Андреевы
Ивановы
Исаченко
Краспоперовы
Курячковы
Яковлевы


В последнее время в обществе усиливается интерес к истории предков, особенно среди молодежи, которая желает знать правду о своем роде и истинных ценностях. Эту правду многие семьи в далеком и недалеком прошлом из-за расхождения с официальной идеологией вынуждены были скрывать.
В жизни старообрядцев это правда о древлеправославной вере, об обрядах, духовных и культурных ценностях большой этнографической группы населения Латвии. Это опыт сохранения храмов, икон, древних книг, традиций христианского образования и воспитания в инонациональной среде, а также исторические примеры развития межнациональных и имущественных отношений, секретов хозяйствования в различных отраслях экономики.
Старообрядческие религиозные и бытовые традиции, уклад жизни в городах и деревнях Латвии во время второй мировой войны и в послевоенное время стали заметно разрушаться. Последние пятьдесят лет прошлого столетия были годами трудновосполнимых духовных потерь. Старообрядческое происхождение и родственные связи, передача из поколения в поколение нравственных начал, культурной традиции и обычаев не поощрялись. Навязывались политические и общественные приоритеты, выходящие за рамки семьи и родовых отношений.
Но память о прошлом вряд ли можно свести только к общественным, политическим процессам и событиям, к достижениям разного рода лидеров и правителей. В личной повседневной жизни человеку важны родственные связи, ощущение чего-то близкого, родного, кровного. Это придает ощущение защищенности и
уверенности: есть люди, которые всегда поймут, посочувствуют и поддержат. Жизнь без восприятия семейных отношений, родственных ценностей бесцветна.
Прошлым поверяется настоящее и воздвигается будущее. Чтобы достойно жить сегодня и идти в будущее, надо уважать прошлое. В обыденной жизни говорят: «Родителей не выбирают!» Путь от современника к предкам - интересный и поучительный. Это путь благодарности и ответственности, духовной работы. Если зарастают могилы и забываются дороги к родному дому, если нет понимания ценности генетического опыта поколений, жизненной роли благочестия, покаяния и прощения - прерываются нити духовные. Появляются манкурты, гонимые ветрами «перекати-поле», люди «без корней», «руля и ветрил». Вольно или невольно происходят шараханья: от христианских ценностей к безоглядному атеизму, потом к секте или к возникшей в совершенно другой среде религии. Возникают зависимости и похуже - от безудержного пьянства и наркотиков до проявления криминальных или лжереволюционных «талантов».
Наступил XXI век. Сменяются поколения. Веками сложившиеся духовные традиции и ценности испытываются новыми веяниями. На молодежь воздействуют «могущественные» пресса, телевидение, интернет, дискотеки, казино... Много ли там от истинного движения жизни? Все ли благопристойно и нравственно? Чем может помочь знание проверенных временем жизненных ценностей прошлого, основ христианского измерения жизни? Что в настоящее время значит для всех нас живая древлеправославная традиция и вера? Может ли согреть наши сердца память о выборе религиознонравственного закона нашими отцами, дедами и прадедами, которые любили нас и прожили свою жизнь с Богом?
Для сохранения и развития живой христианской традиции Старообрядческое общество Латвии и Фонд гуманитарных исследований и просвещения «Веди» (в числе других проектов и программ) одобрили программу поддержки составления и изучения генеалогических древ, родословных и семейной хроники староверских семей.
С выполнением этого исследования связаны многие ожидания.
Удастся ли узнать об особенностях формирования внутреннего мира человека, нравственных устоев в семье? Как воспроизводятся выработанные многими поколениями жизненные ценности предков? Что определяет историческую безграничность разветвления родов в прошлом и будущем? Как сохраняются идентичность и самосознание в инонациональной среде? Как преобразуется жизнь семьи в изменяющемся мире?
Составление генеалогического древа, своей родословной, семейной хроники доступно каждой семье. В работу могут включиться дети и взрослые, близкие и дальние родственники. Это мотивирует осмысление непреходящих духовных ценностей и жизненного опыта, создает естественные условия передачи их из поколения в поколение. Определение своего места в цепи поколений помогает лучше узнать и понять самого себя. Чувство единения с родственниками придает новые силы и повышает устойчивость перед лицом невзгод.
Подготовка материалов родословной - большой и кропотливый труд. Это изучение семейных документов и реликвий, поиски в архивах и библиотеках, запись воспоминаний и свидетельств очевидцев, сбор фотографий, материалов периодики и переписки, изучение церковных документов, поминаний, надгробных памятников и многое другое.
Для описания истории семьи и построения генеалогического древа важно собрать достоверные материалы:

• Личные данные прямых родственников - фамилия, имя, отчество, время и место рождения (смерти), степень родства, конфессиональная принадлежность, образование, профессия, гражданство и др.
• Местожительство. Географические перемещения. Связи между родственниками в разных странах, городах, поселках.
• Возникновение фамилии и ее изменение при разветвлении родового древа. Передача языка, религиозной традиции. Культурные взаимосвязи. Отношения с духовными центрами.
• Сведения о детстве, о школьных годах - общение, воспитание,
• обучение. Трудовые обязанности.
• Юность. Служба в армии. Молодежные интересы. Праздники. Увлечения.
• Хроника трудовой деятельности - профессиональное образование, место работы, условия труда, правила этики.
• Обстоятельства возникновения семьи. Свадьба. Присоединение новой ветви родственников. Последующие события. Особенности родственных отношений на разных этапах жизни семьи.
• Годовой жизненный цикл. Описание быта, традиций, обрядов, образа жизни. Вопросы ведения домашнего хозяйства.
• Планировка своего дома, хозяйственных построек. Характеристика окрестностей.
• Отношение к властям и происходящим событиям. Общественные обязанности. Описание отношений с соседями. Благотворительность.
• Отношение к собственности. Передача наследства.

Исследования родословной могут включать и другие характеристики. Павел Флоренский, например, в своих «Генеалогических исследованиях» (1) описывал некоторые антропологические характеристики, словесные портреты, превращения и «изводы» родовой фамилии, выделял характерные родовые черты или подробно останавливался на человеческих качествах отдельных родственников. Он приводил не только послужные списки, рассказы родственников, товарищей и знакомых, но и набросал заметки к биографиям своих родственников, использовал тексты из переписки членов семьи. В заключение были составлены так называемые «родословные росписи» отдельных ветвей Флоренских и родственных им родов, написано посвящение «Детям моим».
Существует несколько определений генеалогии, «Генеалогия - писал генеалог Л.М.Савелов, - есть история того или другого рода во всех проявлениях жизни его представителей, как общественной, так и семейной» (2). Им дано и такое определение генеалогии: «Генеалогия есть построенное на достоверных документах и других источниках
доказательство родства, существующего между лицами, имеющего общего родоначальника или потомка, независимо от общественного положения этих лиц».
Систематизация взаимосвязанных характеристик и описание особенностей развития семьи и разветвляющегося рода можно вести как в контексте истории своей этнографической группы, так и в связи с развитием интеграционных процессов и межнационального влияния на протяжении нескольких веков.
Пока удалось собрать материалы и описать лишь отдельные фрагменты нескольких родословных и таким образом прикоснуться к судьбам и жизненным ценностям старообрядческих родов в Риге и Латгале. Материалы родословных были впервые опубликованы в ежемесячнике «Поморский вестник».

_________________________________
Примечания
1.    Флоренский П. Детям моим. Воспоминанья прошлых дней. Генеалогические исследования. Из соловецких писем. Завещание. - М., Моск. рабочий, 1992.
2.    Савелов Л.М. Лекции по русской генеалогии, читанные в Московском археологическом институте. М., 1908.
Рисунки родословных выполнены Ю.В.Ивановым; рис. к родословной Андреевых выполнен Н.А.Андреевым.


Почти общепринято, что старообрядцы Латвии - это потомки переселенцев, беженцев, спасавшихся от преследования реформаторов православной церкви в конце XVII века. Однако в некоторых старообрядческих семьях деревни Бикерниеки Даугавпилсского района из поколения в поколение передавалась иная точка зрения: предки древлеправославных христиан ниоткуда не переселялись, а жили в этой местности «испокон веков». Хранители этой версии отличались высоким по тем временам уровнем интеллектуального и нравственного развития, безусловной порядочностью и благочестием.
Что обосновывало версию о том, что предки староверов были аборигенами, а не переселенцами?
1.    Древность славянских поселений на территории нынешней Латгале. Разговор об этом обычно начинался с вопроса: почему в латышском языке русские назывались krievi? Ответ, на основе семейных преданий, был следующим: так (вернее, похоже) называли себя те древние племена, которые прибыли в эти края вместе с балтами (большинство современных ученых считают, что это имело место примерно 6 тысяч лет до н.э.). Название славянских племен было «кривичи» или «криевиши» и могло означать, что когда-то их вождем был кривой (т.е. одноглазый или хромой). Кроме того, корень «крив» сохранился в названиях ряда окрестных деревень: «Кривины», «Кривинишки», «Криваны», «Кривошеево» (1).
2.    Ответы на вопрос, почему новообрядческая реформа не дошла до некоторых деревень? Согласно семейным преданиям, кривичи перешли из язычества в православие в Х-ХІ вв. Что же касается новообрядческой реформы, то она была проведена в Латгале лишь в начале XIX в., причем в селах, расположенных вдоль Даугавы, дорог на Москву и Петербург. До деревень, отдаленных от упомянутых магистралей на 7-8 км, реформаторы просто не добрались. Это объясняется тем, что в те времена полностью отсутствовали дороги сквозь дремучие леса, подчас настолько непроходимые, что соседние



поселения долгие годы даже не подозревали о существовании друг друга.
3.    Предание об Андрее-воине. Согласно этому преданию, предки семьи Андреевых приняли эту фамилию в честь Андрея- воина, легендарного родоначальника, который «возвратися в дом свой родительский» после многолетних странствований и службы в войсках Ивана Грозного (участвовал, якобы, во взятии Казани... И это - задолго до начала новообрядческой реформы). Другие фамилии односельчан, согласно указанному преданию, произошли от имен 8 сыновей Андрея-воина: Алексея (Алексеевы), Родиона (Родионовы), Лариона (Лавреновы), Кузьмы (Кузьмины), Якова (Яковлевы), Кондрата (Кондратьевы), Савелия (Савельевы) и Макара-веселого (Макаровы и Веселовы).
4.    Записи в «Поминании». В семье Андрея Петровича Андреева хранилось «Поминание» (веками «зачитанная» рукописная книга из толстой провощенной бумаги, с деревянной, переплетенной в кожу обложкой), в которое были вписаны имена «усопщих родителей» начиная с Андрея-воина.
Далее приводим «родословное древо» Андреевых, составленное на основе семейных преданий и записей в упомянутом «Поминании».
Убежденными сторонниками и последовательными защитниками этой версии были представители рода Андреевых: Андрей Петрович, его старший брат Павел Петрович, их двоюродные братья Агафон Алексеевич, Яков Ермолаевич, Сафрон Ермолаевич, а также еще более дальний родственник Наум Сысоевич Алексеев. Все они были грамотными, по сравнению с соседями - наиболее образованными, начитанными. В молодости, до женитьбы все «ходили на клирос», знали наизусть многое из церковной службы, включая основы знаменного пения. Строго соблюдали заповеди и благочестивые традиции, но отнюдь не чурались повседневных забот светской жизни. Каждый из них, наряду с традиционными навыками сельскохозяйственных работ, владел строительными ремеслами (каменщика, плотника, столяра, маляра и др.).
Земли Латгале - малоурожайные, работа в личных хозяйствах с 10 - 15 га земли не всегда могла обеспечить даже прожиточный
минимум. Поэтому Павел Петрович, например, каждое лето «брал подряд» на строительство дома, сарая или добротного каменного хлева в Земгале или Курземе, собирал из деревенских умельцев строительную бригаду и именно таким образом обеспечивал как поддержку материального уровня односельчан, так и возможности развития собственной семьи, в которой было шесть дочерей.
В зимние месяцы Павел Петрович, как и другие из упомянутых глав семей и их домочадцев, не пропускали ни одного богослужения в местной моленной, «творили» традиционные моления и молитвы в домашних условиях.
Пятеро из шести дочерей Павла Петровича были «клирошанками», а Прасковья Павловна и Анастасия Павловна по праву считались лучшими «кононархами» Бикерниекской моленной. Важно подчеркнуть, что Павел Петрович всем дочерям сумел дать гимназическое образование (в Даугавпилсе), а две - Прасковья Павловна и Ирина Павловна - работали в послевоенные годы учительницами в школе родного села, а затем - в Даугавпилсе.
Наум Сысоевич также обеспечил своей дочери гимназическое, а внукам Василию, Алексею, Анатолию и внучке Наталье - высшее образование.
Наибольшим авторитетом пользовался Андрей Петрович Андреев. Во-первых, он в совершенстве знал священную службу и систематически помогал «править» настоятелям местной моленной. Во-вторых, у него была крупная семейная библиотека, включавшая такие богослужебные книги, как «Часослов», «Псалтырь», «Евангелие», «Апостол», «Цветная триодь», «Четьи минеи», «Ирмосы», «Октай», «Служба Святой Пасхи», «Служба погребения» и др. В семейной библиотеке имелись и такие философские издания, как «Нерушимое» Рериха, «Основы понимания новой эпохи» Клизовского, а также сочинения Блаватской, Крыжановской, научные и беллетристические книги по истории, о жизни и деятельности знаменитых людей, научно- фантастическая литература, публицистика, многочисленные как строго научные, так и популярные издания по агрономии, естествознанию, механике, техническим устройствам.
Уместно добавить, что Андрей Петрович не только знал



содержание каждой книги, но и охотно делился своими суждениями по любому вопросу с многочисленными посетителями и читателями, которым книги предоставлялись безотказно, просто под честное слово и, конечно, бесплатно. Среди посетителей бывали не только односельчане, но и жители окрестных деревень, учители местных школ, агрономы и инженеры из Даугавпилса и даже из Риги. В гостях Андрея Петровича бывали известный просветитель древлеправославных И.Н.Заволоко, депутат Сейма Латвии по старообрядческому списку М.А.Каллистратов.
Крестьяне обращались к Андрею Петровичу за советами в составлении прошений, завещаний. С помощью инженеров и агрономов Андрей Петрович спроектировал и реализовал полную мелиорацию своего 12-ти гектарного хутора, вместо традиционной «трехполки» ввел семипольный севооборот. Одним из первых стал в условиях Латгале выращивать сахарную свеклу и лен для сдачи- продажи. Вносил усовершенствования практически в каждое из традиционных сельхозорудий. Разработал, изготовил и внедрил в практику новые для своего времени орудия и методы обработки пашни. На своей усадьбе организовал первый молокосборный пункт с пастеризацией, центрифугированием, маслобойней. Собственными силами оборудовал кузницу, механическую и столярную мастерские. Используя случайно приобретаемые детали старых аварийных мотоциклов, велосипедов и др. сконструировал и построил трактор-автомобиль. По его замыслу была построена оригинальная водонапорная башня, созданы рыбоводческие пруды.
В отличие от многих односельчан, Андрей Петрович не ходил «в бурлаки», а зимой и летом трудился на земле, которую благодаря передовым по тем временам технологиям сумел сделать достаточно доходной. При этом удалось обеспечить получение детьми образования: старший сын Григорий Андреевич до призыва в армию работал учителем (в школе села Браменишки), дочь Клавдия Андреевна была Заслуженным учителем Латвийской Республики, одной из авторитетнейших учительниц Бикерниекской средней школы, младший же сын Николай стал Заслуженным врачом республики, профессором, доктором медицинских наук. Докторами
медицины стали также внучки Андрея Петровича - Татьяна Николаевна и Елена Николаевна.
О высокой грамотности, исключительной добросовестности и честности Андрея Петровича свидетельствует следующий факт: на протяжении многих лет ему доверялась функция председателя всевозможных ревизионных комиссий: старообрядческой общины (бессменно), местной школы, периодически — также волости, сельсовета, районного потребительского общества и Даугавпилсского райсовета.
______________________________
Примечания
1. Подтверждением этой версии может служить также распространенная в этих местах легенда о том, что Краславка со всей ее округой была вотчиной дочери Полоцкого князя Рогнеды Гориславовны, впоследствии ставшей женой Киевского князя Владимира Святославовича. Эту легенду приводит в своем исследовании краевед Виктор Гекиш:
Gekiss V. Ieskats Kraslavas vesture. - Daugavas raksti. No Koskovciem lldz Daugavpilij. R., 1996., 69. - 70. 1pp. (Прим. научного ред.).


Род Ивановых из Вышковской волости Даугавпилсского района на протяжении более двухсот лет составляют поколения многих семейных линий, стремящиеся осознать и поддерживать традиции, обычаи и культурные ценности своей этнической группы.
Общее число представителей рода (с несколькими десятками ветвей генеалогического древа) приближается к 300. В их числе люди многих профессий, ученых званий и степеней. В роду много крестьян, строителей, рабочих, есть инженеры, математики, историки, педагоги, социологи, политологи, психологи, философы, юристы, «компьютерщики». В учебных заведениях и научных учреждениях ими защищены докторские диссертации по философии, филологии, экономике и инженерным наукам, исследования на степень бакалавра и магистра. В роду Ивановых насчитывается более ста нужных людям сфер деятельности - от пахаря, врача и летчика до священнослужителя и академика. Родственники проживают почти в восьмидесяти городах и поселках десяти стран мира.
Сохранились документы о проживании Ивановых в Латгале в первой половине XIX века. В «Ревизской сказке Вышковской волости и общества», составленной 15 мая 1858 года, в графе «Прозвание (или фамилия), имя и отчество лиц мужского пола» под номером 125 записан Макар Иванов в возрасте 37 лет и его сын Василий в возрасте 12 лет, а в графе «Лица женского пола, к семействам принадлежащие» упоминаются «Макара Иванова жена -    Анна Григорьева - 41 год, дочери: Варвара -16 лет, Марфа -10 лет, Наталия - 9 лет». Местом проживания семьи была деревня Гудзишки Вышковской волости.
В удостоверении, выданном Динабургским полицейским управлением 28 сентября 1879 года старообрядцу Василию Макарову, утверждается, что «по списку о старообрядцах за 1874 год в этом управлении под номером 664 значатся записанными Макар Иванов
-    60 лет, Макара сын Василий - 35 лет, сыновья Василия: Роман
-    4-х лет, Иван - 1 год, Макара работник Иван Моисеев - 26 лет, его (Макара) жена Анна - 55 лет, Василия жена Харитинья - 27



лет, дочь Евдокия - 5 лет». В этом документе, предназначенном для представления в Динабургское уездное присутствие по крестьянским делам, подтверждается, что семья проживала в деревне Макарово.
В семье говорили, что причинами поселения староверов в Латгале были Никоновская реформа, притеснения и гонения на староверов в России. Высказывались и другие версии о проживании русских в Латвии. Соседние русские поселения - Бондаришки, Василево, Королевщина, Силкино, Янчишки, Бикерниеки, Козлишки, Браменишки, Харчишки, Шахманы, Питрини, Застенки, Кривошеево, Тартаки были также сплошь заселены староверами.
Продолжительный этап жизни Ивановых был связан с помещиком польского происхождения - паном Молем: вначале с отцом
-    Станиславом Александровичем, а позже с сыном - Геронимом Станиславовичем. Землевладельцу Молю принадлежали обширные владения в окрестности местечка Вышки и возле дороги Даугавпилс
-    Санкт-Петербург. Центр имения пана Моля размещался примерно в километре от местечка Вышки в сторону поселка Шпоги на берегу озера Лукна. Сохранились парк, большое белое здание, многие хозяйственные постройки усадьбы, в которых ныне размещается учебное заведение.
Кузьминские и вышковские староверы были «помещичьими, молевыми», жили на его земле. После 1862 года имели право на бессрочную аренду земли, а после 1910 года выкупили ее.
В сохранившемся документе от 29 января 1889 года упоминается о бессрочной аренде крестьянином Витебской губернии Динабургского уезда старообрядцем Василием Макаровым 23 десятин земли в «имении Вышки землевладельца Станислава Александровича Моля». Стоимость аренды - 40 руб. в год.
Постановлением Крестьянского уездного присутствия от 1896 года, подтвержденным в административном заседании Двинского уездного съезда, за старообрядцами, проживающими в деревне Кузьмино Вышковской волости, признаны права бессрочной аренды пяти с половиной участков земли площадью 123 десятины и 84 сажени и право пасти скот на 4-х десятинах и 960 саженях. Примечательная подробность: от каждого участка разрешалось пасти 7 коров, 3 лошадей, 8 овец, 4 свиней и 8 нетелей. Один из участков арендовали Ивановы.
В семье сохранились документы об участии Василия Егоровича в тяжбах между жителями деревни Кузьмино и помещиком после отмены крепостного права. Старообрядцы обращались в Двинское уездное присутствие по крестьянским делам с ходатайством о выкупе земли (вместо бессрочной аренды), о предоставлении пастбищ для скота, о заготовке балок и жердей для строительства, а также дров для отопления и лучин для освещения.
Заявление рассматривалось Земским начальником Двинского уезда и в административном заседании Двинского уездного съезда под председательством барона Ф.Ф. Шлипенбаха, в составе членов - земских начальников: Е.М.Киновича, С.Ф.Ульянина и Л.Г.Пьянскова.
В «Ведомости Вышковской волости о выкупе земли из имения «Вышки» от помещика Геронима Моля», составленной в 1910 году, сообщается об условиях выкупа старообрядцем Василием Егоровым Ивановым участка арендуемой земли в деревне Кузьмино. Количество выкупаемой «одним двором удобной земли за повинность» - 21 десятина 2110 сажен. Разрешенная ссуда составляла 847 руб. 67 коп. со сроком погашения в 49 лет. Зачисление выкупных платежей в 105 руб. 72 коп. было растянуто с 1910 до 1959 года. Часть выкупных платежей на основании Высочайшего указа от 21 февраля 1913 года и в соответствии с разъяснением Департамента окладных сборов от 2 сентября 1913 года за номером 11143 не подлежали взысканию. Старообрядцы деревни Кузьмино - указывалось в тексте документа - дополнительно к выкупаемой земле получали право «на пастбищный сервитут на пространстве четырех десятин 1920 сажен».
По завещанию отца Василия Егоровича дом и все хозяйство перешли младшему сыну Ионе Васильевичу. Наследник женился на староверке Наталии Игнатьевне.
Иванов Иона Васильевич был хорошим хозяином - работящим, деловитым, бережливым. При расселении деревни Кузьмино на хутора он остался на месте и много сил вложил в развитие доходного хозяйства. Животноводство и хлебопашество были
обеспечены сооружениями и техникой. Выкопали большие пруды, построили «возовню», просторную клеть, погреб с надстройкой, выгоны для свиней, пилушню (место для заготовки и хранения дров), каменный хлев для скота, рей для сушки хлеба и льняной соломки, льночесальню, сараи для сена и обмолота зерновых.
Дом Иона Васильевича находился в центре деревни, был просторным - на два конца, с крыльцом и шиферной крышей.
Хозяин был общительным, улыбчивым, внимательным собеседником. Образно рассказывал о виденном и слышанном языком ярким и красочным. Охотно брал на себя внешние сношения своего хозяйства.
Наталия Игнатьевна (1875-1964) родилась в семье старовера- кузнеца Игнатия Прохорова из деревни Козлишки, что примерно в 15 км от деревни Кузьмино в сторону Извалды. Профессия кузнеца в то время была почетной, к ней относились с уважением.
Как удалось выяснить представителям младшего поколения Ивановых летом 1999 года во время поездки по Латгале, отец кузнеца - Прохор был глубоко религиозным старовером, помнил нашествие французов, прожил, по рассказам, около 125 лет. На древнем старообрядческом кладбище в Козлишках хорошо сохранились памятник Ивану Прохорову (тоже кузнецу по профессии), памятники другим родственникам. Рядом с домом Прохоровых в Козлишках находилась небольшая моленная, вместо которой позже была построена более просторная старообрядческая моленная в деревне Слостовка у дороги Вышки-Амбели-Извалда.
С помощью родственников Прохоровых - Игнатия Максимова (1938) и Прасковьи Поповой (I960) нашли место, где располагались кузница, рей для сушки зерновых и льна, а по дороге на кладбище за пригорком - знаменитый пруд.
Из уст в уста передается воспоминание о том, что отец Наталии Игнатьевны - деревенский кузнец Игнатий полюбил полячку Анну («кульгаиицу») и прошел в своей жизни строгие испытания: собственноручно выкопал большой пруд, сопровождая работу молитвой и постом. С этой «скорбью» он справился успешно и остался достойным старовером. Будущая жена перекрестилась



в древлеправославную веру. В семье выросли дочери Агафия и Наталия.
Старообрядческие семьи в Латгапе были многодетными. Одиннадцать детей родились у Ионы Васильевича и Наталии Игнатьевны. Двое из них - Ефросиния и Иван - умерли в детстве, а четыре сына и пять дочерей долго жили в большом родительском доме.
Наталия Игнатьевна в большой «кузьминской» семье Ивановых была доброй, справедливой, но требовательной женщиной. Дети и внуки любили и уважали ее. Она была грамотной, имела хороший слух и голос, читала и пела на клиросе Бондаришской и Королевщинской моленной. Умела мастерски рассказывать детям сказки. Собирала с внуками в Вешнице и Вишкаревом болоте грибы - подберезовики, подосиновики, сыроежки, грузди. Учила различать полезные свойства трав, названия и особенности деревьев, певчих птиц. По вечерам пела духовные стихи и русские народные песни.
На плечи Наталии Игнатьевны ложились все работы по дому и распределение обязанностей между детьми, каждый из которых имел свое поручение. Дети выполняли эти поручения с чувством ответственности. Нюша, например, готовила завтрак для всей семьи, Дуня доила коров, Фома кормил скот и домашнюю птицу. Севастиан уезжал пахать землю, а Ваня уходил пасти скот. Так воспитывалось трудолюбие, формировались нужные в жизни трудовые навыки.
Заслуга Наталии Игнатьевны в том, что ее дети, а позже полтора десятка внуков с раннего детства слышали слово Божие, заповеди Господни, ощущали великое таинство и гармонию жизни, постигали сокровенные слова молитв. Наталия Игнатьевна как талантливый и душевный человек навсегда оставила в юных душах глубокий след веры, надежды, любви.
Незабываемой осталась семейная традиция, когда взрослые вместе с детьми и внуками садились за большой стол, а Наталия Игнатьевна нараспев читала «житие святых».
Упорный труд с Божьей помощью приносил свои плоды. У Ионы Васильевича и Наталии Игнатьевны были богатая усадьба, большой фруктовый сад вокруг дома, почти тридцать гектаров земли, свой



лес. Семья вела разностороннее хозяйство и поставляла продукцию на продажу, прежде всего лен и клевер.
Поддерживалась традиция домашнего вышивания, прядения и ткачества. В великий пост в доме устанавливался ручной ткацкий станок - «ставы». Льняное полотно изготавливали из выращенного в хозяйстве по довольно сложной (в семь переделов) технологии. Полотно после отбеливания на солнце использовалось на полотенца, скатерти, постельное и нижнее белье. В бане коптили свиные окорока.
Пройдя хорошую школу хозяйствования у родителей, семья старшего сына Тимофея (1898-1992) в ходе первой земельной реформы Латвийской Республики организовала небольшое «фермерское хозяйство» в Горно-Вышках. На основе кредита перед Второй мировой войной были приобретены разнообразные машины, включая трактор «Фордзон» и сложную молотилку «Иманта». Чтобы вернуть кредиты, строить и развиваться, вся семья, как говорят, работала и молилась, молилась и работала.
Домашние заботы легли на плечи хозяйки дома - Степаниды Ивановны Ивановой (1906-1975). Она была энергичной и умелой хозяйкой, заботливой матерью. Владела секретами многих крестьянских профессий в животноводстве, полеводстве и садоводстве. В староверской семье с детства прошла хорошую школу подготовки к жизни. Была обучена церковной грамоте. Закончила с отличием начальную школу. Имела хорошую память. Круг семейных забот был обширным: надо было вовремя вспахать, посеять, прополоть, скосить, убрать и обмолотить хлеб, обхозяйствовать скот. Наконец главная забота - воспитать и выучить детей, вырастить их здоровыми.
Подрастая и осваивая работу на тракторе и других машинах, в посильный труд включались и дети: Евгений (1925-1987), Димитрий (1927), Николай (1937), Фёдор (1938).
Евгений Тимофеевич - старший сын Тимофея Ионовича, окончив Вышковскую основную школу, раньше других братьев стал помогать родителям в домашнем хозяйстве. Он несколько лет учился в Вышковской сельскохозяйственной школе. В 1944 году
был призван в армию. В Курземском сражении получил тяжелое ранение. После воинской службы окончил школу шоферов и большую часть трудовой жизни проработал на машине скорой помощи. В его семье выросли дочь Валентина (1953), ставшая врачом, и сын Владимир (1956), получивший в Риге инженерное образование. В их семьях, в свою очередь, воспитывают и помогают получить современное образование, в том числе за рубежом, новому поколению Ивановых.
Николай Тимофеевич более сорока лет проработал в сфере образования и науки. Защитил докторскую диссертацию, получил должность профессора, звание академика. Вместе со своими детьми Андреем - специалистом по общественным отношениям, и Аленой - философом по образованию, много делает для развития духовных традиций на началах христианской нравственности.
Фёдор Тимофеевич, получив высшее образование, почти сорок лет работал в своем районе. Его семья унаследовала родительскую усадьбу в Горно-Вышках и вместе с семьей сына Юрия, биолога по специальности, продолжает хозяйственные и духовные традиции своих прародителей.
Вторым сыном в семье Ионы Васильевича и Наталии Игнатьевны был Севастиан (1909-1951). Для него отец выделил участок земли с лесом. Там возвели сруб жилого дома, построили сарай и баню. Однако жить в этом доме Севастиану не пришлось. Он женился на единственной дочери старовера Трифона Семенова из деревни Бикерниеки - Фетинии и поселился в доме тестя, т.е., как говорили раньше, ушел в «примаки».
Сруб дома в начале 50-х годов был перенесен из Кузьмино в Горные Вышки и в нем многие годы размещалось правление местного колхоза. В 90-е годы во время второй земельной реформы перевезенный дом и десяток гектаров земли получил по наследству внук Ионы Васильевича - Александр.
Третий сын - Фома (1912-1996) с раннего детства занимался «внутренним хозяйством» - курами, гусями, поросятами. Был домашним зоотехником и ветеринаром. В конце 30-х годов женился на Марфе Ермолаевне Фагиной из деревни Ащики. Марфа
Ермолаевна (1921-1982) происходила из большой и сплоченной староверской семьи, в которой рано умерли родители. Марфа вместе с сестрами жила в семье старшей сестры Екатерины и ее мужа Ефима Антоновича. Марфа Ермолаевна была обучена церковной грамоте и с малых лет читала и пела на клиросе: сначала в Ащицкой моленной, а после замужества - в Бондаришской и Коро- левщинской. Детей Фома Ионович и Марфа Ермолаевна не имели, и всю любовь и заботу перенесли на многочисленных племянников и племянниц, прежде всего на детей Ивана Ионовича и Устиньи Натареевны.
Как двум первым сыновьям - Тимофею и Севастиану, так и Фоме, Иона Васильевич помог построить дом неподалеку от родительской усадьбы. Но жить в своем доме Фома и Марфа стали лишь в самом конце 40-х годов. В трагичные послевоенные годы не сразу наладилась их жизнь. Только к началу 60-х отремонтировали свой дом, возвели хозяйственные постройки.
Фома Ионович разводил пчел, держал свиноматок, овец, кур, гусей, нередко в Вышках на рынке продавал поросят. Даже в колхозные годы, работая в общественном полеводстве, на своем приусадебном участке он с Марфой Ермолаевной выращивал картофель, лук, чеснок, морковь, капусту, немного ржи или ячменя. В парниках созревали ранние огурцы и помидоры. В саду росли яблони, сливы, груши, крыжовник, красная и черная смородина, клубника, малина, а при въезде в усадьбу был посажен орешник, который неплохо плодоносил. Фома Ионович умел готовить квас и варить пиво из ячменного солода, благо хмель рос на собственном огороде.
Марфа Ермолаевна хорошо знала рецепты русской кухни, умела хорошо готовить и принимать гостей. В их доме любили бывать как родственники, так и чужие люди - каждый чувствовал себя желанным гостем.
Фома Ионович и Марфа Ермолаевна, как и другие дети Ионы Васильевича и Наталии Игнатьевны, любили и хорошо исполняли русские народные песни, в том числе плясовые и так называемые «ходячие» песни.
В 30-е годы Фома Ионович служил в латвийской армии и поэтому лучше других членов семьи владел латышским языком. Воинская служба проходила в Лиепае.
Начавшаяся Вторая мировая война и последовавшие за ней события, трагически повлияв на судьбы многих семей, коснулись и жизни староверов деревни Кузьмино. В годы лихолетья Севастиан и Фома уклонились от участия в военных действиях как на одной, так и на другой стороне. Это не могло не возыметь трагических последствий. Севастиан тяжело заболел и умер. Фома провел несколько лет в лагерях г. Астрахани и Кемеровской области.
Иван Ионович (1920-2002) - четвертый сын и младший в семье ребенок. С отроческих лет он имел много племянников и племянниц, его ровесников. Как у всех в семье, у Ивана с детства были свои обязанности. Особенно часто вспоминал, как ему приходилось в Вешнице пасти скот - коров, овец, свиней. Конечно, трудно было шести-семилетнему непоседе целый день проводить с животными, но поблажек не давали: в семье все трудились. Когда подрос, стал пахать, сеять, косить, трепать лен. Это была уже тяжелая мужская работа. Как многие его сверстники-староверы, Иван окончил лишь несколько классов начальной школы, но читал и пел по-церковному. Этому всех своих детей научила мама - Наталия Игнатьевна.
В 1940 году Иван женился на староверке из соседней деревни Янчишки Устинье Натареевне (1920). Она была единственной дочерью Тихановых - Натарея Кирилловича и Евдокии Павловны (девичья фамилия - Иванова).
Иван, в отличие от Фомы, имел большую склонность к технике и рационализаторству. В 40-е годы в хозяйстве отца были сенокосилка шведского производства, пароконная жатка, конные грабли для подборки сена, конный привод и молотилка, льномялка и др. Обязанности по уходу и ремонту этой техники лежали, как правило, на младшем сыне - Иване. В начале 50-х годов он окончил школу механизаторов в Аглоне и с тех пор до выхода на пенсию (1980) работал в хозяйстве Вишкского техникума на тракторах, обслуживал линию сушки зерна на элеваторе. Изобрел для своего хозяйства различные приспособления: маслобойку, соковыжималку,



коптильню и т.п.
В старообрядческих семьях было принято, что старшим сыновьям отец помогал обзавестись собственным хозяйством и как бы «отделял» их от родительского дома. Родительская усадьба доставалась младшему сыну.
Иван Ионович и Устинья Натареевна остались жить в родительском доме, продолжая традиции большой семьи Ионы Васильевича и Наталии Игнатьевны. Они считали своей обязанностью содержать престарелых родителей, а когда придет время, то и проводить их в последний путь. Этот свой долг Иван Ионович и Устинья Натареевна выполнили не только по отношению к Ионе Васильевичу и Наталии Игнатьевне, но и к Натарею Кирилловичу и Евдокии Павловне. Все они похоронены за семейной оградой старообрядческого кладбища в деревне Макарово.
На Макаровском кладбище, в полутора километрах от дома, находятся захоронения всех умерших представителей пяти поколений рода Ивановых. Здесь и по сей день хоронят староверов из Даугавпилса и Вышек, Горно-Вышек и Королевщины, других окружающих деревень и хуторов.
В семье Ивана Ионовича и Устиньи Натареевны выросли три сына: Илларион (1943), Василий (1946) и Александр (1958), дочь Александра (1951). Все они получили высшее образование. Василий Иванович защитил диссертацию по философии.
Илларион Иванович окончил аспирантуру Латвийского университета на кафедре философии и социологии. После службы в армии был научным сотрудником в группе социологических исследований юридического факультета. С начала 90-х годов начал просветительскую и исследовательскую работу по программам Центрального Совета Древлеправославной Церкви Латвии и Центра гуманитарных исследований и просвещения «Веди». Шесть лет был председателем Совета Рижской Гребенщиковской общины.
Успешно ведет предпринимательскую деятельность Александр Иванович. Он - профессиональный инженер, использует в своей работе нововведения, кооперацию с международными научными организациями и фирмами. Его предпринимательское общество
создает рабочие места во многих районах Латвии.
Александра Ивановна - душевный и интеллигентный человек. Получив образование филолога, педагога, осталась работать в родном городе. Стала хорошим организатором.
Старшая дочь Наталии Игнатьевны и Иона Васильевича - Григорьева (Иванова) Мария Ионовна (1897 - 1989) вышла замуж за старовера Григорьева Антона Федоровича (1893 - 1964). Они жили в деревне Королевщина, имели свое крестьянское хозяйство. Мария посвятила жизнь обеспечению достатка и согласия в семье, заботе о своем муже и воспитанию дочери Марии (1924).
Мария Антоновна вышла замуж в Данишевку за Гаврилова Кузьму Ивановича (1919), который, окончив Вишкскую среднюю школу огородничества и садоводства, успешно вел крестьянское хозяйство. Работал механизатором, комбайнером в колхозе. В семье у Гавриловых родились дочери: Вера (1943), Надежда (1946), Любовь (1950) и Ирина (1955).
Вторая дочь Наталии Игнатьевны и Ионы Васильевича
-    Матрена Ионовна (1903-1997) была веселой, жизнерадостной певуньей, неординарным и предприимчивым человеком. Она вышла замуж за Иванова Маркияна из Щетиновки. Жили в Даугавпилсе, построили свой дом на улице Валмиерас, имели свою мясную лавку. К сожалению, дом во время войны сгорел. В семье родилось трое детей: дочери Александра и Фаина, сын Димитрий.
Матрена Ионовна прожила 93 года и похоронена на кладбище в деревне Силкино в нескольких километрах от деревни Кузьмино.
Третья дочь Наталии Игнатьевны и Иона Васильевича - Пелагея Ионовна (1995-1954) вышла замуж в деревню Бондаришки за Зеленкова Ивана Лазаревича. Он был сыном отца Лазаря
-    наставника Бондаришского старообрядческого; храма. Молодая семья поселилась в деревне Василево, неподалеку от Бондаришской моленной. Возвели просторный дом, каменный хлев для скота, другие хозпостройки. Родственники, приезжая на праздничную службу, вместе с детьми нередко заезжали к Зеленковым. Хозяева приветливо встречали гостей. Пелагея Ионовна, подстать Ивану Лазаревичу, была веселым и добрым человеком. По-христиански
помогала родным и близким. Стоически встретила военные и послевоенные трудности. С молитвой противостояла неизлечимой болезни.
У Пелагеи Ионовны и Ивана Лазаревича родилось двое детей: Степан и Марфа. Степан в Кривинах ведет своё крестьянское хозяйство. До пенсии много лет проработал шофёром междугородного автобуса. Марфа Ивановна вышла замуж за Васильева Антипа из деревни Виселово. Живет в Даугавпилсе, является причетницей Храма Рождества Пресвятой Богородицы и Святителя Николы Первой Даугавпилсской старообрядческой общины.
Четвертая дочь Наталии Игнатьевны и Ионы Васильевича - Анна Ионовна (1916-1991) вышла замуж в деревню Щетиновка за Семенова Михаила Лазаревича - доброго, веселого и общительного человека. Как ветеринарный фельдшер он безотказно помогал окрестным крестьянам. Сестра Михаила Лазаревича была замужем за Ермолаевым Тимофеем Ивановичем - двоюродным братом Степаниды Ивановны Ивановой (Яковлевой).
У Анны Ионовны и Михаила Лазаревича родились дочери - Мария и Нина, а также сын Павел. Павел Михайлович (1936-1995) женился на Яковлевой Клавдии Васильевне (1939-1996) - троюродной сестре со стороны матери своих горно-вышковских двоюродных братьев. На примере семьи Анны Ионовны можно проследить, как переплетались ветви генеалогического древа старообрядцев Латгале.
Пятая дочь Наталии Игнатьевны и Ионы Васильевича - Евдокия Ионовна вышла замуж в Макарово за Ивана Егоровича Трофимова. Вскоре после бракосочетания Евдокия Ионовна заболела и, не получив своевременной врачебной помощи, умерла.
Трудолюбивыми и обеспеченными были семьи Ивановых. Отношение к зажиточности в роду не считалось греховным, но и на бедность не смотрели как на доказательство неугодности Богу. Занимались благотворительностью, проявляли милосердие.
Жизненный уклад верующей семьи определялся обрядами и духовной традицией веры поморцев-старообрядцев. В соответствии
с годовым старообрядческим календарем праздники чередовались с буднями, время мясоеда и масленицы - с воздержанием и постами. В связи с этим в семье выработалась экономная традиция готовки здоровой постной и «скоромной» пищи: более десятка рецептов первых, вторых и третьих блюд, печений, солений, передаваемых из поколения в поколение разнообразных секретов русской кухни.
Семья из поколения в поколение передавала древлеправославные обряды, книги и древние иконы. Ценились благочестие и духовность, неукоснительно соблюдались старообрядческие традиции и обычаи. Детей воспитывали в трудолюбии и набожности, приучали их к послушанию и здоровому образу жизни.
Жизненный уклад и забота о своей духовности сказываются на долгожительстве староверов. Более 100 лет прожили: Прохор, Иван Ермолаев, Мария Ионовна. Более 90 лет - Иван Прохорович, Наталия Игнатьевна, Мария Ионовна, Тимофей Ионович, Матрена Ионовна и Егор Еремеевич Савельев. Более 80 лет прожили Василий Егорович и Фома Ионович Ивановы.
Материально поддерживали Бондаришскую моленную: дарили иконы, делали имущественные пожертвования, денежные взносы. В конце 40-х - начале 50-х годов в доме Ионы Васильевича (а он был самым просторным в деревне Кузьмино) наставник Бондаришской общины принимал на исповедь староверов из деревни Кузьмино и ее окрестностей.
Проведение ежегодных молебнов было традицией в доме Ивановых с незапамятных времен. Причем молебны проводились не только в родовом доме в Кузьмино, но и в Горно-Вышках; в семье старшего сына Тимофея Ионовича регулярно проводился молебен на праздник Святителя Николы. Для взрослых и детей этот день был большим праздником, на который съезжалось со всех сторон много родственников.
Неоднократно в семьях Ивановых бывал наставник Рижской Гребенщиковской общины - Иван Иулиянович Ваконья. Он некоторое время служил в Бондаришкской моленной, а в 1950 году переехал в Ригу. Иван Иулиянович состоял в переписке с членами семьи, наставлял их советами и утешениями, много рассказывал



о Гребенщиковском храме, особенностях службы по праздникам и о других традициях этого духовного центра старообрядцев Латвии. Сохранились письма о.Иоанна Ваконьи, адресованные в 1950 - 1951 гг. Степаниде Ивановне Ивановой - старшей невестке в «кузьминской» семье, в которых наставник обращался к своим бывшим прихожанам, их детям. Удивительно, как много он помнил: обращался к детям по именам, ко взрослым - по имени и отчеству. Для каждого находил особенные слова.
В большой семье воспроизводились прародительские навыки благочестия, разнообразные проявления христианской заповеди о любви к ближнему, забота друг о друге, внимание, сочувствие и взаимопомощь. Как в Кузьмино, так и в созданных детьми Ионы Васильевича и Наталии Игнатьевны семьях упорно трудились, учились, вели образцовое хозяйство, были примерными прихожанами. Хорошо знали старинные старообрядческие традиции, духовные стихи и песни. Семьи всех ветвей родословного древа Ивановых были гостеприимными и по-доброму открытыми людям.

В 1933 году среди почтенных членов причта Рижской Гребенщиковской общины появился юный певчий, которого сразу заметили и полюбили прихожане. Это был 13-летний Евдоким Исаченко, музыкально одаренный молодой человек с великолепным голосом. Многие знатоки предрекали ему великую будущность. Недаром Гребенщиковская община пригласила паренька переехать из Даугавпилса в Ригу, чтобы он смог развивать здесь Богом данный талант на духовную пользу и радость людям. Однако Евдоким не успел в полную силу проявить свой талант: в 1944 году его призвали в армию. Война полыхала в полную силу, и Евдоким погиб под бомбежкой, не доехав до фронта.
В каком же краю, в какой семье появилось на свет и выросло это молодое дарование?
Род Исаченко был известен как в Даугавпилсе, так и в Риге, а история этой семьи весьма типична для большинства староверческих семей Прибалтики. Отец - Марк Степанович Исаченко был родом из Гривы (станция Земгале), а мать - Любовь Михайловна (урожденная Сапожникова) - из Литвы, где у ее отца был небольшой хутор. Марк Степанович в детстве рос круглым сиротой, воспитывала его Аксения Степановна - старшая сестра. Любовь Михайловна также росла без матери. Земли было мало, одним землепашеством большую семью было не прокормить. Выручала рыбная ловля в окрестных озерах. В семье господствовали патриархальные порядки и дух старообрядчества. Дети воспитывались в труде и молитвах, в строгом соблюдении древлеправославных традиций и обычаев. Эта духовность и патриархальность передались их детям, а в дальнейшем - семьям последних.
Марк Степанович с семьей проживал в Даугавпилсе вплоть до 1935 года. Не по собственной воле и не от хорошей жизни семье пришлось покинуть родные края: ведь здесь родились и подрастали семеро детей: 3 сына и 4 дочери. К тому же у отца была вполне уважаемая специальность каменщика-штукатура. Но в городе царила безработица. На семейном совете решили переехать в Ригу. К тому



же, старший сын Евдоким уже пел в хоре Гребенщиковского храма. Увы, и в Риге дела пошли не лучшим образом. Сменив ряд занятий, Марк Степанович вернулся к своей изначальной профессии. Трудно приходилось, но выжили. Помогли также доходы от огородов.
Между тем подрастали дети. После переезда в Ригу они стали учиться в 5-й основной старообрядческой школе, известной как Гребенщиковская. Школа была отличная: наряду с общими знаниями она давала основы вероучения, приобщала ребят к занятиям в кружках по интересам. Особенно хорошо было поставлено хоровое пение. Желающие посещали Кружок ревнителей старины. Те, кто постарше, участвовали в мероприятиях кружка. Родители отмечали это как преимущество школы: воспитание дома и в школе по целенаправленности совпадали. Более того, не было разногласий и в среде проживания. На -Московском форштадте» старообрядцы жили сравнительно компактно. Так, на улице Виляну по соседству с Исаченко проживало еще 7-8 старообрядческих семей: дети вместе ходили в діколу, в моленную, по праздникам гуляли и играли. В доме Исаченко часто бывали в гостях члены причта Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины, тем более что Марк Степанович был членом так называемой «двадцатки» Гребенщиковской общины. Кстати, в бытность свою в Даугавпилсе он являлся членом «двадцатки» Гайковской старообрядческой общины.
Душою семьи была мать - Любовь Михайловна. От своего рода Сапожниковых она унаследовала большую любовь к пению вообще, а к духовному - в особенности. Именно благодаря ей все дети обратились к пению: кто на клиросе, кто в школьном хоре, кто в хоре Кружка ревнителей старины. Именно эту семью И.Н.Заволоко называл семьей поющих. Особое уважение Заволоко питал к Любови Михайловне за ее глубокие познания в духовном пении. Не раз он сам записывал на пленку духовные стихи в ее исполнении. Неоднократно направлял к ней приезжавших из Санкт-Петербурга ученых Пушкинского Дома Российской академии наук. До сих пор в музыкальных фондах Пушкинского Дома хранятся записи духовных песнопений Любови Михайловны и двух ее дочерей - Татьяны и Елены.



В семье Исаченко при жизни отца Марка Степановича все члены семьи правили субботнюю вечернюю службу у себя дома, а после его смерти собирались всей семьей у матери на Рождество и Пасху славить праздник и разговляться. Сейчас хранительницей этой традиции является Елена Марковна.
Елена Марковна вспоминает, как она вместе с другими одноклассниками ходила на спевки в Кружок ревнителей старины. В силу возраста они не считались полноправными хористками, поэтому, когда летом 1939 года хор отправлялся в Печору (Эстония) на Второй слет русских хоров Прибалтики, им, кандидаткам в хористы, пришлось остаться дома.
Хор выступал не только на мероприятиях Гребенщиковской и других старообрядческих общин Латвии, но побывал и за пределами республики: выезжал в Россию, выступал в Санкт- Петербурге. Запоминающимся было выступление хора на празднике по восстановлению церкви Рождества Христова на Махалице (в Новгороде). Этот храм - памятник архитектуры ХІѴ-ХѴІІ веков - был передан вновь созданной старообрядческой общине. Уже сам факт образования новой общины в Новгороде примечателен. Последнее выступление хора состоялось в Даугавпилсе на праздновании 100- летия храма Старофорштадтской общины.
За последнее время широко разрослось «древо» рода Исаченко. Многие из представителей младшего поколения уже носят другие фамилии, от отцов (Викторовы, Савельевы, Воробьевы, Кузьмины и др.). Но все они дорожат памятью о славных родителях и прародителях, берегут старообрядческие традиции и обычаи, насколько это возможно в современных условиях, пытаются их сохранить. Большинство молодых мужчин занимаются строительством: немало домов в Риге построено или отреставрировано их руками. Как специалист по реставрационным работам получил известность сын Татьяны Марковны Владимир. Кстати, он прекрасно поет. Про него говорят, что еще ребенком он запел раньше, чем научился говорить. Но пение для него - лишь увлечение для дома; он профессионал-реставратор. Сделал музыку своей профессией внук Елены Марковны - Дмитрий: он работает





на радио музыкальным редактором. Любит заниматься в свободное время строительством и ремонтом.
Наиболее известны в Гребенщиковском храме Елена Марковна и ее брат Георгий Маркович. Они посещают храм во все церковные праздники, помнят и хранят певческие традиции хора имени И.Н.Заволоко, являются главными свидетелями многих событий прошедшего XX века, церковной истории крупнейшей Гребенщиковской старообрядческой общины.
Материал подготовлен А.Т.Емельяновым (на основании изучения документов семьи Исаченко, воспоминаний Елены Марковны и Георгия Марковича Исаченко).


«Если глянуть на Московский форштадт лет 150 тому назад, то оказалось бы, что чуть ли не половина деревянных домов здесь построена Красноперовыми. Наши предки были плотниками и столярами, а до того занимались еще и поставками леса, что особенно было важно после большого пожара в Риге в 1812 году»,
-    говорит моя собеседница Анна Мефодьевна Красноперова.
Хотя род Красноперовых прослеживается с конца XVII века, большую известность он получил в предвоенные 30 - 40-е годы. Причем известность пришла не столько благодаря профессии «патриарха» семьи - Мефодия Ивановича, великолепного столяра. На Тульской улице, 15 (ныне это Ликснас, 24) у Красноперовых были небольшой дом и мастерская. Через эту мастерскую прошли все четыре сына - Сергей, Михаил, Алексей и Иван, а также младшая дочь Анна. Но задержался в ней и перенял эстафету отца только Алексей. Остальные пошли своей дорогой. Но одно у всех было общее: оно-то и сделало Красноперовых известными даже за пределами Латвии - музыка. Все Красноперовы были чрезвычайно музыкальны, а некоторые из них преуспели в музыке как первоклассные профессионалы.
И здесь справедливо на. первое место поставить старшего брата Сергея. Кстати, крещен он был в Гребенщиковской моленной и наречен был Стефаном. Так он и по паспорту числился. Но в жизни, в творческом мире он больше известен как Сергей. Именно Сергей был в семье тем «локомотивом» и генератором идей, который вдохновлял остальных, причем не только родных братьев и сестрицу, но и их жен, многочисленную родню и друзей. Началом всему послужила любовь к песне и русским народным инструментам, царившая в доме Красноперовых. Правда, у отца Мефодия в доме был лишь один инструмент - граммофон с большой трубой и множеством пластинок к нему (Шаляпин, Собинов, Лещенко и др.). Весьма музыкальна была мать - Сузанна Ивановна. Будучи простой работницей на табачной фабрике Майкапара, она прекрасно играла на гитаре и домре.



Сергей Краеноперов родился в Риге 14 декабря 1900 года. Окончив в 1914 году реальное училище, он работал на мыловаренной фабрике, а с началом Первой мировой войны с этой же фабрикой эвакуировался в Москву. Там окончил гимназию, а вернувшись в Ригу, сразу стал интересоваться только музыкой. Окончил частную музыкальную студию Соломона Розовского и в 1920 году создал инструментальный оркестр, который успешно выступал в кинотеатрах Риги перед сеансами. Оркестр приобрел популярность, и родительские комитеты многих школ выразили желание, чтобы и в их школах были созданы инструментальные ансамбли. Вскоре во всех русских основных школах оркестры были созданы. Их руководителями стали многие оркестранты Красноперова. Сам он, кроме того, преподавал хоровое пение в ряде школ. В 1928 году им был создан большой струнный оркестр при Латышском культурном обществе (впоследствии ставший оркестром при Русском просветительском обществе). Оркестр быстро завоевал популярность благодаря мастерскому исполнению, чрезвычайно богатому и разностороннему репертуару. Его нередко приглашали на радио, а концерты даже и за пределами Латвии проходили с неизменным аншлагом. Здесь, пожалуй, уместно привести воспоминания того времени: после одного из концертов в Таллине в концертном зале «Эстония» (1937 г.) седой директор театра Олак Паул, обнимая Сергея Красноперова, взволнованно говорил: «Спасибо, большое спасибо, я бы так и умер, не узнав, что на балалайках можно так исполнить «Неоконченную симфонию» Шуберта. Это прекрасно, это восхитительно!»
В 1935 году Сергей Краеноперов окончил консерваторию по классу композиции и теории музыки. В том же году он организовал хор русской песни. Примечательно, что большую часть репертуара хора и оркестра создавал он сам, причем большинство оркестрантов являлись любителями, без музыкального образования. Многие даже нот не знали. Для них Краеноперов писал так называемые цифровые ноты. Кульминация творческой и концертной деятельности Красноперова приходится на 1939 - 1940 годы, когда состоялась целая серия концертов хора и оркестра. Своего рода апофеозом
можно считать выступление на сцене Национальной оперы 1 мая 1941 года на смотре художественной самодеятельности. В течение 15 минут зал аплодировал, не отпуская исполнителей и их руководителя. Жюри признало этот коллектив лучшим, достойным быть посланным на Всесоюзный смотр в Москву.
Однако этим планам помешала начавшаяся война. За время войны коллектив практически распался. В годы немецкой оккупации на короткое время Красноперову удалось собрать оркестр из оставшихся в Риге участников. Кстати, один из концертов был авторским - Симфоническая фантазия, написанная в 1943 году на пушкинскую «Сказку о золотой рыбке». Эта музыкальная пьеса по замыслу была весьма патриотична (мол, останетесь вы, господа германцы, как та старуха из сказки, - у разбитого корыта). Однако немцы, сидевшие в первом ряду и аплодировавшие, не поняли этой сути. И слава Богу!
В связи с трудностями военного времени оркестр вскоре перестал существовать. Самому Сергею один из друзей, Екаб Мединь, помог устроиться на Радио смотрителем нотной библиотеки. Когда немцы покидали Ригу и намеревались увезти ценное оборудование Радио, Краеноперов вместе с другими работниками Радио сумели спасти его, положив в ящики и контейнеры не оборудование, а аккуратно сложенные кирпичи. За это и за помощь в восстановлении Латвийского радио сразу после ухода немцев Сергея Красноперова наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Случай редкий.
В 1946 году Краеноперов работает в Латвийской филармонии, создает первый латышский ансамбль песни и танца «Сакта», а затем и первый в Латвии оркестр латышских народных инструментов. В это время он занимается усовершенствованием латышских народных инструментов, в частности кокле (латышский вариант гуслей) - из семиструнной он переделал ее в 32-струнную. Для этого был сконструирован новый большой корпус с переключателями, что давало исполнителю возможность пользоваться всеми тональностями, как при игре на арфе или рояле. Нововведение имело огромный успех. К тому же модернизированная кокле сохранила свои

прозрачно-нежное звучание и тембр. Одновременно Краеноперов преподает в Латвийской консерватории, организует в ней кафедру народного инструмента, а с 1948 года вплоть до своей смерти в 19бі году служит руководителем кафедры.
Сергей Краеноперов был не только великолепным дирижером и исполнителем, но и композитором. В его оркестровой музыке и музыке для хора ярко прослеживается народность, как русская, так и латышская. Наиболее известные работы: оратория для детей «Цветник» (1939), симфоническая сюита в десяти частях «В тридевятом царстве» (1944), фантазия на тему «Вей, ветерок!» для латышского инструментального оркестра (1951), концертная программа для кокле, сюита «День пастуха». Поистине, велик и многообразен талант и кипучая энергия Сергея! Она увлекала всех окружающих и, в первую очередь, многочисленную родню.
Верными помощниками Сергея были его братья Михаил и Иван. Михаил не стал музыкантом-профессионалом, хотя все задатки для этого у него были. Он играл на нескольких инструментах, участвовал во всех без исключения оркестрах брата. Но своей профессией избрал телефонную связь: проработал всю жизнь на Рижской телефонной станции, достиг большого мастерства, выдвигался на руководящие должности, но по своей скромности всегда отказывался.
Иван Краеноперов - младший из братьев - пошел по стопам Сергея. В 1935 году окончил консерваторию по классу гобоя, достиг высокого мастерства, играл в оркестре Национальной оперы, а затем в симфоническом оркестре Радио. После войны стал преподавать в Музыкальной школе им. Эмиля Дарзиня. Вырастил целую плеяду латвийских гобоистов. За большой вклад в подготовку концертных программ и за исполнительское творчество Ивану Красноперову в 1956 году было присвоено почетное звание Засуженного артиста республики. Умер в 1989 году.
Судьба Алексея сложилась трагично: в 1943 году во время облавы его насильно мобилизовали в легион. Воевать ему, слава Богу, не пришлось. Его часть из Курляндии вскоре отправили в Германию, а там в конце войны он попал в плен к американцам, которые передали
его советским властям. Последние не стали разбираться, осудили и отправили на Алдан. После освобождения он задержался в Сибири, где у него появилась новая семья. В результате автокатастрофы он скончался, так и не успев вернуться на родину.
Увлечение русской инструментальной музыкой характерно и для следующего поколения Красноперовых. Правда, профессионалом не стал никто, но почти у всех дома на стене висят одна или несколько балалаек.
Ярослав - сын Сергея Красноперова. Некоторое время ходил в море, рыбачил в дальних акваториях. Сейчас на берегу, возраст предпенсионный, работает на реставрации старых домов. Его сын Вадим пошел по линии прадеда - столярничает. Внучка Оля учится в четвертом классе.
Сын Михаила - Георгий, где бы ни работал, из рук свою балалайку «Прима» не выпускал. Играл также на домре и фортепьяно. Неизменно создавал небольшие струнные оркестры, в которых участвовала и его жена Тамара.
Иван Краеноперов имел двух сыновей, и оба владели техническими специальностями.
Владимир вначале было пошел по стопам отца, даже окончил Консерваторию по классу гобоя. Но верх взяла тяга к электронной технике: снова пошел учиться на факультет электроники. Долго работал в объединении «Альфа» инженером-конструктором. Параллельно, для души, сконструировал и получил авторское свидетельство на блок музыкальных инструментов для электронного музыкального синтезатора, благодаря которому достигается высокое качество звучания. Его сын Олег заканчивает общеобразовательную школу и одновременно занимается в музыкальной школе по классу фортепьяно.
Николай - слесарь-инструментальщик. Как справедливо говорят, золотые руки. Долго проработал на Светотехническом заводе, но последние 10 лет посвятил себя Музею ретроавтомобилей. На его счету немало восстановленных старинных марок машин, таких как «Мерседес-Бенц 320» выпуска 1939 года, «Форд Вайрогс Юниор» и др. Николай - не только коллекционер (его дом - небольшой



музей), он любит и знает историю (в том числе и всю хронику рода Красноперовых). Эта любовь к истории семьи и родного края передалась его сыну - Андрею.
Андрей пять лет тому назад создал историческую секцию при Клубе латвийских офицеров. Ему помогает сын. Секция объединяет около 30 таких же энтузиастов, желающих ближе узнать родной край. В отличие от других клубов, изучающих далекое прошлое времен рыцарей или эпоху Наполеона, секция, которой руководит Андрей, занимается периодом от Первой до Второй мировой войны. Их интересует все: историческая литература о сражениях той поры, образцы военной техники, униформа, предметы военного быта, награды и прочее. Конечно, игровое моделирование и выезды на природу - дело заманчивое, но трудное. Рассчитывать на одни трофеи не приходится. Многое создается самими участниками секции. И тут помогают члены семьи, родственники: жены находят старые выкройки, шьют платья сестер милосердия, дамские наряды времен начала XX века. Все держится на энтузиазме, так как полагаться на спонсоров или самоуправления не приходится. Хотя именно самоуправления нередко приглашают членов секции при «полном параде» участвовать в мероприятиях. Интерес к секции растет и в школах: учителя истории охотно хотели бы видеть у себя в школе «живые экспонаты» эпохи.
Главные помощники Андрея - его семья, включая сына Иоанна. Участие в работе секции не мешает маленькому Ване- хорошо учиться в школе и, кроме того, посещать воскресную школу Гребенщиковской общины.
Но вернемся к нашей первой собеседнице - Анне Мефодьевне. Рассказ о перипетиях ее жизни высветил бы многие страницы из жизни Красноперовых. Конечно, она была активнейшим участником и помощником всех начинаний братьев, особенно старшего. Бог наделил ее многими талантами и увлечениями: играла на нескольких инструментах, хорошо рисовала и любила путешествовать. Сперва избрала своей профессией педагогику: окончила училище в Цесисе. Ее направили в тогдашнюю глухомань - Сабиле, вроде бы сплошь латышский регион. Но там оказался русский оазис - Нейвакенская
старообрядческая община, и почти все школьники были русскими. Во время войны она там вела младшие классы и исполняла обязанности директора школы. По возвращении в Ригу после войны Анна Мефодьевна поступила на архитектурный факультет Латвийского университета. По окончании долго и успешно работала в Архитектурном управлении, много и охотно ездила по городам и селам Латвии. Все свое свободное время - отпуска, выходные и праздники она посвящала путешествиям. Благодаря своей выразительной речи, богатому языку, большим познаниям в мировой истории, в частности, истории искусства Латвии и России, стала прекрасным гидом. Когда она рассказывала, экскурсантов нельзя было «оторвать» от нее.



Жизнь староверской семьи Яковлевых из латгальской деревни Бикерниеки удалось проследить на протяжении двух веков.
Бикерниеки располагались в восточной части Даугавпилсского района на юго-западной окраине Латгальской возвышенности, в 25 км от Даугавпилса. Ближайшая железнодорожная станция Науене находится в шести километрах.
Деревня тянется вдоль берегов реки Ликснянка. Она находится как бы в чаше между Бутенишской и Александриной горами, с одной стороны, и возвышающимся полотном дороги Янчишки
-    Бикерниеки - Кривошеево - с другой. Можно предположить, что название деревни связано с рельефом местности - природным прообразом чаши. Латышское слово «bikeris» означает кубок в виде чаши для вина. Есть такое выражение: «iztuksot rugto bikeri» - испить горькую чашу. Более широко известны Бикерниеки как местность в Видземском предместье Риги.
Бикерниекских жителей и крестьян-старообрядцев из прилежащих латгальских деревень - Янчишки, Браманишки, Виселово, Кривошеево, Рейнишки, Бутенишки называли поселянами. Очевидцы рассказывали, что в XIX веке Бикерниеки жили общиной. Каждый год по числу «едоков» семье нарезали землю. Иногда даже в соседних деревнях - Бикерниеках и Кривошееве, у поселян наблюдались некоторые различия в исполнении старых обрядов. Старшее поколение вспоминало грз^стную песню о тяжелой доле поселян:
«Поселяне ночью мало спят,
Друг за другом в поле торопятся...»
В деревне имелись три десятка домов с хозяйственными постройками, моленная, лавка, волостное здание, почта, просторный деревянный мост через реку.
В Бикерниеках была начальная, затем основная шестилетняя и основная семилетняя школа, которая до середины XX века располагалась в просторном деревянном доме Ивана Родионова и в доме Тимофея Семенова.



В деревне Бикерниеки в начале века жили две семьи Яковлевых
-    Ивана Семеновича и Александра Семеновича.
Иван Семенович (Семионович) (1875-1963) после женитьбы на Феодосии Ивановне Ермолаевой (1879-1946) остался жить в родовом доме в центре деревни Бикерниеки вблизи рощи на берегу речки Ликснянки.
Феодосия Ивановна пришла в Бикерниеки из Браменишек из большой старообрядческой семьи Ермолаевых. Ее отец Иван Федотьевич - уважаемый в общине крестьянин, прожил в древлеправославной вере и труде 103 года. В семье Ермолаевых выросли три сына и четыре дочери, которые в следующих поколениях при создании своих семей вместе с Яковлевыми и другими новыми родственниками сформировали на протяжении XX века большое родовое объединение общающихся между собой и поддерживающих друг друга старообрядцев.
На своей земле (13,1 га) семья Ивана Семеновича Яковлева выращивала зерновые - рожь, озимую и яровую пшеницу, ячмень, овес. Сеяли также горох, вику, клевер и тимофеевку, просо, гречиху и лен. Много земли занимали картофель и огородные культуры. На лугах возле речки Ликснянки и за Бутенишской горой косили ароматное сено для двух коров, лошади и 4 - 6 овец.
Выращенного и соответствующим образом переработанного в продукты урожая хватало на семью из 3 - 4 человек и для пропитания приходивших на толоку во время уборки и обмолота урожая родственников и соседей, на налоги и поставки государству. Денежные доходы Иван Семенович получал за счет аренды небольшой двухкомнатной квартиры во втором конце дома, которую он сдавал учителям Бикерниекской школы, и от продажи некоторого количества льна, ржи, молока и молочных продуктов.
Дом был характерной для староверов постройки - на два конца, с сенями и светлым крыльцом. Удобно располагались хозяйственные постройки, чтобы в холод и ненастье проще было ухаживать за скотом. Муку мололи на мельнице Самовича в Подгурье. Льняное масло ездили выжимать в Рейнишки к Никитину. Молоко носили в Бикерниекскую молочную к Андрею Андрееву и Якову Афанасьеву.



Для обмолота зерновых в хозяйстве имелась простая молотилка с лошадиным приводом, а позже - немецкая молотилка с мотором.
Поддерживалась традиция домашнего прядения, ткачества и вышивания льняного полотна, которое после отбеливания использовалось на полотенца, скатерти, постельное и нижнее белье. В доме стоял ручной ткацкий станок («ставы»).
Хозяин мастерил простую мебель, ульи для пчел, телеги и тарантасы, шил сбрую, вил веревки. В трудные военные годы мастерил обувь на деревянной подошве.
Иван Семенович был большой труженик. Кроме высокой квалификации в сложных крестьянских профессиях (земледелие, животноводство, огородничество, садоводство и лесное хозяйство), владел ремеслом камнетеса. В молодости уходил с деревенской артелью «в бурлаки» - на сезонные летние заработки в Санкт- Петербург, Польшу и в другие места строить дома, мосты, дороги. Где бы он ни был, - не терпел праздности и безделья. Часто повторял свой жизненный принцип - в праздник грешно работать, а в будни - большой грех бездельничать.
Такой порядок относился и к детям. Чтобы для них работа казалась интересной и посильной, специально подготавливался инвентарь - маленькие коса, грабли, вилы, лопата, ведерко. С раннего возраста учил внуков запрягать и распрягать лошадь, ездить верхом, доить коров.
Иван Семенович был глубоко религиозным старообрядцем. Каждое воскресенье и по праздникам ходил в моленную, читал и пел на клиросе. В канун Пасхи и Рождества всегда шел на всенощную. К этому с детства приучал свою дочь Степаниду, а позже и внуков, которые жили у него. Сам и все члены семьи соблюдали посты, не ели скоромного еженедельно в среду и пятницу.
Иван Семенович постоянно и неукоснительно соблюдал Заповеди Господни в словах и делах своих. Не курил, не злословил, не пил, не зарился на чужое. Каждое большое и малое дело начинал и завершал молитвой и крестным знамением. Этого требовал и от всех членов семьи. Общая молитва перед иконами творилась утром и вечером. Был грамотным, хорошо знал церковную службу, поэтому его
избрали головщиком на клиросе. В последние годы жизни исполнял обязанности наставника в Бикерниекской старообрядческой общине. В доме соблюдались древлеправославные традиции и обряды, таинство крещения и исповеди, проводились богослужения (молебны) в честь Святого Николы («Никольщина»), на которые ежегодно съезжалось много родственников.
Дочь Ивана Семеновича - Степанида Ивановна (1906-1975) окончила народное училище, дома обучалась церковно-славянской грамоте, читала и пела на клиросе во время богослужений. Вышла замуж в восемнадцать лет за Иванова Тимофея Ионовича (1898-1993)
-    старшего сына в большой старообрядческой семье из деревни Кузьмино в 10 км от Бикерниеки.
В1940 году, когда Феодосия Ивановна заболела и была ограничена в передвижении, Иван Семенович усыновил (адаптировал) с согласия родителей своего внука Димитрия (1927) как наследника и помощника на старости лет. Другие внуки также поочередно жили или гостили у своего дедушки, с детства окунаясь в неповторимый мир этой благочестивой семьи, испытывая воздействие поморского староверческого духа. Искоренить это влияние было не под силу временам атеистического лихолетья.
Яковлев Димитрий Иванович (1927) окончил Даугавпилсский педагогический институт и проработал на педагогической работе в Рейнишской, Бикерниекской, Капиньской, Сутрской и других школах Латгале более 45 лет, в том числе директором школы более 30 лет. Свыше 2000 его учеников, живущих в трудных условиях сельской местности Латгальского края, получили необходимые в жизни знания, умения и навыки во многом под влиянием духовности, которая была заложена в нем с детства в старообрядческой семье. Димитрий Яковлев - член Старообрядческого общества Латвии.
Родовую ветвь фамилии Яковлевых продолжают Ольга Димитриевна (1972) и Игорь Димитриевич (1975) Яковлевы, которые после окончания Даугавпилсского педагогического университета живут и работают в Даугавпилсе.
Брат Ивана Семеновича - Яковлев Александр Семенович (Симеонович) (1876-1945) был женат на Пелагее Ивановне



(1885-1976). В этой семье было четыре сына и три дочери.
Старший сын Александра Семеновича - Иван Александрович (1905-1989) был женат на Яковлевой (Лавреновой) Ксении Васильевне (1904-1979), родной сестре Евдокии Васильевны (Лавреновой) Андреевой (1904-1989), матери Андреева Николая Андреевича - известного рижского профессора медицины. У Ивана Александровича родился сын Дима, который унаследовал дом отца, и дочь Ефросиния.
Второй сын Александра Семеновича - Яковлев Василий Александрович (1913-1983) был женат на Яковлевой Пелагее Елиферьевне (1914-1981). У них родились дочь Яковлева (Семенова) Клавдия Васильевна (1939-1996) и два сына - Григорий и Филипп (близнецы).
Третий сын Александра Семеновича Яковлев Агафон Александрович (1916-1979) до призыва в армию Латвийской Республики (где служил пограничником) пел в составе причта в храме Рижской Гребенщиковской общины. Присылал в Латгале своим родственникам письма и фотографии, много рассказывал о богослужениях, истории и духовных традициях, книжнице храма. У всех Яковлевых и в других старообрядческих семьях Латгале сложилось уважительное отношение к Рижскому Гребенщиковскому храму как духовному центру старообрядцев Латвии.
Четвертой по возрасту была дочь Александра Семеновича
-    Степанида Александровна Кузьмина (Яковлева) (1918). Она тоже читала и пела на клиросе в моленной, а когда после войны семья жила в Риге, была прихожанкой Гребенщиковского храма.
В семьях других детей Яковлева Александра Семеновича также почитается древлеправославная вера.
Иван Семенович, Александр Семенович, их родители и сыновья Иван, Василий, Агафон, Феопент и другие члены семей похоронены на кладбище у моленной в Кривошеево.
Общая древлеправославная вера, умение вести хозяйство, трудолюбие, уважительное отношение к ближнему и взаимопомощь, культурные традиции, скромный, здоровый образ жизни - все это позволило многим поколениям староверов противостоять



превратностям судьбы, вынести лишения войн, революций и коллективизации, преодолеть природные бедствия, сохранять и развивать вековые ценности своей этнографической группы.
Многие потомки бикерниекских и браменишских староверов с Божьей помощью стали хорошими специалистами - инженерами, конструкторами, строителями, учителями, медиками, предпринимателями, менеджерами, офицерами, учеными. Среди них есть генерал
-    Иван Феоктистович Кондратьев, два полковника - Григорий Трофимович Кузьмин и Геннадий Прокофьевич Веселов, два профессора - Николай Андреевич Андреев и Николай Тимофеевич Иванов, чемпион мира, олимпийский призер по биатлону - Олег Сергеевич Малюхин, финансист Олимпий Демидович Ермолаев, баскетболистка в команде ТТТ, партнер Ульяны Семеновой, Людмила Олимпиевна Ермолаева.
Если на пороге XXI века оглянуться назад, выслушать воспоминания и просмотреть документы о жизни Ермолаевых, Яковлевых и других, можно найти много свидетельств тому, что в этих семьях, как и во многих других старообрядческих семьях, соблюдались и во многом соблюдаются ныне христианские заповеди, обряды и таинства, сохраняются иконы, древние книги, воспроизводятся в поколениях трудолюбие, умение рационально вести хозяйство, тяга к образованию, уважение древлеправославных устоев и традиций.