Константин Павлов

Константин Анисимович Павлов (27 мая 1907, Якобштадт/Екабпилс, Российская империя – 25 января 1976, Рига, Латвийская ССР) – известный иконописец, причетник Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины (РГСО).

К.А. Павлов родился в староверской семье. У него был брат Михаил, моложе Константина  на 5 лет. Оба брата в молодости хлебнули немало лиха. Их отец Анисим Минович держал под Бродами, у Екабпилса, небольшой магазин, был состоятельным и отзывчивым членом Екабпилсской староверческой общины, но скончался, когда Константину было всего 6 лет. Овдовевшей матери, особенно после пожара, когда семья осталась ни с чем, было трудно поднять сыновей. Но люди и староверческая община помогли. В 1925 году Константин Павлов приехал в Ригу и поступил в техникум, в котором проучился 2 года. В это время он жил при РГСО и состоял певчим при Успенском храме. После службы в латвийской армии, в 1930 году К. Павлов стал штатным певцом РГСО, а также стал одним из учредителей Кружка ревнителей русской старины (1927 г.) и был активным его участником.

По инициативе членов кружка в 1928 г. при РГСО была создана иконописная мастерская. Иконописцы мастерской стремились сохранять древнерусские традиции иконописи, потому что в древней иконе они видели источник духовного возрождения. Работа в мастерской велась в двух направлениях: реставрация древних памятников, а также изучение и возрождение древних иконописных традиций. С 1928 по 1930 год в мастерской у известного выдающегося иконописца Пимена Максимовича Софронова (1898-1973) учились художники Юрий Рыковский, Евгений Климов и профессор Латвийского университета, юрист Василий Синайский. В 1930 году учеником Софронова стал Константин Павлов. В 1931 году Софронов уехал в Париж, затем в Прагу, позднее в Белград, Рим, США, где также основал иконописные мастерские.

Павлов после отъезда учителя продолжал работать в мастерской. Вот как об этом говорит сам Константин Анисимович: «Правильно и планомерно работать здесь я имею возможность только благодаря Совету Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины и Кружку ревнителей старины, в лице И.Н. Заволоко. Вот им-то я и обязан. В этой комнате, где я живу и работаю, раньше жил  П.М. Софронов. Ведь он мой учитель. Теперь он живет в Югославии, у святейшего патриарха Сербского Варнавы, имеет большую иконописную мастерскую, в которой работает более 30 учеников, среди них епископ Иоанн (Печерский)». (Газета для всех. Р., 1936, № 13).

В эти годы Константин Анисимович много пишет и реставрирует икон. В 1933 году им были отреставрированы иконы в Войтишском староверческом храме. В 1935-1936 гг. иконописец работал над восстановлением иконостаса в староверческой моленной Успения Пресвятой Богородицы в Елгаве. Одновременно К. Павлову поступали заказы и от частных лиц. Например, в 1936 году, Павлов выполнил заказ американского вице-консула Л.Г. Мейера, написав для него образ «Св. Лаврентия» и «Св. Андрея Первозванного».

В 1930-е годы о Павлове было написано несколько статей в рижских газетах. Из них мы можем узнать о нем некоторые подробности. Например, что у него была большая коллекция книг, старинных икон, а также фотографий древних икон, которые он тщательно изучал. Константину Анисимовичу, как и каждому старообрядческому иконописцу, были близки слова протопопа Аввакума: «По попущению Божию умножились в нашей русской земле иконописного письма неподобные изографы. Пишут Спасов образ – лице одутловато, уста червонные, власы кудрявые, руки и ноги толстые, и весь он яко немец брюхат и толст учинен, лишь сабли при бедре не написано. А то все писано по плотскому умыслу, понеже сами еретицы возлюбиша толстоту плотскую и опровергоша долу горняя…».

Магистр искусств Виктория Александрова об иконописании Константина Анисимовича: «К. Павлов … не стремился писать святых так, чтобы подчеркнуть их земную плотскую  красоту. Но, следуя традициям древней иконописи, он стремился писать лики святых так, чтобы молящийся мог приблизиться к пониманию Божественного, мог увидеть красоту горнюю, красоту образа Божия. Следует также отметить, что в соответствии с традицией поморской иконописи Павлов писал лики в «умеренной тонкости», т.е. в изображении святых избегал чрезмерного, навязчивого аскетизма, а также одутловатости и тучности, которую замечал протопоп Аввакум на иконах, написанных в подражании западной живописи XVII века. Часто манере письма Константина Павлова также присущ графический характер: линии четкие, прямые, сухие, иногда резкие. Но всегда Павлов писал строго в рамках канона и иконографии, выработанной византийскими и древнерусскими иконописцами (до XVII века)».

К.А. Павлов в 30-е годы занимался  преподавательской и просветительской  деятельностью: выступал с лекциями по программе «Кружка ревнителей старины», прочитал два курса лекций – «Основные понятия о вере» и  «История иконописания» в воскресной школе для детей и взрослых при Гребенщиковской общине.

В октябре 1938 года К.А. Павлов женился на Людмиле Трифоновой, младшей дочери известного в Риге крупного домовладельца и бывшего председателя Совета РГСО Анания Иерофеевича Трифонова (1851-1937). Казалось все шло хорошо, в семье появились два сына… но война, советская и нацистская оккупации практически разрушили семью. Чтобы избежать призыва в латышский легион, Павлов поступил на работу чертежником в железнодорожное управление. Однако, это не спасло. Уйти от призыва он не сумел. Придя как-то домой во время увольнения, он обнаружил, что жена с детьми и матерью на пароходе уехали в Германию. После капитуляции Германии советские власти сослали К.А. Павлова в Воркуту. К счастью, там пригодились его познания в медицине, в лагере он смог стать фельдшером. Как практически не воевавшего против Советов, не державшего в руках оружие, его довольно скоро (1947 г.) освободили. Он вернулся в родную Гребенщиковскую общину. Однако Константина Анисимовича очень угнетало отсутствие вестей от семьи. Письма он не получал от жены, а лишь информацию от третьих лиц. На его просьбу вернуть ему хотя бы одного сына, жена ответила отказом, сказав, что он якобы умер. Затем ему стало известно, что жена с сыновьями уехала навсегда в Канаду. Чувство обреченности и одиночества постоянно терзали его; к ним добавлялась и мания преследования. (Из воспоминаний члена Рижского кружка ревнителей старины, соученицы Л. Трифоновой по Ломоносовской гимназии Марии Тимофеевны Янсон (Емельяновой)).

В 1950 году К.А. Павлов вновь поступил в причт Гребенщиковской общины в качестве канонарха. Не оставлял и иконописания, но писал мало. В 1958 г. во время внутреннего ремонта Успенского храма общины Константин Анисимович написал Образ Господа Вседержителя на потолке храма и образ Пресвятой Богородицы в притворе храма.

В последние годы своей жизни почти не занимался иконописью, возможно это объяснялось его душевным состоянием.

25 января 1976 года Константин Анисимович Павлов почил на 69 году жизни, прослужив в РГСО с перерывами около 40 лет. Похоронен К.А. Павлов на Ивановском кладбище, рядом с почившими духовными наставниками Гребенщиковской общины.

Илларион Иванов

Источники информации:

Старообрядческий церковный календарь на 1977 год. – Рига, с.77.

Александрова Виктория. Иконописец Константин Анисимович Павлов. – Поморский Вестник, 2005 г., № 18, с. 37-38.

Емельянов Александр. Запись воспоминаний. – Поморский Вестник, 2005 г., № 18, с.8.

Александрова Виктория. Павлов К. А.  - Староверие Балтии и Польши - Вильнюс: Aidai, 2005, с. 274-275.

Иконописцы в Латвии (XVIII в.–1944 г.). Сб. статей. Составитель С.А. Журавлев. – Рига: «Улей», 2003.

Иконопись Латвии. XX-XXI вв. Проспект выставки. –  Рига, 2009.