Михаил Корнецкий

Михаил Владимирович Корнецкий (15 марта 1926, Москва, РСФСР – 10 сентября 2005, Рига, Латвийская Республика) – живописец и педагог

Михаил Владимирович Корнецкий родился в Москве. Его отец, Владимир Иванович Корнецкий, участвовал в Гражданской войне и с 1922 года до самой смерти в 1947 году работал «в органах В.Ч.К. – ОГПУ – М.Г.Б.», как указал Михаил Корнецкий в автобиографии. В тех же самых органах работала и получившая юридическое образование мать Михаила Корнецкого – Венилия Индриковна Лиепа, дочь зажиточного торговца из Мадоны, перебравшегося с семьей в Россию в начале ХХ века. С 1943 года мать будущего художника перешла на работу в прокуратуру и по освобождении Латвии от нацистов была направлена в Ригу.

До войны Михаил Корнецкий жил вместе с семьей в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), где окончил семилетнюю школу. С началом Великой Отечественной войны был эвакуирован в  село Исетское Тюменской области, где окончил 8 и 9-й классы средней школы, и откуда в ноябре 1943 годы «был досрочно призван в ряды Красной армии». Службу проходил в учебной дивизии в Минске. Демобилизовавшись в сентябре 1950 года в звании гвардии старшего сержанта (награжден медалями «За победу над Германией» и «30 лет Советской Армии и Флота»), приехал «к маме» в Ригу, где в 1951 году окончил 10-й класс 18-й Рижской вечерней школы рабочей молодежи.

Не имея предварительной художественной подготовки, Корнецкий не смог тем же летом поступить в Латвийскую академию художеств (ЛАХ). Но, проявив  рвение и настойчивость, был зачислен на первый курс Отделения живописи Академии в феврале 1952 года, «принимая во внимание результаты проверки по специальным дисциплинам за первый семестр». Вскоре Корнецкий выдвинулся в число лучших студентов ЛАХ. В 1954 году поступил в мастерскую портрета Я. Тилберга. «За время учебы показал хорошие и отличные успехи как по специальным, так и по теоретическим дисциплинам. Будучи хорошим колористом, Корнецкий со временем усвоил свежую и эластичную технику живописи», - говорится в подписанной ректором ЛАХ Отто Скулме характеристике Михаила Корнецкого от 1957 года. Академию он закончил на отлично по всем предметам (!) с одной лишь отметкой «хорошо» по композиции.

«Я учился у известнейшего портретиста старой школы Яниса Тилберга, авторитет которого среди собратьев по кисти и по сию пору очень высок. Моей дипломной работой стал [групповой портрет] «А. Макаренко с воспитанниками из колонии». Тогда Тилберг наставлял меня: «Избегай чужих глаз, никому не показывай картину прежде, чем напишешь. Замучают со всех сторон советами. И собьют в конце концов с толку. Работай упорно сам над композицией, колористикой. Успех приходит к трудолюбивому». Кстати, колония Макаренко к тому времени уже стала довольно известной фабрикой, выпускающей фотоаппараты ФЭД. Свою дипломную работу я скопировал и подарил рабочим предприятия», - вспоминал М. Корнецкий («Советская Латвия», №101 от 11 мая 1990 года).

По окончании ЛАХ Корнецкий работал художником-оформителем на комбинате «Максла» («Искусство»), а в августе 1959 года перешел на преподавательскую работу в Академию Художеств; долгие годы возглавлял вечерние подготовительные курсы при академии. Михаил Корнецкий активно участвовал в республиканских выставках и работе Союза Художников (СХ) Латвийской ССР (в 1968-71 гг. исполнял обязанности ответственного секретаря СХ), членом которого стал в 1961 году. Член КПСС с 1966 года Михаил Корнецкий одно время руководил работой партбюро Союза художников.

Корнецкий исполнял множество художественных заказов, поступавших к нему со всего Советского Союза, его работы часто репродуцировались во всесоюзных журналах. В 1963 году Корнецкому было присвоено звание заслуженного деятеля искусств Латвийской ССР. Писал людей труда, коммунистов, представителей интеллигенции. Важное место в его творчестве занимала тема войны – Великой Отечественной и Гражданской. Среди работ этого плана следует выделить (он и сам их отмечал как значительные) «Красногвардейцы» (1963), «От советского Информбюро» (1965), «Солдаты 1941 года», (1967), «О былых походах» (1972), «Разрушенные колодцы» (1973), «Салют победы» (1978).

О том, как рождалось полотно «Солдаты 1941 года» Михаил Владимирович рассказывал в интервью газете «Советская Латвия»: «Я не составлял эту картину по кирпичикам замысла. Писал её, что называется, на одном дыхании (и, по-видимому, с одного натурщика, в одном из ракурсов напоминающего актера, режиссера и писателя Василия Шукшина – А.М.). В ней я постарался передать мои ощущения и первого дня войны, и последующих месяцев, камнем отчаяния ложившихся на душу каждому, живущему в то время...».

По словам Анды Клявини, Корнецкий позабыл усвоенные у Тилберга уроки психологического портрета и нередко впадал в наигранный пафос. «Корнецкий был прирожденный портретист, но его постигла судьба главного героя гоголевского рассказа «Портрет» художника Чарткова. Он слишком увлекся исполнением заказных портретов, где главная задача – польстить модели», – вторит ей вдова художника Эрика Типайне, в прошлом солистка Латвийской филармонии.

«Он был типичным представителем соцреализма, но таких было полно в Советском Союзе. Все эти художники освоили школу классического русского рисунка и твердо ее придерживались, из-за чего их работы часто выглядят очень похоже. Там не было никаких открытий. Поэтому мне трудно припомнить какую-то работу Корнецкого», – утверждала художница Джемма Скулме.

Если они и правы, то лишь отчасти, тем более, что и портреты Тилберга далеко не всегда свободны от стилизации и мелодраматических эффектов. Да, у Корнецкого есть портреты несколько слащавые и перегруженные аксессуарами той эпохи, к художественным вкусам и штампам которой в тот момент обращался художник. Таковы и натюрморты Корнецкого а ля старые голландцы. Думается, здесь дело в реакции художника на упрощение форм, ставшее общим местом и даже болезнью советского изобразительного искусства в стадии позднего соцреализма. Противопоставляя себя мастерам старшего поколения молодежь отвергала устоявшиеся, представлявшиеся ей закосневшими формы художественного самовыражения, подталкивая тем самым «стариков» к отстаиванию противоположной крайности.

Не случайно, заметное место в творчестве Корнецкого занимала тема возвращения людям представлений о красоте и художественных ценностей прежних эпох. Так, в картине «Найденная коллекция» (1975-1976) мы видим сотрудника милиции и двух искусствоведов, составляющих опись икон, извлекаемых из сундуков на чердаке какого-то дома. С десяток досок старого письма, изображенных художником на полотне, дают ему повод восхититься красотой древней русской живописи и привлечь к ней внимание зрителя. Та же идея развивается Корнецким в крупноформатном полотне «Спасенная мадонна» (1984-1985). Большую часть холста занимает тщательно выполненная копия «Сикстинской мадонны» Рафаэля, которую должно быть только что извлекли из шахты советские солдаты. На юбилейной выставке 1975 года экспонировалась работа Корнецкого «В зале Рембрандта», на которой была изображена группа молодых военных моряков, пришедших на экскурсию в Эрмитаж. Не трудно заметить, что Корнецкий цитирует мастеров, отмеченных печатью духа, а люди в форме рядом с их произведениями – не столько дань заказчику или тематике выставки, для которой создавалась картина, сколько ее основная мысль: силой оружия искусство отвоевано из тьмы небытия, но теперь оно принадлежит народу. Наигранный пафос? Возможно. Но это пафос просвещения.

Что же касается упреков в забвении уроков Тилберга, то достаточно взглянуть на портрет ректора Латвийской академии художеств Индулиса Зариньша или писанный Корнецким по фотографии портрет Владимира Высоцкого, чтобы убедиться – острая наблюдательность, умение постигнуть психологию модели и передать ее средствами живописи не изменяла Корнецкому в зрелые годы.

Между тем, все, кто знал Михаила Корнецкого отдают должное его педагогическому таланту. «Своих студентов любил больше, чем собственных детей», - вспоминает вдова художника. «Он очень хорошо разъяснял принципы изображения лица и тела. Он был также хорошим воспитателем – мог объяснить, почему надо стараться и прилагать усилия. Я каждый вечер ходил с радостью. Корнецкий умел ободрить, своим остроумием и рассказами прогонял усталость, которая нападала на многих после восьмичасового рабочего дня», - вспоминает художник Миервалдис Полис, автор заказных портретов президентов Латвии.

Михаил Корнецкий умер в Риге 10 сентября 2005 года.

Александр Малнач