Компетенция Брюсселя
Елена Слюсарева
На первые евровыборы 10 лет назад пришли 40 процентов наших избирателей. В этот раз специалисты прогнозируют 33-процентную явку (в Литве в последний раз в евровыборах участвовало 20 процентов граждан). Но восемь человек в любом случае будут избраны. Какой пользы ожидать от них русским латвийцам? Об этом мы попросим рассказать лидеров списков тех партий, которым традиционно симпатизируют русские избиратели. Начнем с «Согласия». Первым в его списке значится Борис Цилевич.
Как ляжет крымская карта?
— Борис, Вы лично уже два раза безуспешно баллотировались в Европарламент. Третья попытка это спортивный азарт или сохраняется еще надежда на победу?
— Надежда всегда остается. Я много лет занимаюсь европейской проблематикой, давно профессионал в этой области. ..
— ЗаПЧЕЛ усилила национальную составляющую, переименовав себя в Союз русских сил, Татьяна Жданок прекрасно использовала ситуацию в Крыму, даже в Европе за него чуть не пострадала. Вам не кажется, что ваша неопределенная позиция по Крыму сегодня непопулярна у русского избирателя?
— Наоборот, наша позиция по Крыму более чем определенная. Легко пиариться на конфликтах, но трудно их останавливать. А Латвия может успешно развиваться только при нормальных рабочих отношениях и с Западом, и с Востоком. Это наша принципиальная позиция. Поэтому не у кого-нибудь, а именно у нас существует договор с «Единой Россией». На нас сейчас оказывают давление, пытаясь заставить его разорвать, обвиняя во всех смертных грехах, но мы не будем этого делать. Наш договор — это канал связи с Россией, один из немногих остающихся для Латвии.
— Это можно расценить и как иллюстрацию вашей беспринципности: присоединение Крыма вы не поддержали, а связь с правящей в России «Единой Россией» сохраняете.
— Это как раз очень последовательная позиция: уметь договариваться со всеми во имя интересов Латвии. Это слабые партии могут ограничивать свою работу шумными пиар-акциями, сорвав аплодисменты. Для нас гораздо важнее ответственность, ведь мы — партия влиятельная, у нас крупнейшая фракция в парламенте, мы находимся у власти в столице.
Мы не поддерживаем крайние решения, по-тому что для нас важно реализовывать в первую очередь свою социальную политику. Несомненно, все больные вопросы Латвии имеют ярко выраженную этническую составляющую, но не сводятся только к ней. Договариваться надо стараться даже когда это невыгодно с конъюнктурной точки зрения. Рано или поздно любое обострение заканчивается переговорами, и мы дела-ем все возможное, чтоб они начались как можно раньше.
Избиратель любит ушами
- Но чтобы победить на выборах, необходимо добиться аплодисментов избирателей, разве нет?
— Наши мэры в Риге, Резекне, Зилупе были переизбраны на второй срок. В Риге даже улучшили результат, в Зилупе улучшать просто некуда — там и так за нас 90 про-центов. Это о чем-то говорит? Обещать можно все, что угодно, но мы четко себе представляем, чего можно добиться в том или ином случае и чего нельзя. И честно говорим об этом людям.
— Как же вышло, что ваша партия накануне референдума по русскому языку не имела своей позиции по столь важному для избирателей вопросу и в последний момент мучительно определялась — кто за, кто против. Ушаков едва успел вскочить на подножку уходящего трамвая, когда массы уже вовсю шли подписываться.
- Было не так. Мы никогда не называли себя русской партией, для нас принципиально важно сохранять в своих рядах и русских, и латышей. Мы не собираемся всех причесывать под одну гребенку, поэтому решили, что участие в сборе подписей — личный выбор каждого. И, кстати, многие эксперты считают, что как раз поддержка Ушаковым сбора подписей была решающей, иначе достаточного количества не собрали быю Я согласен с этими экспертами.
Русский вопрос— вне закона
— Статистика говорит, что люди не охотно идут на выборы европарламентариев Потому что не понимают, чем Европарламет может им помочь в реальной жизни. У вас есть простой ответ на этот вопрос?
— Конечно. Например мы хотим добиться единых социальных стандартов в Европе. Сегодня их не существует, есть лишь обязательные нормативы по части, например, продолжительности рабочей недели, условий работы равноправия полов. Не нет общего подхода в таких важных областях как минимальный уровень оплаты труда, пенсий, пособий.
Тут каждое государство устанавливает свои нормативы, и Латвия находится в хвосте, потому что правые партии, руководящие государством все эти годы, сосредотачивали свои усилия на раскалывании общества по этническому признаку. Поэтому им удавалось избежать социального давления. В итоге — у нас больше всего бедных по ЕС, средний латвиец живет в два с половиной раза хуже, чем средний европеец.
Естественно, люди уезжают отсюда. Но если можно установить единые стандарты кривизны огурцов по ЕС, то необходимо добиваться и единых стандартов социальных выплат. Которые должны быть привязаны к реальному прожиточному минимуму. Скажем, если прожиточный минимум — 300 евро, то пенсия не может быть меньше этой суммы. Или вопрос распределения еврофондов. Мы получаем много евросредств, но лишь для того, чтобы «торговать безработицей».
Организуем множество курсов переквалификации и получаем высококвалифицированных безработных, а не людей, нашедших работу. Поскольку не имеем права тратить помощь на создание предприятий, рабочих мест — только на обучение. Гораздо полезнее было бы расширить права самоуправлений и разрешить им тратить деньги по своему усмотрению, они же лучше знают свои нужды.
— Кстати, вы в курсе, что русским безработным приходится сначала учить госязык, а потом уже на нем постигать ремесла? На русском языке переквалификация не проводится.
— Хорошая иллюстрация того, что Евросоюз дает деньги под те проекты, которые предлагает правительство. Раз оно не хочет проводить курсы на русском языке, никто не может его заставить.
— Борис, вы известны в обществе как правозащитник и эксперт по правам нацменьшинств, но теперь это направление, кажется, для вас не главное?
— Добиться для неграждан права выбирать муниципалитеты или защитить русские школы юридически в Европарламенте невозможно — это не в его компетенции. Но остаются возможности, что называется, кулуарные, политические. Тут важен политический климат, возможности влиять на крупные европейские партии, а мы работаем с социал-дмократами, которые нашу позицию по негражданам полностью поддерживают.
Борис Цилевич: «Я категорически отвергаю утверждение, что все латыши националисты».
На следующей неделе, например, в ПАСЕ будет рассматриваться мой доклад о проблеме гражданства в ЕС. Из 700 тысяч апатридов 300 тысяч живут в Латвии — это факт, который невозможно скрыть. Я не дистанцируюсь от этих вопросов. Зачем кричать, что для меня это важная тема, — я просто активно занимаюсь ею уже более 20 лет.
Латвия—страна благополучная?
— Вы сами, кстати, как голосовали на референдуме по языку?
— За, конечно. Хотя и был против референдума в принципе. Я ведь подробно изучал ситуацию в Бельгии — более дорогую и неэффективную систему, чем двуязычие в государственном масштабе, трудно придумать. Она не обеспечивает никаких решений, а лишь удваивает проблемы. Вопросы меньшинств вообще нельзя решать референдумом, они всегда проиграют чисто арифметически. Даже если русские Латвии хотели продемонстрировать свой протест, его можно было организовать более эффективно, а теперь ситуация только обострилась.
— Вот странно, мы постоянно рассматриваем как пример гражданскую активность европейцев. Если они не согласны с властями — сразу протесты, забастовки. А тут в кои-то веки русские цивилизованно вышли на референдум — и опять оказались неправы?
- Что значит «цивилизованно»? Есть множество способов демонстраций своей позиции. Я, например, всегда призывал неграждан идти и натурализоваться. Да, процедура унизительная и несправедливая. Но на выборах можно добиться большего для себя.
Есть очень много вопросов, в которых латыши готовы идти навстречу русским. Я категорически отвергаю утверждение, что все латыши националисты. Нормальные русские всегда могут договориться с нормальными латышами. Латвия в сравнении с другими государствами — страна благополучная, ведь при всей сложности ситуации кровопролития здесь не случилось. Это значит, что мы договариваемся.
— Да не договариваемся мы никак! От кровопролития нас спасает только то, что мы активно разбегаемся из страны: простой народ — на стройки Евросоюза, депутаты — в Евро- парламент.
— Я понимаю, почему вы так ставите вопрос: очень часто кандидат проходит в Европарламент и там исчезает из поля зрения своих избирателей. Так происходит с теми, кто представляет сам себя... На самом деле Европарламент заседает 2-3 раза в неделю, и все там так хитроумно построено, чтоб депутатов нейтрализовать. Еврочиновники далеко не дураки, они проводят бесконечные «увлекательные» мероприятия, чтобы собственно на работу у депутатов времени не оставалось. Я эту систему хорошо изучил, у меня к ней иммунитет.