Памяти Григория Смирина
Александр Малнач
Vesti.lv
18.01.2017
16 января 2017 года не стало Григория Ефимовича Смирина. Тяжёлая, безвременная утрата постигла латвийскую историческую науку, его коллег, друзей и близких.
В нашей сравнительно узкой научной и околонаучной среде с её взаимными претензиями и обидами едва ли найдётся человек, который не отдавал бы должное профессиональным и человеческим качествам Григория Ефимовича. Кажется, его любили все.
Григорий Смирин родился 11 марта 1955 года в небольшом городке Дрисса (ныне — Верхнедвинск), что расположен на севере современной Белоруссии в каких-нибудь двадцати километрах от границы Латвии. В десятилетнем возрасте он вместе с родителями поселился в Юрмале, где окончил среднюю школу и прожил всю оставшуюся жизнь. Жизнь недолгую, но насыщенную трудами.
Смирин был великий труженик. Историк, доктор наук, автор более 70 научных публикаций, он снискал известность прежде всего как научный редактор многочисленных изданий, выходивших в Латвии на русском языке. Именно по этой специальности он окончил в 1977 году факультет журналистики Латвийского Государственного университета.
Если говорить о научных интересах Смирина, то начинал он с изучения послереволюционной латвийской советской печати. Кандидатскую диссертацию на тему «Периодические издания Советов Латвии (март 1917 — февраль 1918 г.)» в Институте истории Латвии Академии Наук Латвийской ССР защитил в 1990 году (докторская степень присвоена в 1993 году). Ценность этой его работы в том, что он дал первый обзор латвийской прессы того времени на идише.
Григорий Смирин и Ефим Шифрин
Неизвестно, как сложился бы путь Смирина-учёного при советской власти, но с её падением перед ним открылась необъятная, мало возделанная, если не сказать — порядочно запущенная нива иудаики, особого раздела гуманитарных исследований, направленных на изучение религии, истории, культуры и быта еврейского народа. В советской Латвии изучение глубокой, многовековой истории и богатого наследия национальных меньшинств — русских, белорусов, поляков, тем более — евреев, мягко говоря, не приветствовалось. Наука о еврействе, именно о евреях Латвии, и стала призванием Григория Смирина.
Говоря о его исторических взглядах, надо сказать, что, в отличие от многих своих коллег, Смирин не стал кривить душой, пытаясь вписаться в крутой поворот, проделанный официальной исторической наукой Латвии, когда те же люди, что ещё вчера прославляли и обосновывали социалистические преобразования в стране, стали вдруг их отрицать и оплёвывать. Плотно занимаясь темой Холокоста на территории Латвии, Смирин, возможно, сам того не желая, оказался на переднем рубеже борьбы за историческую память, ту часть исторической памяти, которая в сегодняшней Латвии не совсем ко двору. Он никогда не стремился к публичности, но самим фактом своей многолетней кропотливой работы возвращал ответственность за свою историческую судьбу тем, кто всеми способами пытается от неё уклониться.
Редакторская и научная деятельность Смирина разворачивались параллельно, питая друг друга. Он начинал в издательстве «Zinātne» при Академии Наук ЛССР (1977-1990), а затем, когда оно перестало издавать книги на русском языке, перешёл в издательство «Zvaigzne ABC», где проработал ещё 14 лет, вплоть до 2004 года. Только за это время он как редактор выпустил более 400 книг. Так Смирин приобрёл бесценный опыт, пригодившийся ему впоследствии, когда он работал уже самостоятельно, сотрудничая с авторами и издательствами на договорной основе.
Смирин знал в издательском мире всё, поддерживая в этом нелёгком деле старые традиции редакторской работы. Система ушла, а Смирин остался. Человек принципиальный, он неукоснительно соблюдал выверенные временем технологии.
В редакторском деле, говорил Григорий Ефимович, важны три вещи: логическое мышление, позволяющее схватывать текст, улавливать противоречия; чувство языка и стиля и, наконец, умение видеть мелочи. Смирин всегда помнил о двух функциях редактора: он представитель автора, помогает ему донести мысль; и он представитель читателя, помогает ему мысль усвоить. Если рукопись попадала в руки Смирина, можно было за неё не волноваться. Авторы доверяли ему. Бывало спорили, ругались, но доверяли и доверялись.
И был один случай, уже на моей памяти, когда автор при всём желании не мог за себя постоять. Но именно в редакторе он — автор, полвека как почивший в бозе, нашёл своего главного заступника. Я говорю о «Записках» Эльмара Ривоша. Смирин с нуля подготовил их к изданию, вернув человечеству документ испепеляющей силы.
Эту книгу он считал главной в своей карьере редактора. Летом 2005 года работа над текстом была в полном разгаре, когда пошли разговоры: надо бы убрать некоторые моменты, связанные с социальным расслоением в рижском гетто и разобщённостью евреев.
«А у меня будет чувство, что я что-то украл, и я сказал: если будут настаивать, то я вообще ничего делать не буду, — рассказывал Григорий Ефимович. — Это Великая книга. С тех пор я ничего более сильного о войне в Риге не читал и не думаю, что есть и будет».
Два года, с февраля 2006-го по апрель 2008-го, Смирин возглавлял музей Рижской еврейской общины «Евреи в Латвии». Но музейная работа его не привлекала, и он с радостью вернулся к своему любимому занятию редактора.
— Прежде всего надо отметить его энциклопедические знания и скрупулёзность, — говорит создатель и куратор музея Маргер Вестерманис. — Ему особенно нравилось писать примечания. Подстрочные тексты у него иногда занимали пол-страницы и имели большую ценность. По своей скромности он отказывался от рецензирования, но комментирование, фактология — это были его сильные стороны.
Практически вся литература, изданная в современной Латвии по еврейской тематике на русском языке, вышла в свет под редакцией Григория Смирина. С 2008 года он был ведущим научным сотрудником общества «Шамир» и Музея Рижского гетто, продолжая тесное сотрудничество с Еврейской общиной Латвии и Центром иудаиики Латвийского университета.
С 1996 года Смирин редактировал восемь выпусков сборника материалов международных конференций «Евреи в меняющемся мире». Он же выступал научным редактором Еврейской энциклопедии, подготовив к публикации около шести тысяч статей для этого издания. Смирин также был непременным участником конференций «Вторая мировая война и страны Балтии», проводившихся по инициативе Балтийского центра исторических и социально-политических исследований при поддержке правительства Москвы и Дома Москвы в Риге.
Среди особенно ценных его трудов последних лет упомяну работу над изданием воспоминаний академика Виктора Калнберза («Одних фотографий более шестисот!», — с гордостью говорил Григорий Ефимович), первого тома Материалов по истории евреев в Латвии и роскошной монографии Михаила Иткина о еврейских обрядовых предметах как объекте коллекционирования.
Григорий Смирин специализировался по истории евреев Латвии, но имя его — имя исследователя и редактора — принадлежит не только латвийской, но и русской исторической науке, русской культуре.
Похороны Г. Е. Смирина состоятся в воскресенье 22 января в 14.00 на кладбище в Шмерли.
