Плодиться в Латвии народ катастрофически не хочет — молодые семьи покидают территорию еще до рождения детей. А латвийские правители со дна демографической ямы упорно диктуют единственный способ налаживания жизни: перевести на латышский язык русские школы. Сады. Ясли. И в этом вся проблема?

Недавно мне на глаза попалось свежее исследование одной американской журналистки. Хотя она изучает жизнь французов, там все практически про нас. Точнее, про то, какими мы могли бы быть.

У французов собственная гордость

Автор исследования — Памела Друкерман, американка. Она вышла замуж за англичанина, а жить семья решила в Париже. Для того, чтобы воспитать билингвальных детей: англо–французских. О том, как это все происходило и что из этого получилось, она подробнейшим образом описала в книге «Французские дети не плюются едой».

Автор на простейших примерах показывает, как именно французские родители воспитывают своих детей, какие цели преследуют воспитанием, какую роль во всем этом играют государственные и муниципальные органы и как устроена социальная политика.

Сравнивая достижения Франции и Америки, Памела Друкерман однозначно отдает пальму первенства Франции, хотя не единожды в своей книге признается, что ей не нравятся ни французы, ни Париж: «Не зря он известен как самый недружелюбный город мира». И еще она заметила, что в парках за версту может определять соотечественниц — по орущим детям. Оказалось, американцы и французы исповедуют противоположные системы воспитания.

Мама имеет право…

Если в Америке ребенок — король, а мама находится у него в услужении, всячески помогая ему развиваться и учиться, то французы в этом отношении абсолютно спокойны. Их дети даже не учатся читать в детских садах. Зато там они совершенствуют родной язык. Учатся формулировать свои мысли, анализировать информацию. Еще они с младенческого возраста спят по ночам, не терроризируя родителей. Потому что те не кидаются к ним по малейшему писку, а учат «немножко подождать».

При этом французы стараются с раннего возраста развивать в детях самостоятельность. Устанавливают строгие рамки дозволенного, но внутри них позволяют малышам делать все, что угодно: «Нельзя лишать детей опыта».

В итоге дети умеют сами занимать себя, с раннего возраста принимают участие в семейных обедах и ужинах наравне со взрослыми. При этом ведут себя воспитанно, ведь им незнакома ситуация, когда весь мир вертится вокруг них. Эта система учит их уважать и свои интересы, и чужие и не впадать в депрессию по малейшему поводу — как американцы.

Ребенок, наученный с колыбельки самостоятельности, усваивает, что его мама, так же как он, имеет право на свою жизнь. Во Франции традиционно материнство не единственная ипостась женщины. Быть женой, сделать карьеру не менее важно, чем иметь троих детей. Потому в соответствии с неписаным правилом через три месяца после родов женщина должна вернуться в «добеременное состояние». Во всех смыслах.

В Париже — бэби–бум

Социальная система освобождает француженку от перенапряжения. Детские учреждения не только бесплатны, но и чрезвычайно качественны. И это во многом объясняет успехи демографии во Франции — она занимает второе в Европе место после Ирландии по деторождению.

В Париже около трети детей ходят в ясли. И это прекрасный выход для активных трудящихся — 5 дней в неделю с 8 утра до 6 вечера. Даже неработающие мамы пытаются пристроить туда детей. Всплеск рождаемости поставил перед парижскими властями задачу — обеспечить как можно больше мест в яслях. Есть специальная программа по переоборудованию под них пустующих площадей вокзалов. Естественно, звукоизоляции уделяется особенное внимание.

Работа в государственных и муниципальных яслях и детских садах в Париже считается престижной. Из 500 претендентов выбирают около 30 — экзамены, собеседование, год учебы. В Америке к яслям и детским садам относятся настороженно, в том числе опасаясь педофилов. Французы об этом вообще не думают, они считают, что именно в детских учреждениях их дети как раз от педофилов защищены.

Даешь продукты разного цвета!

А вот как, например, автор книги описывает работу парижской комиссии по составлению меню для детсадов. На два месяца вперед. Присутствуют председатель комиссии, главный диетолог парижских яслей, ее ассистенты и несколько шеф–поваров. Здесь нет понятия «детское питание»: «Из яслей поступили жалобы: еда „каждый день одного цвета“. Надо подумать над цветовой гаммой».

Начинают обсуждать рождественское меню. «Фуа–гра?» — предлагает один повар. Другой рекомендует мусс из утки. «Поначалу думаю, что это шутка, но никто не смеется», — пишет автор. Затем комиссия обсуждает, что выбрать на второе, — семгу или тунца. Наконец меню утверждают: рыба с муссом из брокколи и двумя видами сыра из коровьего молока, а на десерт — пирог с яблоком и корицей, йогуртово–морковный торт и традиционный рождественский пирог с грушами и шоколадом.

Весь этот кулинарный праздник вовсе не для баловства детишек — для того, чтобы они умели ценить разнообразие. И потому учат знать разные вкусы. Им кладут на тарелки кусочки разной еды, но не заставляют съедать все, а просят только попробовать.

Особое место занимает описание интеграции англоговорящей семьи во французское общество. «Двуязычие — не просто навык. Новый язык делает дочку не просто франкоговорящей девочкой, а француженкой. Офранцуживание происходит в основном в детском саду. По сути, сад — это национальный проект по превращению бестолковых трехлеток в цивилизованных, неравнодушных к чужим проблемам людей».

Кому и каша деликатес

Что интересно, нынешняя система воспитания детей во Франции сложилась не так давно — она стала результатом студенческих бунтов конца 1960–х. И дает результаты 50 лет спустя. Латвия уже 22 года проводит реформы в области образования, и никакого положительного эффекта не заметно. Латвийские родители радуются возможности попасть в детский сад, какие уж там капризы насчет меню!

— У нас в саду разнообразие, — говорит Петр, отец двух маленьких детей. — Каждая неделя — 5 разных каш, 5 разных супов, вторых блюд, фруктов. На следующей неделе все повторяется. Но мы этому рады. Пока ждали муниципальный садик, детей водили в частный, и на это уходили едва не все наши доходы.

Молодой маме Карине повезло меньше: «Дочке два года, мы стоим в очереди в шесть разных садов, но нигде мест нет. Таскаю малышку по бабушкам и с собой на работу. Сидеть с ней дома невозможно, родить ее и то был подвиг. Как студентка я получала на нее по 30 латов в месяц, теперь надо зарабатывать деньги. О втором ребенке даже не мечтаю».

«Я рожала дочку без отрыва от работы», — говорит хозяйка небольшого частного предприятия Светлана. — Счастье, что у нее спокойный характер и я уже полгода могу совмещать радость материнства с зарабатыванием денег, на пособие просто не прожить, хотя муж работает".

Все мысли господ патриотов от политики относительно образования у нас вертятся вокруг государственного языка. Языку от этого ни лучше, ни хуже не становится, а страна пустеет на глазах.