря Венно фон Рорбаха. Когда это произошло, я очень удивился. Я ведь не такой, как другие братья. С тех пор как Венно фон Рорбах накинул мне на плечи белый плащ крестоносца в знак того, что я принят в Орден, я ни разу не целовал женщину, ни разу не напивался допьяна, ни разу даже на войне не посягнул на чужое имущество. Опять не верите? Зря.
Вот уже почти три года я командую рыцарями, которых рижане прозвали меченосцами за изображение меча на плаще. По-прежнему не пью, не развлекаюсь с дамами, ни разу не был на охоте, добросовестно молчу от вечерни до заутрени Но... закрываю глаза на поведение моих орлов. Если что не так, Бог им судья. А я не стану поднимать шум. Их ведь и так всего несколько десятков: кто захочет ехать сюда из Германии – там большие города, хорошие дороги, изысканные дамы, а пиво и вино стоят намного дешевле, чем в ливонской глуши. И никаких обетов!
Но если смотреть со стороны – мы сила: рыцари в белом, верные оруженосцы, кнехты с мечами и арбалетами... Знаю, что мои орлы давно шепчутсям между собой: мол, епископ отводит нам плохие земли, надо заставить его дать Ордену кусок получше. Когда терпение братьев лопнет, я возглавлю недовольных и схлестнусь с епископом. Но это произойдет позже. А пока надо думать, как не допустить, чтобы все наши земли достались полоцкому королю. Если это случится, то что же мы все будем есть?!
