Если режиссер Херманис поставил "Евгения Онегина" с целью вызвать зрительский интерес к своему спектаклю, то это ему вполне удалось

Светлана Видякина и Леонид Ленц, возглавляющие Пушкинское общество Латвии, актеры по профессии, написали Херманису открытое письмо, с которым мы хотим ознакомить наших читателей. Вот о чем в нем говорится: "Дуэль продолжается! Писал же другой убитый на дуэли поэт, Михаил Юрьевич Лермонтов, - "Погиб поэт, невольник чести..."

После выстрела

Нынче исполнилось ровно 175 лет, как не стало Пушкина. Нечего сказать, замечательная "память" о поэте в Риге, которая на равных с полным русскими эмигрантами Парижем отмечала 100-летие поэта в 1937 году!

"Да, в нашу поэзию и поэтов стреляют удачнее, чем в Луи Филиппа, - не дают промаха", - писал близкому приятелю П. А. Вяземский. Вяземский отлично понимал, что между двумя дуэлями (Пушкина и Лермонтова) имелась прямая, непосредственная связь.

В словах Вяземского было заключено своего рода предупреждение тем, кто попытался бы выступить против главных виновников роковой гибели обоих поэтов. Зато сплетникам и клеветникам случившееся еще более развязало языки.

Глумление над памятью Пушкина началось сразу - что видно из слов того же Вяземского, который в статье о состоянии русской литературы после смерти Пушкина отважился впервые гласно сказать о "тайнах", окружавших его гибель, добавляя при этом, что время для их разоблачения не настало и что когда-то это станет возможным.

Глумление над памятью поэта, к сожалению, продолжается и сегодня, точнее, продолжается дуэль Пушкина с людьми без совести и чести. А печальнее всего, что к барьеру Пушкина вызывают те, кем он всегда восхищался, - творческие люди, свободные художники.

Гений и толпа

В книге "Пушкин и театр" есть строки поэта, обращенные напрямую к театральным деятелям: "Дух века требует важных перемен и на драматической сцене, отгораживаясь от серости темой поэта-творца, независимого и свободного от заказов, от лицедейства перед холодной и низкой толпой" (А. С. Пушкин).

Уместно напомнить и строки из дружеского письма Пушкина к Вяземскому по адресу пошлого и воинствующего мещанства, обывателей: "Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением. Толпа жадно читает исповеди, записки, потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабости могущего. При обнаружении всякой мерзости она в восхищении: "Он мал, как мы! Он мерзок, как мы!" - "Врете, подлецы! Врете! Он мерзок, но не так, как вы, - иначе!" (А. С. Пушкин).

На страницах рижской прессы за 1929 год публицисты и читатели, не утратившие понятия чести, справедливо выступали против "обысков спален великих писателей". Называли деяния этих сыщиков "отталкивающими, нравственно непозволительными. Гадко подсматривать в щелку запертой двери, и не только живые, но и мертвые имеют право на тайну. И что заслуживает тот, кто разденет вас и поведет на площадь показывать за деньги... ("Но есть и Божий суд..." М. Ю. Лермонтов). Кто читает и продает за деньги интимные письма, производит обыск в карманах, бумажниках, семейных архивах..."

Не туда роете!

Что там премия фестиваля "Золотая маска" в России, которую получил в прошлом году Херманис! Сам незабвенный граф Бенкендорф, несомненно, повесил бы режиссеру на шею орден "за усердие", высоко оценив подобный "шедевр" о Пушкине и ассигновал бы из фонда 3-го отделения сумму "за полезные труды".

В интервью исполнитель роли Пушкина актер Вилис Даудзиньш пояснял: "Режиссер убедил меня, что такой образ Пушкина - самый лучший для интерпретации. Просто мы роем глубоко. Аж до появления человека на земле, до примата. Внешне я не похож на Пушкина, даже в парике и с бакенбардами. Значит, нужно было найти что-то другое, дойти до сути", - поясняет он.

Так и хочется спросить - куда ж ты, сынок, роешь? Кривляться - это значит дойти до сути? Ты кому душу свою в аренду сдаешь? Как были крепостными актеры, так крепостными и остались. А неугодно ли вам, господин Вилис, поутру стреляться, как Пушкин, за честь жены, семьи и своего Отечества? Ты бы взял, дорогой Вилис, и прочитал "Капитанскую дочку" - может, и дошел бы до сути. Обезьяной скакать на полусогнутых большого ума и мастерства не надо.

Херманис же признавался, что "образ обезьяны не мной придуман - я его подсмотрел в одном российском театре... Я против того, чтобы классиков водружали на постаменты. Зрителям интересен обратный процесс".

А известно ли г-ну Херманису, что Пушкин был невыездной, что он всю жизнь свою был под надзором? И что на пьедестал никто его не ставил. Это было всенародное признание. Когда Пушкина убили, прусский посланник при российском дворе доносил своему правительству по поводу смерти поэта: "Смерть Пушкина представляется здесь как общественное бедствие. Как пример русской соборности. Думаю, что в его доме перебывало до 50 000 лиц всех состояний, идет разговор, чтобы отпрячь лошадей и предоставить несение тела народу". А вы, г-н Херманис, блох ищете на сцене у великого Пушкина?

Признание Европы

Немудрено, что и 70 бакалавров из ЛУ два года назад написали письмо президенту Латвии с просьбой убрать памятник Пушкину в Риге, потому что Пушкин - это не европейское имя. А как же тогда, дорогие бакалавры и г-н Херманис, быть с выдающимся немецким писателем Иоганном Вольфгангом Гете? Великий Гете был потрясен пушкинскими комментариями к своему "Фаусту". Он во всеуслышанье заявил: "...На земле родился светоч и гений..." и подарил Пушкину свое поэтическое перо, которое тот бережно хранил.

Эти комментарии Гете вам, конечно, не угодны были для постановки. А как же быть с латышской интеллигенцией, которая выросла на Пушкине? Ее тоже будете сбрасывать с пьедестала латвийской культуры? Вслед за Пушкиным?

Выдающийся режиссер и создатель латышской театральной школы Эдуард Смилгис писал к 100-летию поэта: "Мне выпала на долю честь открыть акт памяти гениального и бессмертного поэта, слава которого все растет и будет продолжать расти. Она объединяет народы, образуя мост над эпохами. Пушкин открыл перед нами мир чудес русского слова..."

Эдвард Вирза писал: "А. С. Пушкин - один из крупнейших поэтов, созданный европейской цивилизацией. Его поэзия является одним из величайших чудес европейской поэзии".

Вилис Плудонис: "Пушкина с полным правом можно считать создателем русского литературного языка и реформатором русской литературы. Здесь скипетр владыки принадлежит Пушкину. Здесь Пушкин единственный повелитель".

Ян Плаудис: "Значение Пушкина в развитии латышской поэзии огромно. Следует сказать, что он стоял у колыбели нашей латышской поэзии".

А куда Яниса Райниса денете, который сделал до сих пор непревзойденный перевод "Бориса Годунова"? Зайдите в Музей А. Чака - увидите на его письменном столе портрет Пушкина.

В Священном Писании сказано: "По плодам их узнаете их..." - а каковы ваши плоды? Зачем ваш спектакль? О чем вы говорите со своим зрителем, с молодежью, которая грязно хихикает? Вам не страшно, кто придет после вас в эту жизнь? Нужно быть совсем слепым "художником", чтобы не беспокоиться о будущем. Скажете, что у нас у каждого свой Пушкин. Но бесцеремонное присваивание Пушкина отвратительно!

Стыд - черта интеллигента

Когда-то А. П. Чехов в своих дневниках записал, что интеллигентному человеку бывает стыдно даже перед собакой. Вы можете представить Чехова или Смилгиса глумящимися над кем-то, порочащими кого-то?.. Понятие стыда тоже уходит из жизни, как понятия чести и совести.

А известно ли г-ну Херманису, что в библиотеке Пушкина сохранились книги, которые он постоянно читал, по самым различным отраслям знаний - не только по общественным наукам, но и по естественным, по астрономии, по математике. Здесь - широкое поле и перспектива изучения интересов поэта специалистами самых разных научных областей. И в размышлениях о научном и художественном "исследовании истины" Пушкин намного опережал свое время. Поразительны строки незаконченного пушкинского наброска:

О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух,
И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель...

А влияние пушкинской художественной системы на развитие разных видов искусства! Петр Ильич Чайковский, работая над оперой "Евгений Онегин", писал 3 июля 1877 года о Пушкине: "Он силой гениального таланта врывается в бесконечную область музыки. В его звуковой последовательности есть что-то проникающее в глубину души. Это что-то и есть музыка".

Как же вы этого не заметили в жизни Пушкина? Времена, дескать, меняются! Нет, времена не меняются, их меняют. Меняют и разменивают сами люди.

Хотелось об этом сказать именно в светлые Дни русской культуры, завершающиеся праздником "солнца русской поэзии".

Как-то Константин Паустовский, будучи в Юрмале в Доме писателей, оставил свое завещание в маленькой ученической тетрадке: "Мы жили на этой земле. Не отдавайте ее в руки опустошителей, пошляков и невежд. Мы - потомки Пушкина, и с нас за это спросится".