Ответы М. Митрофанова на вопросы круглого стола по теме «Место интеллигенции в Русском мире»
Мирослав Митрофанов
В 2008 г. при поддержке фонда «Наследие Евразии» в рамках проекта «Мыслящая Россия» проведено исследование, послвященное российской интеллигенции – «Интеллектуально-активная группа: мировоззрение, специфика социальных функций и т.д.», ставшее заметным явлением в академической жизни России. Осенью 2009 г. общество SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS пригласило одного из руководителей этого проекта, заведующего отделением Высшей Школы Экономики (г. Москва) Виталия Куренного на семинар в Риге «Самоопределение интеллигенции: история и современность». Одним из итогов семинара стало решение его наиболее активных участников продолжить дискуссию на страницах журнала «Балтийский мир» о положении русской интеллигенции в странах Балтии и месте интеллигенции в современном Русском мире.
«Экспертному клубу» предлагаются те же самые вопросы, которые были использованы авторами проекта «Мыслящая Россия» при опросе в крупнейших городах России с корректировкой на балтийскую ситуацию.
- Имеет ли сегодня понятие «интеллигенция» какой-то смысл?
- Что современная интеллигенция может предложить обществу?
- Какие мировоззренческие и ценностные позиции она разделяет и отстаивает?
- Как устроена современная русская интеллектуальная среда в странах Балтии?
- Какое место русская интеллигенция занимает в современном Русском мире?
Мирослав Митрофанов – депутат Сейма
Место интеллигенции в XXI веке заняло гражданское общество
«Интеллигенции нет как класса или слоя населения в обществе,
осталось лишь слово с его богатой историей».
Нет государственных подачек – нет и национальной интеллигенции
Был в моей парламентской работе символичный момент, который поставил точку в спорах насчет того, есть ли в Латвии интеллигенция. Это произошло в 2000 году. Именно в тот год мы перестали получать приглашения на ежегодные конгрессы интеллигенции. До того почти десятилетие люди, называющие себя «Объединением интеллигенции Латвии», получали подачки от государства, организовывали ежегодные шабаши и вызывали к себе «на ковер» политиков. А в тот год не пригласили. А почему? Все просто – подачки от властей закончились, «труп» интеллигенции был отключен от аппарата искусственного питания. Эпоха закончилась.
Кто же были те люди, которые, называя себя «интеллигентами», пытались наставлять и поучать? Разношерстный сброд, в том числе деятели, которые в советское время работали в партийном аппарате, советской журналистике и академической сфере. Представители того поколения, которое учило нас марксизму-ленинизму и советскому патриотизму. Во времена Перестройки они же создавали Народный фронт и из интеллигенции подобострастно советской стали интеллигенцией принципиально национальной. В новые времена большинство из них резко обеднело и оказалось на обочине жизни. Эта метаморфоза не давала покоя: «Где плоды нашей революции? Почему национальная интеллигенция живет хуже, чем потомки оккупантов?» В ответ на это нытье, морщась от брезгливости новые хозяева жизни подкидывали национальной интеллигенции немножко деньжат, которых хватало на очередной «воспитательный съезд». Русских собратьев по классу – бывших аппаратчиков, профессоров или журналистов на свои собрания национальные интеллигенты в принципе не приглашали, поскольку среди париев общества должны были быть особо неприкасаемые, чье наличие успокаивало «привилегированных» неудачников. Но вот русских депутатов «интеллигенты» регулярно вызывали на «воспитательный час», впрочем, не давая там высказываться. При попытке выступить русских депутатов просто освистывали. Но продолжали приглашать, чтобы те знали, что о них думает «совесть нации», как надо правильно принимать законы и управлять банками, частными в том числе. Но когда денежный ручеек высок, заткнулся и голос «совести нации». Как говаривал старый цыган из фильма Кустурицы: «Живое к живому, мертвое к мертвому». Интеллигенция мертва, национальная в том числе. И в этом факте я не вижу причины для сожалений.
Кошка ушла, улыбка осталась
Понятие интеллигенции, которое существовало в ХIХ веке и в советское время, нецелесообразно переносить в настоящую эпоху. Интеллигенция возникла и существовала в условиях, которых сегодня больше нет. Сегодня нет критической массы «лишних людей» их поглощает и порабощает глобальный рынок. Само по себе высшее образование не является пропуском к интеллектуальным занятиям и даже к офисному труду. Способные люди сегодня добиваются удачи в жизни вне зависимости от наличия образования. Образование не дает достатка, социального статуса и не делает образованного человека авторитетным членом даже для своего локального сообщества. Место духовных лидеров заняли звезды шоубизнеса, роль духовных наставников – комментаторы на телеэкране. Однако, проблемы, не разрешенные интеллигенцией в прошлом, никуда не делись. Кошка ушла, а улыбка осталась. Интеллигенции нет, но ее функции кто-то должен выполнять.
От интеллигента – к интеллектуалу, от служения – к манипуляции
Первая функция интеллигенции – это собственно интеллектуальная деятельность, постижение мира, развитие науки, создание и применение сложных технологий, в том числе технологий управления обществом. Проблема допуска к этой деятельности в настоящее время стоит даже более остро, чем в «классические» времена интеллигенции. Связано это с тем, что количество обладателей дипломов о высшем образовании или академических степеней постоянно растет. Высшее образование стало как никогда доступным, но его среднее качество упало. Выпускники современных вузов зачастую не только ничего не знают по своей специальности, но и не способны связно высказаться даже на родном языке. Перепроизводство номинально образованных людей привело к формированию новых механизмов селекции интеллектуальной элиты. Можно говорить даже о неком возврате к сословному обществу.
Богатые и образованные родители «покупают пропуск» для своих детей в интеллектуальную, экономическую и политическую элиту уже в тот момент, когда они выбирают привилегированную школу для своих детей. С этого момента пропасть между плебсом и элитой начинает стремительно увеличиваться. Для бедного, но способного ученика вскочить в уходящий поезд возможно, но с каждым годом это дается все тяжелее. Современный плебей может получить формальное высшее образование во второсортном вузе, но он по объективным причинам никогда не войдет в узкую полузакрытую среду интеллектуальной элиты. И в современной Латвии система образования постоянно углубляет пропасть между по-настоящему образованным меньшинством и псевдообразованым, истеричным, легко манипулируемым большинством. Существует несколько элитарных латышских школ, воспитывающих будущих студентов элитарных же факультетов полутора латвийских университетов. Русские студенты на этих «блатных» специальностях тоже появляются, но их доля мизерна и не соответствует пропорции русских в населении страны. В отличие от «классических» времен интеллигенции, современные отношения между по-настоящему образованным меньшинством и большинством населения скорее антагонистические, описываемые не в категориях «служения интеллигенции народу», но в категориях циничного манипулирования интеллектуалами народом во имя стабильности потребительской системы, жизнью в которой, между тем, недовольны и те и другие.
Вперед в прошлое: к «подлому сословию»
Вторая функция интеллигенции «классического периода» заключалась в передаче и повышении стандартов межличностных отношений. Образованная прослойка общества переняла эстафету от ушедшего с исторической сцены рыцарства. Образованные, воспитанные люди своим примером постепенно изменяли общество, в котором они жили, прививая ему гуманизм, этику, более высокую культуру межличностных отношений. Недалекие русские сатирики ввели моду потешаться над английским понятием «джентельмен». А ничего смешного в нем нет. Это слово происходит от английского прилагательного «джентл», что означает «мягкий, обходительный, вежливый», и использовалось оно в противовес грубости и хамству низших сословий, которых на Руси точно обозначили как «подлый люд». После революции в России, когда дворянство было ликвидировано как класс, миссию смягчения нравов, противодействия природному хамству народных масс окончательно взяла на себя интеллигенция. Однако сейчас, когда интеллигенция перестала влиять на события, законодателями моральных норм становятся поп-звезды, а паттерны поведения воспитывают переполненные насилием и ложью телепрограммы, происходит стремительный процесс дегуманизации, возвращения народных масс к полуживотному состоянию, при котором уважается только сила, а хищность и вероломность становится нормой. В Риге русская общественность еще может как-то сдерживать «ренессанс варварства», но в провинциальных городах хамство постепенно берет вверх. И если в начале 90-х мы говорили, что главной угрозой для русской общины Латвии является быстрая ассимиляция, то сейчас очевидно, что главной угрозой стала интеллектуальная и духовная маргинализация.
«Совесть общества» находится в общественном секторе
Третья функция интеллигенции заключалась в ограничении всевластия государства. Нормой гражданской позиции интеллигента была оппозиционность. В условиях современного политического процесса роль оппозиции переняла на себя … политическая оппозиция. То есть масштабные «правдорубы» типа Герцена, Чернышевского или Сахарова сегодня объективно не востребованы. Однако в идеале некоторую ограничительную роль по отношению к власти должно играть гражданское общество. Термин не очень удачный, вопреки первому восприятию он не обозначает сообщество граждан какой-либо страны, но совокупность общественных организаций, СМИ, всяческих инициативных групп. В Латвии с гражданским обществом в целом положение неблагоприятное – воздействовать на власть могут в основном негосударственные организации, представляющие крупный бизнес. Но положение с русским сектором гражданского общества просто катастрофическое – зарегистрированы сотни русских обществ, реально действуют десятки, на власть пытаются влиять в редчайших случаях единицы. Ругать общественников за беспомощность несправедливо – лоббирование интересов – это профессиональная работа, которую весьма ограниченно можно выполнять без денег. Решение банально, и требует лишь политической воли от властей нескольких государств – оно в развитии системы фондов, предоставляющих гранты, в том числе, и для русских общественников.
Опубликовано в сокращении в журнале «Русский мир» в 2010 году
