Русские в Латвии. История и современность

НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ ЛАТВИИ ЗА 110 ЛЕТ В ЗЕРКАЛЕ СТАТИСТИКИ

Федотов А.Н., доктор экономических наук

Состав населении на территории, с течением времени получившей название Латвии, с глубокой древности был разнообразным. На протяжении многих столетий здесь се­лились и смешивались представители финно-угорских, балтских, славянских, германских и других племен и народов. Современное население Латвии вобрало в себя большое многообразие различных этнических элементов. Особенно это относится к населению городов, которые изначально возникали и развивались на международных торговых пу­тях как центры товарного и культурного обмена с другими странами и народами. Пестрота населения издавна была характерной чертой облика городов на территории Прибал­тики. В частности, уже в конце ХV-первой половине XVI в. в крупных городах Ливонии проживало значительное ко­личество русских купцов и ремесленников.

Однако прямыми статистическими данными о составе населения в пределах нынешней Латвии мы располагаем лишь со второй половины XIX в. В это время все латвий­ские земли находились в составе Российской империи. Прав­да, и сведения статистики XIX в. нельзя считать вполне надежными, ибо национальная принадлежность определялась либо по языку, либо вообще произвольно; распространенным явлением было то, что многие из жителей приписывались к политически и экономически господствовавшим народам. Та­кие оговорки следует иметь в виду, пользуясь данными ре­визий, а затем и переписей населения, проводившихся в прибалтийских Губерниях царской России.

Согласно данным переписи, проведенной в Курляпдской и Лифляндской губерниях в 1881 г., на территории за­падной и северной Латвии (без Латгалии и Илукстского уезда) 77% всех жителей составляли латыши, 11,3% - не­мцы, 5,5% - евреи, 4% - русские (вместе с белорусами), 2,2% - представители других национальностей (прежде все­го поляки) (3, с.95; 4, с.113) . В то же время в Латгалии до­ля русского и другого нелатышского населения была значительно выше.

Своим национальным составом населения всегда выде­лялась Рига. Соотношение различных нацнональностей среди ее жителей сильно менялось в разные исторические перио­ды. Так, еще в конце XVII! - середине XIX в. 40-46% обита­телей города составляли немцы. Доля латышей со второй половины XVIII в. до середины XIX в. даже падала (с при­близительно 1/3 в 1767 г. до менее чем 19% в 1844 г,). Удельный вес русских среди жителей города достигал в 1767 г, около 14%, а в 1844 г. - уже более 30%. Относительно вы­сока (до 9-10%) была среди рижан в конце ХУШ-иачале XIX в, доля поляков. (Отметим, что в 1767 г. в Риге проживали 19,5 тыс, человек, в 1840 г. более 60 тыс.) (4, с.113; 25, с.32, 34). Только во второй половине XIX в., за счет наплыва в Ригу жителей из села, начинают быстро расти численность и доля латышей в городе, В результате упал удельный вес немцев (32,3% » 1881 г.) и русских (16,7%), хотя абсолют­ная численность - тех и других.не уменьшалась; более того, число русских продолжало быстро возрастать (12, с.12).

70-90-e гг. XIX в, были отмечены активизацией ру­сификаторской политики царизма, одной из целей кото­рой в Прибалтике стало вытеснение немецкого влияния из  различных сфер общественной жизни и замена его русским. Бурное развитие. промышленности на рубеже XIX и XX вв. сопровождалось притоком многонациональной рабочей силы из окрестных губерний в города Латвии.

С другой стороны, конец ХIХ-начало XX в. характе­ризуются значительными размерами переселенческого дви­жения из Латвии, В поисках земли во внутренние районы России, в Сибирь, на Северный Кавказ переселялись мно­гие тысячи латышских крестьян (только в XIX в. - более 100 тыс. человек (4, с;117)). Возникла также эмиграция ла­тышей в Америку (США, Бразилию). И наконец, нельзя не отметить еще одно явление, также наблюдающееся на территории Латвии и Эстонии со второй половины XIX в.: тенденцию ощутимого падения рождаемости и естественно­го прироста населения. Этот процесс т.н. демографического перехода захватил латышей и эстонцев раньше, чем сосед­ние народы России, и выразился в замедлении роста чис­ленности латышской и эстонской наций.

Все перечисленные факторы нашли отражение в из­менениях национального состава населения Латвии, про­изошедших до начала первой мировой войны.

Подробные сведения о составе населения всей Лат­вии дают материалы первой всероссийской переписи 1897 г. Правда, в ней учитывалась не национальность, а родной язык. Согласно этим данным, в 1897 г. на территории, поч­ти соответствующей Латвии в сегодняшних границах (Курляндская губерния, часть Лифляндекой и часть Витебской губернии - всего 17 уездов того времени), латыши состав­ляли чуть более 68% всех жителей, русские и белорусы (численность украинцев была незначительной) - 12%, ев­реи - 7%, немцы - 6%, все другие национальности вместе взятые - 7% (см. табл.1 и 2); Однако полученные цифры нельзя признать вполне точными: общепризнанно, напри­мер, что многие латыши оказались записаны как немцы.

Результаты переписи 1897 г. по Риге показывают, что аб­солютная численность русского населения в городе продолжала возрастать, хотя в процентном отношении доля русских оста­лась почти такой же, как в 1881 г. (см. табл .З и 4). Значительную степень многонациональности обнаруживает состав населения других крупнейших городов Латвии (см. табл.5).

 В 1913 г. в Риге была произведена отдельная пере­пись населения. В ней наряду с показателем языка (обы­денный язык) впервые появляется и показатель национальности. Данные этой переписи говорят о еще бо­лее ускорившемся росте численности русского населения города. Число русских в Риге к этому времени впервые превысило число немцев. Удельный вес русского населе­ния среди жителей города возрос почти до 19%.

Точных сведений о составе населения в целом на всей территории Латвии накануне первой мировой войны, к сожалению, нет. По оценкам, общая численность населе­ния Латвии к 1914 г. достигла 2,5 млн. человек (2 млн. 493 тыс. человек в современных границах и 2 млн, 552 тыс. - в границах Латвийской республики 1920-1930-х гг., т.е., вклю­чая нынешний Пыталовский район Псковской области) (6, с.14; 20, с.82). Из общего числа жителей латыши составля­ли, по оценке известного латвийского статистика 20-30-х го­дов М.Скуениекса, лишь чуть более 60% - следовательно, почти 40% приходилось на другие национальности (14, с.132-133). По мнению современного латвийского демографа П.Звидриньша, численность латышей в Латвии в начале 1914 г. достигала 1 490 –1 560 тыс.человек (28), что также со­ответствует примерно 60% от 2,5-миллионного населения.

Первая мировая и последовавшая за ней гражданская войны сопровождались катастрофическими для такой не­большой страны, как Латвия, потерями населения. В ре­зультате военных действий, бегства и эвакуации населения в глубинные районы России численность жителей на тер­ритории Латвии сократилась более чем на 1/3 - с 2,5 млн.человек в 1914 г. до едва 1,6 млн. в 1920 г. (По некото­рым данным, в 1919 г. в Латвии оставалось всего 1 млн. 480 тыс. жителей (18, с.79)). Такого громадного урона, если считать пропорционально общей численности населения, не понесла в первой мировой войне ни одна другая страна.

При этом произошли существенные изменения на­ционального состава. Территорию Латвии покинула значительная часть русских, немцев, евреев, поляков, лиц других национальностей. Поэтому, при общем резком сокращении числа жителей, среди оставшихся заметно возрос удельный вес латышей.

Так, перепись, проведенная в конце июля 1917 г. в Риге, показала, что среди обитателей города латыши со­ставляли 54,3% (больше, чем когда бы то ни было рань­ше), немцы - 14,3%, русские - 8,6%. Правда, численность латышей в данном случае заметно увеличивали находив­шиеся в городе почти 49 тысяч беженцев из занятой гер­манскими войсками Курляндии (21, с.30). Довольно сходные результаты дала еще одна перепись жителей Риги, произведенная в 1919 г. и учитывавшая как гражданское население, так и военных.

В целом же, как писала в декабре 1917 г. газета "Лайка домас", "по некоторым непроверенным сведениям, только око­ло 70% населения Латвии - латыши. Остальные - нелатыши" (8). Разумеется, это была лишь приблизительная оценка.

В течение 1920-1930-х гг. в Латвийской республике были осуществлены четыре переписи населения: в 1920, 1925, 1930 и 1935 гг. Они свидетельствуют, что на протяже­нии указанных двух десятилетий среди населения нового государства примерно 3/4 составляли представители корен­ной нации - латыши, а около 1/4 - другие национально­сти. В частности, доля русских, согласно данным переписей, равнялась в 1920 г. 5,7%, а в 1935 г. - 10,6%. В Латгалии удельный вес русских был значительно выше: в 1935 г. он составил 27,1% (16, а8-9).

Тяжелые потери, понесенные в период первой мировой войныв, за последующие два десятилетия так и не удалось восполнить. Хотя в течение 20-х гг. на родину возвратилась часть беженцев и эвакуированных (за 1920-1928 гг. из Советской России вернулись 236 тыс. человек (4, с.117), все же ни это возвращение, ни сравнительно медленный естественный прирост не обеспечили восстановления прежней численности населения.

Общая численность последнего к началу 1940 г. (1 млн. 886 тыс. человек в современных границах, или 1 млн. 931 тыс. в границах того времени (6, с.14; 20, с.52) оставалась примерно на 1/4 меньше, чем в 1914 г.

Как следует из табл.2, удельный вес коренной нации в составе населения Латвийской республики между перепи­сями 1920 и 1935 гг. постепенно возрастал. Но в течение 20-х гг. это явление объясняется в первую очередь упомя­нутым выше возвращением многих тысяч беженцев (пре­имущественно латышей) из России. Что же касается естественного прироста, то он, низкий в целом по Латвии, у латышей оставался ниже среднего. В данной связи не может не привлечь внимания довольно-таки неожиданный поворот в динамике численности и удельного веса основ­ных национальностей Латвии при переписи 1935 г.

В самом деле, как следует из результатов переписей, общая численность населения государства увеличилась за 5 лет, с 1930 по 1935 г., всего на 50,5 тыс. человек. Между тем численность латышей выросла, согласно тем же дан­ным, с 1 млн. 395 тыс. человек до 1 млн. 472,6 тыс. - т.е., на 77,6 тыс, человек. Численность русских возросла за тот же период всего на 4,7 тыс. человек, а белорусов - сократи­лась на 9,1 тысячи (или на 1/4). (Всего же за 15 лет, с 1920 но 1935 гг., численность белорусов в Латвии, но дан­ным четырех переписей, снизилась с 66,2 тыс. человек до 26,9 тыс. - почти на 60%). Перепись 1935 г. показывает уменьшение численности всех остальных главных нацио­нальностей Латвии: евреев (на 0,9 тыс. человек по сравне­нию с 1930 г.), немцев (на 7,8 тыс. человек), поляков (на 10,5 тыс. человек), литовцев (на 3 тыс. человек), эстонцев (на 0,7 тыс. человек) (см. Табл.1).

Чем объяснить подобные изменения? Возьмем дру­гие данные той же латвийской статистики 30-х гг. - о есте­ственном приросте населения (т.е., о разности между рождаемостью и смертностью) по отдельным национально­стям. Если следовать этим сведениям ежегодного учета, то в общей сложности за 5 лет, с 1930 по 1934 гг. включитель­но, численность населения Латвии возросла за счет естествен­ного прироста на 46,4 тыс человек. Притом число латышей увеличилось всего на 26,6 тыс. человек, русских (вместе с бело­русами) - на 16,8 тыс, поляков - на 2,6 тыс., евреев - на 1,2 тыс, литовцев - на 0,5 тыс; число немцев сократилось на 1,7 тыс. человек, а эстонцев - на 0,1тысячи (16, с.14-15).

В чем причина расхождения полученных результатов с итогами переписи 1935 г.? Эмиграция и иммиграция в рассматриваемый период уже не оказывали сколько-нибудь заметного влияния на численность и состав населения Латвии, так как возвращение беженцев и обмен населени­ем с сопредельными государствами уже завершились. Наи­более существенным элементом миграции был приток в Латвию сельскохозяйственных рабочих из Польши и Лит­вы. Откуда в таком случае мог возникнуть прирост числен­ности латышей на целых 51 тыс.человек (разница между естественным приростом в 26,6 тыс. человек и приростом в 77,6 тыс. человек по данным переписи 1935 г.?

Ответ здесь, очевидно, может быть только один: при пе­реписи 1935 г. часть  нелатышей превратилась в латышей. Офи­циально провазглашенная режимом К.Ульманиса политика "латышизации" (latviskošana) всех сфер экономической и соци­альной жизни государства должна была принести свои плоды.

За предыдущие два пятилетия доля коренной на­ции в общей численности населения Латвии увеличи­лась очень мало: между переписями 1920 и 1925 -гг. - с 72,6% до 73,4% (как уже сказано, главным образом за счет возвращения латышей из России), а между перепи­сями 1925 и 1930 гг. - всего лишь с 73,40% до 73,42% (15, с.З). Зато с 1930 по 1935 гг., успех "латышизации" налицо: удельный вес коренной нации повысился сразу до 75,5%. Разумеется, процесс ассимиляции национальных мень­шинств - явление, которое в небольших размерах можно считать естественным. Но настораживает явная активи­зация этого процесса в данных переписи 1935 г. Особенно наглядным здесь является изменение численно­сти белорусов. Свой вклад в выполнение задачи "латышизации" внесла и сама статистика. На этот факт обращал внимание еще в 1950-х гг. советский исследователь Л.Стародубский. По его расчетам, из-за тенденциозного подхода к определению национальности численность латышей в 1935 г. оказалась завышена на 48,6 тыс. человек. Надо при­знать, что к исследованиям упомянутого автора следует от­носиться с осторожностью; однако в данном случае его вывод не противоречит тем расчетам, которые сделаны на­ми выше. Добавим, что вывод Л.Стародубского в дальней­шем принимали известные в Латвии демографы Б.Межгайлис и П.Звидриньш (20, с.150-152).

Таким образом, если до первой мировой войны мно­гие латыши записывались как немцы, то в 30-х гг. обнару­живается другое явление; теперь уже часть нелатышей зачисляется в латыши.

Из сказанного следует, что несколько завышены и те оценки численности латышей к 1939-1940 гг. (1490-1500 тыс. человек), которые даются латвийскими и эмигрантскими исследователями (19, с.433; 28).

Новые драматические изменения численности и со­става населения Латвии последовали в годы второй миро­вой войны.    

В 1939 - начале 1941 г. репатриировались в Германию почти все латвийские немцы (около 60 тыс.человек) (23, с.50-51; 19, с.444). Многие тысячи людей всех национально­стей подверглись депортации, предпринятой сталинским режимом в июне 1941 г. (еще не так давно в Латвии было принято официально называть цифру в 16 тысяч человек (27); на Западе обычно называется цифра около 34 тысяч) (19, с.437; 23, с.50). Еще более тяжелые потери начались с приходом войны на территорию Латвии.Малоизвестным остается тот факт, что в конце фев­раля 1943 г., в условиях фашистской оккупации, статисти­ческим управлением Латвии была произведена еще одна перепись населения. Ее результаты, несколько скорректиро­ванные латышскими эмигрантскими авторами, также при­ведены в табл. 1 и 2.

Перепись 1943 г, показала дальнейшее сокращение численности жителей Латвии. Практически полностью бы­ло уничтожено еврейское население - за исключением той его части, которая успела эвакуироваться в советский тыл. Численность еврейского населения, приведенная в табл.1, не должна вводить в заблуждение. Как сообщают латыш­ские эмигрантские авторы, переписью 1943 г. евреи уже не учитывались, и только по документам немецких учрежде­ний установлено, что в Латвии на момент переписи нахо­дились 12964 еврея, в том числе 7784 - ввезенных из Германии и 276 - из Литвы (19, с. 432), Какая судьба их ожидала - хорошо известно.

Как отмечено и советскими, и эмигрантскими иссле­дователями, до 1944 г. гитлеровцами были в принудитель­ном порядке отправлены из Латвии на работы в Германию 32-33 тыс. человек разных национальностей (19, с.437; 4, с.229). Численность латышей в Латвии, согласно переписи 1943 г., составила 1444,5 тыс. человек. Эмигрант­ский автор Я.Руткис считает, что это было уже на 54,6 тыс. человек меньше, чем в 1939 г. Отмечая резкое увеличение численности украинцев - с 1,8 тыс. человек в 1935 г. до 11,4 тыс. в 1943 г. - тот. же автор объясняет его появлени­ем в Латвии выпущенных на свободу военнопленных укра­инской национальности (19, с.431-432, 437,455).

В конечном же счете к моменту окончания войны Латвия (вторично за 30 лет!) лишилась почти 1/3 своего населения. По оценкам латвийских и зарубежных исследо­вателей, вместо довоенных 1,9 млн. жителей на территории республики в 1945 г. оставалось всего 1,3-1,4 млн. человек (24, с.57; 22, е. 274-275; 23, с.55). Тысячи людей погибли в ходе военных действий, в том числе сражаясь по обе сто­роны фронта. Около 100 тысяч достигло общее число мир­ных граждан всех национальностей, павших жертвами террора нацистов и их местных пособников. Около 280 тысяч человек были насильно вывезены в Германию, угнаны или бежали на Запад в конце войны; часть из них возвратилась на родину, но приблизительно (по разным оценкам) 110-125 тыс латышей остались на Западе (19, с.437; 23, с.52; 4, с236).

Эти огромные потери возмещались в Советской Лат­вии, в условиях традиционно слабого естественного приро­ста населения, в очень значительной мере за счет механического прироста - т.е., притока населения из других республик СССР. Притом имели место и дальнейшие по­тери населения (особенно в ходе коллективизации и депор­тации 1949 г.). Численность жителей на уровне 1940 г. была восстановлена в Латвии к началу 1950 г.; что же ка­сается численности населения, имевшейся в 1914 г., то она была вновь достигнута лишь в 1977 г. - т.е., спустя 63 года.

С 60-х гг. главным фактором увеличения численности и изменения национального состава населения Латвии сделался механический прирост. О миграционном притоке населения в Латвию, происходившем все послевоенные десятилетия, напи­сано уже много, и еще раз подробно анализировать этот воп­рос не является задачей настоящей статьи. В данной связи автор хотел бы лишь вновь подчеркнуть уже высказанную и обоснованную им в публикациях (5) точку зрения: объяснять приток рабочей силы из других республик в первую очередь злонамеренной национальной политикой Москвы - слишком примитивное упрощение. Форсированный рост промышленно­сти Латвии, потребовавший массового привлечения. трудовых ресурсов извне, происходил не только с большим опережением общесоюзных пятилетних планов, но зачастую и в прямом противоречии с директивными установками последних. Здесь ярко проявилась своеобразная ведомственная анархия произ­водства, сложившаяся в условиях советской плановой экономи­ки. С чисто экономической точки зрения союзным министерствам и ведомствам представлялось более выгодным наращивать производство в хорошо освоенной Прибалтике, а не в восточных районах страны.

Миграция населения, привлекаемого в Прибалтику более высоким уровнем жизни, носила во многом стихий­ный характер, не поддававшийся регулированию из центра.

Так или иначе, за послевоенные десятилетия в Лат­вии произошли глубокие изменения национального состава населения. Они выглядят сильнее в сопоставлении с кар­тиной национального состава в 20-30-х гг. и менее рази­тельны, если сравнивать с периодом, предшествовавшим первой мировой войне. Эти изменения явственно видны из таблиц 1-5. Главное в произошедших сдвигах - сильное увеличение удельного веса русских и всего т.н. русскоязыч­ного населения, особенно в городах. Как видно из табл.6, значительная многонациональность населения стала харак­терной и для сельской местности.

Четыре послевоенные всесоюзные переписи (1959, 1970, 1979 и 1989 гг.) показывают весьма медленный при­рост численности коренной нации и неуклонное снижение ее удельного веса в общей численности населения Латвии. На этом фоне, однако, несколько удивляют итоги послед­ней переписи. В самом деле, если за 9 лет между перепи­сями 1970 и 1979 гг. численность латышей в Латвии увеличилась всего на 2,3 тыс. человек, то за последующие 10 лет, с 1979 по 1989 гг., прирост неожиданно составил 43,7 тыс. человек, За счет чего мог иметь место такой скачок? Некоторого повышения рождаемости, временно наблюдав­шегося в середине 80-х гг., для этого явно недостаточно. Например, за 1980 г. естественный прирост числа латышей был отрицательным (сокращение на 2,2 тыс. человек). За всю первую половину 80-х гг. численность коренной нации могла увеличиться благодаря естественному приросту лишь примерно на 4 с небольшим тысячи человек. В 1988 г. ес­тественный прирост числа латышей равнялся 2,4 тыс. че­ловек (6, с.34; 26, с38). Таким образом, за счет этого источника численность латышей в Латвии между 1979 и 1989 гг. могла возрасти от силы на несколько тысяч человек. Прирост почти в 44 тыс, человек не мог быть обеспечен и

за счет прибытия латышей из других республик СССР: данный фактор дал увеличение численности коренной на­ции в республике лишь приблизительно на 10 тыс. чело­век (28).

Очевидно, таким образом, что здесь мы вновь имеем дело с уже знакомым явлением. Как деликатно поясняет профессор П.Звидриньш, остальная часть прироста "могла образоваться из-за ассимиляции... Возможно, что неболь­шой прирост числа латышей... мог образоваться и из-за не­достатков учета" (28).

Иначе говоря, в конце 80-х гг., как и в середине 30-х гг., вновь сложилась общественно-политическая атмосфера, в которой стало предпочтительнее при возможности назы­ваться латышом.

С такими периодами, когда оказывалось выгоднее вы­бирать (пусть даже и без какого-либо открытого принужде­ния) определенную национальность, мы уже встречались ранее. Думается, что человеку должна быть предоставлена возможность выбирать национальность сообразно своему са­мосознанию, даже если по крови он принадлежит к другой нации. В противном случае недолго впасть в расизм. Но вы­бор должен быть действительно свободным, а не под давле­нием меняющихся обстоятельств. До тех же пор, пока ответ на вопрос о национальности будет даваться с опаской или с оглядкой на выгоду - можно смело утверждать: с правами человека в данном обществе еще не все в порядке.

Между тем никаких иллюзий в отношении возмож­ностей быстрого роста коренной нации быть не может. Не­которое улучшение демографических показателей, достигнутое было в середине 80-х гг., уже несколько лет как ушло в прошлое. Под влиянием обострения всей эко­номической и социально-политической ситуации в респуб­лике вновь упала рождаемость и выросла смертность, сократилась средняя продолжительность жизни. Кроме упавшего почти до нуля естественного прироста, в самое последнее время возникло явление, которого не было все послевоенные десятилетия: миграционный отток населения за пределы Латвии (превышение выезда над въездом). К началу 1991 г. численность наличного населения республи­ки сократилась с 2686 тыс. человек до 2680,5 тыс. (6, с.14; 9). За счет миграции в 1990 г. на 574 человека увеличилось латышское население (7). Но, как бы ни расценивалось из­менение миграционных потоков с точки зрения коренной нации, бегство населения, эмиграция из страны никогда, ни в какие исторические периоды не украшали ни одно независимое государство.

В заключение подчеркнем еще раз: нелатышское насе­ление - неотъемлемая составная часть народа Латвии на протяжении многих веков. В течение последних 100 с лиш­ним лет оно составляло от 1/4 - 1/3 до почти половины об­щей численности жителей на территории Латвии. При этом в процессе длительного совместного проживания каждая на­ция впитывала в себя и синтезировала самые разнородные этнические элементы. Представители всех национальностей своим трудом вносили вклад в создание материальных и ду­ховных богатств Латвии. Рассуждения о том, чьи именно предки дольше прожили на этой земле и кто потому имеет больше прав - любопытный образец возрождения феодаль­ного мышления. Но такое мышление не имеет ничего об­щего с современным пониманием прав человека.

 

 

Источники и литература

1. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897г. ТЛ1. Лифдяндская губерния. /Б.м./, 1905; Т. 19. Куряяндская губерния. /Б.м./, 1905.

 2. Перепись населения в г.Риге и Рижском патримониальиом округе от 5 декабря 1913 г. Вып.1. Рига, 1914.

3. История Латвийской ССР. Т.2. Рига, 1954.

4. Советская  Латвия (Энциклопедич. справочник). Рига, 1985.

5. Прикулис Ю.И., Федотов А.Н. Место Прибалтийских республик в от­клонениях от пятилетних планов развития промышленности СССР (к оценке советологических концепций) // Известия АН ЛатвССР. 1989. N 12. С. 42-53.

 6. Народное хозяйство Латвии в 1989 году: Стат. ежегодник. Рига, 1990.

7. Советская молодежь. 1991, 8 марта.

8. Диена.1991,30 марта.

9 Диена. 1991, 20 июня.

 10.СМ - сегодня.1991, 23 октября.

 11.Latvijas statistiskā gada grāmata 1920. R., 1921.

12. Rīgas pilsētas statistiskā gada grāmata 1920-1922. R., 1923.

 13. Rīgas pilsētas statistiskā gada grāmata 1925-1926. R., 1927.

 14. Skujenieks M. Latvieši svešumā un citas tautas Latvijā, R., 1930.

 15. Latvijas statistiskā gada grāmata 1930. R., 1931.

16. Latvijas statistikas gada grāmata 1936.R., 1937.

17. Latviešu konversācijas vārdnīca. R.,/b.g./.

18. Latvija citu valstu saimē: Kulturāii-saimmecisks apskats. R., 1939.

19. Rutkus J. Latvijas ģeogrāfija. Stokholma, 1960.

20. Mežgailis В., Zvidriņš P. Padomju Latvijas iedzīvotāji. R., 1973.

 21. Rīga. 1860-1917. R., 1978.

22. Misiunas R.J.,Taagepera R. The Baltiс states: Years of dependence, 1940- 1980. Berkeley; Los Angeles, 1983.

23. Dreifelds J. Demographic trends in Latvia // Nationalities Papers. 1984. Vol. 12. N L P. 49-84.

 24. Mežgailis В. Padomju Latvijas demogrāfija: struktūra, procesi, problēmas. R., 1985.

 25. Rīga. Eneikiopēdija. R., 1988.

 26. Eglīte P. Saņemieties, latvieši! // Skola un ģimene. 1988. Nr. 9.37.-38. lpp.

 27. Cīņa, 1989.31. janv.

 28. Zvidriņš P. Mūsu demogrāfiskie plusi un mīnusi //Cīņa, 1990.8.martā.