ГРИЗЛИ С РУССКОЙ РЕКИ
Альфред Тульчинский (США)
В эти дни исполняется 145 лет со дня подписания царского указа о«возвратной» продаже Аляски Соединенным Штатам Америки
Фотографии автора
Путешествие по Аляске в одиночку одинаково
прекрасно и опасно. Прекрасно, когда ты остаешься тет-а-тет с неповторимой, дичайшей северной
природой. Опасно, когда иногда попадаешь в
места, где правят по своим
законам дикие, как сама природа, звери. На
Аляске есть всего 1326 миль дорог, по которым можно проехать на машине.
Минувшим августом я проехал по дорогам и недорогам Аляски почти 1600 миль. Сами
понимаете – приходилось моему джипу,
взятому напрокат в Анкоридже,
пробираться и по местам, где о
сносных дорогах пока еще только мечтают.
Дорог, приятных или сложных, было великое множество, но самыми интересными были для меня дороги на Кенайском полуострове, тот самом , где когда-то начинали заселять Аляску русские люди. Здесь, к северу от порта Хомер, я знакомился с приятными душе именами городков - Нинильчик, Солдотна, Кенай. Однажды недалеко от Солдотны дорога вывела меня к большому дорожному щиту с названием «Russian River», Русская река. Местные правила строги к чужакам, везде в Америке, где царит природа, законы всегда – только в ее пользу. И к Русской реке проехать было не просто, дорогу через контрольный пункт могут открыть только бумаги с лицензией на лов рыбы да «ваучеры» на ночлег в домиках для рыбаков, стоящие по берегам Русской реки. Конечно, я слышал об этой известной своим лососем реке, но само название Русская река почему-то обещало размах и ширь, привычные для большинства рек там, в России.
После завершения всех формальностей и покупки разрешения на кратковременный въезд в царство местных рыбаков я оказался у берега речки, которую в России и речкой-то назвать было бы неудобно: метров пятнадцать-двадцать в ширину, глубиной всего до метра, зато быстрая и мелкая вода кишела здесь крупным лососем, серебристым и оранжево-красным, шедшим по своим делам против течения... День шел к концу , в том месте, где я вышел к воде, стояло несколько десятков рыбаков, и каждый с интервалом в несколько минут вытаскивал рыбину за рыбиной и аакуратно складывал ее в свой специальный ящик-холодильник...
- Сколько тут бывает народу в дни большого лова? – спросил я у встречного молодого парня.
Он оглядел речку и, чуть помедлив, сказал:
- Сегодня в полдень в этом месте стояло человек сто или больше...
- И никому не тесно? – спросил я.
- Тесно тут только рыбе... А вы что, тоже на рыбалку? Или так, посмотреть?
- Посмотреть, поснимать, я ведь из России родом, как же не побывать на Русской реке?!
- Ну, а если посмотреть, бегите вон туда, - и показал рукой на дорожку, идущую вверх по течению...
- И что там?
- Да медведь там ходит... Шкодливый. Смешной. Но держитесь от него подальше...
Его последние слова догоняли меня уже на бегу. Через сто с чем-то метров я остановился и огляделся. Вот она, река, кишащая рыбой, а медведя нет как нет...
Тут навстречу мне вышли еще три рыбака. Увидев явного чужака с фотоаппаратом, они почти в унисон сказали:
- Если медведя ищете, он там, чуть ниже...
Ощущение, испытанное мною через пару минут после этой встречи, я не забуду никогда. Путешественник, даже самый опытный, всегда должен быть готов к неожиданностям. Я и раньше встречал медведей в сибирской тайге и на Западе Канады, но те были достаточно далеко, и тогда у меня не было явного чувства страха. А тут... Средних размеров гризли, видимо, еще молодой самец, с красивым коричневатым мехом, вошел в воду на другом берегу речки, метрах в двадцати от меня. Я подумал, что раз и он – рыбак, значит, станет ловить рыбу... Но поведение зверя подсказало, что здесь у него другие дела.
Вечная болезнь репортера - я всю жизнь старался подойти к объекту моего интереса как можно ближе, хотя часто это было явное безрассудство... То же самое случилось и тут, на берегу Русской реки, где кроме меня никого не было, лишь - пока еще не обращающий на меня внимания медведь- гризли, самый опасный хищник из всех обитающих в штате Аляска...
В горной тундре, где даже медведям может надоесть обилие ягод или животных - крупных (до оленей-карибу) или мелких ( зайцы или грызуны), рыба – их самое главное лакомство. На Кенайском полуострове климат мягкий, приятный, в реках – рыбное раздолье, медведей на просторах штата так много, что на карте Аляски около сотни названий рек, ручьев, озер, водопадов, заливов названо именем «Медвежий». Есть у них даже Медвежий каньон. Из всех медведей гризли – самые крупные, опасные и... необщительные. Если они еще могут терпеть оказавшегося поблизости собрата на охоте или рыбной ловле, то в «быту» они держатся особняком, пока не наступает брачный период...
В этом путешествии я, к сожалению, так и не добрался до острова Кодьяк, где водятся самые крупные гризли, часто до трех метров ростом и весом почти до тонны. Но и этот «малыш» с Русской реки мне показался зверем вполне серьезным...
Медведь то входил в воду, то выходил из нее, он ловко взбирался на деревья, лежащие на берегу, потом отбегал куда-то в сторону, чтобы тут же снова прыгнуть в воду... Минут через двадцать я все же понял, чем занят этот мохнатый одиночка. Я, конечно, мог потешить себя мыслью о том, что он специально для меня устраивает свое шоу, уж слишком он оказался артистичным. Но все было гораздо проще ( позже рыбаки подтвердили мою догадку) – в этих местах каждый медведь имеет свои заветные тайники, куда он прячет выловленную рыбу... Вот «мой» гризли и носился, проверяя свои кладовые и часто перепрятывая рыбу из одного дупла в другое...
Целый час я «охотился» за неугомонным медведем, сделал более ста снимков. Он казался мне мощным и неутомимым, но вдруг он как-то сразу успокоился, обмяк, видимо, устал от беготни и упражнений в воде. Минутку отдохнув, медведь полез на стоявшее у берега высокое дерево, где и залег на ветке метрах в восьми над землей...
Тут как раз появились другие рыбаки, решившие поснимать его своими мобильными телефонными фотокамерами. Они и завершили мое «образование», рассказав, что в отношении рыбы Аляска действительно занимает уникальное положение: примерно сорок процентов всех поверхностных вод в США приходятся на Аляску, около полусотни ценных пород рыбы живут тут в прекрасных природных условиях... Но, конечно, самые главные породы лососевых это – чинук (по-русски чавыча), серебряный лосось (кижуч), кета и горбуша. Каким воображением можно представить себе жизненный цикл этих рыб? – ведь «взрослая» жизнь лосося проходит в открытом море, а когда они достигают полной зрелости, миллионы рыб уходят из моря в реки. И не просто в реки, а только в те самые, «родные», где когда-то проходил нерест их родителей. За потомством потомство проходят один и тот же немыслимый путь, и ученые по сию пору не знают точно, какой именно «компас» помогает рыбе находить сложнейший путь к месту рождения. Говорят, что «виной» всему особая система обоняния рыбы, но кто знает, насколько это точно?!
Передо мной несла свои воды Русская река , полная рыбы, той самой, что тоже шла по дороге от далекого моря-океана к «дому», чтобы уже никогда больше не вернуться на морской простор. Мне рассказали, что для местных или приезжих рыбаков на Аляске есть более двух тысяч мест, где они могут по-настоящему отвести душу. Не знаю , как они ( я могу это лишь предполагать, потому как никогда не был рыбаком!), но на Русской реке я отвел свою душу, наблюдая за вечным ходом природы, запоминая и фотографируя самые интересные моменты местной жизни. Через год или через сто, окажись я в этом самом месте, наверняка тут будут так же, как сегодня, стоять в ряд рыбаки, и где-то рядом будут бродить медведи, занятые своим игривым промыслом.
В одной из старых книг об Аляске я прочитал слова, сказанные когда-то одним из первых русских поселенцев Кенайского полуострова: «Тут в речке куда ни ткни острогу, вынимаешь с добычей». Сегодня иное время - острога запрещена законом, а каждому рыбаку дозволено выловить только определенное число рыб. Медведи-гризли, как всегда, рыбачат в чистой воде Русской реки без лицензии, но тоже с неизменным успехом. Природа всем в этих чудесных местах дарит свои плоды. У местных индейцев есть даже особая песня, посвященная первым лососям, пришедшим из моря: «О, чудо жизни! О, великие пловцы! Услышьте нашу благодарность за то, что вы благополучно вернулись! Ваше возвращение – польза для нас, ведь наши жизни так крепко связаны!».
Конечно, индейцы правы, ведь вся их жизнь это - проявление великого закона единства противоположностей в Природе, закона жизни и смерти, к неизменной строгости которого я бы добавил еще и фон, на котором проходит их выживание. Этот фон – неизбывная красота природы, которой Аляска делится с каждым, кто в состоянии ее понять, принять, а иногда и запечатлеть для памяти, верной этой великой красоте!
