Борис Евланов
Борис Викторович Евланов (3 ноября 1890, Рига, Российская империя – 6 июня 1943, внутренняя тюрьма НКВД Саратовской области, РСФСР) – общественный и политический деятель, кооператор.
Борис Викторович Евланов родился в семье учителя. В 1909 г. с золотой медалью окончил Александровскую гимназию, в стенах которой впервые соприкоснулся с «живой» политикой. В ходе революции 1905–1907 годов Борис примкнул, как он сам отмечал, к левой партии и в дальнейшем всегда более тяготел к левой части политического спектра. Поступив на юридический факультет Петербургского университета, он снова оказался в гуще политических событий. В 1911 году за участие в студенческой забастовке был арестован, около месяца отсидел в «Крестах» и был исключен из университета без права поступления в другие высшие учебные заведения России. Не желая, однако, терять время даром, уехал в Германию, где один семестр отучится в Лейпцигском университете. Именно здесь у Евланова зародился интерес к кооперации. Находясь за границей, он не забывал и о политике. Ему даже довелось побывать на докладе Ленина, посвященном Льву Толстому. Вскоре он вернулся в Россию, где продолжил учебу сначала в Юрьевском/Тартуском, а затем в Петербургском университетах. По окончании последнего Евланов был оставлен при кафедре римского права для подготовки к профессорскому званию. Но стать респектабельным профессором ему было не суждено. Начавшаяся война привела Евланова во Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам (ВСЗ). Февральская революция застала его в Одессе, где он примкнул к отделению плехановской группы «Единство», придерживавшейся оборонческих позиций. Советскую власть Евланов не принял. Но и белые, со своими реставрационными планами, были ему не по душе. Тем не менее, он предпочел последних и в немалой степени содействовал вывозу имущества Земсоюза из занятой большевиками Одессы на территорию, контролируемую Добровольческой армией. Вместе с остатками армии Врангеля покинул Россию. Жил в Турции, Сербии и Болгарии. В 1923 г. Евланов вместе с женой, Ниной Александровной Рождественской, дочерью бежавшего от большевиков профессора Петербургской духовной академии, возвратился в родную Ригу. Здесь он работал в кооперативном движении, пытается найти своё место на политическом поприще.
Вскоре идейным ориентиром для Евланова стала «Крестьянская Россия» — союз, возникший в 1920 г. еще в Москве и вобравший в себя часть бывших правых эсеров (отказавшихся от социализма) и кадетов. В 1921 г. центром деятельности «Крестьянской России» стала Прага, где обосновались и ее вожди: С.С. Маслов, А.А. Аргунов, А.Л. Бем. В политическом спектре русской эмиграции, во многом копировавшем предреволюционный, «крестроссы» тяготели к центру. С.С. Маслов, основная фигура «Крестьянской России», замечал, что в России сильными были лишь фланги: левый с его гибельным для государства максимализмом в целях и средствах и правый с его стремлением «подморозить» Россию и остановить ее политический рост. Партии центра были слабы, так как слабой была их социальная опора – буржуазный класс. Последний будет неизбежно расти, но в близком будущем он не может усилиться настолько, чтобы быть ведущей политической силой. Последняя роль возможна только для организованного крестьянства. Поначалу идеи «крестроссов» встретили сочувствие не только у части русской эмиграции, но и в лимитрофных государствах с коренным русским крестьянским населением. В 1927 г. «Крестьянская Россия» была преобразована в Трудовую крестьянскую партию (ТКП), имевшую отделения в основных центрах русского рассеяния. Однако уже в начале 30-х годов в деятельности партии стал назревать кризис, порожденный, как оказалось, несостоятельностью идейных установок и внутренними разногласиями. В 1939 г., в канун оккупации гитлеровцами Чехословакии, партия заявила о своем самороспуске.
Идеи «Крестьянской России» уже в середине 20-х годов встретили сочувствие и в Латвии, где для них была благодатная почва. Ведь около 70% местного русского населения составляли крестьяне. Идеями «крестроссов» заразился и Евланов, тем самым, сделав шаг вправо от близких ему ранее социалистических воззрений. Однако поначалу каких-то организационных очертаний указанное направление в Латвии не приобрело. Русские очень робко приноравливались к новым для них условиям. Процесс структуризации русских политических сил шел медленно, ибо они не могли копировать ни предреволюционные партии, ни действовавшие в эмиграции. Это было связано как с составом русского населения Латвии, так и с задачами, стоявшими перед ним, в частности, с необходимостью интеграции в местную политическую жизнь. И все же идейные установки «Крестьяской России»–ТКП были наиболее приложимы к латвийским условиям. Поэтому неудивительно, что создание в 1928 г. «Русского крестьянского объединения» (РКО) — первой, по существу, более-менее серьезной русской политической партии в Латвии, произошло на идейном фундаменте «крестроссов».
Социальную базу РКО составили наиболее крепкие слои русского крестьянства и сельская интеллигенция, главным образом, Яунлатгальского уезда. Это было связано с тем, что одним из инициаторов и руководителей этой партии был С.И.Трофимов, видный общественный деятель, выходец из этого уезда. В руководство партии вошел и Евланов. В качестве приоритетных задач РКО выдвигало: 1) объединение русских общественных сил для защиты крестьянских интересов, 2) защиту демократических устоев Латвийского государства. Ни Евланов, ни Трофимов не скрывали своих связей с ТКП. При этом было бы весьма сомнительным рассматривать РКО как отделение ТКП в Латвии.
В конечном счете, Б. Евланова постигло разочарование, когда часть из его бывших соратников перешла на позицию соглашательства с власть предержащими. С.И. Трофимов, Т.Е. Павловский, И.В. Корнильев, бывшие члены Русской крестьянской фракции IV Сейма, оказались в числе немногих русских, приближенных к авторитарному режиму К. Улманиса.
Борис Евланов выбрал иной путь. В преддверии государственного переворота он выступил со статьей «За народную власть» (см. «Голос народа», 1934, 8 апреля), в которой недвусмысленно выразил свою позицию относительно «сильной власти»: «К чему ведет диктатура, – писал он, – хорошо известно на примере страдалицы России. Говорят, что, мол, неправда, что там плохо живется. Но если хорошо, почему же советская власть запрещает своим гражданам уезжать из коммунистического рая? Ведь если бы там был действительно рай, разве пришлось бы запрещать выезд из него? <...>
Но, быть может, только коммунистическая диктатура плоха, а всякая другая сулит действительный рай на земле? Нет, в этом отношении все диктатуры одинаковы: они создают рай только для своих приближенных, а всех прочих сгибают в бараний рог и принуждают молча страдать. Всякая диктатура приводит к власти, к безнаказанному самоуправству одной партии. Хорошо тем, кто близок к этой партии, а каково остальным, большинству народа? И если вообще плохо господство партий, то господство одной партии еще плоше. Нет, как бы ни были велики недостатки демократического строя, все же они меньше зол диктатуры».
Борис Евланов был искренен, когда писал эти строки, как, впрочем, и позднее, но уже в застенках НКВД. Он не принял авторитарный режим. И все же не смог устоять, не смог «не прогнуться» перед сталинским режимом, навязанным Латвии в 1940 г., хотя, как видно из приведенных выше строк, прекрасно понимал его суть. Евланов оказался в числе тех представителей русской интеллигенции, которые летом 1940 г. поспешили приветствовать советскую власть, усматривая в ней прежде всего национальное русское начало.
9 июля 1940 г. с призывом поддержать новый режим Евланов выступил в Риге на собрании русской интеллигенции, а уже 21 августа он был арестован. Его обвинили в том, что в годы гражданской войны он служил в армиях Деникина и Врангеля, в 1928-1932 гг. являлся членом Совета ТКП в Праге, участвовал в создании РКО — филиала ТКП в Латвии, якобы дал согласие на переправку в СССР шпионов, диверсантов и террористов. Аналогичные обвинения были выдвинуты и в адрес С.И. Трофимова, Б.Н. Беклешева, П.И. Гейданса и А.М. Максимова. Какое-то время следственные материалы на арестованных по делу РКО были объединены в одном деле, позднее материалы в отношении Евланова были выделены в отдельное производство.
Трофимов, Беклешев, Гейданс и Максимов предстали перед Военным трибуналом, дело Евланова было передано на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР. 24 мая 1941 г. Б.В. Евланов был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Можно лишь гадать, были ли у чекистов какие-то намерения относительно его дальнейшего использования. Известно только, что свой жизненный путь Борис Викторович Евланов завершил во внутренней тюрьме НКВД Саратовской области 6 июня 1943 года.
Татьяна Фейгмане
Источники информации:
Фото из фондов ЛГИА, ф. 2996, оп. 9, д. 12921.
Иллюстрации к теме
