«И мелкий щебень радостей и бед...» (О поэте Игоре Чиннове)
Светлана Ковальчук
Впервые полный текст был опубликован в издании Берега: информационно аналитический сборник о русском зарубежье. Спб., 2009. Вып. 11-12.
Игорь Чиннов: архивные дополнения к рижской странице биографии поэта
Имя некогда рижанина русско-американского поэта Игоря Владимировича Чиннова (1909 – 1996) возвратилось в русскую культуру Латвии благодаря старинному другу поэта Борису Владимировичу Плюханову.[1] В 7 номере журнала «Даугава» за 1989 год Борис Владимирович поместил материал о поэте и подборку его стихов. Этой публикацией Б. В. Плюханов отважился перекинуть мостик от Чиннова – молодого начинающего поэта, участника рижского поэтического общества «На струге слов» и автора литературного журнала «Мансарда» – к Чиннову преклонных лет, умудренному профессору русской литературы, проживавшему долгие годы в далекой Флориде. Именно эта публикация всколыхнула интерес к творчеству поэта. Вслед за этим появились публикации в прессе[2], в Даугавпилском университете прошло несколько Чинновских чтений. Благодаря актеру театра Русской драмы Леониду Ленцу, его изысканному вкусу и таланту, поэтические строки Игоря Чиннова часто звучат в воскресных «Литературных прогулках» на Латвийском радио, в музыкально-поэтических вечерах.
Повод вновь обратиться к судьбе поэта дает предстоящий 100-летний юбилей поэта и новые биографические находки, сделанные мною в ЛГИА. Игорь Чиннов не раз сообщал сведения о себе – скупые, но одновременно образные. Если принять экскурсы поэта в далекий рижский период жизни за подлинный текст, то он разнится с архивными материалами Латвийского государственного исторического архива. В подлинности автобиографических сведений И. В. Чиннова не усомнились и в Отделе рукописей Института мировой литературы РАН, поместив их в мировой паутине.[3] Полагаю, обнародование архивных сведений о поэте и его семье станет существенным дополнением к его воспоминаниям.
Чинновы: дед и отец поэта
Если обратиться к архивным делам отца поэта – Владимира Алексеевича, то в них хранятся достаточно подробные его послужные списки, сведения о родителях. Для начала сведения о дедушке поэта – Чиннове Алексее Герасимовиче. Он родился 1 октября 1843 года, происходил из семьи православного священника Калужской губернии, воспитывался в Московском пехотном юнкерском училище по 2 разряду. Переведен на службу в Ригу 25 декабря 1869 года в 115 Вяземский пехотный полк, квартировавшийся в районе Саратовской улицы[4]. В Риге Алексей Чиннов женился, но дата его женитьбы на девице Марии фон Морр (иная транскрипция фон Моор) не удалось выяснить. В Православной церкви во имя иконы Иверской Божией Матери, размещавшейся на территории полка, крестили новорожденного сына супругов Чинновых. Согласно записи метрической книги за 1875 год, 4 июля у поручика Алексея Герасимовича Чиннова и его законной жены Марии Георгиевны, Евангелически–лютеранского вероисповедания, родился сын Владимир.
В архивных бумагах можно прочесть и о том, что Алексей Чиннов много лет исполнял обязанности Председателя полкового суда, был кавалером ордена Св. Станислава 3 степени, к январю 1889 года произведен в подполковники Восточно-Сибирского стрелкового батальона.
В свою очередь отец поэта, Владимир Алексеевич, описал свою биографию, послужной список, когда подавал в 1922 году прошение в Совет Присяжных адвокатов.[5] Он сообщал, что родился в Риге, в 1894 году окончил Александровскую гимназию, в октябре 1898 года юридический факультет Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата права.[6] В декабре 1902 Владимир Чиннов вступил в законный брак с девицею дворянкой Александрой Дмитриевной фон Цвейберг (фон Цвеегберг), 27 лет, православного вероисповедания.[7] С июля 1898 года началась служебная карьера: Владимир Чиннов служил в Рижском окружном суде, следователем в Митаве, Бауске, с 1906 года в Тукуме. С 1912 до 1916 года служил в Юрьеве (ныне Тарту), входивший до января 1918 года в подчинение Рижского окружного суда. В 1916 году в Риге занял должность судьи-расследователя 2 участка. С января 1918 года до сентября 1921 года проживал вне Латвии. Таким образом, можно предположить, что до начала января 1918 года Владимир Чиннов жил вдалеке от жены и сына, исполняя служебные обязанности. Затем последовало проживание на Украине: в период правления гетмана занимал должность мирового судьи в городке Грайвороне[8], а когда власть перешла к А. Деникину, переехал в Купянск[9] и служил там следователем. Стремительное развитие событий времен гражданской войны, приближение отрядов большевиков, способствовали отъезду Владимира Чиннова. Он переехал на Ставрополье должность, но заболел тифом. По сведениям историков Э. Екабсона и В. Щербинского, после выздоровления Советская власть не отказалась от его опыта и знаний – Чиннову предлагались различные должности.[10] Но Владимир Чиннов предпочел в сентябре 1921 года вернуться в Латвию. Опуская некоторые подробности служебной карьеры, отметим, что Владимир Чиннов официально служил адвокатом в Риге и Екабпилсе с перерывами с декабря 1922 года до июня 1924 года, с июля 1927 года до своей кончины 18 мая 1935 года. Между 1924 и 1927 годом служил в окружном суде Елгавы (Митавы).
Газета «Сегодня» в мае 1935 года дважды сообщала о кончине отца адвоката Владимира Алексеевича Чиннова: 18 мая вечером в субботу в Первой рижской городской больнице в возрасте 60 лет от тяжелой болезни (эмболии легких) скончался присяжный поверенный Чиннов Владимир Алексеевич. На его кончину отозвался Петр Пильский, который в газете «Сегодня» многих проводил в последний путь добрым словом.[11] Усопший, писал Пильский, был известен в русском обществе Риги, Латвии как идеалист, адвокат–бессеребренник, для которого чистота и принципы общечеловеческой и профессиональной морали были священны. Владимира Чиннова знали как блестящего знатока многих европейских языков, которые он использовал не только для пополнения знаний по юридической науке. Он слыл ценителем театра, литературы, поэзии (читал в подлиннике Ш. Бодлера, И. В. Гете, ценил поэтическое дарование Вячеслава Иванова) и философии, особенно немецкой.
К тому же, Владимир Чиннов был известен и как секретарь Русского национального союза (этот пост он занимал в 1923–1925 годах), но вскоре был вынужден оставить эту должность, поскольку был принят в сословие латвийских присяжных поверенных и стал практиковать в Екабпилсе. Газета не преминула вспомнить мать покойного – Марию Георгиевну, урожденную фон Морр, и супругу, принадлежавшую к фамилии фон Цвейберг. На Рижском Покровском кладбище, Владимир Чиннов был предан земле. Но поскольку отдельной могилы В. А. Чиннова не найдено, можно предположить, что он упокоен в семейной могиле фон Цвейберг.[12]
Биография Игоря Чиннова
Кто читал Чиннова, всегда, как правило, задаются вопросом: «Откуда у поэта столь глубокая любовь к России, такая сильная прививка рускости»? Ведь в России проведено сравнительно мало лет, да и то в далеком детстве?! Россия на протяжении долгих десятилетий заменялась другими странами, континентами, но не становилась от этого чуждой, далекой, непонятной. Игорь Владимирович Чиннов, как он не раз писал, «родился накануне войны в имении бабушки под Ригой», в Тукуме, по старому стилю 12 (25) сентября 1909 года. Крещен был там же в церкви Святого Николая 21 ноября (по старому стилю) 1909 года. В подшивке архивного дела сохранилась выписка из метрической книги. В ней зафиксированы сведения о родителях младенца – Владимире Алексеевиче Чиннове, судебном следователе, надворном советнике и его законной супруге Александре Дмитриевне, о крестных родителя – потомственном дворянине Новгородской губернии, коллежском ассесоре Константине Дмитриевиче Цвейберге и жене инженера Людмиле Александровне Александровой. Крестили младенца священник Янис Арентс, диакон Иоанн Звирбуль, псаломщик Иоанн Золле.[13]
Пристрастие к поэзии получил по наследству от отца. «К поэзии приручен отцом – юристом, но и книжником, читавшим наизусть кроме Гейне и Шиллера, непонятные мне тогда страницы из Расина и – тоже в подлиннике – самого Гомера (непонятного и сейчас). Кроме отца, все предки – золотопогонники и средней руки помещики, рифмованным строчкам довольно чуждые».[14] Говоря о своей матери, Александре Дмитриевне, Чиннов неизменно подчеркивал ее родство с русскими дворянами Корвин-Косаговскими, но фамилия фон Цвейберг не упоминалась вовсе. «Старший кузен матери – П.Ф. Якубович-Мельшин, революционер более ярый, чем его предок декабрист, перевел Бодлера и писал гражданские стихи».
Когда началась Первая мировая война, Прибалтику пришлось покинуть в 1915 году. Повторюсь, В. А. Чиннов в то время служил в Юрьеве. Семья, как следует из архивных документов, разделилась: Игорь и Александра Дмитриевна Чинновы уехали в Рязань.[15] Этот город остался в памяти «незабываемой зимой, блистающим снегом, розвальнями, бубенцами и внезапной весной, могучим ледоходом на Трубеже, свежестью воздуха прямо-таки прекрасной».[16]
Рязанский храм во имя Святых Бориса и Глеба на долгие десятилетия запал в душу поэта. Да, познание России протекало для Чиннова в исторически сложный революционный период, когда каждый день усиливал страх за жизнь отца. Потом последовало бегство, как писал поэт, с Белой армией на юг России, в Ставрополь, где настигла эпидемия тифа.
И, наконец, долгое возвращение на родину, уже в независимую Латвию, согласно архивным данным Владимира Алексеевича Чиннова, в сентябре 1921 года. Радость возвращения сменилась печалью. По воспоминаниям И. Чиннова, мать была вынуждена продавать цветы на рынке, отец со знанием и опытом, не мог долго устроиться на работу. Ему, будучи в советской России, из которой он рвался уехать, и в голову не могло придти, что в длинном списке изученных языков не хватает латышского. И в довершении грустной картины Чиннов сообщает следующее: «Отцовские двоюродные братья (фон Морр, директора страхового общества «Саламандра») приютили родню в подвале своего особняка».[17]
Отроческие годы Чиннов провел в Рижской городской русской средней школе, более известной под именем Ломоносовской гимназии.[18] В этом учебном заведении он провел с 1922 до 1928 года. Первые работы Игоря Чиннова публиковались в школьных журналах. По свидетельству Б. В. Плюханова, юмористический рассказ ученика гимназического отделения Чиннова «Благорастворение воздухов», напечатанный в издании «Школьная нива» за 1927 год (№ 3), получил первую премию на конкурсе рассказов. Но воспоминания друга дополняет личное дело студента юриста Игоря Чиннова, хранящееся в Латвийском государственном историческом архиве. В нем можно почерпнуть сведения не только о школьных, студенческих годах поэта. Но что не менее интересно, сведения об отце и матери.
Да, Игорь Чиннов пошел по стопам отца. 9 августа 1929 года он подал прошение на имя ректора, выразив желание поступить на отделении права Факультета народного хозяйства и юридических наук Латвийского университета. Об этом свидетельствует заявление в деле студента Чиннова.[19] Правда, учеба в университете растянулась на десятилетие с 1929 до 1939 года. Университетская папка документов Чиннова содержит: копии заявлений, нотариально заверенные копии паспорта, выписки из метрической книги, свидетельства об окончании школы, студенческую книжку. Так в деле сохранилась копия аттестата зрелости Игоря Чиннова за номером 839, выданного 18 июня 1928 года. Документ подписан Председателем педагогического совета школы, известным рижским педагогом Адрианом Павловичем Моссаковским.[20] Представляет интерес опросный лист, заполненный студентом Чинновым в октябре 1930 года. В нем написано, что родители проживают в Екабпилсе – отец присяжный адвокат, а мать домохозяйка.[21] Доход отца составляет 400 латов в месяц. Главный источник дохода студента Чиннова деньги, полученные от родителей в размере 100 – 120 латов. На вопрос о знании языков, ответил – русский, латышский, немецкий. А на вопрос «от чего зависят ваши успехи в учебе от материальных условий, здоровья, семьи или других обстоятельств», Чиннов подчеркнул «здоровье».
Большая часть документов относиться к выпускным экзаменам для получения степени магистра права. Чиннов сдавал их в декабре 1938 года, январе и мае 1939 года, получая высшие оценки.[22] Дипломная работа была написана по уголовному праву, но посвящена уголовно-процессуальным аспектам дуэли. Диплом, написанный на латышском языке, назывался «Поединок».[23] В нем дуэль была рассмотрена в преломлении трагических судеб А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова.
Учеба в университете, работа не стали препятствием Чиннову для поэтических опытов. Так в парижском журнале «Числа» Чиннов, благодаря уроженке Риги Ирине Одоевцевой и ее супругу Георгию Иванову, представлял «единолично русскую литературную Ригу». [24]
Документальные свидетельства о жизни Чиннова с 1939 года до середины 1944 года пока не столь богаты. Пока найдено только два документа.
Первый относится к 1940 году.[25] Согласно личному делу, 9 октября 1940 года Чиннов получил в Цензионной комиссии учителей средних и ремесленных школ Министерства образования разрешение на преподавание русского языка в 1940/41 учебном году. В личном деле сохранилось заявление Чиннова в адрес комиссии, в котором говорится, что на протяжении нескольких лет работал как частный учитель, преподавал русский язык, литературу и историю. Поэтому просит разрешения преподавать в школах с латышским языком обучения общественные предметы историю. [26] В опросном листе, хранящимся в деле Чинновым было написано, что он единственный кормилец 64-летней матери, что в 1914 году уехала семья во внутренние губернии России, в Москву, что во время обучения в Латвийском университете преподавал русский язык, литературу, историю, занимался корректурой и переводом текстов.[27]
Второй любопытный документ сохранился в деле его отца – это небезынтересное заявление Игоря Владимировича от 28 сентября 1943 года. Чиннов писал его в адрес Совета присяжных адвокатов с просьбой сообщить точные сведения о работе отца в качестве адвоката в период независимой Латвии. «Эта справка мне нужна для оформления наследственных дел. Просьба дать ответ на немецком языке».[28] В документе о себе сообщает следующие сведения – Игорь Чиннов, магистр права, референт по юридическим вопросам Рижского трудового управления, проживаю на улице Эрнста фон Бергмана (ныне Антонияс) 24, кв. 8. Но что за наследство, и от какой семьи получил И. Чиннов собственность – семьи фон Морр, фон Цвейберг или от матери, пока не удалось установить.
Наступил 1944 год, когда многие весной, в начале лета добровольно и независимо от национальности покидали Латвию, боясь пережить репрессии 1940–1941 годов. Вот несколько имен. Оставил Ригу профессор права В. Синайский, читавший Чиннову лекции. Уехали художник Е. Климов, юрист Д. Левицкий, они позже встретятся с Игорем Владимировичем на северо-американском континенте. Покинули Латвию профессора Б. Попов, Э. Гартье, академик, художник Н. Богданов-Бельский … Этот список русской элиты, оставившей Ригу, Латвию навсегда, возможно увеличить во много раз.
Игорь Чиннов, как он сам писал, в 1944 году был угнан в Германию, в Рейнскую область Жизнь вдруг утратила все прежние смыслы и ценности, исказилась, лишилась плавного течения? Из интервью поэта: «В Риге в сорок четвертом году я имел неосторожность сказать, в очень узком кругу, что Гитлеру не победить в этой войне. И через три дня ко мне явилась милая компания. Два таких оберштумфюрера. Они мне сообщили, что передо мной выбор: или я еду в Германию на принудительные работы, или жизнь моя окончится весьма печально. Я, конечно, выбрал тот вариант, который не грозил мне немедленной утратой земного существования. И меня с большой группой латышей увезли в лагерь в Рейнской области».[29]
После девятимесячного пребывания в лагере – Париж и 9 лет жизни во Франции. Если во Франции была учеба, хотя и непродолжительная в Сорбонне, житие голодное, но интереснейшее, в кругу друзей, которые узнали молодого Чиннова по публикациям в парижском журнале «Числа». «В Париже я встретил много русских. Ивана Алексеевича Бунина. Бывал на его четвергах почти постоянно. Николая Александровича Бердяева. Бывал на его воскресеньях. Георгия Адамовича, Георгия Иванова, Сергея Маковского, Владимира Вейдле. Замечательный был человек. Блистательный».[30]
Затем опять Германия и 7 лет жизни в ней – работа на радио «Свобода», подготовка программ по современному французскому и немецкому искусству и литературе, главное, обретение близких по духу и умонастроению друзей, связанных с философией и литературой.
С 1962 года начался 34–летний период жизни в США. Игорь Владимирович неоднократно повторял в интервью: «Французом не стал (…), немцем тоже не стал. Теперь у меня американское гражданство. Но я русский эмигрант». В начале 15 лет активной преподавательской деятельности в университетах Северной Америки. Сколько лекций прочитано о Пушкине, Гоголе, Чехове, сколько вечеров поэзии проведено, сколько докладов подготовлено к съездам славистов! А в последние годы, т.е. с 1977 года, жил на положении заслуженного профессора, «то–есть – отставного, то–есть свободного».
Вот строки из журнала «Даугава» за 1989 год: «Переселился я во Флориду. Брожу по пляжу, он вроде Рижского взморья, Юрмалы, бормочу русские стихи. Американцем не стал, просто живу здесь, а на вопрос, почему здесь, отвечаю, как чеховский татарчонок: превратность судьбы!»[31]
Его свободой распоряжались, его свободу похищали две Музы: Полигимния и Муза Дальних Странствий. Отзвуки служения Музе Дальних Странствий – в подписях под стихами (Италия, Вена, Мюнхен, Стокгольм …), но и в реминисценциях посещения усыпальниц египетских фараонов, могилы Данте, Музея золота в Колумбии … Много стран увидено, много пережито, осмыслено. И вдруг –
И пестрой толчеей воспоминаний
Разбуженная память зазвенела.
Толедо Эль Греко, Латинский квартал Парижа, «римский день в полупрозрачном зное».
А в Риге запах русского трактира,
На чайнике пунцовые пионы
И пирожок с капустой, отраженный
В сиянии большого самовара.
Впрочем, все годы «забытья и забвенья» на родине были благодатны для поэта. Только с 1954 по 1984 год из печати вышли его восемь книг стихов. О его поэзии писали знаменитости русского зарубежья – Г. Адамович, В. Вейдле, Я. Горбов, И. Одоевцева, Г. Струве, Ю. Иваск, З. Шаховская, Ю. Терапиано и многие другие. И это далеко не полный перечень тех, кто писал о поэте, о его вкладе в русскую словесность, русскую культуру. Чиннов вошел со своими стихами во множество журналов, антологий, изданных за пределами Латвии и России.
Столь нежно любимая Муза Дальних Странствий, к сожалению, не привела Игоря Владимировича Чиннова на родину в Латвию, но привела его в Москву и Петербург в октябре 1991 года. Летом 1992 года, несмотря на солидный возраст, он приехал в Россию во второй раз. Да, ему мечталось, хотелось вернуться в Россию. Об этом говориться в стольких стихах. Но почему-то не в Ригу, не в Латвию. Возможно, родина для поэта оставалась
Что-то вроде России,
Что-то вроде печали…,
но не сама Россия. Поэтому на мои вопросы в нашей переписке о приезде в Латвию, как-то ответил в письме от 27 июля 1995 года вопросом: «Как Вы там, в гуще национализма? Дают жить?»
Вновь короткая цитата из послесловия «О себе» из восьмой книги стихов «Автограф» 1984 года: «И по-прежнему то славлю Создателя, то упрекаю, в зависимости от настроения».[32] В поэзии Чиннова нет пространных рассуждений, описаний его религиозного опыта. Вместо этого – сдержанность чувств. Соединение мудрости и тонкой иронии – вот, что присуще поэту в раздумьях о Боге и человеке. Да, экзистенциальное одиночество человека сопряжено с молитвой к Всевышнему о милосердии и прощении, но суетность, метания, прелести бренного мира не дают прозрения и способности воспринять Ответ. А что до «упреков» Создателю, то в поэзии Игоря Владимировича они неизменно уравновешены образом несказанно красивой, гармоничной, порой жестокой и суровой, но все же трепетной природы.
Или небо вечернее, цвета
Бирюзы, сквозь березы –
Это все же обрывок ответа
На молитвы и слезы?
Именно в ней и только в ней – в природе – можно найти ответ Всевышнего. Ответ на тихую молитву, на стенания и слезы, открыть источник неиссякаемой силы – силы выжить и жить, оставаясь самим собой, коли Создателю было угодно твое появление на этой грешной, но и прекрасной земле.
А может быть, все же – спасибо за это:
За нежность жемчужно-туманного света,
За свежесть дождем всколыхнутого сада,
За первые знаки – уже – листопада.
Спасибо, что облако меркнет и тает
Над этой в закат улетающей стаей,
И розовый свет приближается к морю…
Ну, что же, спасибо. Да разве я спорю…
Из газеты парижской «Русская мысль» № 4128 от 30.05–05.06., 1996 года: «21 мая 1996 года пополудни в Дейтон–Бич (Флорида, США) после тяжелой болезни скончался известный поэт русского зарубежья Игорь Владимирович Чиннов. О чем извещают друзья и коллеги покойного. Он будет похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве».
Согласно последней воле поэта в Россию, в ИМЛИ РАН, был передан архив. Поэтический струг рижанина И. В. Чиннов привел его и к месту последнего приюта – в Россию, на Ваганьковское кладбище…
ПРИЛОЖЕНИЕ
Ольга Кузнецова
"Кабинет архивных фондов эмигрантской литературы им. И.В.Чиннова" в ОР ИМЛИ РАН
информация о жизни и творчестве И.В.Чиннова, описание его архива
«Кабинет архивных фондов эмигрантской литературы им. И.В.Чиннова» был создан в Отделе рукописей Института мировой литературы в 2002 году на основе материалов, полученных ИМЛИ из Флориды по завещанию известного эмигрантского поэта первой волны И.В.Чиннова.
Кроме уникальной коллекции архивных документов, институту была подарена библиотека поэта, а также мебель из его кабинета во флоридской квартире в городе Дейтона-Бич, где поэт жил последние годы. Свой архив И.В.Чиннов собирал многие годы. Часто эмигранты передавали или продавали архивы целиком или частично американским и европейским университетам. Чиннов весь свой архив передал в ИМЛИ. Полный эмигрантский архив – большая редкость. Безусловную ценность представляет и его библиотека. Она включает издания эмигрантских авторов, подборку западных поэтов, собрание книг по искусству на европейских языках и пр.
Коллекция Кабинета пополняется. Наиболее существенным вкладом в собрание документов по истории эмигрантской литературы стали полученные из Бразилии архив и библиотека поэта первой эмиграции В.Ф.Перелешина. Составляется опись этого архива.
В Кабинете можно ознакомиться и с материалами архивных фондов других писателей эмигрантов, хранящимися в ОР ИМЛИ.
Биография И.В.Чиннова
Игорь Владимирович Чиннов (1909 – 1996) прожил долгую интересную жизнь, в которой были ужасные беды и большие радости. Уже на закате дней, когда ему было за восемьдесят, он смог, наконец, побывать в России. Это было осенью 1991-го, шли первые месяцы после падения коммунистического режима. Страна вздохнула свободно, исчез железный занавес. После поездки в Россию Чиннов написал статью: «И невозможное возможно…». Действительно, мог ли он, эмигрант, «недорезанный буржуй», как он себя называл, мечтать о том, что будет выступать со своими стихами в Фонде культуры, в Доме литераторов, Доме журналистов!
В архиве сохранились воспоминания И.В.Чиннова о его родителях, которые никогда не были богаты, но оба – из дворян. Отец, присяжный поверенный, служил в Риге судьей. Мать – очень родовитая, Корвин-Косаговская, в дальнем родстве с декабристом А.Якубовичем. Игорь Владимирович рассказывал, как после революции их семья бежала через всю Россию в Ставрополь вместе с белыми. Потому что большевики собирались расстрелять его отца. В 1920-е годы, когда большевики ушли, семья Чинновых вернулась в Ригу.
Там, в буржуазной Риге, Чиннов жил до войны. Окончил университет. Еще студентом (на юридическом) начал писать стихи. Печатался в парижском эмигрантском журнале «Числа», известном тогда во всех эмигрантских сообществах, вплоть до Харбина.
В войну немцы угнали его на работы в Германию и он оказался в лагере в Вуппертале. Когда война кончилась, американские солдаты, освободившие их из лагеря, вывезли заключенных в Париж, как раз в последний день открытой границы. […]
Даты жизни Игоря Владимировича Чиннова
1909, (12) 25 сентября – родился в имении бабушки под Ригой.
1915 – переехал с матерью в Рязань.
1917 – семья переехала в Харьков, а затем вместе с Белой армией отступала дальше на юг, в Ставрополь.
1922, осень – Чинновы вернулись в Ригу т.к. в Латвии была установлена буржуазная республика.
1923 – 1930 – учился в русской Ломоносовской гимназии в Риге.
1931 – 1939 – учился в Латвийском университете на юрфаке.
1939, октябрь – 1940, сентябрь – служил в Латвийской армии.
1940 – 1944 – работал в Риге в латвийском отделе ТАСС (ЛТА), и в фармацевтической фирме “Medfro” юридическим консультом.
1944, октябрь – угнан на работу в Германию, в лагерь.
1945, май – освобожден из лагеря американскими солдатами и зачислен в Американскую армию. Службу проходил во Франции, охраняя размещенных в казармах немецких военнопленных.
1946 – демобилизован из американской армии по собственному желанию. Поселился в Париже. Слушал лекции в Сорбонне. Преподавал немецкий язык в Русской гимназии. Давал частные уроки. Читал публичные лекции по русской литературе.
1950 – в парижском издательстве «Рифма» вышла первая книга стихов.
1953, март – уехал из Парижа в Мюнхен и начал работать на радиостанции «Освобождение» (позже названное «Свобода») в русской редакции.
1962 – уехал из Германии в США и стал профессором русского языка и литературы Канзасского университета затем Питтсбургского и Вандербилтского.
1977 – вышел в отставку в звании заслуженного профессора и вскоре переехал жить во Флориду в курортный городок на побережье Атлантического океана Дейтона Бич (Daytona Beach).
1991, октябрь – ноябрь – впервые за годы эмиграции приехал в Россию.
1992, июль – август – вторая поездка в Россию.
1996, 21 мая – умер в больнице для раковых больных в Дейтона Бич. Прах, согласно его воле, похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
Книги стихов Игоря Чиннова
МОНОЛОГ. Париж: Рифма, 1950.
ЛИНИИ. Париж: Рифма, 1960.
МЕТАФОРЫ. Нью-Йорк: Изд. "Нового журнала", 1968.
ПАРТИТУРА. Нью-Йорк: Изд. "Нового журнала", 1970.
КОМПОЗИЦИЯ. Париж: Рифма, 1972.
ПАСТОРАЛИ. Париж: Рифма, 1976.
АНТИТЕЗА. USA: Birchbark Press, 1979.
АВТОГРАФ.
ЭМПИРЕИ. Москва: Христианское издательство, 1994.
АЛХИМИЯ И АХИНЕЯ. Москва: Христианское издательство, 1996
На основе материалов Кабинета были подготовлены и выпущены книги:
Игорь Чиннов. Загадки бытия. Избранное. Сост. О.Ф.Кузнецова, А.Н.Богословский. Москва: Христианское издательство, 1998. – 324 с.
Игорь Чиннов. Собрание сочинений. В двух томах. Сост. О.Ф.Кузнецова. Москва: Согласие. Т.1, 2000. – 575 с.
Игорь Чиннов. Собрание сочинений. В двух томах. Сост. О.Ф.Кузнецова, А.Н.Богословский. Москва: Согласие. Т.2, 2002. – 352 с.
Письма запрещенных людей. Литература и жизнь эмиграции. 1950 - 1980 годы. По материалам архива И.В.Чиннова. Сост. О.Ф.Кузнецова. Москва: ИМЛИ РАН, 2003. – 832 с.
[1] Борис Владимирович Плюханов (1911–1993) уроженец Риги, окончил Ломоносовскую гимназию и факультет народного хозяйства и юридических наук Латвийского университета со степенью магистра. Занимался адвокатурой, был активным участником Русского студенческого христианского движение. До 1992 года работал юристконсультом в Риге. В соавторстве с Ю. И. Абызовым составил мартиролог репрессированных русских общественных и культурных деятелей, живших в Латвии в 20-е–30-е годы. Плюханов Б. В. является автором книги «РСХД в Латвии и Эстонии: Материалы к истории Русского студенческого христианского движения», изданную в Париже в 1993 году. Сведения можно почерпнуть Latvijas universitātes absolventi – juristi. 1919.–1944. Dzīves un darba gaitas. Rīga, 1999. – 314 lpp.
[2] В неполном списке публикаций о И. В.Чиннове упомянем исследование Темиры Пахмусс: Temira Pachmuss. Russian Literature in the Baltic Between the World Wars. Ohio, 1988; журнал «Новый мир» № 9 за 1989 год; запись беседы О. Черновой с Чинновым, помещенную в журнале «Огонек» за 1992 год, (№ 9).
И. В. Чиннову посвящено несколько публикаций Ковальчук С.Н.: «А вот стихи – дойдут. Стихи – дойдут» // СМ–Сегодня, 1994, 13 сентября; Традиции русской философии в 20–30-х гг. в Латвии // Даугава 2002, № 1. «Замысла жизни и смерти / Нам не дано изменить» (Свидетельства архивных документов И. В. Чиннова, найденных в Риге.) // Рижский библиофил. – Рига, Библиофил & Коллекционер, 2003.
[3] http://rukopis.imli.ru/?n=3 В приложении к данной статье можно прочитать данные Отдела рукописей ИМЛИ РАН о Игоре Владимировиче Чиннове и сравнить с данными Латвийского государственного исторического архива.
[4] Ныне улица Ломоносова. 115 Вяземский пехотный полк размещался в помещениях, которые во второй половине 20 столетия занимал Институт гражданской авиации.
[5] На момент написания прошения Владимира Чиннова в Совет Присяжных адвокатов семья проживала в Риге по Александровской улице 154, кв. 50.
[6] В деле хранится оригинал диплома Чиннова В. А. об окончании университета. См. более подробно: Латвийский Государственный Исторический Архив, фонд 115, опись 14, дело 559; там же, ф. 2996, оп. 3, д. 7039.
[7] В ЛГИА в фонде, в котором хранится большая коллекция паспортов, хранятся документы Александры Дмитриевны. Согласно им, она родилась 26 июля 1976 года в Новгороде. См. более подробно: ф. 2996, оп.3, д. 7027.
[8] Ныне входит в состав Белгородской области.
[9] Город относится ныне к Харьковской области.
[10] Latvijas advokatūra. 1919. – 1945. Zvērināti advokāti un zvērinātu advokātu palīgi biogrāfijas. Biogrāfiskā vārdnīca. / Sast. Ē. Jēkabsons, V. Ščerbinskis. Rīga, 2007. – lp.145.– 146.
[11] Пильский П. Памяти присяжного поверенного В. А. Чиннова // Сегодня, 1935, 20 мая.
[12] Семейное захоронение рода Цвейбергов находится на Покровском кладбище в Риге. Покровское кладбище. Слава и забвение // Сборник статей. / Составители С. Видякина, С. Ковальчук. Рига, Multicentrs, 2004.
[13] ЛГИА, ф. 7427, оп. 1, д. 13943, л. 3, 4.
[14] Чиннов И.В. О себе //Автограф. Восьмая книга стихов. Holyoke, New England Publishing, 1984. с. 97.
[15] Отъезд состоялся не ранее августа 1915 года. А. Д. Чиннова обменивала паспорт в августе 1915 года в Юрьеве. См. более подробно: ф. 2996, оп.3, д. 7027.
[16] Чиннов. Игорь. О себе // Даугава, 1989, № 7, с. 92.
[17] Об этом сообщил поэт О. Кузнецовой. См. более подробно: Игорь Чиннов. Собрание сочинений. В двух томах. Сост. О.Ф.Кузнецова. Москва: Согласие, 2000. – Т.1. – 7 с.
Но напрашивается несколько комментариев. Во-первых, в сноске 5 указан адрес Владимира Чиннова и его семьи на 1922 год – Рига, Александровская улица 154, кв. 50. Этот адрес сохранился, согласно паспортным данным Игоря Чиннова, и на 1928 год – год окончания средней школы. (См. более подробно: ЛГИА, ф. 2996, оп. 3, д. 7050, л. 8.) Дом, в котором жили Чинновы, находился на пересечении современных улиц Бривибас и Пернавас. В этом том районе здания многоэтажные, построенные в стилях модерн, эклектики в начале 20 столетия. Современная нумерация не совпадает с нумерацией домов 1920-30-х годов. Чиннов утверждал, что «они жили в подвале дома двоюродных братьев отца – фон Моор». Но этот дом на Бривибас 154 принадлежал не фон Моор, а семье по фамилии Брун (Bruhn). См. более подробно: ф. 1615, оп. 4, д. 1862.
Во-вторых, согласно заверению, И. Чиннова, двоюродные братья отца были директора некогда известного в Российской империи страхового общества «Саламандра». Да, действительно, страховое общество было создано в 1846 году. Действительно семья фон Морр стояла у истоков страховой компании «Саламандра» в 19 столетии. Но уже с начала 1920-х годов в Латвии этой компанией ведал известный российский предприниматель Николай Алексеевич Белоцветов. Он владел частью активов «Саламандры» в Дании, сохранившихся там еще с предреволюционных лет. В Риге в начале 1920– годов «Саламандра» стала не только страховой компанией, но известным за пределами Латвии издательским домом.
[18] Рижская городская русская гимназия (бывшая Ломоносовская) // Сборник воспоминаний и статей / Составители Салтупе М. В., Фейгмане Т.Д. , Левицкий Д. А. Рига, 1999.
[19] ЛГИА, ф. 7427, оп. 1, д. 13943, л. 1.
[20] Верховская К. Адриан Павлович Моссаковский // Покровское кладбище. Слава и забвение / Сборник статей. Составители С. Видякина, С. Ковальчук. Рига, Multicentrs, 2004. – 225 – 226 с.
[21] Адреса семьи Чинновых в Екабпилсе: улица Смилшу, 21, улица Паста, 17.
[23] Сведения можно почерпнуть: Latvijas universitātes absolventi – juristi 1919–1944. Dzīves un darba gaitas. Rīga, 1999. – 82 lpp.
[24] Чиннов опубликовал в журнале «Числа» за 1932 (№ 6) статью «Рисование несовершенного»; в 1933 году (№ 9) статью «Отвлечение от всего»; в 1934 (№ 7/8) «Отрывок из дневника»; стихи были опубликованы в 1934 году в № 10.
[25] Найдено личное дело И.Чинного в фонде Министерства образования, хранящим личные дела учителей Латвии 1920-1940 годов. ЛГИА, ф. 1632, оп. 1, дело 4007 – Чиннов Игорь.
[27] Там же, л. 3. В деле подшита выписка из Аттестата зрелости, подтверждающего, что с августа 1922 года до июня 1928 года обучался в Рижской городской русской средней школе, аттестат выдан 18 июня 1928 года.
[28] Там же, ф. 7354, оп. 1, д. 120, л. 26.
[29] Игорь Чиннов. Я сам с собою говорю по–русски // Огонек, 1992. № 9. – 14 с.
[31] Чиннов. Игорь. О себе // Даугава, 1989, № 7, с. 93.
[32] Чиннов И.В. О себе //Автограф. Восьмая книга стихов. Holyoke, New England Publishing, 1984. с. 97.
