На днях Международный медиаклуб "Формат А–3" провел встречу с влиятельным российским публицистом и политологом, президентом Открытого акционерного общества (ОАО) "Известия" Владимиром Мамонтовым. В сфере его интересов — процессы, происходящие на постсоветском пространстве. Он частый гость в республиках бывшего Союза.

Впрочем, в Латвии последний раз Мамонтов побывал в советское время, еще будучи студентом журфака Дальневосточного госуниверситета. Тогда отметил высокую культуру, роскошную архитектуру Риги, милый акцент ее жителей, шапировский ТЮЗ. Спустя 20 с лишним лет признается, что ему профессионально неинтересно участвовать в информационных войнах ни с Латвией, ни с другими независимыми республиками.

— Если вспомнить пятидневный конфликт с Грузией, то тогда Россия проиграла в информационой войне, но выиграла по "гамбургскому счету", защитив своих граждан в Абхазии и российских миротворцев в Осетии, — говорит Владимир Константинович. — У России, правда, головной боли добавилось, ведь новые республики признаны не всеми… Но! Для всех стало совершенно очевидно: когда задеваются большие российские интересы, мы терпим–терпим, а потом воюем и выигрываем. Да, западный мир кричал нам в спину: "Ой–ой–ой! Безобразие! Агрессоры!" Но жизнь все расставила по местам: год спустя международные эксперты детально изучили ту войну и признали, кто ее развязал. Тем же, кто считает, что нам следовало прислушаться к международной общественности и бросить своих — как Россия, к сожалению, уже не раз делала, — отвечу фразой одного высокопоставленного чиновника госдепа США. В откровенной беседе он однажды сказал: "Никогда не делайте так, как вам советуют американцы. Делайте так, как американцы поступают в отношении самих себя".

Вот сейчас у вас снова актуализировался подсчет ущерба от советского присутствия. Я сегодня шел мимо Музея оккупации и увидел лаконичный плакат: "1941 — 1991". Правда, финансирование подсчетчиков застопорилось, а те сказали, что за идею работать не будут. Но как только финансирование возобновится, они снова начнут подсчитывать ушерб со страшной силой: Москва, мол, попляшет, когда мы выкатим ей счет!

По рабоче–крестьянски скажу: от России можно получить гораздо больше добром и лаской. Нормальными отношениями. А так… Почти уверен: никогда Россия ничего не заплатит. Победители не платят. Давайте тогда и мы посчитаем, сколько вложили в Латвию за десятки лет!

— Но ведь и ваш президентский Совет по правам человека уже склоняет Дмитрия Медведева к признанию факта оккупации республик Прибалтики! — напомнила российскому гостю "Вести Сегодня".

— Я резко отрицательно к этому отношусь. Нельзя историю России и Латвии уложить в отрезок 1940 — 1991, русско–латышская история гораздо раньше началась. Насоветуют сейчас эти советы! Наш Михаил Александрович Федотов (руководитель Совета по правам человека при президенте РФ. — Э. Ч.) то десталинизацию затеет, то деоккупацию, то еще что–то предложит… Несколько ходов вперед нужно просчитывать, но в президентском совете, увы, нет ни одного Михаила Таля. Надеюсь, у нашего президента должно хватить выдержки и спокойствия не поддаваться этой эмоционально заостренной оценки.

Не мы эту кашу заваривали и не нам ее ударом топора разрубать. Все равно не разрубим. И сколько людей после такого решения придут в изумление? Мой отец — фронтовик, кавалер солдатского ордена Красной Звезды. Чего ж я его сдавать–то буду, оккупантом считать? Кто–то говорит — оккупанты, а кто–то — освободители. И вторых явно больше. Я считаю примером отношения России с Германией. Совместными усилиями строится Северный поток, в Питере возводится громадный завод BMW, но главное — нет ненависти у России к Германии.

— Касаясь российско–грузинского конфликта 2008 года, вы сказали, что Россия защитила своих. В Латвии, на Украине нет войны. Стало быть, своих защищать ни к чему? — поинтересовался ваш корреспондент у Владимира Мамонтова.

— Я часто бываю в Крыму и слежу за тем, что происходит там с русским языком. Очень занятная история. Там Партия регионов перед выборами сделала ставку на то, что они добьются в школах разрешения сдавать экзамены на русском языке. И добились. Все этого так хотели, несколько лет кричали, боролись… И что в итоге? Два процента школьников выбрали русский язык. Все! Поздно. Проехали. Ну сдал он экзамены на русском языке, а куда он пойдет учиться? В вузах уже все давно на украинском! И при этом 90% населения там говорят по–русски. Социологи дали мне эту цифру — я потрясен был. Стал проверять. Все верно. Но социологи — хитрые люди. Прежде чем проводить анкетирование, они сначала задали простой вопрос: на каком языке вам выслать анекту? И 90% ответили: на русском. А когда они получили эту анкету на обработку, то почти столько же ответили на вопрос "ваш родной язык" — украинский. Вот в чем штука!

Часть русских Латвии прошла натурализацию и приняла латвийское гражданство, но многие так и остались негражданами. И для России, на мой взгляд, принципиальный вопрос — добиваться прекращения этого беззакония. И слава богу, нас в этом Евросоюз тоже поддерживает. Я читал ряд документов, где содержатся однозначные рекомендации Латвии.

— Но результатов–то, сами видите, никаких!

— Да, Европа говорит: вы там сами смотрите, это дело вашей суверенности. Но все–таки говорит! Я бы на месте ваших руководителей просто постыдился такие законы принимать. В мире даже нет прецедентов, чтобы так с людьми обращаться. С другой стороны, что же нам — с войной сюда, что ли, идти? Так вы же первые нас и прогоните, скажете: "Чего приперлись опять?" Но политические средства, качественная журналистика — те инструменты, которыми можно многое сделать. Пером, так сказать, а не топором.

Вот недавно в Молдавии поставили памятный камень, посвященный советской оккупации. В день открытия посадили рядом несколько древних старушек с немытыми ногами и они стали туристам объяснять, как все было "на самом деле". Я попросил их прочесть, что на камне написано. Но бабушки по–молдавски не понимали. Слово за слово и выяснилось: "Милок, да нам дали немножко денежек, чтобы тут посидеть…" Если демократия внедряется таким путем, я ее не буду всерьез обсуждать.

Мы в курсе и про марши, и про дискриминацию. И я знаю, как у вас сдаются экзамены в школах, как на работу людей принимают. Многие русские владеют латышским языком, но дело совсем не в этом — они все равно не могут работать в госструктурах и муниципалитетах. А Кремль, на мой взгляд, слишком мало придает этому значения. Он недооценивает ситуацию. Сами видите, какие у нас президентские советы. Что касается журналистов московских, то они слишком ленивы и нелюбопытны…

— Вы так говорите, будто сами не журналист. От вас — в прошлом многолетнего руководителя газет "Комсомольская правда" и "Известия" — тоже многое зависело. Может, дело в другом: нет заказа на качественную аналитику, нет отмашки финансовых групп, завязанных на бизнесе с Латвией, нет отмашки Кремля?

— На самом деле с карты мира постепенно стирается такое понятие, как "Латвия". Не потому, что она кому–то не нравится. Просто так складывается политическая и экономическая обстановка. Ну вот приезжает журналист, побывавший у вас, обратно в Москву. И начинает с восторгом рассказывать: "Надо же, у них там президент сейм распустил, намечается всенародный референдум…" А на него смотрят как на ненормального: "Кому это интересно?"

Перемены в "Известиях"

— Сейчас ОАО "Известия" передало права на выпуск газеты "Известия" другой компании. А не продала, как пишут некоторые источники! Новый издатель получил кредит и обязался продолжать выпуск издания. Я бы сказал, это в некотором роде аутсорсинг. Такого еще не было в истории отечественной российской журналистики. Поскольку я уже два года нахожусь в должности президента Акционерного общества "Известия", то к этой истории прямого отношения не имею.

Бумажная версия газеты изменила свой формат, макет и информационную насыщенность. Часть хороших перьев ушла в этот проект, а часть — не ушла, ибо с концепцией не согласна. Вольному воля. У новой команды есть строгая, ясная концепция. Есть, на мой взгляд, и интересное ноу–хау: сначала все новости и эксклюзивы выводятся на сайт, и только потом — по итогам дня — выпускается бумажная газета. А не наоборот!

— А почему назрело такое решение — газета была настолько убыточной? Журнал "Эксперт" называет тираж по Москве — 12 тысяч экземпляров: это действительно "слезы"…

— Нет, нет, нет! Это все злые языки…

«Вести Сегодня» № 95.