День как день. В театрах идет обычная работа. А. Шапиро заканчивает репетиции «Демократии» И. Бродского. Эта постановка может произвести впечатление разорвавшейся бомбы, если зритель сумеет увидеть в ней нечто большее, чем обычно хочет видеть. Но в любом случае премьера станет событием для театралов. Как, впрочем, это было со всеми постановками А. Шапиро.
После «Вариаций феи Драже» интерес к спектаклям Молодежного театра растет и растет, и не мудрено: «Юбилейный год», «Изобретение Вальса», «Сцены из жизни с передыхом» — спектакли великолепные. Им присуще качество, редко достигаемое в наших театрах. Это — ирония. Не юмор и не сатира, а особый игровой настрой, игровая стихия, которыми владеют в Молодежном, как ни в каком другом рижском театре. Один поэт — не буду называть его, он сейчас чудовищно не моден — сказал: наличие тонкой иронии в произведении свидетельствует о власти художника над своим творением. Это верно, ирония придает материалу совершенство формы, глубину и многозначность. А что касается зрителя, ирония пробуждает фантазию, ассоциативное мышление, без чего театр мертв. Правда, зритель должен уметь слышать иронию. Это тоже мастерство, встречающееся у нас, к сожалению, не так уж часто. Вот почему широкий зритель на спектакли Молодежного театра валом не валит. Ему бы что-нибудь попроще. Похохотать, всплакнуть...
Но вернемся к делу. Что же необычного случилось 1 декабря с. г.?
А вот что. Открываю «Диену», читаю статью «Где учиться на „артиста“» — и глазам своим не верю. Черным по белому написано, «Я согласна с Раймондом Паулсом, который предлагает русскую труппу Молодежного театра со всеми ее бюджетными средствами включить в коллектив Театра Русской драмы»(1). Это говорит нынешний первый заместитель министра культуры Латвийской Республики Неллия Янаус.
Сведущий человек просто усмехнется, поскольку взаимоисключающие художественные структуры соединить нельзя. Ведь это не просто разные традиции, принципы, школы, но и разные способы мышления. Объединить два таких театра, интересных каждый по-своему, значит уничтожить по крайней мере один из них. Нет, этого и делать не станут, подумал я и вдруг припомнил совсем другое.
Я вспомнил не такую уж давнюю историю.
Это было в 1986 г. Полным ходом шла перестройка. В «Даугаве» набрали «Реквием» А. Ахматовой, хотели напечатать первыми. Но неожиданно редактора журнала В. Михайлова вызывает к себе зав. сектором отдела культуры ЦК КП Латвии Н. Янаус и... запрещает печатать поэму. (Это мне подтвердил потом сам В. Михайлов.)
Вскоре «Реквием» почти одновременно был напечатан в «Неве» и «Октябре», читатель практически ничего не потерял. Странно другое. В те же годы, как и ранее, сие печально известное ведомство не жаловало и Молодежный театр (2). Вызывали «на ковер» и вообще рады были бы прикрыть театр, да не могли. Что же получается? То, о чем партийные функционеры прежде вслух подумать не решались, теперь...
В той же статье, теперь уже совсем иначе, звучит следующее: «По инициативе первого заместителя министра культуры Неллии Янаус была создана рабочая группа для выработки конкретного проекта нового театрального вуза. Ее возглавила (...) Мара Кимеле» (3).
Как следует из статьи, эта компетентная группа во главе с М. Кимеле (кстати, одаренный, интересный театральный режиссер) пришла к выводу, что под учебный театр следует отдать сцену латышской труппы Молодежного (по ул. Лачплеша, 25), которую в свою очередь надлежит перевести в помещение русской труппы (по ул. Лачплеша, 37), ну а русскую труппу перевести — куда? Говорите, слить с коллективом Русской драмы? Вот уж, действительно, мы рождены, чтобы Кафку сделать былью!
Молодёжному театру — бывшему Рижскому ТЮЗу — уже полвека. Мы этот театр помним с тех пор, когда родители приводили нас сюда за руку.
Мы приходили в ТЮЗ детьми, школьниками, студентами и всегда слышали только одно — это хороший театр. Спектакли игрались латышской труппой и русской. Бывало, латышские актеры участвовали в русских постановках, русские — в латышских, что само по себе интриговало. Ходили потом на другие спектакли, чтобы посмотреть, как эти же актеры играют на родном языке.
Небольшой уютный зал. Он словно создан для того, чтобы школьников приводили сюда классами. Чтобы дети приходили с родителями, и зрителей было не много — тогда не так шумно. Еще одна группа зрителей — поклонники театра, завсегдатаи и его школьный актив. Так заполнялся зал.
Молодежный и был в известном смысле учебным театром. Вспомните репертуар. Всегда оригинальные? смелые постановки, учащие, подростков воспринимать искусство, воспитывать в себе личность. Молодежный всегда противостоял официозу. В этом он по-настоящему интеллигентный театр, за что и был не любим в «высших сферах». Задолго до провозглашения у нас «демократии и гласности» Молодежный выступал в своих спектаклях за демократический образ мысли и пытался говорить о том, о чем говорить не разрешалось. Художественный поиск, новаторство были продиктованы не только эстетическими задачами, но и необходимостью искать формы выражения, сходные с эзоповым языком.
И этот театр теперь хотят слить с другим?.. Зачем?
Впрочем, я понимаю, сегодня могут найтись люди, которым ничего не стоит сказать, что все это вымысел, в действительности ничего подобного не было, дескать они этого не заметили. Именно о Молодежном так могут сказать, потому что спектакли его всегда надо было не просто смотреть, но и уметь видеть. Ну что же, в таком случае, вот вам другие, что называется — объективные показатели.
Молодежный театр широко известен за пределами Латвии. И даже более, чем любой иной рижский театр. Потому что ездил не только на гастроли, но и на различные фестивали и смотры, откуда возвращался с призами. О Молодежном не раз писала «большая» пресса. И не раз в Молодежный приезжали CTaenfb свои спектакли режиссеры «с именем» из других театров.
Молодежный известен не только в бывших союзных республиках, но и на Западе. Какой еще из рижских театров выступал в стольких странах — в Югославии, ФРГ, ГДР, Канаде, США, Италии, Венесуэле, Колумбии? И не случайно, наверное, главного режиссера Молодежного А. Шапиро избрали президентом Международной ассоциации театров для детей и молодежи.
Наш Молодежный действительно известен за рубежом — может быть, поэтому он нам больше не нужен? Чуть выдвинулся из общего ряда, и все — шаг назад?

В «Диене» появились отклики на статью про то, куда пойти учиться на актера. Вначале выступила В. Чакаре. В частности об А. Шапиро она пишет: «Благодаря деятельности этого режиссера Молодежный театр превратился в лабораторию смелых поисков и ценных открытий, стал прибежищем латышской оригинальной драматургии» (4).
Затем там же появилась статья С. Радзобе — резкая и убедительная (5). Наверное, некоторое время Молодежный сможет жить спокойно. Идея об учебном театре вроде бы сошла на нет. Не думаю, чтобы сейчас кому бы то ни было позволили решать творческие проблемы посредством администрирования. Какие творческие проблемы? ДаЛэто может показаться странным, но А. Шапиро упрекают в том, что он зажимает таланты, что он — тиран, мало и медленно работает. Покажите мне хоть одного известного режиссера, которого в этом не упрекали и у кого не было завистников и недоброжелателей. Еще упрекают, что он «не владеет латышским менталитетом». Очень серьезный упрек. Представляете, А. Шапиро ставит в латышской труппе «Живую воду» М. Залите, а в спектакле, имевшем большой успех у зрителя оказывается, «нету менталитету». Как же тогда быть с приведенным мною утверждением В. Чакаре о лаборатории смелых поисков и «прибежище латышской драматургии»?..
Пожалуй, в истории с Молодежным наглядно проявляется беда всей нашей театральной критики: хвалят спектакли и режиссеров, как правило, профессионалы, ругают — дилетанты; хорошо бы наоборот.

Очень своевременно поставил А. Шапиро свою «Демократию» (6). И какой интересный, иронический спектакль получился из в общем-то слабой пьесы Бродского!
Удивительная вещь: на просмотре было много самой разной публики, разной по своей политической ориентации, а спектакль понравился всем. Как это объяснить? Спектакли А. Шапиро можно толковать широко, но не настолько, чтобы те, над кем театр смеется, не понимали, что смеются именно над ними. Здесь срабатывает, по-видимому, что- то иное. Сегодня, когда на улице баррикады, а ночью можно ненароком нарваться на шальную пулю, наше восприятие спектакля сильно заужено. А ведь спектакль этот — пощечина общественному вкусу. Ведь неспроста секретарша генсека — обнаженная девица, наготой своей символизирующая демократию, бросает фразу: «После демократии дальше ничего не будет, потому что демократия — естественна!».
Спектакль А. Шапиро ведь не только о том, как партийные функционеры во времена перестройки с большим нежеланием сходят со сцены. В нем показано, как «работает» и принимает уродливые формы спущенная «сверху» демократия. В этом смысле образ обнаженной девицы и ее коронная фраза вскрывают многое: почему приняли спущенную сверху демократию за истинную, почему в нее поверили и как поняли. За всем этим просматривается давно известный парадокс: демократию не должны и не могут строить демократы. Демократия складывается в результате длительных сложных процессов, а не потому, что кто-то ее разрешил, а другим это понравилось. Тем более, что эти «другие» прежде, может быть, и не были демократами...
Когда буду писать рецензию, надо включить в нее примерно следующее:
«После просмотра спектакля особенно ясно становится, почему кое-кому очень хочется избавиться от русской труппы Молодежного театра, слить ее с Русской драмой. Ведь постановки Молодежного не просто талантливы. Они непредсказуемо смелы, многозначно толкуемы, а это всегда пугало и злило партийных функционеров».

После скандальной статьи в «Диене» прошло неполных полтора года. Сколько спектаклей поставлено за это время в Молодежном? Считаем: «Синее чудовище», «Кьоджинские распри», «Пушкин. Последние дни», «Гадкий утенок», «Датская история», «Странный мир театра». Шесть новых постановок плюс уже упоминавшийся «Демократия» и «Сцены из жизни с передыхом» — это восемь, не считая еще нескольких в латышской труппе. Много это или мало за шестнадцать месяцев? В среднем по
одному спектаклю каждые два месяца, И каждый спектакль как праздник, во всяком случае для детей. Я помню, как на «Синем чудовище» в антракте дети забирались на сцену и бегали среди декораций. Сколько было восторга! А «Чукоккала»? В декабре давали последний, прощальный спектакль, не помню уже, который по счету. Для детей это было запоминающимся событием — после спектакля они стали «гостями сцены». Сцена и актеры минут на тридцать были в распоряжении маленьких зрителей. Вот так надо воспитывать у детей любовь к театру. Сегодня для них мало смотреть на сцену, сегодня их надо вовлекать в то, что на ней происходит...
А между тем нарастает какой-то странный, предвещающий недоброе подземный гул, как перед землетрясением. Слухи об угрозе Молодежному театру возникают с разных сторон. О комиссии М. Кимеле и Н. Янаус успели забыть. Все странным образом поменялось местами. Заявило о себе новое действующее лицо: в качестве давних владельцев с требованием вернуть им здание Молодежного театра выступили баптисты.

И. Хирш, член Совета баптистских общин Латвии: «Дом на Лачплеша (№ 37. Г. Г.) построен в 1934 году на пожертвования наших общин и американских братьев по вере. Всего это составило тогда около 300 тысяч латов. Перед войной в здании находились Центр союза наших общин, духовная семинария и семинарская община. Словом, центр нашей деятельности в Латвии, который функционировал до 1945 года, когда 11 июля Совет народных комиссаров своим решением № 634 отнял этот дом» (7).
Сперва баптисты просили всего лишь выделить им в аренду две-три комнаты в помещении театра. Это было еще в 1990 году. Министерство культуры заверило тогда администрацию театра, что на этот счет можно не беспокоиться. Министерство все уладит.
Работать мешало другое. Появились разговоры о неладах в коллективе театра. Кому-то не нравилось, что А. Шапиро приглашают ставить спектакли за рубежом, и что он вообще часто разъезжает по заграницам в связи с деятельностью в международной ассоциации. Недовольство театром росло, усиливалось оно тем, что в последний год в какой-то мере сократилась посещаемость театра. Министерские чиновники объяснили это снижением художественного уровня спектаклей.
Я не знаю, как на все это реагировал художественный руководитель и коллектив театра. Но со стороны возня вокруг Молодежного выглядит подозрительно. В былые времена вот так, исподволь начинали создавать общественное мнение против неугодных лиц, формировали «образ врага». Затем газеты давали мощный залп «по бегущей мишени», и через две-три недели о жертве все забывали.
19 марта
В театре узнали (из неофициальных, кстати, источников), что в ВС ЛР прошел первое чтение законопроект о возвращении церковным организациям их имущества. Что же будет с зданием театра?
А. Шапиро направил председателю ВС А. Горбунову и председателю Комиссии Верховного Совета по науке и культуре П. Лакису телеграмму:
«Меня очень беспокоит судьба нашего театра, который на протяжении десятилетий боролся и утверждал те идеалы гуманизма и демократии, которые заложены в основу латвийского государства. Потеря своего дома без указания другого помещения означает для русской труппы ее ликвидацию, что вызвало бы неблагоприятные выводы и последствия как в Латвии, так и за ее пределами. Очень прошу сделать все возможное, чтобы не допустить поспешных решений» (8).

Все складывается хуже некуда. В печати, наконец, появилась пусть весьма неопределенная, но хоть какая-то информация о судьбе Молодежного. П. Лакис в интервью по поводу обсуждения в ВС перечня объектов культуры, не подлежащих денационализации, дал понять, что театр из этого списка выпадает. «Поскольку баптисты достаточно энергичны и, как я понимаю, у них другого помещения нет, то, думаю, здание им вернут» (9), — сказал П. Лакис.
Странное заявление. Выходит, быть или не быть театру зависит не от культурной политики ЛР и нужд общества, а от того, кто и насколько энергичен? Если баптисты «достаточно энергичны», кто же недостаточно энергичен? Министерство, которое взялось «все уладить», но не уладило?

Заявление П. Лакиса о Молодежном театре и баптистах прозвучало как сигнал к действию. Упаси бог, я далек от мысли, что П. Лакис сознательно взял на себя роль сигнальщика. Просто объективно все сложилось таким образом, что после его интервью события приобрели обвальный характер.

Утром министр культуры собрал в театре экстренное собрание коллектива. Было объявлено, что согласно готовящемуся закону здание Молодежного будет возвращено баптистам.
Из отчета корреспондента «СМ-сегодня»: «Раймонд Паулс (передаю не дословно, а смысл высказывания) заверил, что пришел только проинформировать весь коллектив о «неприятной ситуации» и посоветоваться. Что речь идет не о ликвидации труппы — это никогда не было политикой министерства и министра» (10).
Собрание прошло бурно, и это нетрудно понять, если учесть, что кроме самого театра в здании Молодежного находится общежитие актеров, в котором вместе с семьями они живут уже много лет. П. Лакис по поводу помещения для театра сказал в интервью, что «вопрос должен решаться Министерством культуры. Поскольку там знают об этом достаточно давно» (11). Естественно было предположить, что министр приехал на собрание с какими-то определенными предложениями. Ничего подобного. У министра идей не было. Он заявил, что других помещений нет и что объединить две труппы в здании по Лачплеша, 25 тоже нельзя, потому что там намечается капремонт.
А. Шапиро. «Конечно, это собрание потрясло актеров. Слава Богу, что коллектив един, мы ведь в это сложное время прожили без национальных и политических конфликтов. В русской труппе не было никакого Интерфронта. В обеих труппах театра мои ученики, мои друзья. И если от меня требуют выбросить одну из трупп, то это все равно, что принуждать меня к предательству» (12).

Р. Паулс собранием был явно раздосадован. Видимо, не ожидал, что актеры латышской труппы выступят вместе с русскими актерами? Он уехал, обещав подумать. А спустя три часа — всего лишь три часа! — по Латвийскому радио передали его заявление, в котором он сказал, что принял решение расторгнуть договор с администрацией театра и частью творческого коллектива.

Что в этой истории с собранием и выступлением министра по радио потрясло лично меня? И многих других, смею думать, тоже. Удивительная некорректность Р. Паулса. Я не знаю, но мне кажется, что даже говоря о театре, не имеющем статуса государственного, вряд ли допустимо называть коллектив сбродом, труппу — актеришками, а художественного руководителя — личностью чуть ли не бездарной, во всяком случае выдохшейся. Это было сказано по радио о Молодежном театре и лично об А. Шапиро. О театре, который только что на правлении Союза театральных деятелей Латвии было решено направить в качестве представителя ЛР на фестиваль в Гродно. Впрочем, вот своеобразный отчет о работе Молодежного за 1991-1992 гг.
А. Шапиро. «Через несколько дней по решению СТД театр представляет Латвию своим спектаклем «Демократия» на традиционном престижном фестивале «Балтийская весна». В прошлом году на все европейском смотре «Театр на экране» в Риме наш спектакль «Изобретение Вальса» получил золотой приз, а в 1992 году по решению международного отдела ТВ «ОсFтанкино» на этот смотр посылают уже нашу «Демократию». И только что, в марте, на большом фестивале в Кемерово наш театр был признан лучшим театром этого смотра, завоевал приз за лучшую режиссуру и три приза за лучшие актерские работы, показав спектакль «Датская история» (13).
.Остается лишь напомнить, что все три спектакля поставил А. Шапиро.

Наступление на Молодежный — мощнейшее. Если на собрании в театре Р. Паулс заверил коллектив, что речь идет лишь о возвращении здания баптистам, но ни в коем случае не о закрытии Молодежного, то спустя два дня в «Диене» утверждается уже другое: «Если говорить откровенно, Молодежный театр собираемся ликвидировать. Почему? Потому что люди туда не ходят (...) Нам вполне хватит одного русского театра», — сказал министр культуры корреспонденту (14).
Эту мысль Р. Паулса в той же «Диене» разовьет спустя несколько дней актриса В. Сингаевская, длительное время работавшая в театре А. Шапиро: «В Латвии достаточно иметь один русский театр, знакомящий русскую аудиторию с произведениями латышских авторов» (15).
Какие только доводы в пользу — в чью? баптистов? — не приходилось слышать, и все они ровно ничего не объясняют. Человек со стороны просто не поймет, что происходит. Честно говоря, многое было не ясно и мне. И только одно мнение объясняет, пожалуй, все. Не могу, да и не хочу называть имя актера, высказавшего его. Сказано это было в частной беседе. И сказано вот что: этим театром надо было заняться гораздо раньше. Он нам не нужен, потому что он непонятен нашей публике, а непонятен, потому что не соответствует нашему менталитету. Его давно пора было закрыть.
На организованной газетой «Литература ун максла» встрече критиков с Р. Паулсом, которая состоялась 7 апреля, в Министерстве культуры, министр высказал ту же мысль: «Театр надо было закрыть два года назад» (16). Причины, правда, он выставил другие — жалобы актеров из латышской труппы на своего главрежа. Эти актеры потом ушли из театра, потому что не получали роли. Собственно, и жаловались они потому, что им нечего играть в тех пьесах, которые ставят в Молодежном (17).
Встреча в министерстве расставила точки над «и», четко прозвучало мнение сторон. Кстати, А. Шапиро на встречу не пришел, почему газета и назвала отчет о встрече достаточно выразительно: «Дело о Молодежном театре, или Разговор в Министерстве культуры о г-не Шапиро в его отсутствие» (18).
А. Шапиро направил устроителям встречи записку:
«Уважаемая редколлегия газеты «Литература ун максла»!
Уважаемые участники Круглого стола!
Благодарю за приглашение принять участие в Круглом столе. К сожалению, обстоятельства сложились так, что я не могу им воспользоваться. Тем более, что ваш «стол» состоится не в редакции газеты, а в Министерстве культуры. С министерством я нахожусь в договорных отношениях, и если оно пожелает говорить со мной о судьбе нашего театра, я, естественно, всегда к его услугам. Но из передачи по радио и из газет я узнал о принятом министерством решении ликвидировать Молодежный театр, снять руководство и сократить часть (?) труппы.
В этой ситуации мое участие в Круглом столе будет по меньшей мере нелепо. А. Шапиро» (19).

Вот три наиболее радикальных и конкретных суждения о Молодежном театре, высказанные на встрече в министерстве; Привожу их с сокращениями.
Р. Паулс. «Театр надо было закрыть два года назад, когда ко мне начали приходить с жалобами и просьбами выбросить Шапиро из театра. Другая группа его защищала. Я находился в дурацком положении, ибо уважал профессионализм Шапиро, хоть и понимал, что он выделяется на фоне наших посредственных режиссеров. После моей встречи с театром я понял, что театра больше нет, а есть только группа людей, которая погрязла в беспомощности.
Речь идет не о ликвидации театра, а его реорганизации. Театр теперь банкрот. Мы должны знать, кому отдаются государственные деньги. Пока деньги контролирует Министерство культуры, у нас есть все юридические права требовать от них работы, а не рассказов об их прежних достижениях. Поэтому я считаю, что политика по отношению к театрам должна меняться. Если они желают жить иначе — пожалуйста, вот вам все возможности работать частным способом — сколько заработаете, столько и получите. И тогда вы, наконец, начнете думать о том, как зрителя заполучить в театр. Такова вкратце моя позиция в этом вопросе» (20).

А что баптисты? Они уже — не аргумент?

И. Земзарис, композитор. «В это кризисное время я с гордостью смотрю на Молодежный театр и на Театр Русской драмы, в их репертуаре нет «кассовых» спектаклей. Например, своему восемнадцатилетнему сыну я советую смотреть все спектакли Молодежного театра» (21).

С. Радзобе, критик. «Меня беспокоит то отношение к театру, которое проявляет Министерство культуры и Р. Паулс. В публикациях, в выступлениях министра были очень оскорбительные для А. Шапиро выражения. Мол, г-н Шапиро выжимает из Латвии для себя все блага и т. д. Что он может выжать, я не берусь судить, но за годы работы он дал Латвии очень многое. Я еще раз подчеркиваю, что не все в порядке в Молодежном театре, но в то же время я готова что-то предпринять, чтобы развязать этот гордиев узел и сделать все, чтобы Шапиро не покинул Латвию. Мне кажется, что А. Шапиро — в моем понимании — единственный абсолютно профессиональный режиссер в Латвии. Поэтому меня удивляет молчание со стороны других театров. Это происходит вовсе не из-за деликатности, а в надежде, что, наконец, они смогут избавиться от Шапиро. Ведь средний уровень наших спектаклей ста нет выше, если не будет театра Шапиро» (22).

В Молодежном театре А. Шапиро провел пресс-конференцию. Ничего принципиально нового не прозвучало. Вместе с А. Шапиро присутствовали обе труппы, актеры отвечали на вопросы спокойно, но настроение у всех, конечно, скверное.
У входа в театр выстроились дети — сколько им, лет восемь-десять? — с плакатиками «Верните нам театр». Акция, прямо скажем, неудачная. Хороши папы-мамы, где они? Спрятались в кусты и смотрят, что будет дальше?
К закрытию пресс-конференции прибыл председатель Ассоциации режиссеров Латвии при СТД В. Мацулевич и выступил с заявлением, что ассоциация намерена потребовать от Р. Паулса принести извинения А. Шапиро через «Диену» за оскорбление чести и достоинства. Если этого не произойдет, ассоциация вынуждена будет дать делу «юридический ход», сказал В, Мацулевич.

Странно, почему А. Шапиро не обращается за помощью в правление СТД и почему правление само не предпринимает решительных действий? Потом я понял, в чем дело. Мне объяснили — вернее, подтвердили мое предположение: исход этой кампании был предрешен задолго до ее начала.
А. Шапиро. «О каких действиях с моей стороны может идти речь, если мне теперь доподлинно известно, что задолго до собрания 31 марта все было решено. В министерство вызывались представители других театров, каждому из которых конфиденциально (следовательно, на это потребовалось время) сообщалось, что принято решение о ликвидации русской труппы, обсуждались варианты трудоустройства актеров, некоторым режиссерам — не хочу называть их имена — было предложено возглавить Молодежный театр. И приурочено это к определенному сроку — у меня летом истекает срок договора с Министерством культуры» (23).

Черная пятница. Утром видел в городе А. Шапиро. Прошел мимо, вряд ли заметив меня. Потом мне сказали, что сегодня его вызывали в министерство.
Н.    Янаус ознакомила его с подписанным приказом. Отчего такая спешка? Ведь ВС ЛР еще даже не утвердил закона, по которому здание театра должно быть возвращено баптистам. И, может быть, не утвердит, хотя это маловероятно.

В «СМ-сегодня» прошла моя статья, которая начинается словами: «Итак, 16 апреля приказ подписан! Совершился величественнейший акт культурной жизни Латвии. Торопясь в длительную загранпоездку, г-н Паулс решил одним махом закончить дело о Молодежном театре» (24).
Только я не думаю, что спешка вызвана отъездом Р. Паулса в Америку на каникулы. И вообще я сомневаюсь, что Р. Паулс в этой истории — ключевая фигура.

Вы только вдумайтесь, что происходит. Два последних года театр Шапиро находится на взлете. Спектакли один интереснее другого, актеры раскрываются каждый раз с новой стороны. Я никогда, например, не видел В. Плюта таким, как в роли Аккомпаниатора в «Странном мире театра», — он завораживает зал и делает со зрителем что хочет. Это можно сказать о многих актерах и русской и латышской труппы. К тому же пришло много новых талантливых ребят. Сам А. Шапиро отметил в одном из интервью, что театр «только что начал идти в гору» (25), набирать новое качество. И вот...
В спектакле «Датская история» (а в латышском варианте «Гадкий утенок») есть сцена отстрела диких уток. Эпизод заслуживает, чтобы его процитировать. Участвуют утки, гусаки и Младший (гадкий утенок).
Первый гусак. Мы свою свободу на двор не променяем. Летим, куда хотим, садимся, куда хотим, мир видим.
Второй. Летим с нами?
Младший. Вы шутите?
Первый. Какие шутки? Вольного воздуха вдохнешь. Свобода — великое благо.
Младший. Я бы поднялся.
Второй. Молодец! Если уж лететь, то прокладывать новые маршруты.
Слышны выстрелы.
Первый. Что за дребедень?
Второй. Не понимаю.
Еще один залп. С деревьев падают листья.
Первая. Это по нам бьют.
Вторая. Не может быть...
Первый. Охотники!
Первая. Надо уходить... Скорее...
Второй. Болото оцеплено со всех сторон.
Первый. На деревьях тоже сидят.
Вторая. Эх, люди, люди, совсем озверели.
Первый. Не стони, не поймут. Если умирать, то в воздухе.
Первая. Взлетаем!
Птицы взлетают, но тут же падают замертво.
А. Шапиро как в воду глядел, когда писал эту пьесу. Стрельба влет в «Датской истории» удивительно созвучна происходящему с Молодежным театром. Как будто на действие синхронно накладывается звук... Словно А. Шапиро писал пьесу о себе и своем театре...
***
Так вот приказ. Он передо мной. Что говорить, текст скажет сам за себя. Произведение бюрократии нового времени, напоминающее времена старые.
Рига    
В связи с неудовлетворительной творческой и хозяйственной деятельностью Молодежного театра в 1991 и 1992 годах приказываю:
1.    Объявить с 21 июня 1992 года реорганизацию Молодежного театра.
Разделить Молодежный театр на два самостоятельных театра, разделив соответственно государственную дотацию.
2.    Создать инвентаризационную комиссию для учета и раздела материально- технических ценностей между двумя театрами до 20 июня 1992 года.
3.    Объявить конкурс на штатные единицы актеров в обоих театрах с 21 июня по 1 августа 1992 года.
4.    Объявить конкурс на замещение вакантных должностей художественных руководителей и директоров с 21 июня по 1 августа 1992 года.
5.    Поручить вновь назначенным художественным руководителям укомплектовать художественный персонал и актерские ансамбли до 1 сентября 1992 года.
6.    Поручить вновь назначенным директорам укомплектовать управленческий и технический персонал до 15 сентября 1992 года.
7.    Существующей русской труппе Молодежного театра после окончания сезона 1991-1992 гг. быть готовой освободить здание по ул. Лачплеша, 37 для законных владельцев — Латвийскому обществу баптистских общин.
8.    Поручить Н. Янаус и С. Мейеровицу до 20 мая 1992 года предложить альтернативные варианты помещению по ул. Лачплеша, 37.

Министр Р. Паулс (26)

В министерстве А. Шапиро предложили все «начать с нуля» (27) и, если он пожелает, принять участие в общем конкурсе на замещение должностей.
Комментировать это не хочется.
Еще были предложены на выбор помещения — клуб на окраине (несколько часов в день) и сцена в здании АН ЛР (тоже несколько часов в день). Оба варианта - А. Шапиро с коллегами внимательно с ними ознакомился — неприемлемы уже по чисто техническим причинам, не говоря о прочем. Положение безвыходное. А где жить актерам? По закону они еще какое-то время смогут оставаться в прежнем общежитии, но, думаю, новые хозяева милостивы к ним не будут.

А. Шапиро. «Мое положение достаточно трудно, если можно так выразиться – в психологическом плане.
Существует как бы две разные проблемы. Одна это Молодежный театр Латвии как общественно-художественное явление. Другая — судьбы связанных с ним людей.
Театр уничтожают. Если ему суждено погибнуть, он должен принять свой конец с той степенью достоинства, с которой жил. Казалось бы все ясно, если не осознавать, что актеры остаются не только без своего театра, но многие лишаются вообще работы, жилья, средств к существованию. Это отлично понимают чиновники (опыт-то какой!) и пытаются на этом сыграть. Предлагая заведомо негодные помещения для творческой работы, они как бы стремятся загнать меня в угол. Все очень просто. Если я отказываюсь от их предложений, то меня легко можно выставить в глазах общественности человеком, равнодушным к судьбе театра и к актерам и к зрителям тоже. Не объяснишь ведь каждому, что эти условия обрекают театр на медленную смерть. А товарищ, простите, госпожа Янаус сможет заявить по телевидению, что театру и мне был предоставлен широкий выбор. В данном случае замысел отличается аппаратной мудростью: я принимаю предложенные условия и тем самым становлюсь соучастником уничтожения своего же театра, медленного и мучительного». (28)

Те, кто читал статью Н. Морозовой «Быстро, быстро...», обратили внимание на короткое вступление. Морозова пишет: «Что же, будем считать, что моя беседа с министром культуры 3 апреля не состоялась и вполне обнадеживающего интервью тогда с ним не было. Наверное, действительно, министр не знал тогда, как все обернется и что он подпишет через два дня» (29).
Что имеет в виду Морозова, нетрудно догадаться. За два дня до приказа Р. Паулс, получается, дал интервью, полностью противоположное тому, что затем произошло. Потом это интервью отозвал? Почему? Он ведь знал, что рано или поздно такой приказ подпишет.
Не знал, что так скоро? А если еще немного пофантазировать, вернее, просчитать ситуацию, картина сложится следующая. О поездке в Америку Р. Паулс и все в министерстве тоже знали заранее. Понимали, что общественное мнение в конце концов изменится в пользу Молодежного театра И тогда вся эта история растянется на месяцы, а то и годы и неизвестно еще, чем кончится. Такое мнение было и в журналистских кругах. И тогда кто-то решил рубануть с плеча, мол, победителей не судят.

И действительно — не судят. 28 апреля на своем очередном заседании Ассоциация режиссеров решила в конфронтацию с министром не вступать и требований извиниться перед А. Шапиро не предьявлять. В. Мацулевич в знак протеста покинул заседание.

Стали известны победители фестиваля «Балтийская театральная весна». Странная судьба у спектакля «Демократия». Дали приз за музыкальное оформление, а сам спектакль посчитали неактуальным. Это— мнение жюри. Зритель принял спектакль хорошо. В чем же дело?
А дело в том, что кто не хочет видеть, тот не видит. Сейчас бы хорошо назвать этот спектакль не «Демократией», а «Те же», т. е. разжевать и в рот положить. Ведь в чем сегодня актуальность спектакля? И почему ее постарались не заметить?
Спектакль — был и остается — не о том, что партийные функционеры не хотели уходить со сцены. Вспомните финал: генсек со своими комрадо присел на краешке сцены, усмехнулся и... стали кофе пить! Вот и — все!
Спектакль А. Шапиро предсказал, — и это подтвердилось, — что никто со сцены не уйдет. Пока речь шла о том, что партработники не хотят уходить, спектакль был актуальным. Сейчас же в Белоруссии, на Украине, в России, в Литве,
в Эстонии, в Латвии стало очевидным, что кадры — прежние, партийные кадры не ушли. Больше того, как опытные аппаратчики они — решают все. Об этом спектакль А. Шапиро. Но вся штука в том, что это больно признать. Признать это означало бы признать и свое поражение. Сегодня этого многие к тому же еще и не понимают. Вот почему спек- таль не пользовался успехом у жюри. Ну, и еще ирония. Против.кого она сегодня оборачивается? Но это уже особый вопрос.
«Демократия» поедет на международный фестиваль «Театр на экране». Интересно, как там примут спектакль?

Ирония судьбы: поставить такой спектакль и так за это поплатиться!
И опять — ирония судьбы. Н. Морозова «распечатала» любопытную идею. Суть ее в том, что в ответ на действия Министерства культуры «некоторые, вспомнив историю, предлагают отдать Молодежному построенное в 1902 году на деньги русской общины Латвии здание тогдашнего Русского театра. Памятник архитектуры, где теперь располагается Национальный театр Латвии».
Ничего себе идея! Это было бы чудовищно, если бы, положим, нынешний РОЛ, подобно баптистам, начал борьбу за здание. Впрочем, дикость порождает дикость. Не делай другому то, чего не хочешь, чтобы сделали тебе, учит Святое писание. Тем более сегодня, в условиях крушения прежних устоев, когда логика событий развивается вопреки логике разума и ничего нельзя предвидеть заранее.
Я искренне не желаю никаких бед Национальному театру, но «великое переселение народов» началось. С легкой руки нынешнего министра культуры, не сумевшего или не захотевшего убедить депутатов ВС и правительство, что культура должна быть неприкосновенна и процесс утверждения социальной справедливости не должен пересекать процессы ее нормального развития, — многие здания и помещения с баланса министерства перейдут прежним владельцам. И пойдет культура наша с сумой по свету. Докатится ли эта волна до Национального — покажет время. Вы скажете, нет такого закона, по которому... И т. д. А что закон? Мы же видим, как законы принимают и отменяют. Баптисты начинали — тоже закона еще не было, и Р. Паулс заверял дирекцию Молодежного, что все уладится. И. Хирш по поводу здания на ул. Лачплеша, 37 высказался теперь определенно и уверенно: «К концу года мы надеемся сидеть там уже довольно крепко» (30).

Была ли возможность спасти, сохранить театр А. Шапиро? Да, была. И по сей день она существует. Что для этого надо сделать? Поторопить наших деловых людей, ведь должен же проснуться в них дух меценатства. Нам нужен Савва Морозов. Нужен человек, который по наивности своей или настырности пришел бык баптистам и сказал: вот чек, сколько вы хотите за здание Молодежного театра? Построить вам новое? Не хотите уступать? Ну что же, в таком случае...
В таком случае — могли же русские купцы в 1899 году раскошелиться и построить великолепнейшее здание для Рижского русского театра; с тех пор в Риге долго был только Русский театр, он имел свой дом, да еще немецкая Опера. Что — кишка тонка? Если не под силу построить здание, почему не откупить в центре Риги какой-нибудь клуб, кинотеатр?
Кто этим должен заниматься? «Парекс»? «Пардаугава»? Театр? Может быть, лично А. Шапиро? А может быть, русские культурные общества: ЛОРК (Латвийское общество русской культуры), БСО (Балто-славянское общество), Латвийский фонд славянской письменности и культуры? Их долг и прямая обязанность была войти в контакт с Министерством культуры, сделать хоть что-нибудь, чтобы оградить театр от неприятностей и оскорблений.

В печати появилось сообщение о создании в Латвии Купеческого собрания. Целью этой организации названа и материальная поддержка русской культуры в Латвии. Хочется надеяться, что поддержка и возрождение Молодежного театра А. Шапиро станет одной из первых акций Купеческого собрания.

Сегодня опубликован рейтинг политических деятелей Латвии. По результатам опроса первое место занял Р. Паулс, министр культуры. Жизнь продолжается...

P.S.
Что же было потом? Пока верстался этот номер журнала, дело шло к логическому завершению. Баптистская община, между прочим, предложила театру еще год работать в том же здании. Но это уже ничего не меняло. В латышской труппе, как и было объявлено, провели конкурс, избрали художественного руководителя и директора. Даже название другое придумали — Новый Рижский театр. А вот что касается русской труппы... Здесь все сложилось иначе. 6 августа министр культуры принял по этому делу свое последнее решение: ввиду малочисленности труппы — осталось всего восемь актеров с местной пропиской — конкурс не проводить, а театр ликвидировать. Вот и вся песенка, finita la commedia.
______________________________________________
1 «Диена», 1990,, 1 дек.
2 Позднее критик С. Радзобе скажет о Молодежном: «В былые времена это был один из самых гонимых театров» (см. «Дело о Молодежном театре». «Литература ун Максла», 1992,10 апр.).
3 « Диена», 1990,1 дек.
4 Чакаре В. «... всем не устоять». «Диена», 1990, В дек.
5 Радзобе С. «Отдадим храмы под стадионы». «Диена», 1990,15 дек.
6 Спектакль позднее демонстрировался по I программе ЦТВ.
7 Морозова Н. «На компромисс были согласны...» «СМ - сегодня», 1992,10 апр.
8 Морозова Н. «Объявляется достоянием республики». «СМ-сегодня», 1992, 24 марта,
9 Морозова Н. «Не может быть, или Куда идти русской труппе Молодежного театра, если идти некуда». «См-сегодня», 1992, 3 апр.
10 Морозова Н. «Не может быть...». «СМ-сегодня», 1992, 3 апр.
11 Морозова Н. «Объявляется достоянием республики». «СМ-сегодня», 1992, 24 марта.
12 Авотиньш В. «Государственная нежность пожирает театр» «Латвияс яунатне», 1992, 10 апр. — На латышек, яз.
13 Морозова Н. «Быстро, быстро, очень бысто, или Как реорганизовать театр». «СМ-сегодня», 1992,24 апр.
14 Томсоне И. «Паулс отказывается от Молодежного театра», «Диена», 1992, 3 апр.
15 Томсоне И. «Актеры говорят не о театре, а о режиссере», «Диена», 1992,16 апр.
16 Гейкина С. «Дело о Молодежном театре». «Литература ун максла», 1992,10 апр.
17 Томсоне И. «Актеры говорят не о театре, а о режиссере». «Диена», 1992,16 апр.
18 Гейкина С. «Дело о Молодежном театре». «Литература ун максла», 1992,10 апр.
19 Из архива Молодежного театра.
20 Гейкина С. «Дело о Молодежном театре». «Литература ун максла», 1992,10 апр.
21 Там же
22 Гейкина С. «Дело о Молодежном театре». «Литература ун максла», 1992,10 апр.
23 Из беседы с А. Шапиро.
24 Гайлит Г. «Абсурд. Что потом?» «СМ-сегодня», 1992, 21 апр.
25 Томсоне И. «Паулс отказывается от Молодежного театра». «Диена», 1992, 3 апр.
26 Из архива Молодежного театра.
27 Морозова Н. -Быстро, быстро, очень быстро». «СМ-сегодня», 1992,24 апр.
28 Из беседы с А. Шапиро.
29 Морозова Н. «Быстро, быстро, очень быстро.» «СМ-сегодня», 1992, 24 апр.
30 Морозова Н. «На компромисс были согласны». «СМ-сегодня», 1992,10 апр.