С Ермолаевым говорить интересно. Во–первых, враг Латвии чуть ли не номер один — по официальной версии наших властей.

Во–вторых, экономист — значит, с цифрами и логикой дружит. Наконец, он коллега–журналист — умеет и может грамотно говорить. На правах старинного знакомства мы за чаем в Москве подвели свой итог уходящего года — каким он видится человеку со стороны. Не беспристрастному, но и не предвзятому, как многие пытаются представить Дмитрия. И часто ли мы прислушиваемся к тому, что о нас говорят за рубежом? Попробуем!

— Россия всегда в той или иной степени внимательно следит за тем, что происходит в Прибалтике в целом и в Латвии в частности. Чем запомнился этот год — глазами россиянина и москвича — специалиста по региону и по нашей стране конкретно?

— Трагедия в Золитуде. Она — тот скорбный информационный Эверест, перед которым меркнут иные события. Попросту ничто более не приходит на ум. Латвия–2013 — это рухнувшая «Максима». Эта катастрофа изменила тихое течение латвийского времени, взорвала спокойную гавань. Отставка правительства — самое мелкое, незначительное ее последствие.

А далее — муниципальные выборы, по итогам которых Ушаков стал латвийским Сависааром. Причем, отмечу, без голосов неграждан, которые обеспечивают победу таллинскому мэру. Успех «Регионального альянса» на этих выборах.

Заварушка вокруг памятника Освободителям в Задвинье, остановленная заявлением латвийского МИДа. Дело «имантского хакера».

Прощание с латом. Пожар в Рижском замке. Визит Ринкевича в Россию с «технической» остановкой в Москве. Избрание Майзитиса директором SAB, увольнение Стрике.

— Давай напомним, чем все же обусловлено такое внимание к нам, тихим и мирным? Только ли общими границами и общим прошлым?

— Двадцать первый век — это время больших пространств, цивилизаций. Национальные государства остались в прошлом веке. Даже Россия при всей ее громадности не способна жить, замкнувшись в своих границах. Территория нынешней Латвии, сама Латвия после ее образования в начале 1918 года находилась и находится на стыке двух пространств: европейско–атлантического и евразийского. А в зоне межцивилизационного разлома, в которой и находится вся Прибалтика в целом, очень хорошо чувствуются геополитические подвижки. Поэтому изучение происходящих в Латвии политических процессов дает обильную пищу для размышлений, касающихся не только и не столько Прибалтики.

— Ты, наверное, оговорился? В Латвии день образования государства празднуется 18 ноября.

— Это день создания улманисовской Латвии, Второй республики. А сама Латвия, Первая республика, была образована 6 января 1918 года, когда в Валке Исполнительный комитет Совета рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии принял декларацию о самоопределении Латвии. Таким образом, была образована Советская Латвия, власть которой распространялась на районы Латвии, не занятые германскими войсками. Нравится кому красный цвет знамен или не нравится, но именно тогда было создано латвийское государство.

— Первая, Вторая республика? Это что, новая концепция?

— Не знаю, насколько новая, но сейчас в Латвии — Четвертая республика. Первая республика была создана 6 января 1918 года, 18 ноября создана Вторая республика, причем более года на территории Латвии в разных ее частях действовали конфликтовавшие между собой власти Первой и Второй республик. Затем в 1934–м наступил период диктатуры, который завершился избранием нового парламента в 1940 году и вхождением Латвии на правах союзной республики в состав СССР. ЛССР — это была уже Третья республика. После принятия легитимным органом Третьей республики, Верховным Советом ЛССР, решения о выходе из состава СССР и признания через год Москвой этого шага начался нынешний период в развитии Латвии — Четвертой республики.

— От истории перейдем к дню сегодняшнему. В стране, с одной стороны, начала заново консолидироваться русская община. С другой — активизировались и неонацисты: факельные шествия под лозунгом «Латвия для латышей» при молчаливой поддержке правящей элиты — ну прямо как в Германии 30–х годов прошлого века перед приходом во власть Гитлера, свастика на международных соревнованиях, неожиданный радикальный наезд омбудсмена… Такие вот звенья одной цепи. И многие считают, что это более чем взаимосвязано.

— Многие латыши мечутся, пытаются найти самоидентификацию. Этим пользуются политики–бизнесмены. Национальное объединение — типичный бизнес–проект. Методы этнической мобилизации недороги и дают быстрый результат. Факельные шествия — дешевый пиар–ход. Но после ночных факельных шабашей, заполненных пьянящим угаром радикал–национализма, наступит утро, а с ним похмелье. Утро всегда наступает, это надо помнить.

— Слышал такое мнение, что двуличие Запада, его двойные стандарты наиболее активно начинают проявляться одновременно с наездами на Россию именно тогда, когда в странах «бывшей зоны влияния» поднимают голову сторонники прагматичных отношений с твоей страной, основанных на взаимоуважении и взаимовыгоде, учитывающих мнения по всем вопросам обеих сторон, а не однобокие взгляды…

— Я не сторонник увязывания всего в одну цепочку. Отношения по линии Россия — США — это одно. А Россия — Латвия — это иное. Это непересекающиеся координаты, как бы кому ни хотелось считать обратное. Латвийско–российские отношения живут по своему ритму и детерминированы своими причинами.

— Я обратил внимание, что в России на Латвию перестали смотреть как на врага не только на обывательском уровне, что было совсем недавно. На декабрьском съезде Евразийского народного фронта (ЕНФ), сопредседателем которого ты являешься, подчеркивалось: ЕНФ и его сторонники выступают за независимость бывших союзных республик в нынешних границах.

— Латвия — независимое государство, кто же с этим спорит. В каком пространстве ей быть — это уже иной вопрос. Хоккейная Латвия для себя эту дилемму, кстати, уже решила. К Латвии как к стране в России всегда относились с симпатией. Другое дело — к латвийским властям. Страна и власть — это разные вещи.

— При всем при этом ЕНФ сделал медали в память 90–летия со дня образования СССР — именно в этот день год назад «случайно» прошел 1–й съезд фронта, предложил самоидентифицироваться, изготовив удостоверения «Соотечественника Исторической России», открыто и громко говорит, что НИ ОДНА страна современного мира не может жить реально независимо, не тяготея к одному из явных геополитических полюсов планеты: США и РФ.

— Латвия ныне тяготеет к США. С точки зрения российских интересов это в целом нормально. Американское влияние в Прибалтике не является угрозой для России. Оно даже несколько полезно для урезонивания националистов. Что это дает Латвии, не берусь судить, это дело латвийских властей.

Российско–американские отношения прагматичны, построены на принципах «реальной политики», перед Вашингтоном и Москвой стоят общие глобальные вызовы. А ситуация вокруг Сирии окончательно подтвердила, что лишь две сверхдержавы, Россия и США, способны решать мировые проблемы. За спиной, в Великом Прошлом, у России и США общая Победа во Второй мировой войне. Это наследие никогда никуда не денется.

Евразийское пространство — это реальность. Историческая Россия — это скрытая реальность. Вот для того, чтобы актуализировать эту реальность, мы и стали выдавать общественные удостоверения «Соотечественника Исторической России». Памятная медаль в честь 90–летия создания СССР — это тоже актуализация Исторической России.

На постсоветском пространстве, в том числе и в Латвии, существует кризис самоидентификации. Продвижение европейской идентичности на западных рубежах бывшего СССР сталкивается с серьезными проблемами. Мы же пытаемся выработать альтернативу. Наличие альтернативы — всегда хорошо.

— Ты сам как журналист в последнее время сделал несколько резких выпадов в адрес латвийских властей. Злость за то, что ты — persona non grata, или что–то другое за этим стоит? Не подставил ли ты невольно под удар президента Берзиньша, который вроде бы как реально начал делать все, чтобы в стране прекратился почти четвертьвековой бардак?

— Вот откровенно: я меньше всего думаю о президенте Берзиньше. Да и вообще о чиновниках. Чиновники для журналиста — это объект критики, будь то российские или латвийские.

Злости какой–то на Латвию у меня нет. Я люблю эту страну, я люблю Ригу. Москва и Рига — два моих любимых города.

А что до того, что латвийские официальные лица обвиняют меня в «очернении» Латвии, так российские чиновники меня постоянно обвиняют в «очернении» России. Российским–то чиновникам от «Российских вестей» достается больше, чем латвийским. А чиновничья реакция на критику со стороны прессы одинакова как в России, так и Латвии.

Что касается опубликованных материалов, то я непроверенной и недостоверной информацией стараюсь не пользоваться и не писать об этом.

— Меня удивил следующий момент: несмотря на попытку БЗС дезавуировать твои выводы о связи «Единства» и строительной фирмы Re&Re в свете трагедии в Золитуде, KNAB — по последним данным — начал проверять озвученные тобой сведения. Проверит? Докопается до правды? И что за этим может последовать?

— Не может не радовать, что KNAB начал изучение и проверку информации, изложенной в «Российских вестях». Надеюсь, что у этого бюро хватит политической воли выявить теневые связи «Единства» и Re&Re, о которых и сообщила наша газета.

— Что будет с Латвией в наступающем году? Мы ведь вступаем в него, по сути, без правительства, с грядущим скачком цен в свете введения евро (в этом уже никто не сомневается!), с предстоящими выборами в Европарламент и сейм, при этом стране нужно будет отдать миллиард долга, попредседательствовать в ЕС, Риге — побыть культурной столицей Европы, а кое–кто рвется и повоевать в сириях, в африках…

— Я исторический оптимист. Все у Латвии будет хорошо. Сильного скачка цен в связи с переходом на евро не будет — лат давно жестко привязан к евро. Рига, один из красивейших городов Европы, справится со своей ролью, а желающих повоевать в сириях как–нибудь утихомирят.

— Насколько изменится наш властный политический спектр в 2014 году? С учетом возвращения в политику Репше и Шлесерса, а также появления движения Судрабы, которое, скорее всего, станет партией?

— Репше и Шлесерс — это «талый снег вчерашнего дня». Судраба — посмотрим. Пока она лишь в начале пути. Хотя атаки на нее начались нешуточные.

— В завершение давай о хорошем. Оно есть? Оно будет? Что оно есть — это хорошее для Латвии?

— Так, конечно, будет. И есть. Латвия — прекрасное место для жизни. Море, Юрмала, древние башенки Риги. Этого достаточно, чтобы не обращать внимания на все политические передряги.

С твоего позволения воспользуюсь случаем и поздравлю всех—всех—всех с наступающим Новым годом! Любви, счастья, здоровья! Пусть на улицах Риги будет много веселья и смеха!

Справка

Ермолаев Дмитрий Юрьевич. Родился в ноябре 1976 года. Экономист, дипломат, журналист, конник. Любит жену, детей, лошадей, Россию, Латвию. Работал в посольстве РФ в ЛР. Ныне — главный редактор еженедельника «Российские вести».