О русской иконописи
Евгений Климов (Канада)
Русская Православная церковь наследовала от Византии почитание икон, но эта преемственность не была простым повторением византийских образцов. Русский человек внес в устройство своих храмов, так и в церковное пение, черты, которых не было в самой Византии.
Византиец, вступая в храм, должен был чувствовать себя включенным в установленный промысел Божий. Храм отражал общий мировой закон, где над всем царствует Христос. Поэтому в куполе виднелось изображение Господа Вседержителя. На поддерживающих купол арках изображались Евангелисты, ибо на основании Евангелия христианское учение распространилось по всем частям света. На алтарной стене было изображение главного события литургии – Таинства Евхаристии, а на стенах храма бывали изображения главных Праздников, как особых торжественных поминальных дней. Словом, храм своею живописью помогал молящемуся в постижении христианского учения.
В наших русских православных храмах мы привыкли видеть иконостас, с включенными в него иконами. Подобных иконостасов греческая церковь не знала. Иконостас вырос на русской почве, в нем проявились с особенной наглядностью своеобразные черты русской иконописи.
Одной из причин появления на русской почве многоярусных иконостасосв надо считать постройку церквей из дерева. На бревенчатых стенах подобных церквей исполнение мозаик и росписей немыслимо. Написанные на деревянных досках иконы заменили собою стенную живопись каменных храмов. С купола и со стен роспись была перенесена на иконостас, и он явился русским олицетворением фресок и мозаик каменных церквей. Но как и живопись всего храма, так и иконы на иконостасе подчинялись своей внутренней логике. На иконостасе сосредотачивается взгляд молящихся. Иконостас есть та живописная стена, которая отделяет алтарь от храма, проводя границу между миром земным и небесным. Академик В.Н.Лазарев в «Истории русского искусства» указывает: «Иконостас с замечательной последовательностью включил в себя все элементы росписи храма. Иконостас расчитан на охват его одним взглядом. Отсюда его строгая «построенность». Он имеет подчеркнутую центральную ось, к которой движение направляется с двух сторон. Иконостас требовал даже от «многоличных» праздничных икон простоты и ясности композиций, обобщенности линий, силы цвета, иначе их трудно было бы разглядеть. Иконостас способствовал лаконизму художественного языка, который сохранил на протяжении всего 15-го века верность монументальным традициям».
Изображение Господа-Вседержителя с купола храма перешло в центральную фигуру иконы «Деисус», помещающуюся над Царскими Вратами. Изображения Евангелистов со сводов подкупольного пространства перешли на Царские Врата, а изображения Праздников со стен храма перешли в ряд праздничных икон иконостаса и т.д.
К началу 15-го века сооружение иконостасов приняло на Руси определенную форму. Иногда это были величественные пятиярусные иконостасы, иногда более скромные, в два или три ряда икон. Над первым рядом икон, так назыв. «местным» (ибо в нем направо от образа Спасителя помещался «местный» образ данного храма, т.е. того святого или того Праздника, в честь которого освящен храм), шел ряд икон – Деисусный, по названию центральной иконы. «Деисус» по гречески значит «моление» и изображает Спасителя, пришедшего в славе судить живых и мертвых. Богородица с одной стороны и Иоанн Креститель с другой, как заступники за род человеческий, склоняются перед Спасителем и просят Его о снисхождении. Молитва и заступничество апостолов, архангелов и святителей за все грешное человечество есть главная идея деисусного ряда икон Иконостаса. На этот ряд икон обращали особое внимание русские иконописцы. Третий ряд икон – иконы Праздников. Эти иконы назывались также поклонными, ибо икона очередного праздника снималась со своего места в иконостасе и помещалась на аналое для поклонения. Четвертый ряд икон – изображения ветхозаветных Пророков; пятый ряд – изображения праотцев.
Такую полную и завершенную форму иконостаса имели, конечно, далеко не все храмы, а только самые значительные. В 1405 г. в московском Благовещенском соборе был поставлен величественный иконостас. Над ним трудились замечательные иконописцы Феофан Грек, Прохор с Городца и Андрей Рублев. Иконы этого иконостаса расчищены в последние годы и предстали во всей красоте и незабываемой внушительности. Иконы Деисусного ряда написаны Феофаном Греком, иконы Праздников – Андреем Рублевым.
С именем Рублева связаны произведения, отличающиеся совершенной гармоничностью и необычайной поэтической одухотворенностью. Знаменитая икона «Троица» написана Рублевым около 1420 г. Иконы письма Рублева повествуют языком своих звучных, но согласованных красок о чистоте мира иного, о той высшей гармонии, которая раскрывается в глубоком и проникновенном постижении заветов Спасителя. Уже издавна рублевские иконы особенно почитались. Следы рублевского влияния заметны на всем дальнейшем развитии русского иконописания. В конце 15-го века мастер Дионисий, впитав многое из предшествующего, дал также высокие образцы иконописи. Недаром Стоглавый собор 1551 года предписывал пользоваться как образцами кроме греческих икон, иконами письма Рублева и Дионисия.
Несомненно, что и в другие эпохи русская иконопись оставила памятники большой значительности, но надо признать, что в 15 веке русские иконописцы достигали особенной завершенности, не отвлекаясь внешними задачами, но всецело устремляясь на главынй помысел изображаемого. В 15 веке не было стремления к ювелирной отделке и украшению икон, что заметно в иконах строгановского письма, нет перенасыщенности подробностями, как это бывает в росписях ярославских церквей 17-го века.
Мы должны помнить, что иконы не являются только украшением и дополнением храма, но вместе с пением хора и ритмом службы составляют необходимую часть всего Богослужения. Иконописец помнит, что икона есть образный язык, доступный взору молящегося и перекликающийся со словами наших молитв и песнопений. Мы поем пасхальный тропарь: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
Слова пасхального тропаря полностью воплотились в иконах Праздника Святой Пасхи, где Спаситель в сиянии сходит в преисподнюю и воскркешает Адама – символ всего рода человеческого.
Иконописец толковал праздники, как радостные события, - отсюда излюбленная звонкость и яркость красок. Но священные события представлялись не в реальной, земной обстановке, а всегда в плане ином. Иконописец уводит из мира земного в мир «горний» и тем способствует нашему молитвенному сосредотачиванию.
Привлекая взор молящегося чудесным языком линий и красок, икона помогает уяснить сущность священных явлений.
Русский иконописец бережно хранил композиционные основы икон, полученные им из Византии, но совершенно непроизвольно вкладывал в исполнение многое от присущих ему врожденных склонностей.
Этим объясняется различие икон византийских и русских.
Лучшим древним русским иконам свойственна задушевность и любовь к звучанию ярких красок. Звонко поющие краски несут с собою хвалу Создателю, повествуют о радости, о чуде и о том конечном счастье, которое рисуется иконописцу, как полное согласование всех форм видимого мира в Царстве Божием.
Так при помощи икон раскрывается полнее все учение нашей Православной церкви.
