Елгава - город Растрелли
Виктор Гущин
Франческо Бартоломео Растрелли (также Франческо Растрелли или
Варфоломе́й Варфоломеевич Растрелли, род. в 1700 г. в Париже
– ум. до 29 апреля 1771 г.), один из величайших российских
архитекторов XVIII века наряду с Дж. Кваренги и К.Росси, основоположник
так называемого елизаветинского барокко, автор получивших всемирную
известность Зимнего дворца и Смольного собора в Санкт-Петербурге,
Большого дворца в Петергофе и Большого Екатерининского дворца в Царском
селе, Андреевской церкви в Киеве и многих других зданий, дважды подолгу
проживал в Елгаве – в 1738-1740 и в 1764-1769 годах.
И в первом, и во втором случае его пребывание в столице Курляндского герцогства было связано с осуществлением строительных планов Эрнста Иоганна Бирона, фаворита российской императрицы Анны Иоанновны.
В 1738-1740 гг. Растрелли начинает строить в Митаве (так называлась Елгава до 1919 г.) на берегу реки Аа (теперь – Лиелупе) роскошный дворец почти на 300 комнат, а в 1764-1769 гг. он по просьбе Бирона, вернувшего себе после более чем двадцатилетней опалы титул герцога, завершает прерванное в 1740 году строительство дворца и, кроме того, проектирует для города изящную православную церковь, которая была построена, однако, уже после его смерти.
Ф.Б.Растрелли родился в Париже в 1700 году. Его отец, Бартоломео Карло Растрелли,
выходец из итальянского города Флоренции, скульптор и архитектор по профессии, работал в это время при дворе французского короля Людовика XIV. Творческое мировозрение Растрелли-отца сформировалось под влиянием памятников античной эпохи, а также шедевров величайших мастеров итальянского Возрождения. До приезда в Россию Б.К.Растрелли не создал значительных художественных произведений. Сохранились исполненные им проекты надгробий, из которых осуществлен был только один - памятник министру короля Людовика XIV маркизу де Помпон. За эту работу Растрелли-отец был удостоен титула графа Папского государства и ордена Иоанна Латеранского.
В 1715 году Людовик XIV умер. Российский государь Петр Первый приказал своим резидентам в Париже К.Зотову и И.Лефорту "не упустить потребных и добрых мастеров", оставшихся после смерти короля без заказов. Были проведены переговоры со многими мастерами, в том числе и с Растрелли. 1 мая 1715 года Бартоломео Карло Растрелли был принят по договору "с сыном своим и учеником работать в службе царского величества три года во всех художествах и ремеслах, которые он знает". Растрелли-отец дал обязательство проектировать дворцы, сады, каскады и фонтаны, делать статуи из мрамора, порфира и других твердых камней, отливать скульптуры из меди, свинца, железа "в такую величину, в какую пожелают", составлять "всякие притворные мраморы разных цветов", вырезать штемпеля для медалей и монет, исполнять портреты из воска и гипса, которые "похожи будут на живых", создавать декорации и машины для театральных представлений, а также обучать людей русских всему, что сам умеет.
В конце ноября 1715 года семья Растрелли покинула Париж. Путь в далекую Россию лежал через Кенигсберг, Митаву, Ригу. Ехали медленно. 16 февраля 1716 года во время остановки в Кенигсберге Растрелли-старший встретился с русским царем Петром Первым. Много лет спустя скульптор вспоминал, что во время этой встречи "его величество пожаловал мне свой указ и до светлейшей высокости Меншикова письмо".
24 марта 1716 года, после почти четырех месяцев пути, семья Растрелли прибыла в Петербург. Началась жизнь в неведомой ранее стране. Растрелли-отец занимался планировкой Васильевского острова, ансамбля Стрельны, работал в области монументальной и декоративной пластики, создавал скульптуры для фонтанов и парков Петергофа, барельефы для Триумфального столпа в память Великой (Северной) войны 1700-1721 гг., портреты из меди Петра Первого и его ближайшего сподвижника А.Д.Меншикова, императриц Анны Иоанновны с арапчонком и Елизаветы Петровны. При создании многих своих работ Растрелли-старший опирался на помощь сына Франческо, который с малых лет жил в атмосфере постоянных творческих поисков отца. Одну из скульптур - конную статую Петра Первого, которая ныне установлена в сквере у Михайловского замка в Санкт-Петербурге - Франческо совместно со "штукатурного дела мастером" Александром Мартелли заканчивал уже после смерти отца в 1744 году.
В 1720 году Франческо Растрелли получил свой первый заказ на строительство казенного дома в Петербурге. Заказчиком был сподвижник Петра Первого, господарь Молдавии и борец за ее освобождение от турецкого ига Дмитрий Константинович Кантемир.
В 1732 году Ф. Б. Растрелли был назначен главным архитектором при дворе императрицы Анны Иоанновны (1730-1740) и руководил строительством в Петербурге, Москве и других городах Российской империи. В 1736 году, не завершив всех работ в третьем Зимнем дворце, Ф. Б. Растрелли приехал в Курляндию, чтобы по заказу Эрнста Иоганна Бирона начать строительство загородного дворца в Рундале, а спустя два года - дворца в Митаве.
И в первом, и во втором случае его пребывание в столице Курляндского герцогства было связано с осуществлением строительных планов Эрнста Иоганна Бирона, фаворита российской императрицы Анны Иоанновны.
В 1738-1740 гг. Растрелли начинает строить в Митаве (так называлась Елгава до 1919 г.) на берегу реки Аа (теперь – Лиелупе) роскошный дворец почти на 300 комнат, а в 1764-1769 гг. он по просьбе Бирона, вернувшего себе после более чем двадцатилетней опалы титул герцога, завершает прерванное в 1740 году строительство дворца и, кроме того, проектирует для города изящную православную церковь, которая была построена, однако, уже после его смерти.
Ф.Б.Растрелли родился в Париже в 1700 году. Его отец, Бартоломео Карло Растрелли,
выходец из итальянского города Флоренции, скульптор и архитектор по профессии, работал в это время при дворе французского короля Людовика XIV. Творческое мировозрение Растрелли-отца сформировалось под влиянием памятников античной эпохи, а также шедевров величайших мастеров итальянского Возрождения. До приезда в Россию Б.К.Растрелли не создал значительных художественных произведений. Сохранились исполненные им проекты надгробий, из которых осуществлен был только один - памятник министру короля Людовика XIV маркизу де Помпон. За эту работу Растрелли-отец был удостоен титула графа Папского государства и ордена Иоанна Латеранского.
В 1715 году Людовик XIV умер. Российский государь Петр Первый приказал своим резидентам в Париже К.Зотову и И.Лефорту "не упустить потребных и добрых мастеров", оставшихся после смерти короля без заказов. Были проведены переговоры со многими мастерами, в том числе и с Растрелли. 1 мая 1715 года Бартоломео Карло Растрелли был принят по договору "с сыном своим и учеником работать в службе царского величества три года во всех художествах и ремеслах, которые он знает". Растрелли-отец дал обязательство проектировать дворцы, сады, каскады и фонтаны, делать статуи из мрамора, порфира и других твердых камней, отливать скульптуры из меди, свинца, железа "в такую величину, в какую пожелают", составлять "всякие притворные мраморы разных цветов", вырезать штемпеля для медалей и монет, исполнять портреты из воска и гипса, которые "похожи будут на живых", создавать декорации и машины для театральных представлений, а также обучать людей русских всему, что сам умеет.
В конце ноября 1715 года семья Растрелли покинула Париж. Путь в далекую Россию лежал через Кенигсберг, Митаву, Ригу. Ехали медленно. 16 февраля 1716 года во время остановки в Кенигсберге Растрелли-старший встретился с русским царем Петром Первым. Много лет спустя скульптор вспоминал, что во время этой встречи "его величество пожаловал мне свой указ и до светлейшей высокости Меншикова письмо".
24 марта 1716 года, после почти четырех месяцев пути, семья Растрелли прибыла в Петербург. Началась жизнь в неведомой ранее стране. Растрелли-отец занимался планировкой Васильевского острова, ансамбля Стрельны, работал в области монументальной и декоративной пластики, создавал скульптуры для фонтанов и парков Петергофа, барельефы для Триумфального столпа в память Великой (Северной) войны 1700-1721 гг., портреты из меди Петра Первого и его ближайшего сподвижника А.Д.Меншикова, императриц Анны Иоанновны с арапчонком и Елизаветы Петровны. При создании многих своих работ Растрелли-старший опирался на помощь сына Франческо, который с малых лет жил в атмосфере постоянных творческих поисков отца. Одну из скульптур - конную статую Петра Первого, которая ныне установлена в сквере у Михайловского замка в Санкт-Петербурге - Франческо совместно со "штукатурного дела мастером" Александром Мартелли заканчивал уже после смерти отца в 1744 году.
В 1720 году Франческо Растрелли получил свой первый заказ на строительство казенного дома в Петербурге. Заказчиком был сподвижник Петра Первого, господарь Молдавии и борец за ее освобождение от турецкого ига Дмитрий Константинович Кантемир.
В 1732 году Ф. Б. Растрелли был назначен главным архитектором при дворе императрицы Анны Иоанновны (1730-1740) и руководил строительством в Петербурге, Москве и других городах Российской империи. В 1736 году, не завершив всех работ в третьем Зимнем дворце, Ф. Б. Растрелли приехал в Курляндию, чтобы по заказу Эрнста Иоганна Бирона начать строительство загородного дворца в Рундале, а спустя два года - дворца в Митаве.
Строительство Митавского (Елгавского) дворца
4 мая 1737 года умер последний герцог Курляндии из династии Кеттлеров Фердинанд. Он родился в Митаве 2 ноября 1655 года, но с 1700 года проживал в Ланциге, где и умер. Детей у него не было. 12 июня 1737 года новым герцогом Курляндии конференция курляндского дворянства избрала Эрнста Иоганна Бирона (1690-1772). Ровно через год Бирон начал строить в Митаве грандиозный барочный дворец.
Архитектурный проект дворца разработал Франческо Бартоломео Растрелли. Строительство велось на равнинном острове между реками Аа и Дрикса на месте разобранной резиденции прежних курляндских герцогов из династии Кетлеров, предшественником которой был средневековый замок Ливонского ордена. 14 июня во время торжественной церемонии закладки первого камня в фундамент дворца была замурована памятная серебряная плита, выполненная елгавским мастером Иостом Херманисом Глаудорфом. Осуществляли закладку памятной плиты лично Франческо Бартоломео Растрелли и Барникель.
Митавский дворец, по замыслу Растрелли, в плане должен был повторять Рундальский: главный (восточный) корпус располагался в глубине парадного двора, а северный и южный корпуса оформляли центральный въезд со стороны города.
Митавский дворец величественнее, монументальнее Рундальского. Расположение его главного корпуса по берегу реки Лиелупе призвано подчеркивать его масштабность, делает хорошо обозримым. Все фасады дворца отличаются друг от друга, но в основе их оформления лежит единый принцип - членение, которое позволяет разбить монотонность протяженных линий, делает фасады более выразительными, динамичными.
При строительстве Митавского дворца Растрелли более смело, нежели в Рундале, использует декоративные украшения, лепку, скульптуру. В отделке фасадов использовались заготовленные для загородной герцогской резиденции в Рундале чугунные литые капители колонн, фестоны, маски и пр.
В Митавском дворце было более трехсот залов и комнат, над оформлением которых работали опытные петербургские мастера, присланные Канцелярией от строений. В их числе - Николай Васильев, талантливый ученик и помощник Растрелли. Н.Васильев часто рисовал рабочие чертежи и подменял главного архитектора, когда тому приходилось ездить в Светгоф (ныне Свете), где с 1738 года Растрелли перестраивал охотничий замок и расширял парк.
В 1740 году строительство дворца в Митаве подходило к концу. Однако смерть императрицы Анны Иоанновны 28 октября 1740 года и вступление на российский престол дочери Петра Первого Елизаветы совершенно изменили положение Э.И.Бирона, а значит и судьбу возводимых по его заказу дворцов в Рундале и Митаве. Ф. Б. Растрелли писал в связи с этим о дворце в Митаве: "Это большое здание было возведено и крыто железом.., но к тому времени, когда занялись плотницкими работами, постройка была прервана вследствие опалы герцога после смерти императрицы".
Растрелли вернулся в Петербург, и уже в начале 1741 года был занят на новом строительстве в столице Российской империи. Строительство Митавского дворца было приостановлено более чем на двадцать лет. Продолжались только кровельные работы, но и они в 1742 году были прекращены.
В 1764 году строительство дворца в Митаве было возобновлено. Вновь прибывший в Митаву Ф. Б. Растрелли занял должность обер-интенданта герцогских построек. Главным архитектором при дворе герцога Бирона в это время был Иоганн Готфрид Зейдель, которого Растрелли знал по Санкт-Петербургу. В 1766 году в помощь Растрелли на работу был принят молодой датский архитектор Северин Йенсен.
Где Растрелли строил дворец?
Как где? – спросит изумленный читатель. – Ясное дело, в Митаве, или в Елгаве, именно так Митава стала называться с 1919 года, а где же еще? Но если бы все было так просто... До недавнего времени все были уверены, что знаменитый Растрелли роскошный дворец для Бирона строил на том самом месте, где с 13 века находился построенный немцами замок. Это действительно так, но это, как говорится, правда, да не вся.
В октябре 1997 года рабочие прокладывали трубы на территории у восточного фасада Елгавского дворца, со стороны реки Лиелупе. Между дворцом и рекой, там, где когда-то находился вход в древний замок, они наткнулись на полузасыпанный погреб, заполненный водой. Первой мыслью было: найден подземный ход из Елгавского дворца под Лиелупе в замок Валдека. Но это предположение не подтвердилось. После откачки воды и очистки помещения археологи обнаружили погреб площадью в 100 квадратных метров, который был построен, по всей видимости, в XVI веке. Погреб являлся составной частью корпуса, лентовидно окружавшего здание Конвента Ливонского ордена.
В погребе были найдены две декоративные фигуры – так называемые мистические лефиафаны, украшавшие портал здания (одна со сломанной верхней частью), и две колонны. В условиях подземелья они сравнительно хорошо сохранились. Рисунки на колоннах, изображавшие ветви виноградной лозы и цветы хмеля, отлитые в чугуне, свидетельствуют, что они могли быть изготовлены в чугунолитейных мастерских герцога Екаба.
Уникальные находки реставрировали почти полгода. За это время была разработана специальная методика восстановления чугунной отливки, проведены специальные исследования и сделана фотофиксация. Реставрационными работами руководил Государственный центр реставрации, а помогали его специалистам студенты Рижского Технического университета и Латвийского сельскохозяйственного университета. После реставрации обновленные фигуры и колонны были выставлены во дворе Елгавского дворца на всеобщее обозрение.
После находки 1997 года почти каждое лето вблизи старинного погреба археологи во главе с доктором истории Гунтисом Земитисом продолжали делать все новые и новые открытия. В ходе раскопок археологам открылась брусчатка XIX века, были обнаружены фрагменты печных изразцов, монеты и другие старинные предметы. Одна из монет имеет дату чеканки – 1783 год.
Но самое главное – находки археологов в немалой степени меняют ставшее уже привычным мнение о том, будто архитектор Франческо Бартоломео Растрелли строил новый дворец на фундаменте старого замка. Сегодня уже есть все основания полагать, что замок располагался ближе к реке Лиелупе, причем церковь старого замка тоже располагалась за пределами контура нынешнего Елгавского дворца.
А был ли подземный ход?
Подземный ход – непременное условие строительства практически любого средневекового замка. А Митавский замок, как мы помним, возводился именно в эпоху раннего средневековья, т.е. тогда, когда военное лихолетье с завидной регулярностью брало верх над хрупким миром. В ту пору наличие в замке подземного хода было для властителя и членов его семьи своеобразной гарантией личной безопасности. Так что вполне логично предположить, что подземный ход в Елгавском замке был и, возможно, даже не один. Но, как мы помним, перед началом строительства дворца для герцога Бирона старый замок был взорван, и строители, которые готовили площадку для возведения нового большого здания, засыпали подвалы замка. В результате наверняка были скрыты от глаз человека и существовавшие в нем подземные ходы. А вот в возведенном Растрелли для герцога Бирона дворце подземного хода скорее всего не было – времена уже не те. Не случайно ведь Бирон строил для себя не замок с мощными крепостными стенами и сторожевыми башнями по углам, а роскошный дворец, фасад которого предполагалось украсить не только чугунными львиными масками, но и изящной скульптурой на фронтоне.
Слухи о том, что в Елгавском дворце, а правильнее сказать в Митавском замке, когда-то были подземные ходы, время от времени, словно камень брошенный в воду, вносят разнообразие в тихую заводь жизни елгавчан. Городская пресса нет-нет, да и взволнует елгавчан очередной статьей на эту интригующую тему, утверждая, что подземный ход не только был, но и уже найден! Но пока, к сожалению, подземный ход из Митавского замка обнаружить не удалось. Хочется надеяться, что все же пока!
До сих пор елгавчане-старожилы вспоминают о том, что подземный ход из дворца вел в два направления: один уходил под реку Лиелупе и выходил где-то в районе дворца Валдека, второй уходил под реку Дриксу и выходил в районе церкви Святой Троицы. Еще старожилы вспоминают о том, что в 30-е годы студенты сельскохозйственной академии (сегодня – сельскохозяственный университет) нашли рядом с дворцом какие-то подземные галереи, забрались туда и отравились неизвестными газами.
Известный елгавский педагог Ната Арнольдовна Грисле, дочь Арнольда Яновича Грислиса, работавшего в конце сороковых – начале пятидесятых годов прошлого века начальником участка в 3-м Елгавском строительно-монтажном управлении, а затем главным инженером Елгавского строительного управления и по роду своей деятельности неоднократно бывавшего в Елгавском дворце в самом начале работ по его восстановлению после Великой Отечественной войны, как-то рассказала о том, что когда дворец только еще начинали восстанавливать, в одном из корпусов обнаружили подземный ход, который из дворца уходил под реку Дриксу и заканчивался где-то на территории старой Елгавы. По словам Наты Арнольдовны, которая пересказала то, что когда-то рассказал ей ее отец, в самом начале этого подземного хода лежали трупы немецких солдат и латышских легионеров, которые обороняли дворец летом 1944 года. Тела погибших солдат предали тогда земле, а сам ход замуровали, дабы избежать проникновения в него случайных лиц.
Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что подземный ход, увидеть который в первые послевоенные годы удалось Арнольду Яновичу Грислису, - это, скорее всего, был подземный ход, ведущий из средневекового замка, а не из растреллиевского дворца. Почему вдруг этот ход оказался доступен для людей, если раньше о нем никто не знал, на этот вопрос можно только гадать. Один из возможных вариантов ответа – в результате бомбежек и артиллерийских обстрелов, которым подвергался дворец в период боев за Елгаву, какая-то бомба или снаряд взрывом сбросили с подземного хода когда-то насыпанную землю, обнажив при этом давно скрытое подземелье.
Сколько раз перестраивался Митавский (Елгавский) дворец?
Сразу скажем: много. И это, кстати, также могло способствовать не намеренному сокрытию информации об оставшихся от старого замка подземных ходах.
Семья курляндского герцога переселилась во дворец лишь 8 декабря 1772 года, т.е. спустя 34 года после начала его строительства. Интерьеры помещений дворца, декорированные в 1768-1772 гг. скульптором И.М.Граффом, живописцами Ф.Х.Баризьеном, А. д'Анджелли и другими, до наших дней не сохранились, так как были утрачены во время многочисленных пожаров, разрушений и перестроек здания в конце XVIII и XIX веке.
В 1773 году дворец был освящен, а спустя десять лет, в 1783 году, в погреб, где тогда находился арсенал, провалилось перестраиваемое здание часовни. Для исправления этой ситуации потребовалось вновь приглашать строителей.
Вечером 22 декабря 1788 года в нижнем этаже северного флигеля возник пожар, который распространился с такой быстротой, что более половины жилого корпуса, исключая стены и своды, превратилось в пепел. Эти части дворца оставались без кровли все последние годы существования Курляндского герцогства, т.е. до 1795 года.
После вступления в 1796 году на российский престол императора Павла Первого сгоревшие помещения дворца были восстановлены и в них разместились казармы. После прибытия в Митаву французского короля в изгнании Людовика XVIII присутственные места Курляндской губернии, кроме Казенной палаты и Казначейства, были из дворца переведены в город, а парадные комнаты верхнего этажа, как сообщает один исторический документ, «исправлены и снабжены богато мебелью».
В марте 1805 года новый пожар уничтожил часть правого флигеля, который вскоре был восстановлен, а 11 мая 1816 года половина того же флигеля была снова обращена в пепел.
Вскоре после пожара 1816 года по повелению императора Александра I, последовавшему на представление тогдашнего курляндского губернатора, «произведено было капитальное исправление всего дворца под руководством специально для того назначенной комиссии». Во дворце были устроены удобные помещения для Начальника края, для губернатора и вице-губернатора, а также для всех палат и других присутственных мест, которые должны были находиться в губернском городе. Снаружи все здание было вновь оштукатурено и выбелено, вал срыт, а место, которое он занимал, было обсажено двумя рядами тополей. На западной стороне открытого до того времени двора дворца было возведено каменное конюшенное строение.
В 1828 году с дворца сняли высокую мансардную крышу и вместо нее устроили плоскую железную крышу. В левом флигеле жилого корпуса, в подвале, был устроен могильный склеп, в который в 30 гробах, частично оловянных, частично медных, были положены тела усопших курляндских герцогов.
С 1843 по 1845 год во дворце производились большие перестройки. В частности, комнаты, предназначенные для Главного Начальника края, были меблированы для принятия Их Императорских Величеств. Другие помещения были приспособлены под пятнадцать различных учреждений и сорок квартир.
22 апреля 1859 года был заключен договор с рижским архитектором Хейнрихом Шелом о реставрации "Царской комнаты" дворца.
В 1889 году, при проведении судебной реформы в прибалтийских губерниях, северный флигель дворца был перестроен для нужд Митавского Окружного суда.
В 1892 году по указанию губернатора Курляндии, шталмейстера Двора Его Величества Свербеева в двух комнатах царских покоев на втором этаже на частные средства была устроена дворцовая домовая церковь. Иконостас в церкви был установлен новый, небольшой, из соснового дерева, одноярусный. Освящение его производил архиепископ Рижский и Митавский Арсений 3 января 1893 года.
В 1893-1896 годах во дворце производились капитальные ремонтные работы и были «устроены артезианский колодец во дворе глубиною в 433 фута, водопровод, канализация и ватерклозеты, а равно и были исполнены работы по очистке от ила и углублению канала для соединения реки Дриксы с рекой Аа (Лиелупе) и по устройству деревянного, на сваях, моста через вновь прорытый канал». В это же время во дворец были проведены электричество и телефонная связь.
Дважды дворец был разрушен и горел в XX веке. 21 ноября 1919 года бермонтовцы разграбили и сожгли дворец. Огромное здание пылало несколько дней. В результате обрушились все потолки и большая часть сводов. Погибли все внутренние интерьеры, сгорели все окна и двери. Остались одни стены. Несмотря на столь огромные потери, в 1926 году Елгавский дворец был включен в список охраняемых памятников старины, а в 1930 году началось его восстановление. Руководителем работ по восстановлению дворца был назначен Я.Даншев.
20 января 1934 года газета "Сегодня вечером" писала: "Маленькая прогулка по отстраивающемуся замку продолжается около двух часов. У посетителя в конце концов кружится голова от бесконечных комнат, коридоров, лестниц, переходов, но зато он начинает чувствовать всю грандиозность этой старой постройки. Повсюду еще груды мусора, но уже можно себе представить эффектное впечатление, которое будут производить знаменитые колонные галереи, проходящие вдоль всего выходящего на Лиелупе фасада замка в первом и втором этажах. Много помещений уже оштукатурено, а в личных комнатах Бирона, которые будут превращены в репрезентационные комнаты Президента государства, изготавливаются лепные украшения потолка и стен. Во многих комнатах уже начинают настилать полы, но пока еще можно полюбоваться повергающими посетителя в изумление гигантскими балками для пола. Кое где их пощадил пожар...
И все же то, что сделано, - всего лишь ничтожная частица того, что нужно сделать, чтобы старый замок был действительно отреставрирован. Приготовлено 2000 куб. футов пола. Им покроют 16000 кв. футов, но это только маленькая заплатка на теле замка. Повсюду расставлены оконные рамы. Их изготовлено уже 300, и каждая из них весит 20 пудов. Департамент земледелия отпустил для работ 1000 куб. метров строительного леса, и все это количество уже превращено в доски, стропила, двери и т.п. 640 тыс. латов истрачено на работы, но потребуется, быть может, еще в несколько раз больше этой суммы, чтобы привести в полный порядок весь замок... Бывали периоды, когда в нем работали до 200 человек одновременно. Теперь 60 человек, точно муравьи, стараются восстановить было великолепие старого митавского замка".
На почтовых открытках периода Первой мировой войны можно видеть, что с западной стороны главного, восточного, корпуса дворца не было парадного крыльца. Попасть во дворец можно было по очень скромному крыльцу с довольно высокими ступенями. В процессе восстановления дворца было принято решение построить парадный подъезд с двумя пандусами и крыльцом. В результате главный корпус стал выглядеть намного более торжественно и величественно.
В 1936 году было снесено здание конюшни, которое было построено между северным и южным крыльями дворца в 1824 году. В 1937-1939 гг. на этом месте по проекту архитектора Эйжена Лаубе был построен трехэтажный корпус, в результате чего вид на главный корпус дворца со стороны города был полностью закрыт, а сам он стал восприниматься как боковой, что исказило основную идею Растрелли. Кроме того, архитектурный облик корпуса Лаубе был очень далек от стиля Растрелли.
Во время боев за освобождение Елгавы от немецко-фашистских оккупантов в июле - октябре 1944 года Елгавский дворец вновь был сильно разрушен и полностью выгорел. После окончания войны было разработано несколько проектов восстановления Елгавского дворца, в соответствии с которыми во дворце предполагалось разместить городской и районный комитеты ВКП (б), городской и районный исполнительные комитеты Советов депутатов трудящихся, среднюю школу на 800 учеников (проект 1947-1948 гг.), Рижское Нахимовское военно-морское училище (проект 1951 года), Автодорожный техникум и Учебный комбинат (проект 1955 года), Латвийскую сельскохозяйственную академию (проект 1956 года).
В 1956-1964 гг. дворец был восстановлен. При этом были сохранены архитектурная композиция вестибюлей и больших галерей, а также система размещения главных помещений. Руины корпуса Лаубе были снесены и на их месте был возведен новый четырехэтажный корпус.
Внутренний двор Елгавского дворца
До 1919 года в центре двора Елгавского дворца был внушительных размеров зеленый газон круглой формы. Посредине газона росла группа деревьев. Еще раньше по окружности газона рос кустарник, который ежегодно подстригали. Внутри этой искусственной изгороди, прямо напротив крыльца, стояла небольшая часовенка. Но к началу Первой мировой войны не было уже ни кустарника, ни часовенки. Оставались только газон и деревья. Вокруг газона проходила довольно широкая дорога, мощеная булыжником.
В 1930-е годы в процессе восстановления дворца планировка двора изменилась. Теперь весь двор был поделен на четыре части. От южного проезда дворца к его северному проезду была проложена широкая асфальтированная дорожка. Такая же дорожка проходила от парадного крыльца восточного корпуса ко входу во вновь построенный корпус Лаубе. В самом центре двора, где дорожки пересекали друг друга, находился небольшой круглый газон.
При восстановлении дворца после Великой Отечественной войны парадное крыльцо, расположенное в самом центре пандусов, ведущих ко входу в восточный корпус, было ликвидировано. Это предопределило ликвидацию и дорожки, ведущей ко входу во вновь отстроенный западный корпус дворца. Отныне внутренний двор Елгавского дворца оказался поделен не на четыре, а только на две части.
Дворцовый парк
В конце 2014 года на территории парка, примыкающего к Елгавскому дворцу, начали строить стоянку для автомобилей. Не оценивая сам проект автостоянки, плохой он или хороший, а также не обсуждая вопрос о ее необходимости, очевидно, что место для реализации этого проекта было выбрано явно не подходящее. Строить автостоянку на территории парка, пусть этот парк и разделен автомобильной дорогой, было нельзя. В результате этого строительства нанесен серьезный ущерб как целостности Дворцового парка, так и визуальному восприятию Елгавского дворца со стороны Почтового острова.
По первому варианту ситуационного плана дворца, разработанному Растрелли в 1738 году, предполагалось, что дворец будет построен на небольшом островке регулярной конфигурации. К северу от дворца, на другом островке, предполагалось создать парк регулярного (французского) стиля. Парк должен был занимать площадь примерно в четыре раза большую, чем дворец. С юга на север по центральной оси парка планировалось проложить широкую аллею, в конце которой должен был быть построен павильон. Перед павильоном планировалось построить большой фонтан. Еще одна широкая аллея должна была проходить посередине парка с запада на восток. Обе аллеи соединяли пешеходные дорожки. Если смотреть на парк сверху, то аллеи образовывали форму правильного креста, а узкие пешеходные дорожки - форму ромба. Дворец и парк должны были быть соединены между собой мостиком.
К сожалению, во времена Растрелли парк создан не был. Как по причине отставки и длительной ссылки Э.И.Бирона, так и по причине того, что вокруг построенного дворца сохранялись земляные валы, которые защищали прежнюю резиденцию курляндских герцогов. Снести эти валы и построить парк регулярного стиля на отдельном островке - все это требовало таких громадных усилий, что угрожало задержать окончание строительства самого дворца. Да и денег требовало немалых.
Крепостные валы старой резиденции курляндских герцогов начали сносить только в 1816 году. Через год на южной стороне дворца был заложен парк, который хорошо виден на старых открытках. Это был пейзажный парк. Или парк английского стиля. Уже в девятнадцатом веке дорога делила его на две примерно равные части. Но в то время дорога не имела высокой насыпи. Такая насыпь появилась позднее.
В девятнадцатом веке на территории Дворцового парка, слева от дороги на Ригу и ближе к берегу реки Дрикса, было построено здание ресторана. Здание было деревянным, в два этажа. По периметру его окружала высокая веранда, где стояли столики. К зданию ресторана была пристроена одноэтажная беседка. Неподалеку находился концертный павильон. Весь этот комплекс назывался Sans souci. В переводе с французского: без забот или без печали. Ресторан и концертный павильон простояли до трагических событий ноября 1919 года. В период Первой Латвийской республики на месте павильона было построено небольшое кирпичное здание, которое сохранилось до наших дней.
Сегодня в этом здании находится Студенческий клуб Латвийского сельскохозяйственного университета.
31 августа 1913 года на Дворцовом острове, сразу за мостом через реку Дрикса, справа от дороги, начали строить здание театра. Во время Первой мировой войны в здании располагалось санитарное депо (лазарет?), позднее - немецкий "фронтовой театр". В 1926 году здание перешло в собственность некоего Эрнста Алксниса, отставного подполковника и кавалера ордена Лачплесиса, который стал крутить там синему. После 1937 года в здании был Дом спорта Елгавской Сельхозакадемии. После бомбежки 27 июля 1944 года здание театра полностью выгорело, остались только внешние стены. Послевоенное руководство города приняло решение снести здание. На том месте, где когда-то был театр, появилась дорога. Слева от дороги, вплоть до конца 2014 года, сохранялся парк, который украшала большая декоративная ваза.
Говоря о Дворцовом парке, нужно упомянуть и канал, который опоясывает небольшой Губернаторский островок, находящийся с западной стороны Елгавского дворца. На этом островке, кстати, до сих пор лежит абсолютно бесхозная старинная пушка, время изготовления которой - то ли 17-й, то ли начало 18-го века.
Если канал, который соединяется с рекой Дрикса, можно видеть еще и сегодня, то небольшой залив реки Лиелупе, некогда вдававшийся в Дворцовый остров до самой дороги, ведущей к южному проезду дворца, видеть сегодня больше нельзя. Очертания этого залива хорошо видны на схеме Елгавского дворца и планировке окрестностей, составленных в 1947 году, а также на старых почтовых открытках. До Великой Отечественной войны залив использовался для нужд яхт-клуба, и здесь покачивались мачты красивых речных судов. После 1947 года залив был засыпан и там, где когда-то плескалась вода, сейчас, приблизительно параллельно линии моста через реку Лиелупе, проходит дорога.
Дворцовый парк неоднократно затапливался во время весеннего половодья. В последний раз - в 2010 году. Кроме того, сегодня парк нуждается в посадке молодых саженцев, а также в более тщательном уходе за старыми деревьями. Но это вовсе не означает, что парк, история которого насчитывает уже почти двести лет, нужно частично или даже полностью ликвидировать.
В Елгавском дворце должен быть музей
В Елгавском дворце, прямое и самое естественное предназначение которого быть музеем, до сих пор располагается Латвийский сельскохозяйственный университет. По этой причине организовать экскурсию во дворец достаточно сложно. В результате в течение года дворец, главным образом Усыпальницу курляндских герцогов, посещают всего лишь несколько тысяч человек. Для сравнения: в 2012 году Латвийский художественный музей в Риге посетили 362 тысячи человек.
Справедливости ради, нужно сказать, что руководство ЛСУ немало делает для изучения и популяризации истории здания Елгавского дворца. Создан музей истории Елгавского дворца, который занимает, правда, всего одну комнату. С 28 мая по 1 июня 2008 года при участии Елгавской городской думы и Елгавского городского агентства Kultūra ЛСУ организовал грандиозный праздник, посвященный 270-й годовщине Елгавского дворца. Студенты ЛСУ к юбилею дворца подготовили несколько проектов реконструкции Дворцового парка. Причем во многих проектах акцент делался на создании парка регулярного (французского) стиля. 14 июня того же года на стене южного проезда во дворец была установлена мемориальная доска, на которой написано, что 14 июня 1738 года архитектор Ф. Б. Растрелли заложил в строительство дворца первый камень.
Но, к сожалению, пока ничего не слышно о том, что ЛСУ собирается построить для себя академгородок по примеру Рижского Технического университета, который продолжает развивать свой академгородок на Кипсале. Или по примеру Латвийского университета, который начал строить для себя академгородок в районе рижской станции Торнякалнс. Или по примеру Резекненской высшей школы, которая уже построила для себя академгородок.
Вне всяких сомнений, и ЛСУ (вместе с Елгавской городской думой и Министерством земледелия ЛР) должен озаботиться строительством собственного академгородка. Где такой академгородок для факультетов сельского хозяйства, пищевых технологий, информационных технологий и центральной научной библиотеки университета, которые пока еще располагаются в здании Елгавского дворца, может быть построен? Лучшее место - это территория, которую занимает пенитенциарное учреждение на улице Палидзибас, а также участок между зданиями пенитенциарного учреждения и территорией "Latvenergo" на улице Электрибас, который сегодня фактически заброшен.
Раньше на этом участке находилось одно из городских предприятий, но его офисное здание сегодня продается. После того как к 2018 году в Лиепае будет построено новое здание тюрьмы, полностью отвечающее всем требованиям ЕС, пенитенциарное учреждение в Елгаве будет закрыто. Это открывает возможность использования указанных территорий для строительства академгородска ЛСУ. За три оставшихся года нужно успеть подготовить заявку для получения финансирования из фондов ЕС, с тем чтобы с 2018 года (или даже раньше) приступить к разработке архитектурного проекта. При этом при разработке проекта академгородка нужно идти по пути сохранения зданий довоенной застройки и частичной реконструкции довоенного архитектурного облика этой части территории города.
У проекта строительства академгородка для ЛСУ есть четыре очевидных плюса. Во-первых, будет продолжена работа по реставрации помещений Елгавского дворца и постепенному их музейному освоению. Как показывает опыт восстановления Рундальского дворца-музея, а его восстановление началось в далеком 1963 году и закончилось только в 2014-м, это работа на несколько десятилетий. Постепенное преобразование Елгавского дворца в музей превратит Елгаву, вслед за Рундале, в узнаваемый в Латвии, России и Европе музейный центр, что, в свою очередь, скажется на развитии экскурсионного, гостиничного, ресторанного, типографского бизнеса и т.д., т.е. приведет к созданию в городе нескольких сотен новых рабочих мест.
Второй плюс - передача всего здания Елгавского дворца для нужд музея, наконец-то, откроет возможность решения вопросов о реконструкции существующего Дворцового парка и, возможно, о строительстве со временем парка регулярного стиля по проекту Ф.Б.Растрелли к северу от Елгавского дворца. Пока во дворце находится учебное заведение, претворение этих замыслов в жизнь практически невозможно.
Третий плюс - строительство в районе улиц Палидзибас и Электрибас новых зданий для факультетов и университетской библиотеки, которые пока еще располагаются в Елгавском дворце, позволит привести в порядок, а другими словами - фактически вернуть к жизни и открыть для горожан заново довольно большой участок территории города, который до настоящего времени остается не только закрытым, но и крайне неухоженным. Было бы логично, если бы ЛСУ в ходе реализации этого проекта получил в свое управление и ряд зданий, расположенных по улице Палидзибас (бывшее здание Красного Креста)
и Земгальскому проспекту (дома № № 1, 7 - 9 и 11), которые сегодня никак не используются или даже разрушаются. Было бы также логично, если бы ЛСУ был передан и стадион по Спортивной улице. К сожалению, эта возможность уже упущена, поскольку стадион, служивший елгавчанам с довоенных времен, в рамках проекта по реконструкции Привокзальной площади, Привокзального парка и прилегающих к ним улиц был ликвидирован в 2014 году. Сегодня на месте бывшего стадиона ударными темпами строится очередная автостоянка.
Наконец, четвертый плюс состоит в том, что на берегу реки Дриксы в непосредственной близости друг от друга будет находиться большая часть факультетов ЛСУ (здесь уже находятся Технический факультет, Лесной факультет, факультет инженеров села и Дом спорта ЛСУ).
Завершая тему строительства новых зданий для факультетов и библиотеки ЛСУ, которые пока еще располагаются в Елгавском дворце, важно отметить, что строительство в районе улиц Палидзибас и Электрибас новых зданий для ЛСУ с неизбежностью поставит также вопрос о необходимости благоустройства берега реки Дриксы на участке от променада на бульваре Яниса Чаксте до Железнодорожного моста через реку Лиелупе. Одним из элементов этого благоустройства могло бы стать строительство еще одного пешеходного моста - от окончания улицы Палидзибас к стрелке Почтового острова.
Увековечить память о Растрелли
На протяжении всего 2015 года в Елгаве будут проходить мероприятия, посвященные 750-летию города. Но на самом деле 750 лет исполняется не городу, а общей истории строительства на Замковом, а теперь на Дворцовом острове сначала замка Ливонского ордена (его строительство было начато магистром ордена Конрадом фон Мандерном в 1265 году), а затем, в 1738 году, роскошного дворца в стиле барокко под руководством архитектора Ф. Б. Растрелли. Что же касается поселения на берегу реки Лиелупе, которое после строительства орденского замка стало называться Митава и которое только в 1573 году получило права города, то оно существовало уже с 1226 года. Так что, если вести отсчет истории Елгавы с 1226 года, то в 2015 году городу исполняется не 750, а 789 лет. И уже в 2026 году Елгава должна будет отмечать свой 800-летний юбилей. Этот факт еще раз подчеркивает то выдающееся значение, которое в истории Елгавы занимают Замковый (теперь Дворцовый) остров и Орденский замок и растреллиевский дворец.
Франческо Бартоломео Растрелли в Елгаве прожил в общей сложности около десяти лет. И при этом память о великом архитекторе, так много сделавшем для города, до сих пор никак не увековечена. Нет памятника. Нет бюста. Нет улицы его имени. Невероятно, но это факт. Нужно увековечить память о Растрелли, в том числе установить ему памятник в парке у Елгавского дворца,
а во дворе церкви Свв. Симеона и Анны - бюст. Нужно восстановить и дом Растрелли, а также обозначить место захоронения жены Растрелли у бывшей Реформатской церкви. Также улицу Пилссалас, на которой находится Елгавский дворец, можно было бы переименовать в улицу Растрелли.
