Ананас из Режицы
Александр Гурин
Из глубины веков дошел до наших дней документ: в 1293 году приезжал в Ригу купец Иван из Розиттена (Резекне) и брал в этом городе кредит для торговли. Происходило это тогда, когда казалось бы, и русским духом ни в Риге, ни в Резекне не должно было пахнуть. Более того. В 1293 году, строго говоря, не было и города Розиттена как такового. Лишь в 1285 году был возведен рыцарский замок, рядом с ним еле–еле успели построить несколько домишек. А русский купец уже налаживал торговые связи между Ригой и Латгалией!
Под носом у рыцарей
В учебниках и монографиях по истории Латвии еще можно встретить упоминание о русском квартале в средневековой Риге, но, как правило, утверждается, что русские появились в Латгалии лишь в 17–м веке. Между тем, еще четырьмя столетиями ранее, русские обитали во многих районах Ливонии. Немецкие крестоносцы обнаружили миграцию с Востока почти сразу же, после того, как закрепились в Риге. О чем сообщили своему шефу в Рим. Уже в 1221 его святейшество Папа Гонорий издал буллу, где констатировал, что русские приходят жить в Ливонию. В Средние века в Ригу приезжали по торговым делам не только Иван из Резекне, но и Андрей из Кокнесе, Фома из Икшкиле, а русский рижанин Тимофей ездил из крупнейшего города Ливонии за море — в Германию.
Мало того, русские прекрасно чувствовали себя на берегах Даугавы еще до появления крестоносцев. В 12–м столетии, то есть еще до основания Риги епископом Альбертом, на ее месте находились два ливских поселка и фактория русских купцов. В латгальском городе Ерсика имелись две православные церкви, в замке Кокнесе размещался русский гарнизон. И неудивительно: двинские ливы и латгалы еще в более тысячи лет назад платили дань крестителю Руси князю Владимиру Святому. В 19–м веке знаток русских былин академик Веселовский предположил даже, что Илья Муромец реально существовал, был сыном князя Владимира (имевшему, согласно летописи Нестора, сотни любовниц и великое множество детей) и некоторое время правил в Кокнесе, о чем свидетельствует цикл былин об Илье и жительницы Латвии богатырше Латыгорке. Остается добавить, что в ХХ столетии археологи обнаружили в Латгалии славянские могильники 6–го века.
Точно известно, что в начале 13–го века латвийские княжества Кокнесе, Ерсика, Талава платили дань Полоцку и Новгороду. Не случайно в 1242 году после разгрома войска великого магистра на Чудском озере Ливонский орден направил послов к Александру Невскому с заверениями, что готов вернуть русским Латгалию. Новгородскому князю было, однако, не до Латгалии: ему пришлось срочно ехать к татарам в Орду. Воспитанные в духе уважения к закону ливонские рыцари стали думать, как бы узаконить свое присутствие в Латгалии. В 1264 году они добились подписания договора дарения: бывший сюзерен Ерсики и Кокнесе князь полоцкий подписал договор о том, что отказывается от латгальских земель в пользу ордена.
Рыцари решили, что теперь в Латгалии можно обустраиваться. В 1285 году появляется каменный замок Розиттен, по–видимому, первый в Латгалии. Русские, однако, никуда не исчезли. Еще в 16–м столетии папский легат Антонио Поссевино обнаружил, что в Илуксте живут сплошь православные. Интересные примеры приводит в книге "Резекне" исследователь истории этого города Владимир Никонов: польская ревизия конца 16–го века обнаружила в Резекне некую вдову купца Ивана Казакова (а ведь весь населенный пункт Розитен состоял в то время из 14 домов), в 1661 году при подписании Кардисского мира между Россией и Швецией специально оговаривались права свободной торговли русских купцов из Розиттена.
Плюс водочные заводы
Шли века. В 1772 году Розиттен вошел в состав Российской империи. Замок к тому времени пришел в упадок, в поселке насчитывались менее 20 бревенчатых домов. Императрица Екатерина Великая сделала Розиттен уездным городом, у него появились свой герб, план застройки. Началось быстрое развитие. В 19–м столетии Розиттен стал, наконец, похож на настоящий город. В 1884 году здесь проживало уже 10 тысяч человек, преимущественно, евреев и русских. Жили весело. Из семи предприятий в 1869 году четыре были водочными заводами.
Впрочем, не стоит думать, что жители города и района в то время чрезмерно увлекались алкоголем. В 1886 году российские ученые издали отдельной книгой "Описание Инфлянтских уездов Витебской губернии". Вот как в ней описаны старообрядцы: "Раскольники, в особенности старики, выдержаны и трезвы, трудолюбивы и проворны… многих из них отличаются значительным богатством, в особенности приносят им хорошую прибыль подряды — казенные и частные… Они гостеприимны и сострадательны ко всякому просящему во имя Христово. Свойственные им чистота и опрятность необычны, одежда их в воскресные и праздничные дни даже роскошна…" Весьма примечательно, если учесть, что еще в начале 19–го столетия писатель Иван Лажечников назвал староверов "стражами русского духа".
Двести лет назад удивляли Латвию своим мастерством русские огородники. В Риге ученый немец Иоганн Цигра с удивлением отмечал в научном докладе, что они выращивают в Лифляндии в большом количестве арбузы и даже дыни. А вот интересное описание латгальских садов 19–го столетия: "В некоторых имениях устроены оранжереи, где находятся виноград, ананасы, персики и абрикосы…"
В 19–м столетии в Резекне родился великий русский писатель Юрий Тынянов. Он так описывал свою "малую родину": "Город был небольшой, холмистый, очень разный. В городе были на холме развалины Ливонского замка, внизу — еврейские переулки, а за речкой — раскольничий скит. Староверы были похожи на суриковских стрельцов, женщины ходили в ярких шубах, от которых снег горел…"
Писатель отмечал также особую любовь староверов к хорошим лошадям. Видимо, не случайно уже в 20–м веке Резекненский уезд считался центром коневодства, здесь проводились скачки, на которые везли лошадей со всей Латгалии. В целом же, как явствует из строк Тынянова, отличительной особенностью царской Режицы (так был переименован город в 1893 году) была ее многонациональность. Не была утрачена мультикультурность и в Первой республике.
Общества добрых дел
20–30–е годы прошлого века в латвийском городе Резекне проживало в несколько раз меньше русских, чем ныне. Но отстаивали свою культуру и традиции они, что называется, не числом, а умением. Даже во время улманисовской диктатуры (когда общественная жизнь в Латвии строго ограничивалась) в Резекне начитывалось несколько русских обществ, члены которых занимались благотворительностью, проводили культурные мероприятия. Причем за свой счет, без всяких дотаций. Только члены Русского культурно–просветительного и благотворительного общества имени Пушкина внесли в его кассу за 10 лет около пяти тысяч латов пожертвований. На эти деньги оказывалась помощь малоимущим семьям, общество поддерживало нуждающихся учащихся Резекненской русской гимназии, помогало русскому скаутскому отряду. При организации была создана русская библиотека, здесь читались просветительские лекции.
Резекненский "Кружок ревнителей старины" сосредоточился на проведении бесед, докладов и лекций. Впрочем, организовывались и поездки в Ригу.
Резекненское гимнастическое русское общество "Сокол" сосредоточилось на спорте и туризме. К примеру, в 1937 году "соколы" организовали в городе велогонку, участвовали в соревнованиях по гимнастике, летом ходили в турпоход по Латгалии (длина маршрута — 220 километров — внушает уважение), а зимой провели для спортсменов новогоднюю елку.
Как видим, у русских Резекне богатые традиции и в бизнесе, и в спорте, и даже в сфере огородничества. Не растерять бы их, остаться самими собой. Во многом это зависит от выбора самих русских Резекне.
