Виктория, дочь Зои
Татьяна Андрианова
www.chas-daily.com
«Час» встретился с Глебом Коротеевым, звукооператором кинофильма «Двое», главную роль в котором играла дочь Зои Федоровой Виктория, и расспросил его о встречах с матерью и дочерью, звездами советского кино.
Двое: он и она
Друг газеты «Час» Глеб Коротеев, ветеран Рижской киностудии, знаком со
многими, чьи имена сегодня произносят с восхищением или, наоборот, незаслуженно
забыты. Он в списке создателей более 60 кинофильмов, среди них «Слуги дьявола»,
«Капитан Нуль», «Петерс», «Чужие страсти», «Лимузин цвета белой ночи». Особое
место в его биографии занимает кинофильм «Двое», вышедший в свет в 1965 году и
сразу покоривший зрителя и жюри Международного московского кинофестиваля.
Главные роли в фильме сыграли молодые Виктория Федорова и Валентин Смирнитский.
Выбор актрисы, впрочем, как и само появление фильма на свет, были похожи на
авантюру. Для читателей «Часа» Глеб Васильевич приоткрыл завесу над тайной,
которая окружала в то время необычный фильм и его героиню, начинающую актрису.
- Начало 60-х годов, еще слышны звуки затихающей хрущевской оттепели. Сценарист и режиссер Юрий Чулюкин, снявший замечательные кинокомедии «Неподдающиеся» и Девчата», попал в госпиталь в Ленинграде и познакомился там с девушкой, - вспоминает Глеб Васильевич. - Никаких романтических отношений быть не могло - его женой была одна из самых красивых актрис того времени Наталья Кустинская. Режиссера заинтересовала судьба девушки, которая во время блокады похоронила всех своих родных, а потом, когда в соседнем доме разорвалась бомба, потеряла слух и речь. Они подружились, переговаривались знаками, и режиссер уже обдумывал сюжет будущего фильма.
Но в титрах указан другой режиссер...
- Воплотить идею в жизнь удалось другому человеку. Журналист Михаил Богин, выходец из Тбилиси, просто загорелся темой, пробивал ее с завидным упорством, ездил по киностудиям страны: Одесская, Ялтинская, Свердловская - все отказывали, у всех уже был утвержден план на ближайший год.
Фильм взяли к производству на Рижской киностудии, директором которой тогда был Фридрих Игнатьевич Королькевич, «сосланный» сюда из Москвы за «своеволие» ( через несколько лет он потеряет и это место по той же причине. - Т. А. ). Михаил Богин стал снимать фильм «Двое» о юноше, студенте консерватории, и глухонемой девушке. Оператором назначили Рихарда Пика, ныне он депутат Европарламента, меня - звукооператором, на роль молодого человека пригласили подающего надежды Валентина Смирнитского, а главную героиню должна была сыграть знакомая Чулюкина глухонемая девушка - чтобы все было по-настоящему.
- Как появилась в фильме Виктория Федорова?
- Когда начали снимать материал, то увидели, что с девочкой что-то происходит. Она не по-киношному - по-настоящему глухонемая, а они ходят по-другому, реагируют на речь по-другому, и это в художественном кино не годится. Думали, что придется закрывать картину. А тут позвонил автор этой заварухи Юрий Чулюкин и сказал, что в Ленинграде снимается хорошая девочка, дочка Зои Федоровой.
Она приехала, очень серьезная, сразу спросила, где она будет жить. Ей показали гостиницу «Рига», она там же и обедала. Тогда ей было 18 лет, она уже снималась в кино и имела свой собственный кинематографический образ.
- Как ей удалось показать мироощущения глухонемой девушки?
- Мы сами удивлялись. Я тогда жил напротив Домского собора, а рядом работала мастерская глухонемых, и я предложил Вике сходить к ним, познакомиться, поучиться их поведению. Сказал полушутя. А через неделю мы увидели, что она говорит знаками, как глухонемая, так же внимательно смотрит на движения губ собеседника. Мы не поверили, что она так быстро научилась, думали, что изображает знаки, и спросили в мастерской, действительно ли она говорит на языке глухонемых. Услышали, что это так.
- Фильм имел громадный успех, он не был похож ни на один другой...
- На фестивале он был показан как короткометражный фильм художественного плана. Его успех - в простоте и отсутствии идеологии в сюжете и, конечно, в мастерстве юных актеров. Молодой человек и девушка познакомились. Она оказалась глухонемая. Традиционно здесь должны были последовать слюни, сочувственные вздохи, фильм мог стать плаксивым и провальным. Но Виктория сумела показать, что ее героиня полноценный член общества и даже выше его. У нее горделивая походка, она высоко держит голову.
- Она не простила обидевшей ее стране...
- Да, она не вмонтировалась в эту страну, как сказали бы кинематографисты, не могла забыть, как поступили с матерью. Она свысока смотрела на мужчин, показывая, что знает, что им надо. В фильме есть сцена, когда юноша, узнав, что понравившаяся ему девушка глухонемая, начинает соображать, что ему делать. Ответ один: уходить. А героиня Виктории это понимает и смотрит на него так свысока, так презрительно, по-настоящему. Она сыграла красивую девушку, с глубоким внутренним миром, своим кругом общения. Виктория была такой и в жизни. Это у нее от отца, американского адмирала, а от мамы достался милый курносый носик.
- У звукооператора, наверное, была непростая задача показать внутренний мир глухонемой девушки?
- Да, мне надо было поставить, как героиня живет в своем мире и как герой может его услышать. Ведь зрители видят любовь, понятно, что их беспокоит главный вопрос: останутся они вместе или разойдутся? Сцена была такая. Идет герой с гобоем через толпу, идут троллейбусы. И через этот городской шум начинается пробиваться тяжелый звук забиваемых свай. Герой закрывает уши - звук прерывается. Он понимает, в каком мире живет его любимая. Этот ход оценил председатель жюри Московского кинофестиваля Федерико Феллини.
- Нередко бывает, что герои, играющие в кино любовников, и в жизни соединяют свои судьбы. Смирнитский и Федорова стали бы красивой парой...
- Ничего подобного и быть не могло. Они, конечно, как молодые люди, общались, много смеялись, в молодости все смешно. Остальные члены съемочной группы были намного старше, мы их опекали. Но Смирнитский тогда был женат на дочери директора Большого театра, и попробуй он только глянь на кого-нибудь на стороне!.. А вот другие мужчины за ней пытались ухаживать.
В фильме есть эпизод, когда героиня занимается в цирке эквилибристикой. У Виктории красивое, выразительное, замечательно вылепленное лицо, но фигура у нее была как у подростка - худая как щепка, то есть в трико ее показывать нельзя. Вместо нее на арене снимали тренера по гимнастике. Но как глухонемая слышит музыку? Мы придумали трюк. Вика подходит к открытому роялю, кладет руку на деку и ощущает движение струн, так она улавливает ритм и затем уже выполняет номер. Предприниматель Ефим Коган, тогда главный тренер Латвии по борьбе, захотел с ней познакомиться. Я сказал: «Сыграй нам циркового силача - познакомлю». Он старательно поднимал перед камерой тяжелые гири, зато получил награду - пригласил красивую актрису в ресторан, по-моему, даже не один раз.
После фильма Виктория и Валентин Смирнитский стали звездами, так же как и режиссер Михаил Богин. Он получил квартиру в писательском доме в Москве, средства на новые фильмы и начал снимать «Зосю». Не все знают, что пробы успешно прошла молодая Лия Ахеджакова, но оператор уговорил Михаила снимать польскую актрису Полу Раксу. Через некоторое время Михаил Богин сбежал из СССР в Америку. Там пробовал снять фильм о фильме «Двое», но что-то не задалось. В конце концов он работал таксистом.
Двое: мать и дочь
- Как вы познакомились с Зоей Федоровой?
- «Двое» снимали осенью в Риге, уже шел снег. Виктория очень мерзла, говорила, как у нас здесь холодно. Я как раз собирался в Москву по делам, и она попросила меня зайти к маме и привезти ей шубу - не зимнюю, а летнюю, как она сказала. И проинструктировала, как надо представиться маме, чтобы та впустила: «Когда придешь, стой под глазком, чтобы она видела, она у меня боязливая. Когда она спросит «Кто?», скажи только: «Я Глеб из Риги».
- Впустила?
- Да, у нее в гостях была сестра из деревни, на столе незамысловатая, но обильная закуска: огурцы, торт, селедка, все вместе. Там же сидела и народная артистка Анастасия Георгиевская, она потом снималась в фильме Рижской киностудии «Последний жулик», где я был звукооператором. Они развлекались попугаем, который заядло матерился. Потом мы поехали в гости к Георгиевской, у которой был такой же попугай-матерщинник. Поехали на ЗИМе, с шофером. У машины плохо закрывалась задняя дверца. Шофер просветил, что эту машину Зоя Алексеевна подарила дочке, дверца потерялась во время поездки Вики с друзьями на природу. Дверца потом нашлась, но вот плохо закрывается.
Брак Зои Алексеевны с американским дипломатом был тогда у всех на слуху, и, пока мы сидели у нее дома, я не удержался и попросил рассказать об отце Вики. Она сказала: «Иди в ту комнату и посмотри на него. Там я и увидел портрет американского адмирала - очень красивого мужчины, и понял, на кого похожа Виктория.
- Зое Федоровой сейчас приписывают и спекуляцию шубами, и махинации с бриллиантами...
- Насчет бриллиантов не знаю, но все может быть. Тогда все помешались на драгоценностях. И дочка Брежнева занималась бриллиантами, и народная певица Зыкина. Возможно, она и увлекалась этими дорогими украшениями, но не думаю, что в плане бизнеса. Она была очень простым, бесхитростным человеком, так же как и сестра. Простодушная, откровенная, смотрящая на жизнь широко открытыми глазами и получающая вследствие этого шлепки от всех.
- Были у вас еще фильмы с Викторией?
- Нет. Виктория ехала в Америку и мечтала перетащить туда мать. Странно, что Зоя Васильевна не переехала к дочери, ведь она неоднократно ее там навещала. Неужели ради того, чтобы привезти на продажу несколько шуб? Они обе не были меркантильными людьми. Мне они обе нравились. Вика была скромная, сама в себе, очень способная, более, чем мать, и могла стать великой актрисой. Когда Зою Федорову убили, киностудия уже разваливалась, и мы боялись обсуждать эту тему, чтобы не сказать что-то не то.
Двое: кино и мастер
Беседуя с мэтром, который лучшие годы жизни отдал Рижской киностудии, было бы непростительно не спросить, как он попал в малодоступный для простых смертных мир кино и что думает о том кино и нынешнем.
- В 1949 году я окончил Ленинградский институт кинематографии, сам я из Баку, и меня распределили на Рижскую киностудию. Директор института Константин Вячеславович Плетников сказал: «Поезжай осмотрись, потом решим вопрос». Но я так и остался здесь. Сначала работал на хронике, потом в документальном кино, мой первый фильм «Рассказ латышского стрелка» ( классика советской документалистики. - Т. А. ). Группа латвийских документалистов работала на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве в 1957 году и была признана лучшей по обеспечению. Потом пришел в художественное кино.
- Ваша фильмография включает более 60 фильмов. Какой фильм для вас самый дорогой?
- Для меня нет такого понятия. Все фильмы были мучительны. Объясню, почему. Приносит сценарий Алоиз Бренч, Янис Стрейч, я смотрю и вижу его по-своему, начинаю искать, как лучше сделать ту или иную сцену, только о фильме и думаю. Ведь если в титрах стоит моя фамилия, то там должна быть и частица меня. Последний фильм, снятый в начале 1990-х совместно Россией и США, - «Ноктюрн Шопена». Новеллист Ефим Севела вставил в сценарий всего десяток фраз, я спросил: «Можешь убрать слова вообще?». Сделали, получилось сильно.
- Как вы считаете, почему не сохранили Рижскую киностудию? Ведь сейчас все равно кино снимается...
- Один высокопоставленный чиновник сказал: «Зачем нам киностудия? В Швейцарии же нет киностудии...» Это была даже не глупость, а архиглупость. Даже если меняется власть, киноиндустрию надо сохранить, это мощная пропагандистская машина. Как сказал когда-то глава «Метрополитен Голден Майерс», снимать можно что закажут, лишь бы платили. Я помню, как она строилась, сколько трудов, средств было вложено. Там начинал и Владлен Дозорцев... как водитель грузовика. Сейчас в роскошных павильонах склады, офисы, пустующие помещения. Как-то давно заходил, там в зале по паркету бегают молодые люди в спортивной форме. Оказалось, студенты института физкультуры, который находится напротив. Была плохая погода, и на улице нельзя было тренироваться. Больше я туда не хожу.
- Сейчас то и дело по российскому ТВ показывают фильмы Рижской киностудии, для россиян они, как и Рижское взморье, имеют какое-то особое значение?
- Фильмы делали профессионалы, мастера. После сдачи фильма в производство делали шесть копий на латышском языке и 200 - на русском, и на них хорошо зарабатывали в прокате. В Москве всегда считали, что фильмы Рижской киностудии с национальным душком, и многие занимали место на полке. В 1980-е их достали, и они с успехом прошли по стране.
Кино нового времени стало средством для отмывания денег. Люди потеряли страх, который в них сидел со времен вождя всех народов, и по-своему понимали свободу. Появились стрелялки, пугалки, примитивные сюжеты, когда сразу понятно, кто плохой, кто хороший. Многие актеры купились на массовое кино, но, что делать, кушать надо.
Из мирового кино я бы отметил фильмов десять, которые произвели на меня глубокое впечатление. Это «Кабаре» Боба Фосса, «Адрес неизвестен» Жана Поля Ле Шануа, фильмы с Жаном Габеном. Из российских лент последнего времени меня потрясла «Елена» режиссера Звягинцева. Когда я посмотрел фильм, то ахнул, потом позвонил всем знакомым: смотрите «Елену»! Россия богата талантами, она вылезет, и кино вместе с ней, но на это уйдут годы.
...К Коротееву обращаются за воспоминаниями авторы документальных лент об известных актерах кино советской эпохи. Он рассказывал о своих встречах с Владимиром Высоцким: совместная работа - фильм «Последний жулик», к которому Высоцкий написал песни. С удовольствием вспоминает об Александре Демьяненко, который озвучивал много фильмов Рижской киностудии. А вот история, как его перепутали с Марком Бернесом, надебоширившем на киношном банкете в 1954 году, пока еще не вошла ни в одну документальную ленту.
Сейчас Глебу Васильевичу 87 лет, и хотя он сетует на одиночество, он полон сил, и мало кого из его знакомых удивит, если вдруг в титрах нового фильма появится фамилия Коротеев.
