Елена Евстифеева-Дзейвер
Елена Александровна Евстифеева-Дзейвер (26 февраля 1881, Псковская губерния, Российская империя – 3 марта 1943, Рига, Латвия/Рейхскомиссариат Остланд) – врач-хирург.
Елена Александровна Евстифеева-Дзейвер родилась в городе Опочка Псковской губернии в семье нотариуса Александра Евстифеева и его жены Надежды, став их девятым ребенком. Раннее детство провела в деревне. Прогимназию окончила в Опочке, где ее старшая сестра работала учительницей, гимназию – с золотой медалью – в Пскове в 1899 году. После смерти отца и матери материальные обстоятельства ухудшились. Два года Елена Александровна работала домашней учительницей в русской помещичьей семье, чтобы накопить денег на продолжение образования. В 1900 году сдала экзамен по латинскому языку при Псковской мужской гимназии и в 1901 году поступила в Петербургский женский медицинский институт.
Годы обучения в институте пришлись на время больших политических и социальных перемен в жизни России. Елене Александровне приходилось заботиться о пропитании, поэтому время ученья затянулось. Она окончила Медицинский институт summa cum laude (с наибольшим отличием) весной 1909 года. В каникулярное время она работала сестрой милосердия в Воронеже и Твери, в том числе, и в психиатрической лечебнице Бурашова, а летом 1908 года, будучи студенткой последнего курса, исполняла обязанности врача в Лихославле Тверской губернии.
В 1908 году Елена Александровна Евстифеева вышла замуж за Артура Яковлевича Дзейвера, студента историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, эсера по политическим взглядам и партийной принадлежности. Сама Елена Александровна разделяла социал-демократические убеждения. В Российской Социал-Демократической Рабочей партии состояла чуть не со дня ее основания, из фракции большевиков перешла во фракцию меньшевиков и, в конце концов, примкнула к группе Г.В. Плеханова, которого очень уважала. В 1914 году у Елены Александровны и Артура Яковлевича родилась их единственная дочь Нина.
В 1909 году, сразу по окончании института, Е.А. Евстифеева-Дзейвер приняла место земского врача в деревне Вшели Лужского уезда Санкт-Петербургской губернии (ныне относится к Солецкому району Новгородской области Российской Федерации).
«Условия работы были очень тяжелые. В моем распоряжении была только амбулатория. Серьезных больных не привозили, а вызывали врача на дом. Приходилось проезжать по 30 и более километров в день. Сельские жители больше верят знахарям, чем врачам. Особенно трудно бороться с ними, если в руках у врача нет современных медицинских средств: лаборатории, рентгена, даже больницы, как это было во Вшели. Очень располагает больных в пользу врача хирургическая помощь - ее результаты хорошо видны. Но в условиях деревни, используя только амбулаторные средства, я не могла быть удовлетворена своей работой. Иногда трудно убедить сельчанина в том, что выписанное врачом и полученное в аптеке лекарство действеннее, чем знахарское средство – какая-то смесь, приготовленная на заговоре. Внушение играет большую роль во врачевании, поэтому не следует удивляться тому, что знахарские средства действительно часто помогают. Крест врача – борьба со знахарями и недостатком культуры у больных», – вспоминала позднее Елена Александровна.
Неоднократно ей доводилось принимать роды и обрабатывать раны. После одного из таких случаев, когда, несмотря на все усилия, скончался раненый в живот молодой парень, она решила стать хирургом.
«Практическая работа побудила меня избрать хирургическую специальность, о которой я не думала в период обучения [в институте]. Я хотела стать психиатром. [...] В 1910 году я решила оставить деревню и приняла место врача-эпидемиолога в Смоленске. И там работать было нелегко. Я сама заболела сыпным тифом», – писала Елена Александровна.
Полученная по выздоровлении медицинская страховка в размере трехмесячного заработка (земство страховало врачей, занятых борьбой с эпидемией, а также выплачивало им жалованье за время болезни – 200 золотых рублей в месяц) – в общей сложности 800 рублей золотом – позволила Елене Александровне совершить первое заграничное путешествие длительностью в целый месяц, в ходе которого она побывала в Берлине, Брюсселе, Антверпене, Генте, Брюгге и Париже.
По окончании отпуска она вернулась в Смоленск и снова приступила к работе. «Три года я работала с большим воодушевлением, поскольку там был огромный хирургический материал, и я много приобрела на ниве хирургии», – писала она.
В Смоленске учителями Елены Александровны стали два выдающихся хирурга: директор губернской больницы, гинеколог, хирург, доктор медицины А. А. Александров и руководитель хирургического отделения этой больницы, доктор медицины Н.И. Гуревич. Сначала Елена Александровна работала у Александрова в гинекологическом отделении, а через полгода ее пригласили перейти ассистентом в хирургическое отделение, где она и проработала три года, с 1911 по 1914 год.
«Перед моими глазами прошло огромное число операций, оперировала я и самостоятельно и привыкла к тяжелым переживаниям, которые неизбежны в хирургической практике. Хирург должен быть человеком определенного характера: быстро принимать решение, как действовать», – отмечала Елена Александровна.
К этому периоду относится две ее научные публикации: реферат «К вопросу о травматических повреждениях брюшной полости», прочитанный на заседании Смоленского врачебного общества 31 октября 1911 года и опубликованный в № 12 журнала «Русский Врачъ» за 1913 год, и реферат «26 случаев внутривеннаго эфирнаго наркоза», прочитанный в Смоленском врачебном обществе 12 мая 1912 года и опубликованный в № 36 журнала «Русский Врачъ» за 1912 год.
Работа в Смоленске явилась основательной школой и открыла ей дорогу в Подольскую больницу (Московская губерния), где Елена Александровна работала в 1914–1917 годах сразу в двух отделениях – хирургическом и родильном. Перед самой войной хирургическое отделение было расширено, и именно на плечи Елены Александровны легли все организационные хлопоты. С началом Первой мировой войны работы еще прибавилось.
«В Подольске открыли четыре больших госпиталя для раненых. В военных госпиталях были свои врачи, но, когда требовалась операция, раненых размещали в моем хирургическом отделении. Всероссийский Земский Союз назначил меня хирургом-консультантом. Время от времени я посещала госпитали, определяла больных, которым необходима операция и помещала их в больницу. Операционный материал у врача был очень интересный. О выдающихся операциях я докладывала на Конференции врачей московских госпиталей 14-15 марта 1916 года», – писала Е.А. Евстифеева-Дзейвер.
Речь идет о конференции Московского комитета госпитальных врачей Всероссийского земского союза, на которой ею был прочитан доклад «14 случаев огнестрельных ранений кровеносных сосудов, леченных в хирургическом бараке Подольской земской больницы». К этому же периоду относится статья «Промышленный травматизм и борьба с его последствиями», напечатанная в №№ 6-8 журнала «Вестник Социальнаго Страхования» в апреле 1918 года (стр. 4-11).
В 1918 году вместе с семьей Елена Александровна перебралась в Москву, где до 1919 года работала в московской Всеобщей городской больничной кассе, сначала врачом-контролером, затем хирургом в амбулатории и, наконец, ординатором Лефортовской больницы, выполняя обязанности не только хирурга, но и гинеколога. В 1920 году ее мобилизовали и определили заведующей хирургического барака Бобруйского военного госпиталя в Москве. В 1921 году клиника пропедевтической хирургии Московского Медицинского института пригласила . Евстифееву-Дзейвер на должность ординатора, а полгода спустя ее избрали ассистентом кафедры проф. В. И. Теребинского, где она проработала три последних года перед отъездом из Советского Союза в Латвию.
В августе 1924 года Е.А. Евстифеева-Дзейвер оптировала латвийское гражданство и перебралась в Латвию, на родину мужа, где и провела всю оставшуюся жизнь. С сентября 1924-го по сентябрь 1925 года Елена Александровна вместе с семьей жила у родителей мужа в местечке Кацены (Качаново) бывшего Пыталовского уезда, который с 1920 по 1944 год входил в состав Латвии. В Каценах, где в то время не было даже амбулатории, ей пришлось заняться частной практикой, чего она избегала раньше. На 10 000 жителей целого уезда приходился всего один врач, обслуживавший единственную больницу в Радаве (Радове). По договору с Лудзенской уездной управой Елена Александровна дважды в неделю ездила в эту расположенную в 17 километрах от ее дома больницу и проводила там хирургические и гинекологические операции. Ассистировал ей тогдашний заведующий Радавской больницей врач Евграфов. За шесть месяцев 1925 года Елена Александровна сделала 37 операций.
16 марта 1925 года она писала в Ригу: «Сегодня волостной совет обсудил проект медицинского бюджета. Принял решение: устроить в Каценах амбулаторию со своим врачом, фельдшером и аптекой. Радовской больнице присвоить ранг уездной. В последние 4 месяца эту больницу, действительно, можно признать учреждением уездного (не волостного) масштаба. Она обслуживает 4 волости».
7 мая 1925 года по направлению Яунлатгальской уездной управы, но, за свой счет, Елена Александровна выехала в шестинедельную командировку в Берлин. В ее удостоверении за № 296 от 28 апреля 1925 года сказано, что Радовский врач-хирург Дзейвер-Евстифеева с 1 мая по 1 июля командирована в Германию для пополнения хирургических знаний. В Берлине она посещала клиники профессоров Биера, Гильдебранта и Краузе. По возвращении в Латвию, Елена Александровна выступила с докладом «Современное состояние вопроса об arthritis deformans» на хирургической секции Первого латвийского съезда врачей.
В сентябре 1925 года семейство Дзейвер окончательно поселилось в Риге. Елена Александровна устроилась на работу в больничную кассу, но в качестве гинеколога, а не хирурга, что ею очень болезненно переживалось. Число больничных касс постепенно росло, но было подвержено большим колебаниям, особенно в период с 1934 по 1939 год. Обслуживала Елена Александровна Латгальское предместье, чем определялось и место проживания - снимали квартиры по улицам Мельничная (Дзирнаву) 157 и Московская 53. Только последняя квартира – по улице Мариинской-Псковской 37 – находилась относительно близко от центра, благодаря чему вырос поток частных пациентов, прежде довольно редкий.
Более или менее продолжительное время Е.А. Евстифеева-Дзейвер работала в таких больничных кассах, как Рижская общая (Rīgas kopējā), Рижская центральная общая (Rīgas centralā kopējā), Печатников (Grāmatnieku), Сезонных рабочих (Pagaidu strādnieku), Домашней прислуги (Mājkalpotāju), Железнодорожников (Dzelzceļnieku), Латвийских учителей (Latvijas skolotāju), Союза больничных касс (Slimo kasu savienība), Посреднического бюро больничных касс (Slimo kasu starpbiroja), Работников отдельных торговых и промышленных предприятий (Atsevišķu tirdzniecības un rūpniecības uzņēmumu darbinieku), работников пищевых предприятий (Partikas un baudvielu uzņēmumu darbinieku).
Недостаток хирургической практики Е.А. Евстифеева-Дзейвер отчасти восполняла в больнице Коллегии русских врачей (основана в 1924 году), где она без перерыва работала с 1 октября 1925 года по 16 июля 1941 года, когда весь персонал больницы был передан больнице для военнопленных, располагавшейся на улице Гимнастикас 1 в Задвинье. За 18 лет своего существования, Больница русских врачей пять раз меняла адреса: Московская 55, Нарвская 1, Лачплеша 161, Кр. Барона 23 и Райня бульвар 4. В 1937 году Коллегия русских врачей самоликвидировалась (по-видимому, по инициативе правительства Ульманиса, которое старалось сократить число общественных организаций, особенно в среде национальных меньшинств) и передала больницу Русскому больничному обществу, основанному в 1889 год с целью оказания медицинской помощи неимущим больным преимущественно русской национальности. После установления советской власти, а именно 4 ноября 1940 года, эта больница была преобразована в 4-ю хирургическую клинику и продолжала работать в задании по бульвару Райниса вплоть до начала немецкой оккупации.
«Я встаю в семь. Моя дочь идет в школу (в Рижскую городскую русскую гимназию – А.М.) рано, там нужно быть в восемь, я готовлю ей завтрак. После ее ухода я иду в больницу, если там лежат мои больные, или если больные после операции. Операции в русской больнице приходится делать нечасто, там только двенадцать коек. Кроме того я принимаю три раза в неделю приходящих больных амбулаторно. Дома мои приемные часы с четырех до шести. По большей части я принимаю пациентов с женскими болезнями, отдавая предпочтение хирургическим больным. По вечерам я посещаю различные собрания, а если остаюсь дома, то читаю газеты, книги и выполняю задания по латышскому языку. Я пытаюсь переводить с латышского языка одну книгу. Много времени у меня нет, поскольку дочь часто просит помочь ей с уроками. Вчера она готовила письменную работу: мой рабочий день. По-латышски она говорит лучше меня, но не понимает газеты, которые я читаю достаточно быстро», – писала Евстифеева-Дзейвер около 1926 года, выполняя одно из заданий по латышскому языку.
За изучение латышского языка Елена Александровна взялась сразу по приезде в Латвию. Весной 1926 года она сдала соответствующий экзамен при Главной школьной управе. Французским языком Е.А. Евстифеева-Дзейвер владела в совершенстве, расширяла свои познания в немецком языке, а со временем взялась за английский язык, что позволило ей следить также за англо-американской медицинской литературой. Где бы ни жила Елена Александровна, она считала своей общественной обязанностью популяризировать медицину, особенно хирургию в народной среде. Читала лекции, делала доклады, устраивала выставки, писала статьи для русской и латышской периодической печати. Уже упоминался доклад «Современное состояние вопроса об arthritis deformans», опубликованный в «Трудах Конгресса латвийских врачей» 11-13 сентября 1925 года (стр. 462-471). Назовем также статью «Labāsnieres akmens ekstrakcija pēc izņemtas kreisās nieres (Krievu ārstu koleģijas slimnīca)», опубликованную в №№ 7-8 издания «Latvijas ārstu žurnāls» за 1938 год. Сохранились рукописи рефератов, читанных Еленой Александровной в разное время на заседаниях Общества русских врачей.
По воспоминаниям близких, бездеятельность претила Елене Александровне. Предпочитая рабочие дни воскресным, она и в выходные дни находила себе занятие. Отпуск брала редко, используя его для повышения квалификации. С этой целью она отправлялась за границу. В разные годы Елена Александровна побывала в Берлине, Праге, Вене, Каунасе и Тарту, внимательно изучая практику и достижения тамошних хирургов и гинекологов.
Е.А. Евстифеева-Дзейвер вступила в ряды Латвийской Социал-Демократической рабочей партии, возглавляла Русскую секцию ЛСДРП.
«Обязанность врача не только лечить, но и обеспечить развитие медицины. В этом случае у него будет работа с раннего утра до позднего вечера. Обязанность врача идти по каждому вызову больного, также и ночью. Каждому врачу приходится переживать трудные моменты. Умершие больные оставляют очень тяжелое впечатление. [...] Только веря в развитие медицины можно вытерпеть тяжелые переживания врача. Врачам, которые работают в государственном или общественном [медицинском] учреждении, следует предоставлять установленный законом отпуск, чтобы те могли отдохнуть от своих тяжелых обязанностей. Самый лучший отдых для врача – какое-либо путешествие и смена впечатлений», – писала Елена Александровна, обобщая свой опыт.
***
В больнице для военнопленных Елена Александровна работала всего три месяца, уволившись из нее по собственному желанию 16 октября 1941 года, о чем свидетельствует выданное ей больницей удостоверение № А.3. от 17 октября 1941. Причиной такого шага с ее стороны послужило неудобное сообщение, поскольку трамвайное сообщение с Задвиньем в то время не действовало. Елена Александровна заболела невралгией и после выздоровления устроилась хирургом в 6-й городскую поликлинику (Лачплеша 68). В иной день ей приходилось принимать 70-80 больных. Это было ее последнее место работы.
Еще 20 августа 1942 года Елена Александровна написала лаконичное завещание. «В случае моей смерти все имущество оставляю мужу моему и другу Артуру Яковлевичу. Он не обидит Нину и не забудет моих сестер», – говорилось в нем по-русски. Подлинность завещания удостоверяла подпись «Е. Дзейвер-Евстифеева» и ее врачебная печать «Dr. Y. Dzeiver-Jevstifejeva».
Весь февраль 1943 года она чувствовала себя нездоровой, но работу не оставляла. Последний раз провела прием в поликлинике в субботу, 20 февраля. Дома принимала еще 1 марта, а 2 марта поехала в Больницу Красного Креста, где после операции на кишечнике 3 марта 1943 года скончалась. Похоронена 7 марта на Кладбище Райниса.
Александр Малнач, по материалам семейного архива Юриса Германиса
