Серебряный век без глянца
Александр Малнач
Статья опубликована в журнале "Бизнес класс" №11 (106) декабрь 2013 года
Русское искусство связало страны Балтии. Год назад семь художественных музеев Латвии, Литвы и Эстонии в складчину продемонстрировали публике накопленные за столетие сокровища. Презентованный 25 октября в Риге каталог выставки «Серебряный век. Произведения русского искусства из музейных собраний Балтии. 1890 – 1930» подвел черту под этим большим международным проектом.
Несколько различаясь концепцией и составом, экспозиции русского искусства прошли поочередно в Таллине, Риге и Вильнюсе. Куратором выставки, проходившей со 2 ноября 2012-го по 20 января 2013 года в музее Рижская биржа, и составителем каталога стала Ксения Рудзите, хранитель зарубежной живописи Латвийского Национального художественного музея (ЛНХМ). Финансировал издание каталога Благотворительный фонд Rietumu banka.
Сегодня в Латвии русское исскуство, как и русский язык, относят к числу иностранных. Это престранно, зная историю развития собственно латышского искусства. Немецкий дядька и русская мамка меняли малышу пеленки, немецкий и русский языки служили ему опорой, в немецких и русских учебных заведениях его школили. Целая плеяда латышских художников вышла из стен Петербургской Академии художеств. Русское искусство, так много взявшее у своих европейских и неевропейских учителей, оказалось благодарнее. Оно не забывает о том, кому и чем обязано. Эпоха серебряного века тому подтверждение.
«Серебряный век – один из этапов развития русского искусства, получивший мировую известность», - пишет в предисловии к каталогу Мара Лаце, директор ЛНХМ. «К этому времени в Европе уже существовали модернистские течения – эксперссионизм в Германии, кубизм и фовизм во Франции, футуризм в Италии. Феномен русского искусства в том, что всего за несколько лет оно сумело вобрать и синтезировать уже существующие течения и создать новые», - продолжает Ксения Рудзите.
Но частью этого феномена являются и латышские художники, которые творили в тот период, осваивали старые и отстаивали новые эстетические принципы, участвовали в деятельности многочисленных тогда художественных объединений. Так, Волдемар Матвейс разработал теоретическую платформу авангардной группы «Союз молодежи» (1909 -1914). В 1910 году он организовал в Риге выставку - «Русский сецессион», на которой 34 участника представили 222 произведения, в том числе работы братьев Бурлюк, Натальи Гончаровой, Михаила Ларионова, Ильи Машкова, Дмитрия Митрохина, Константина Петрова-Водкина и самого Матвейса. По его инициативе Городской художественный музей (ныне ЛНХМ) приобрел «Девушку с цветами и фруктами» Машкова, ставшую центральным экспонатом выставки «Серебряный век. Произведения русского искусства из музейных собраний Балтии. 1890 – 1930».
Или Вильгельм Пурвитис, ученик Куинджи, основатель Латвийской Академии художеств. На протяжении многих лет он входил в объединение «Мир искусства», наиболее полно выразившего художественные идеалы русского серебряного века. На выставке были представлены и нашли отражение в каталоге работы многих его коллег по цеху, в частности, Мстислава Добужинского. Литовец по отцу, Добужинский был одним из ведущих мирискусстников, а в эмигрантский период своего творчества тесно сотрудничал с литовскими и латвийскими театрами. Кстати, он одним из первых оценил талант Чюрлениса, ввел его в круг художников «Мира искусств». Организаторы выставки и издатели каталога проигнорировали эти и подобные им факты. Работы Пурвитиса, Чюрлениса и других русских (не по происхождению, а по принадлежности) художников не пустили на выставку. Сработал ставший привычным принцип ретроспективной сегрегации. Но...
«Это был период, когда на одной территории Российской империи творили Врубель, Коровин, Рерих, Розенталь, Сарьян, Шагал, Чюрленис и многие другие замечательные мастера. Сегодня они – слава и гордость своих национальных школ», - пишет в предисловии к каталогу Аркадий Сухаренко, председатель Совета Благотворительного фонда Rietumu banka.
Посылая Третьяковке в 1927 году свои графические листы, Марк Шагал надписал первый из них: «Дарю Третьяковской галерее со всей моей любовью русского художника к своей родине эту серию 96 гравюр, сделанных мною в 1923-1925 гг. к «Мертвым душам» Гоголя...». Для относящегося к тому же периоду шагаловского эстампа из коллекции ЛНХМ на выставке и в каталоге место все же нашлось.
Еще один неожиданный перекресток – изготовленная на Государственном фарфоровом заводе в Петрограде в 1918 году и расписанная Александрой Щекатихиной-Потоцкой тарелка с изображением памятника Чернышевскому работы Теодора Залькална. Скульптурные работы классика латышского искусства могли бы прекрасно дополнить пластический отдел выставки. Но...
- Музейщики очень консервативные люди. Это их хорошее качество и сдерживающие. Существуют какие-то каноны, и музейным работникам тяжело перешагнуть через них, - полусоглашается-полувозражает Сергей Гродников, руководитель пресс-службы Rietumu banka.
Сотрудничество Rietumu с ЛНХМ он оценивает очень высоко. В активе уже восемь совместных проектов, из которых три так или иначе связаны с русским искусством.
- В такого рода делах очень важно, кто твой партнер. Когда ты видишь, как выкладываются люди с другой стороны и на что тратятся деньги, возникает доверие. Существует очень много хороших проектов с плохим менеджментом. Бывает наоборот: менеджмент хороший, проект – плохой. И в том, и в другом случае толку не будет. А здесь сочетание правильное. Нашему банку нравится работать с Дайгой Упениеце (директором музея Рижская биржа – А.М.) и ее коллегами, потому что это профессионалы, любящие свое дело и смотрящие на мир достаточно широко, - говорит Гродников.
В последнем по времени проекте он выделяет два аспекта:
- Проект имеет международное звучание. Поддерживая издание каталога, мы понимали, что появится вещь, которая будет интересна и Прибалтике, и России, и Европе. Во-вторых, эта книга интересна тем, что в ней собрана масса практически полезной информации и для нас, у которых имеется своя небольшая коллекция, и для многих людей нашего круга – клиентов, друзей, партнеров, среди которых немало коллекционеров. Ведь это тот период, те имена, работы которых еще есть на рынке, а не только в музеях. Конечно, в музеях стран Балтии нет работ первого ряда. Но существуют и другие работы. Они тоже могут доставить эстетическое и эмоциональное удовольствие. Может быть, даже большее, чем если в третий или четвертый раз увидеть ставшие хрестоматийными шедевры.
Основу экспозиции составили 125 произведений живописи, графики, скульптуры и фарфора из собрания ЛНХМ. Эстонские художественные музеи – таллинский и тартусский – были представлены 30 экспонатами (живопись и графика); литовские хранилища – Художественный музей Литвы, вильнюсский Музей театра, музыки и кино, а также Национальный художественный музей им. М.К. Чюрлениса в Каунасе – представили 18 картин и театральных эскизов. Большинство экспонатов репродуцированы.
Во вступительных статьях к каталогу эстонские и литовские музейщики рассказывают об истории формирования своих коллекций русского искусства. Их латвийские коллеги – Ксения Рудзите и Ирена Бужинска – больше внимания уделяют концептуальной стороне дела. Хронологические границы серебряного века отодвинуты ими к 1930 году на том основании, что его отголоски обнаруживаются в работах многих художников, особенно тех, что покинули Россию. В Латвии это представленные в каталоге Сергей Виноградов, Николай Богданов-Бельский, Константин Высоцкий и не представленные их младшие современники – Сергей Антонов, Алексей Юпатов, Евгений Климов и многие другие. Ко вторым, как и к первым относятся слова Ксении Рудзите: «Идеи и принципы творчества, возникшие в среде русских художников начала века, не были исчерпаны в тот период и потенциально несли в себе основу для дальнейшего развития искусства. В коллекции музеев стран Балтии хранится ряд произведений, созданных в эмиграции, в которых продолжают звучать идеи и образы серебряного века». Пейзаж Константина Богаевского на обложке каталога прекрасно иллюстрирует эту мысль. Над одной из крымских столовых гор восходит холодное солнце серебряного века, словно предвосхищая «неотвратимое и неизвестное будущее».
Нельзя признать удачным эксперимент с бумагой, на который отважилось издательство. Многие репродукции, увы, совершенно теряют свою цветность. Но нельзя не отметить хорошо сделанный справочный аппарат и тот факт, что все тексты даны на трех языках – латышском, русском и английском, из которых два первых – основные. Действительно полезная книга.
Латышское и русское искусство связывает кровное родство. Обязанность ЛНХМ как крупнейшего в Балтии хранилища произведений русских художников не только беречь, но и приумножать эту часть своего собрания. А Rietumu banka, заверяет Гродников, готов рассмотреть предложения на эту тему.
