Исторические факты
Балто-славянские связи
Ливонский период
В составе Российской империи
Латвийская Республика
II мировая война
Латвийская ССР
Современная Латвия
Экономика
Ремесло, торговля
Сельское хозяйство
Промышленность и транспорт
Предприниматели
Образование
Школы
Высшая школа
Учёные
Учителя
Культура
Литература
Художники
Aрхитектура
Музыка
Балет
Театр
Вокалисты
Aнсамбли, хоры
Религия
Православие
Иерархи
Священнослужители
Храмы и монастыри
Старообрядчество
Моленные
Общество
Пресса, радио, ТВ
Журналисты
Юристы
Врачи
Спорт
Персоналии

Православная церковь Св. Николая в Риге заслуженно привлекала внимание исследователей неоднократно (1). В то же самое время сведения о православных священнослужителях, подвязавшихся в этой церкви, затрагивались лишь походя. В связи с этим возникла необходимость обратиться к тем документам и другим материалам, которые, так или иначе, проливают свет на этот вопрос пока мало известной стороны жизни в Ливонии.
Источники нашего исследования, главным образом — верительные грамоты полоцких иерархов, сопровождающие прибывавших в Ригу православных священнослужителей. Использовались, разумеется, и другие материалы, относящиеся к нашей теме, например, уникальное письмо православного священника Прокопия Рижскому магистрату с просьбой вернуть ему личные потраченные на обновление и ремонт храма деньги.
Главная проблема при анализе содержания приводимых ниже грамот — их датировка, поскольку в самом документе указывались только месяц и число. Самое же для нас важное — год — исследователям приходилось устанавливать по различным, упомянутым в грамотах реалиям. И эти годы не у всех исследователей совпадают.
Первой известной исследователям верительной грамотой полоцких иерархов редактор-издатель полоцких грамот А.Л. Хорошкевич (2) считает грамоту архиепископа Феодосия (1392-1415) (3). На обороте грамоты адресат: (*)
«Детемъ моимъ ратманомъ ризьскимъ».
Текст грамоты:
«+ Благословение архиепископа Феодосья полотьского детемъ мопмъ ратманомъ ризьскимъ. Молюсь Богу и Пречистои его Матери, яко да будете здрави. Писания ваша дошло до мене, и вразумелъ есми, ШТо ми пишете про попа, и я ныне послалъ к вамъ попа, и што бы
есте Руси говорили, што бы попа призирали, дабы попъ былъ гораздо, што бы какъ и первый попъ былъ. А милость Божия и мое благословение да будет с вами. Хр. Полотцкоу Феодосиос (подпись по- гречески, Б.И.)».
На основании этой греческой подписи комментатор высказывает предположение, что грамота написана в самом начале епископства! Феодосия (1392 - 1415), когда он еще не успел «обрусеть», то есть подписываться по-русски. Но этому предположению противоречит указание на то, что эта грамота сопровождает посылку (очевидно, им, Феодосием) уже второго священника. Правда, комментатор, без ссылок на источники и без аргументации своего утверждения говорит: «Как правило, священники находились в Риге не менее года» (4) , но это отнюдь не означает, что они не могли пребывать в Риге безвыездно и лет 10-20! В таком случае грамоту можно было бы отнести к десятым годам XV века.
Особого внимания заслуживает упоминание в грамоте слова «Русь», что указывает на то, что священник предполагался в первую очередь для обслуживания приезжих «с Руси» купцов.
Вторая примечательная особенность грамоты — призыв «што бы попа призирали, дабы попъ былъ гораздо, што бы какъ и первый попъ былъ». Из этой фразы можно сделать вывод, что и первый «попъ» чувствовал себя в Риге «гораздо», то есть комфортабельно.
И, наконец, обращает на себя внимание указание на ответный характер послания Феодосия. Кто бы мог обращаться к епископу с такой просьбой? Скорее всего это те самые русские купцы, которые желали, чтобы и во время своих весьма длительных пребываний в Риге по торговым делам не оставались без духовного окормления. Но полоцким купцам не было никакой надобности обращаться к своему епископу с письмом. Значит, авторы письма были все же те «ризьские ратманы», к которым епископ обращается в своем письме. Немцы? Или те русские купцы, которые по свидетельству долговых и наследственных книг к тому времени успели уже стать «cives Rigenses» (рижскими бюргерами), приобретшими недвижимое имуществе в городе и тем самым ставшими полноправными гражданами Риги.
С именем епископа Семиона (Симеона - Б.И.) связано в публикациях Фридриха Георга Бунге (5) семь грамот. Однако тут же следует оговориться, что такое обилие грамот одного епископа, к тому же на сравнительно раннем этапе полоцко-ливонских контактов, объяснимо тем, что и Ф.Г. Бунге, и продолжатель его дела Леонид Арбузов - старший (6) не различали двух епископов: Симеона I Старшего (точные даты его владычества неизвестны, но относятся к 40-м годам XV столетия) и Симеона II (Младшего, владычество которого Л.Хорошкевич относит ко второй половине 50-х годов, к 60-м годам) (7). И только в московском издании полоцких грамот впервые сделано указание на существование двух Симеонов, и в соответствии с этим - на ошибочную датировку в изданиях Бунге - Арбузова грамот Симеона (8) .
Первая рассматриваемая грамота Симеона I (9) и содержанием, и стилем существенно отличается от грамоты Феодосия, поэтому позволяем себе привести ее полностью:
« + Детемъ нашимъ ратманомъ рижьскымъ всемъ.
+ Благословение Семиона владыкы Полоцкого о святемъ дусе. Възлюбленнымъ детемъ нашимъ, ратманомъ рижьскымъ всемъ. Пишемъ вамъ о томъ, што приходить къ нашей церкви святому Николе, што дають гости а иное полаты церковные, ино все то беруть ваши ратманове къ себе, а нашему попу съ того нетъ ничего. А тымъ было обряжать церковь, кое крыть, кое муровать; ино ваши немци себе корыстують. Ино просимь васъ, своих детей, што бы есте своимъ немцемъ въ то не велели въступатся въ церковное, а што оу нихъ будеть церковное, то бы дали нашему попу Ивану, и онъ тымъ церковь обрядить. Или ваша милость того не въсхочеть чинить, а въ церковное велите въступатся, и мне великому князю о томъ говорить, а за свое стоять. А милость Божия и наше благословение да есть со всеми вами. А писано въ Полоцку Сентеврия 20 день».
И в этой грамоте источником доходов церкви названы «гости». Эти доходы нужны, чтобы «обряжать церковь», «крыть (кровлю)», «муровать (стены)». Но эти доходы забирают себе «ваши ратманове», «а нашему попу съ того нетъ ничего» — «ваши немци себе корыс- туютъ».
Епископ просит, чтобы немцы не вмешивались в церковные доходы, и если у них что-либо церковное оказалось, «отдали бы нашему попу». Очевидно, такие проступки ратманов имели место неоднократно. Более того, полоцкий епископ грозит в случае п('послушания обратиться с жалобой к «великому князю» литовскому Казимиру. На основе этой фразы Ф.Г. Бунге эту грамоту датировал М46, а А. Хорошкевич 1440-1446 годами, потому что Казимир стал польским королем 25 июня 1447 года.
Во второй грамоте Симеона I, относимой всеми исследователями единогласно к 1446 году (10) , после обычного приветствия и благословения читаем:
«...Ради слышимъ ваше здоровие, а также просимъ васъ и ь.пагословляемъ своихъ милыхъ детей, будуть ли у васъ пенязи церковные святого Николы, и вы бы тымъ церковь святого Николу
покрыли. А што преже сего ваша братья, старые ратманове, давали ругу попомъ нашимъ, которые певали у святого Николы, и вы бы, наши дети, дали потому же ругу къ святому Николе попу нашему Ивану. А онъ молить Бога за вашу милость. А милость Божия и наша молитва и благословение да есть со всеми вами. А писана въ Полоцку Декабря 29 день».
Грамоту эту следует рассматривать как примирение. Больше уже нет угроз пожаловаться великому князю. Речь теперь идет лишь о кровле церкви.
Примечательно упоминание «старых ратманов». В комментариях к «Полоцким грамотам» перечисляются эти благодетели рижской православной церкви: Фридрих Стефенекен, Генрих Герсе, Тидеман Бокель, Томас Виттенборг, Готшалк Фиш (11) .
Из грамоты можно сделать вывод: православные «попы» — не малозначимое явление в жизни ливонской Риги. И ещё одна немаловажная деталь: православный «поп», по словам епископа, молится не только за православных купцов, но и «за вашу милость», то есть за рижских ратманов, преимущественно католиков.
Между обоими Симеонами, которые в собрании Ф.Г. Бунге противоестественно объединены в одного, встревает епископ Калист, грамота которого (12) исследователями единогласно датируется 25 июля! 1458 года.
После обычных приветствий читаем: «...Се здесе намъ жалуеть1 Прошко Дыбиничь на попа на Никольского на Ивана, занже тотъ Прошко изгибъ у поруце по томъ попе (т.е. «погиб» на поручительстве за того попа - Б.И.). И я послалъ своего слугу Ивана по того попа по Никольского, занже намъ до него есть дела великая. И ваша бы милость в него ся не уступали, а я могу вашей милости то отприяти».
Грамота примечательна в нескольких аспектах. Прежде всего, она свидетельствует о том, что православные священнослужители активно участвовали в экономической л^изни Риги. Во-вторых, грамота свидетельствует о стремлении полоцкого епископа оградить православного священника от подсудности рижским гражданским властям. О результатах «ревизии» епископского слуги никакой информацией мы не располагаем.
Грамоты Симеона II (умер в 1488 году) отличаются от грамот его тезки не только особенностями печати, но и стилем (13), характерным для 70-х годов XV века.
Первая верительная грамота Симеона II  (14), по мнению комментатора полоцких грамот, относится к самому началу его владычества, к 1469 году, к периоду, непосредственно следующему за мирным урегули
рованием конфликта 1466-1469 годов между Полоцком и Ригою. Из грамоты явствует, что Владыка с рижскими властями не знаком.
И на сей раз приводим текст грамоты полностью, чтобы показать стилевые отличия грамот Симеона II от грамот его тезки.
« + Благословенье владыкы Симеона (так! Б.И.). Богомъ спасаемаго града Полоцка еже о святемъ дусе. Возлюбленымъ сыновомъ, пану буръмистру и тымъ почестливымъ ратманомъ и опатрьнымъ рядцамъ и старосте церковному святого Николы Полторею, такежъ всему поспольству места Ризького а и суседомъ детей нашихъ, ихъ милости бояръ Полоцкыхъ и мещанъ, благословляемъ васъ, нашихъ суседовъ и приятелеи. Послали есмо попа к нашей церкви к празнику святого Николы и вашей милости на томъ поморьи нашее веры Греческое тая церковь святыи Никола вел ми надобна есть. Приезжають к ней многыи люди отто всихъ странъ. Ино ваша бы милость церкви Божьей крывды не чинили а в церковное не въступалися а нашего попа Ивана держали бы есте честно. А поведаю вашей милости, штожъ есть человекъ згодныи. А благодарность и милость отъ вседержителя Бога а отъ насъ благословенье да есть з вами з нашихъ детей, бояръ Полоцкыхъ и мещанъ, суседы и приятелми. А дана в Полоцку месяця Майя 4 индикта 3». По индикту установлена точная датировка грамоты.
В этой грамоте впервые названо имя не только посланного священника Ивана, но и церковного старосты Полторея. Обращает на себя внимание изощренное благословение «соседям детей наших — бояр и мещан полоцких». Соседи — рижане впервые называются «приятелями». Это связано, очевидно, с первым мирным годом после продолжавшегося несколько лет конфликта.
И еще. «Поп» Иван был послан «к празнику святого Николы». Эту фразу можно понимать по-разному. Возможно, что имелось в виду отправление священника не на постоянное местопребывание в Риге, а только на совершение богослужения в престольный праздник церкви.
Ещё большее значение имеют слова грамоты, впервые сказанные в подобных верительных документах: «тая церковь (...) велми надобна есть» и пояснение: «приезжають к ней многыи люди отто всихъ странъ». Очевидно, Псков, Новгород, Смоленск рассматривались как «разные страны», ибо из Греции, Болгарии, Ближнего Востока купцы м это время в Ригу не приезжали, а среди западных купцов людей «веры Греческое» не было.
Епископ снова напоминает ставшее традицией требование: «...ваша бы милость церкви Божьей крывды не чинили, а в церковное не въступалися и нашего попа Ивана держали бы есте честно».
Новшеством в грамоте является и характеристика присылаемого «попа»: «штожъ есть человекъ згодныи».
Вторая грамота Симеона II (15), написанная предположительно через несколько месяцев после первой, вызывает некоторое недоумение. В этой грамоте священник не назван по имени, в отличие от предыдущей. То ли Иван до Риги не доехал и пришлось через два месяца посылать другого, тоже Ивана. То ли рижане приняли нового попа «не гораздо», и потребовалось напоминание о необходимости принять его «оучтиво», «честно», «как же то надъ своими капланы честь делаете». Снова возникает предположение, что Иван сначала был послан совершить богослужение в день престольного праздника, и лишь несколько месяцев спустя приехал на постоянное жительство в Ригу.
Приводим ту часть грамоты, которая отличается от предыдущей:
«...послали есмо священника отъ нашего христъянства а к нашои церкви Рускои к святому Николе. А и вашей милости то есть надобно иж бы былъ священникъ отъ нашее веры а в нашее церкви Руское, а ведь ж сами ваша милость ведаете, штожъ нашее веры Греческое годится вамъ церковь держати, амъ иж бы учтливо, а што, есть церковное, тое бы не отнимано. А послали есмо к нашей церкви и к вашей милости попа, амъ есть человекъ добрый, и ваша бы милость держали его честно, какже то надъ своими капланы честь делаете. А мы васъ, своихъ детей, благославляемъ. А дана в Полоцку Июля 20 день».
К сказанному следует добавить еще одно, на наш взгляд, важное отличие: если в предыдущей грамоте рижская церковь называлась «Греческое веры», то в данной грамоте, помимо этой характеристики, говорится о «Рускои церкви». Может быть это уточнение и было причиной новой грамоты?
Отличие же в характеристике : «згодный» и «добрый» большого значения, кажется, не имеет.
Еще следует указать на новое требование полоцкого епископа — относиться к православному священнику с таким же уважением, как к католическим капланам.
Третья грамота (16) примечательна тем, что впервые в верительных грамотах полоцких иерархов упоминаются в тексте имена рижского бургомистра Ганса Зольтрумпа (Гануса Циливича) и Ганса Смолбеха, что позволяет установить точную дату написания грамоты — 1476 год.
Вторая примечательная для нас особенность грамоты: Симеон II именует себя епископом не только Полоцким и Витебским, но и Рижским:
«Благословение владыкы Семиона Полоцкого и Витебского и Ризкого по Божиеи воли нашим милым сыном и приятелем и суседом пану Циливичю Ганусу, бурмистру, и пану войту и ратманом вам, нашим детем почтивым, справедливым, будучим под Божим страхом
и требующим от него милости наперед наша приязнь и молитва за ваше здоровье по вси часы».
Грамота эта отличается от обычных верительных грамот Симеона II своим содержанием: это не верительная грамота, а деловая. Речь идет о заказанном колоколе, мастер которого, получив соответствующую оплату, умер. Именно деловой направленностью грамоты объясняется ее большая конкретность и определенность, упоминание имен конкретных лиц. Приводим эту часть грамоты:
«Такожъ, милый панове, напоминаемъ вам, своим соуседом, нашими листы и пан Олехно Судимонтович и бояре и мещане полоцкии, што ж подавали Ганусу Смолбеху небожчикоу двадцать и два рубли грошми, а рожъю осмъ роублев; ино то тридцать роублев ровно. А слюбил небожчик звон злити, нашожши доброго мистра, а спижа ему дана три берковески и пол-шоста поуда. Ино его богъ собрал сего света, и вы бы, наши дети, того досмотрели, абы без нашее шкоды, а нам приязнь и ласку вчините. О то вас просим, штобы есте за тыи пенязи, мистра доброго знашодши, слили звон и исправили в семь берковесков, а любо оу староую форму не задолживаючи. Зануж, милыи панове, вже два годы вышли, как то ся волочеть. Про то ж, ваша милость, наши приятели, для милости божии и нас и бояр вчините на нашю прозбоу, тотъ звонъ справте к весне».
Более точную информацию о том, сколько полочане заплатили рижанам за колокол, находим в грамоте воеводы Полоцкого Олехны Судимонтовича (17) того же 24 февраля 1476 года. Приводим этот отрывок:
«Также здесь гцворили нам бояре полоцкии и мещане, што ж там до Риги сослали на звон три берковески и пять пудковъ меди и двадцать рублев, а всего того на 40 копъ. А то подали Ганусу Смолбеху на руки, мещанину ризкому».
Четвертая грамота Симеона II (18) называет автора епископом Полоцким и Витебским и обращена к «шляхетнымъ врядникомъ Ризкого места»:
«...такожъ благословили есмо и отпустили до Риги сего священика Божи, его служебника, на имя попа Ивана ко святому Николаю служителя, а бы церковь Божия без петья не стояла а богомоление бы уставично было за великихъ господарей хрестианскихъ, такожъ и за васъ, нашихъ детей, и за насъ и за всихъ хрестиянъ. Протожъ вашей милости благословляю и Бога молю о вашемъ здоровии, ижъ бы ваша милость держали (..) никаво имени и во обиду не давали и отъ кривдъ боронили его, што коли кривба (так! Б.И.) пригодится ему. А за то вамъ милостивыи Богъ отплатить всимъ добрымъ. Пеана оу Полоцкоу Априля 29 день».
Как понимать слово «отпустили до Риги сего священика Божи, а бы церковь Божия без петья не стояла»? Значит ли это, что «поп» Иван на какое-то время был отозван или удалился сам в Полоцк, а теперь возвращается обратно в Ригу?
Впервые в этой грамоте упоминается обязанность рижского православного священника совершать «богомоление бы уставично было за великихъ государей хрестианских». Очевидно, имелись в виду и великий князь литовский, и король польский, оба ревностные католики, за которых теперь в рижской православной церкви молиться приходилось и псковским, и новгородским купцам. Ситуация весьма щепетильная!
Последняя верительная грамота Симеона II называет автора владыкой Полоцка и Витебска, нареченным митрополитом Киевским и всея Руси. Грамота адресована, кроме традиционных адресатов, «... старостамъ церковнымъ святого Николы, который смотрятъ в ряду церковнаго и отъ кривдъ боронять, требующимъ милости Божъии и святого великого Николы и отъ насъ благословения и молитвы. Такежъ послали есмо до Риги ко святому Николе служителя и вамъ богомолца сего попа на имя Гаву а тому попу Ивану велели есмо к собе быти. И вы бы, дети наши, яко приятели церкви Божьии того попа имели во имени почтиво, яко своего богомолца, а онъ должень Бога молити о вашемъ здоровии. А ваша милость отъ кривдъ его бороните и церковь Божьии со всимъ во имени подали попу. А милость Божьия и наше благословение и молитва да есть с вами, с нашими милыми детми. Пеана оу Полоцку Авгоуста 21 день».
Новое в грамоте — упоминание нескольких старост Николаевской церкви. «Поп» Иван отозван (причины не объясняются, возможно, известную роль сыграла упоминавшаяся выше жалоба). Вместо него прислан Гава, который нигде в существующих публикациях не упоминался. Задача Гавы — молиться только за рижан (в том числе и католиков!).
Отсутствующая в собрании Ф.Г. Бунге грамота епископа Ионы (19) комментатором «Полоцких грамот» датируется 1483 годом. Как отсутствующую у Ф.Г. Бунге цитируем ее полностью:
«Благословение Ионы, владыкы Полоцкого паном ратманом ризким и також старосте церковномоу святого Николы, иж в Ризе. Да есть веданье вашей милости што ж послали есмо къ церкви святого Николы попа на Имя Климента Бога просити за государя нашего короля его милость також и за насъ и за вашю милость и за всех хрестиянъ. И ваша милость осмотрете церковного всего статку, што есть в церкви Божии и подайте ему на рукы и ключи ему подайте. А також благословляю вашю милость, штобы есте церковь святого
Николы обороняли от кривдъ некоторых безумных. И за того священника бы ваша милость стояли, хто будеть ему кривду делати. А за то от Бога ваша милость мьзду приимете, а от святого Николы милость, а от нас благословенее. Писанъ на Носилещах Априля 5 индикта».
Грамота эта более точно, чем предыдущие, уточняет обязанности рижского старосты — охранителя не только имущества, но и самой личности священника, которому угрожают «кривды некоторых безумных» - то ли русских еретиков (возможно, последователей стригольников и жидовствующих, которые нашли себе приют, по некоторым сведениям, и в Риге), то ли немцев-католиков.
В задачу рижского православного священника входит также, и это особо подчеркивается, «Бога просити за государя нашего короля», хотя Рига и теперь еще не находится под его непосредственным покровительством. Очевидно, постоянно сохраняется необходимость придавать факту существования в Риге православной церкви и политическое, и международное значение.
Нельзя не отметить и в данном случае новое имя священнослужителя, отсутствующее во всех прежних публикациях о рижских православных священниках (в том числе и в собрании Ф.Г. Бунге) (20).
С течением времени грамоты полоцких владык приобретают все большую конкретность и значимость в контексте нашего исследования. К эпохе владыки Евфимия (1504 - 1524) относится, кроме посланий самого епископа, также уникальный документ — письмо на латинском языке к рижским «консулам» и «проконсулам» священника (пресвитера) Прокопия с просьбой вернуть ему
затраченные на обновление и ремонт храма личные деньги.
Первая грамота Евфимия (21) единодушно датируется 25 апреля 1508 года. И эта грамота и своим содержанием, и стилем существенно отличается от всех предыдущих, поэтому приводится здесь целиком:
«Велможно вроженымъ паномъ приятелемъ нашимъ бурмистромъ и рядцамъ места Ризкого пану Григорью а пану Аврааму а пану Ивану Белому отъ нареченного владыки Полоцкого и Витебского Евфимья поклонъ и молитва нашее покорности к милому Богу за вашее милости здорове, приятелеи нашихъ, и вашее милости милыхъ панеи и детей Богомъ даныхъ вашее милости, которыхъ жо маете отъ милого Бога з ласки его святое, а сами есьмо на тотъ часъ з ласки милосердого Бога и пречистое Его Богоматере здрави до Его святое воли. Такожъ послали есмо до вашее милости, приятелей нашихъ, священика нашего крилошанина Микиту на хвалу милому Богу и его Божие пречистои Матере ку храму святого Николая просити Бога милого за государское здорове и за вашее милости приятелеи нашихъ
и за нас богомолца государского, и ваша бы милость рачили его и дуяне при собе заховати в его покорьной молитве какъ то духовного священика, а мы за то ради Бога милого просити за вашее милости здоровье приятелей нашихъ».
Самое примечательное в этой грамоте, кроме, разумеется, величественного вводного приветствия, называние по имени рижских ратманов (церковных старост? Б.И.), которые, по словам комментатора «Полоцких грамот», «не поддаются идентификации» (22). «Поп» Микита, о котором речь в этой грамоте, нигде в опубликованных заметках о рижских православных священниках не упоминается. (23) Вторая верительная грамота Евфимия“ адресована тем же адресатам — Аврааму и Ивану Белому, но вместо «Григорью» читаем «Гридку». После традиционного приветствия читаем:
«...Радъ быхмо слышати (так у Ф.Г. Бунге в «Полоцких грамотах»
-    «слышали». Б.И) о здоровой вашее милости и вашее милости панеи и детей». Следовательно, эта верительная грамота - ответ на послание рижан. Это послание, попав в наши руки, объяснило бы нам, почему Микиту следовало вторично 6 августа (после трехмесячного перерыва) снова представлять рижским магистратам:
«...Послали есмо до вашее милости священника нашего попа Микиту къ церкви святому Николе и велели есмо ему Бога милого просити за здорове государя (так расшифровал Ф.Г. Бунге, в «Полоцких грамотах» - «гсподаря». Б.И.) нашого короля его милости Жикгимонта и за вашее милости приятелеи наших. Про то вашу милость жадаемъ, а бы ваша милость рачили его приняти и тую церковь ему подати, а бы в тое церкви Божю службу мял и за государское здорове Бога милого просилъ и за вашее милости. Пеана в Полоцку Августа 6 день»**.
В отличие от предыдущей грамоты, в рассматриваемой Евфимий называет себя «архимандритом, нареченным владыкой архиепискупи Полоцкое и Витебское». Такая разнообразность в титуловании, осуществляемая им самим, связана с различными неустройствами в признании его епископом, о чем подробно (24) рассказывается в комментариях к его грамотам . Еще одной особенностью грамоты следует признать называние государя впервые по имени. Написание «Жикгимонт» объяснимо стремлением предупредить читателя от неверного произношения его имени на украинско-белорусский манер.
8 октября 1508 года (на сей раз с точным указанием даты!) написано письмо на латинском языке рижского православного священника Прокопия (25) , которое как уникальное приводим полностью и в оригинале, и в переводе автора данной статьи (оригинал приведен в приложении):
«Мудрым и знаменитейшим мужам и господам бургомистрам и ратманам города Рижского, господам ко мне благосклонным.
Мудрые и знаменитейшие мужи и господа ко мне благосклонные! Вам известно, что я с большим усердием и на собственные средства перестроил и починил церковь нашего греческого закона, которая находится у вас в Риге, будучи вынужден взять в долг от добрых людей товары для ремонта церкви. Теперь же после того как я завершил указанный труд по своим возможностям и должен был получить от указанной церкви выгоду, из которой я смог бы возместить добрым людям, которые меня поддержали и снабдили (необходимым) для работ в указанной церкви, новый Владыка Полоцкий отобрал у меня указанную церковь и отдал другому. Поэтому прошу вас, как господ моих великодушнейших, которым всегда оказываю повиновение и почтение, и попытаюсь и в дальнейшем любыми средствами оправдать (ваше доверие), (прошу вас), чтобы вы соблаговолили записать удостоверительную грамоту с просьбой наияснейшему польскому королю господарю Сигизмунду, который недавно находился в Полоцке, чтобы его наияснейшая милость своей собственной рукой восстановила меня в этой часто упоминаемой церкви, дабы я смог, держа эту церковь, удовлетворить добрых людей в том, что в качестве долга от них для упомянутой церкви я получил. Я же в ответ вашим господам желаю всегда служить и быть приятным в любых обстоятельствах, ибо несправедливо и .недостойно по отношению ко мне Владыка отнял указанную церковь. И прошу вас благосклонно передать мне милостивое ваше письмо с моим настоящим слугой. Дано в Полоцке 6 октября 1506 года от воплощения Господня. Прокопиус, пресвитер россиян, вашей милости слуга».
Документ этот рассказывает о многом:
1)    Прежде всего об относительной самостоятельности и независимости православного священника в Риге, организующего на свой страх и риск перестройку и ремонт церкви.
2)    При священнике существует целый штат, в том числе и слуги, которые сопутствуют ему и в Полоцке, едут по его указанию в Ригу для получения нужного документа.
3)    В Риге имеются «добрые люди», дающие деньги на ремонт храма. Предположительно, это те же рижские граждане — постоянные жители и бюргеры русской национальности, православные. Вряд ли немцы-католики стали бы давать деньги на ремонт храма «греческой веры».
4)    Полоцкие епископы сносились с рижскими ратманами только на русско-славянском языке. Что заставило Прокопия писать по- латыни? Или он хотел продемонстрировать свою образованность? Так или иначе, но документ свидетельствует о хорошем знании образованными жителями Полоцка средневекового латинского языка и литературного стиля той эпохи.
Но документ этот ставит и целый ряд вопросов. Письмо написано в Полоцке, очевидно после разговора по этому предмету с самим епископом. Почему епископ не возместил затраченные Прокопием деньги на ремонт рижского храма? Почему Прокопий не обратился к рижским ратманам или ктиторам с просьбой возместить понесенные им убытки? Подсудно ли королю было решение внутренних дел Православной Церкви? На эти и некоторые другие вопросы можно будет ответить только после более детального изучения положения Православной Церкви в литовско-польском государстве.
Однако письмо Прокопия не осталось без последствий. Об этом свидетельствует грамота Евфимия, единогласно датируемая 4 марта 1509 года (26) , в которой Евфимий информирует своих постоянных корреспондентов — Григория, Авраама и Ивана Белого о своем конфликте с «попом Прошкой»:
«...Такежъ какъ есмо тыми разы были у Вильни, ино намъ говорилъ попъ Прошко, который передъ симъ мешькалъ у святого Николы у вашее милости в месте в Ризе, штожъ онъ рекуеи бы церковь святого Николы в Ризе отправлялъ своими властными грошми а не церковными, и поведалъ намъ, штожъ выложилъ на оправу церковную всихъ грошей своихъ сто копъ да двадцать копъ. Про то мы вашее милости просимъ, ижъ бы ваша милость о томъ до насъ достаточне отписала, своимъ ли грошми церковь Прошко оправлялъ аль пакъ церковными грошьми. Ино я в томъ вашее милости веряа кошля хотнымъ рьцеремъ, ижъ ваша милость тую речь к намъ справедливо и достаточне опишете, а о томъ ваша милость и намъ не мешкаячи писали, кимъ ся пригодитъ человекомъ добрымъ».
Грамота комментариев не требует. Чем кончился конфликт, установить не удалось.
Грамота от 27 апреля 1509 года (27) является документом совершенно нового характера. После обычного обращения к трем «риз- ким панам», постоянным корреспондентам Полоцкого владыки, читаем:
«...Такежъ здесе намъ поведалъ священникъ нашъ Микита, штожъ которые купци Греческого закону ездятъ до Риги с товарызми, чины государя нашего короля его милости Жикгимонта
у святыи дни едятъ и пьютъ рано не по обычаю, и за таковыи ихъ ялыи вчинки попущение гневъ Божии приходить, анои людемъ то пидятъ таковыи ихъ збытки мерзъко смотрети. Иной тотъ росказали семо священику нашему имеите, ижъ бы таковыхъ збыточныхъ людей отъ писма Божего науку имъ давалъ, а бы то лишились есть, лижъ бы ся то говели шить, и ваша бы милость на таковыхъ помочь ему давали, священнику нашему Миките, и вниметъ своихъ в духовную казнь, нехаи сажаетъ, нехаи бы и отъ таковыхъ збытковъ вниматся».
Какова была реакция рижского магистрата на эту грамоту, выяснить пока не удалось.
2    мая 1510 года Микита, до того пребывавший в Полоцке, снова посылается в Ригу. В сопровождающей его новой верительной 28 грамоте (28) читаем:
«... Такежъ послали есмо до вашее милости, приятелей нашихъ священика нашего Микиту на хвалу милому Богу и пречистое его Матери ку храму святого Николая се же въ Ризе просити милого Бога за государское здорове и за вашие милости, приятелей нашихъ, и за насъ богомолца государского, и ваша бы милость рачила его при собе заховати какъ то духовного апопорного священика. И от кривдъ рачили бы ваша милостье боронити, а то бы ваша милость рачили вчинити для насъ, а мы за то ради Бога милого просимъ за вашее милости здоровье, приятелей нашихъ».
На этой грамоте завершается материал о русских священниках прошлых столетий Риги, который удалось собрать из различных публикаций, преимущественно из собрания Ф.Г. Бунге и публикаций А. Хорошкевича. Однако в различных других кратких заметках и попутных сообщениях имеются беглые указания и на другие грамоты полоцких церковных иерархов, хранящихся в Государственном историческом архиве Латвии и ожидающих своего исследователя и публикатора, что в условиях современных «рыночных отношений» почти неосуществимая мечта. Поэтому укажу лишь будущему исследователю на эти неиспользованные источники.
Новые священники присылались в Ригу из Полоцка с соответствующими верительными грамотами и впоследствии, только почему-то ни продолжатель дела Ф.Г. Бунге Леонид Лрбузов-Старший, ни издатели «Полоцких грамот» не сочли целесообразным продолжить публикацию новых верительных грамот. И толькр К. Наперский, кстати, пренебрегший публикацией всех предыдущих грамот, привлекших внимание использованных нами источников, обратил свое внимание на
грамоты 1521 и 1523 годов (29) . Грамоты эти опубликованы в переводе на нижненемецкий язык, поэтому в нашей статье приводим только их тематику.
6 сентября 1521 года архиепископ Полоцкий и Витебский Иосиф отзывает из Риги священника Иоанна и посылает вместо него своего зятя, тоже по имени Иоанн (30).
8    сентября 1523 года нового священника «Матфея Якова сына» присылает в Ригу не Владыка, а «полоцкий бургомистр и ратманы» (31).
Сведения о дальнейших священниках мы почерпнули из упоминавшейся уже краткой заметки в православном латышском журнале 1937 года. Из этой статьи узнаем, что священники присылались еще в 1531, 1532, 1542 годах. В комментариях к «Полоцким грамотам» (32) названо лишь имя священника, присланного в Ригу в 1531 году, - Иван Болотович, игравший некоторую роль и в дипломатии.
В грамоте 20 октября 1544 года высказывается недоумение епископа Полоцкого по поводу того, что присылаемые в Ригу иереи заболевают и умирают, делается вывод, что, очевидно, рижский климат не пригоден для половчан (33).
В грамоте от 5 января 1549 года архиепископ Полоцкий просит Рижскую Думу (рат) принять священника о. Иоанна, так как предыдущий - о. Михаил оказался непригодным из-за попустительства.
В 1554 году рижский священник просит от Думы средства к существованию, ибо город перенял в свое ведение церковное имущество (постройки) (34).
О    жизни, быте православных священников в Риге косвенные сведения можно приобрести из документов, упоминаемых в исследованиях П. Кампе и А. Гаврилина. Это и отчеты об инвентаризации имущества церкви Св. Николая, составленные в 1548-1549, 1560-1570 и 1582-1583 годах Юрием Паделем, Яспером ван Хау, Лилофом Холлером, и переписка с Рижской Думой до поводу судьбы православной церкви в Риге рижского архиепископа маркграфа Вильгельма и польского короля, и материалы Вольмарских мирных переговоров между Иоанном III и ливонскими властями (35). Скрупулезное изучение этих материалов обогатит наши знания новыми сведениями по изучаемому вопросу.

3.    БЛГНПЕ АРХИЕОПА ФЕОДОСЬЯ ПОЛОТЬСКОГО ДЕТЕЛ\Ъ Л\ОИМЪ РАТМАНОМЪ РИЗЬСКИМЪ МОЛЮСЬ БУ И ПРЧСТОИ КГО МТРИ ЯКО ДА БУДЕТЕ ЗДРАВИ ПИСАНИЯ ВАША ДОШЛО ДО МЕНЕ И ВРАЗУМЁЛЪ ЕСМИ ШТО МИ ПИШЕТЕ ПРО ПОПА И Я НЫНЕ ПОСЛАЛЪ К ВАМЪ ПОПА И ШТО БЫ ЕСТЕ РУСИ ГОВОРИЛИ ШТО БЫ ПОПА ПРИЗИРАЛИ ДАБЫ ПОПЪ БЫЛЪ ГОРАЗДО ШТО БЫ КАК’Ь И ПЕРВЫЙ ПОПЪ БЫЛЪ А МАТЬ БЖИЯ II МОЕ БЛГНИЕ ДА БУДЕТ С ВАМИ...
454. Prokopius,russ. Priester, an Riga: wie iJmen bekannt sei, habe er die Kirche seines, Ritus in Riga mit Hilfe wohltätiger Leute aus eigenen Mitteln restauriert; nun aber da er auf Einkünfte hoffen konnte, и rn den Ansprüchen jener geredit werden zu können, habe der neue Wladyka von Polozk /JefimiJ die Kirche einem anderen anvertraut; bittet sie daher um ein Forderungsschreiben an den Kg. von Polen. Polozk, 1508 Okt. 6.
В aus StadtA. zu Riga, Ausserts BattA., Acta Ruth, et Mote., Orig., I'ap., mit briefscM. Siegel m geibem Wachs unter Deckblatt. Hildtbrand.
Verz.: danach Sildebrand in Melanges Busses в S. 621 n. 94; vgl. W. i', Outzeit in Mitt. a. d. livl. Oesch. 11 S. 384 п. 1.
Prudentibus ac famosissimis viris et dominis proconsulibus et con- ulibus civitatis Rigensis, dominis sibi graciosissimis.
Prudentes ac famosissimi viri et domini mei graciosissimi. Vobis uotum est, quod ego cum magna diligencia et cum propriis impensis reed- Ificavi et resartivi ecclesiam nostri ritus Grecorum, que est apud vos in Riga, accipiendo mutuum a bonis hominibus ad prefate eeclesie consuma-
ciouem. Nuuc vero postquam consumavi predictum laborem secundum
posse meum et deberem de predicta ecclesia habere emolumentum, unde bonis hominibus, qui michi impen-derunt et communicaverunt pro fabri- ca prenominate eeclesie possem satisfacere, vladika novellus Poloczensis a me alienavit predictam eclesiam et alteri dédit. Quare rogo vos, tan- quam dominos meos graciosissimos, quibus semper obsequium et reveren- ciam impendebam et in posterum omnibus modis promereri conabor, quatenus scribere velitis pro me litteras testimoniales et petitorias ad serenissimum regem Polonorum dominum Sigismundum, qui in brevi tempore constituetur in Poloczko, quatenus sua serenitas michi de mana sua conférât et restituât sepenominatam ecclesiam, quatenus illam tenen- do bonis hominibus satisfacere possem in hiis, que mutuo ab eis pro pre- fata ecclesia accepi. Ego vero vestris dommacionibus in reconpensam semper servire volo et in quibusvis beneplacitis parere, quia injuste et ex indignacione contra me predictam ecclesiam vladika alienavit a me. Et rogo per presentem famulum meum, michi scripta vestra graciose mittere velitis. Datum in Poloczko sexta die mensis Octobriss anno incarnacionis dominice millesimo quingentesimo octavo.
Procopius presbiter Ruthenorum, vestrarum dominacionum servus.