«Так же думают процентов восемьдесят русских»
Елена Слюсарева
20 сентября 2012 («Вести Сегодня» № 143)
И все же "нелояльный" учитель Владислав Рафальский остается спасать эту страну
Он мечтал быть артистом, но пришел в школу и задержался в ней… на 29 лет. Благодаря природным способностям и мощной творческой энергии стал одной из самых колоритных фигур русского сообщества Латвии. В первых рядах он защищал от издевательств русские школы, вставал в полосатой робе на пути эсэсовских маршей, не упускал возможности громко сообщить о своей гражданской позиции…
В очередной раз, неделю назад, в эфире одной из передач радио "Балтком" Рафальский заявил о своей нелояльности к политическому режиму Латвии. Псевдопатриоты "Вису Латвияй!", как водится, быстренько перепутали "свою шерсть с государственной" и заявились в Полицию безопасности с жалобой на нелояльность к стране.
Спецслужба, однако, сослалась на статью 100 конституции, которая каждому латвийцу позволяет иметь собственное мнение и высказывать его, а учитель молниеносно стал звездой — журналисты потянулись за комментариями, оппоненты замахали кулаками, предлагая выгнать заблудшего из школы. Но так ли одинок Рафальский в своем мнении относительно латвийского режима? Об этом, похоже, "Вису Латвияй!" думать побаивается. Поможем.
— Нелояльность к этому режиму зарождалась во мне постепенно с начала 1990–х, когда латвийский народ поделили на своих и чужих, — вспоминает Рафальский. — Иллюзий не было: верхи делили пирог и лишением гражданских прав отодвинули от себя подальше конкурентов. Я тогда наивно верил, что, став гражданами, русские смогут вернуть равноправие. Потому и натурализовался, чтобы сделать эту страну лучше. Потом стала насаждаться так называемая реформа русских школ. По сути — уродование образования. Наблюдать в сторонке за издевательствами над детьми я, конечно, не мог.
В очередной раз, неделю назад, в эфире одной из передач радио "Балтком" Рафальский заявил о своей нелояльности к политическому режиму Латвии. Псевдопатриоты "Вису Латвияй!", как водится, быстренько перепутали "свою шерсть с государственной" и заявились в Полицию безопасности с жалобой на нелояльность к стране.
Спецслужба, однако, сослалась на статью 100 конституции, которая каждому латвийцу позволяет иметь собственное мнение и высказывать его, а учитель молниеносно стал звездой — журналисты потянулись за комментариями, оппоненты замахали кулаками, предлагая выгнать заблудшего из школы. Но так ли одинок Рафальский в своем мнении относительно латвийского режима? Об этом, похоже, "Вису Латвияй!" думать побаивается. Поможем.
— Нелояльность к этому режиму зарождалась во мне постепенно с начала 1990–х, когда латвийский народ поделили на своих и чужих, — вспоминает Рафальский. — Иллюзий не было: верхи делили пирог и лишением гражданских прав отодвинули от себя подальше конкурентов. Я тогда наивно верил, что, став гражданами, русские смогут вернуть равноправие. Потому и натурализовался, чтобы сделать эту страну лучше. Потом стала насаждаться так называемая реформа русских школ. По сути — уродование образования. Наблюдать в сторонке за издевательствами над детьми я, конечно, не мог.
— Почему, многие ведь так делали? Тем более что лично тебя как учителя русского, это не касалось.
— Это касалось всех русских людей, потому что задевало наших детей и наше человеческое достоинство. Просто не все, особенно учителя, находили в себе силы громко протестовать, ведь власти бессовестно использовали самые разные рычаги давления. А я об этом просто не думал. Не потому, что самый смелый, просто бороться с явной несправедливостью было моей внутренней потребностью.
— Как окружающие реагировали на твою активность?
— Ну как реагировали — восторженно. Всегда и везде родители и учителя разных школ Риги и Латвии были единодушны в оценках, везде я чувствовал понимание, и это тем более укрепляло меня во мнении, что я все делаю правильно.
— А были претензии типа "учитель должен учить, а не подавать сомнительный пример"?
— Ни одной претензии такого рода в свой адрес за все годы работы я не встречал. Наоборот, только поддержка и благодарность — при личных встречах и по телефону. Но я сам всегда разделяю: в школе не пропагандирую свои политические взгляды, там я учу детей русскому. А в свободное от работы время я как гражданин просто обязан протестовать против подлостей отдельных политиков и их абсурдных решений. Я всегда выступал открыто и искренне, не задумываясь об оценках окружающих. Хотя, безусловно, сил придает осознание того, что огромное число русских жителей Латвии солидарно с моей позицией. И не только русских — в эту неделю знакомые латыши звонили и слали эсэмэски в поддержку. И даже благоразумию ПБ я был приятно удивлен — не стали заводить абсурдное дело, а сразу расставили все точки над "i".
— Невиданный прогресс мышления!
— Просто тема слишком серьезная. Ведь недовольных нынешним режимом среди латвийского населения процентов восемьдесят, только многие боятся высказывать свое мнение открыто. Не знают люди своих прав или боятся их отстаивать, власти–то наши умеют давить несогласных, русские активисты с этим хорошо знакомы. Вот большинство и выбирает молчаливую форму протеста — просто уезжает из страны, а властям выгодно это не замечать. Им не до собственного народа, они успешно зарабатывают на его разделении, хотя уезжают не только русские — множество латышей покидает родину. При таком "развитии" у страны просто нет будущего. Выехало, по неофициальным оценкам, около 500 тысяч. Человек с таким оттоком крови уже не жилец, это уже не кризис, это кома. Тут надо не залеплять раны пластырем, а срочно лечить страну, а у нас принято замалчивать болезнь.
— Похоже, многие видят, что дальше замалчивать уже некуда, и выходят из–под контроля псевдопатриотов. Те же нотариусы — революционный для Латвии шаг, когда они не побоялись политического давления и настояли на своем профессиональном праве (и обязанности!) заверять подписи в поддержку русского языка.
— Слишком явно политики хотят всех нас держать за баранов. Страна доведена до развала, а они все рапортуют о выходе из кризиса, но мы–то знаем правду, и перспектив не видно. Хотя, будем честны, именно наша всеобщая покорность и развязала им руки.
— Что интересно, русские ведь показали много примеров того, как успешные врачи, бизнесмены, учителя, не боялись открыто противостоять режиму, и власти отступили перед ними.
— Те, кто не задрожал, не сломался, смогли сохранить свое человеческое достоинство и уважение окружающих. В том числе и уважение латышей. Все же понимают, какой смелости им стоила независимость взглядов.
— Тебя тоже оппоненты предлагают уволить, хотя по закону учителя ведь никто не лишал гражданских прав.
— Естественно, я учу детей не только читать, но и мыслить, оценивать происходящее, переживать, сочувствовать, радоваться, возмущаться несправедливостью. Хотя оппоненты были бы рады, если бы русские дети только и умели, что как бараны идти за ними толпой и поддерживать.
— Неожиданно получилось — они 20 лет надеялись, что новое поколение русских вырастет, забыв о своих корнях и культуре, а оно за русский язык шло подписываться активнее других.
— Так ведь дети чувствуют несправедливость особенно остро. Они никак не могли не заметить фальшивого устройства государства с его разделением людей на граждан и неграждан, с оскорбительным отношением к русским, к их языку, с запретами на профессии, полноценное участие в жизни страны. С этим же сталкивается практически каждая русская семья.
Помню, в начале 1990–х знакомые латыши меня успокаивали: мол, нам, русским, надо пережить их эйфорию от свободы, а потом наша всеобщая жизнь наладится. Но она не наладилась, потому что латыши потихоньку привыкли жить за счет русских — так ведь удобнее. Без смены нынешнего курса Латвии не подняться, а латышские избиратели в массе не хотят в это верить. Что остается — каждому из нас хотя бы поодиночке сохранять свое человеческое достоинство и критическое мышление.
— Надо ли тратить свою жизнь на сопротивление отсталому режиму? Не мудрее ли поступают те, кто просто уезжает из этой страны? Ты вот зачем остаешься?
— Я понимаю тех, кто уезжает, но я для себя этот вопрос решил в пользу Латвии раз и навсегда. Вот и буду стараться менять ее к лучшему.
— Возвращаясь к недавнему скандалу — раз ты мечтал быть артистом, шум в обществе, должно быть, приятен.
— Внимание прессы ко мне обострилось, это правда, но в данном случае оно меня не трогает, потому что я искренне отстаиваю свою позицию. Не ради самолюбования или пиара, просто наболело. А артистом я и сейчас хочу быть. А может, еще и сбудется моя давняя мечта. На днях звонили из Германии. Там собираются фильм снимать, ищут актера. Увидели меня в клипе "Черный Карлис" и пригласили поучаствовать в кастинге. Сказали, я им подхожу для образа. Я, конечно, согласился. Тем более что я в том клипе и не играл ничего, а жил по–настоящему. Чувства настолько меня переполняли, что я их просто выплеснул, какие были — возмущение, отвращение к происходящему. Думаю, благодаря искренности и эффект получился сильным.
— А что за фильм, какая роль?
— Не знаю, я даже не интересовался, какая разница. Мне занятно в этом поучаствовать, в подробностях разберусь потом.
— Вот как жизнь поворачивается — тот самый Карлис теперь в европарламенте сидит, а ты так и остался учителем. Хотя вполне мог бы сидеть с ним рядом.
— Не мог, потому что его целью была политическая карьера, а моей — защита прав русских людей. Я не лицемерил, как это принято в политических верхах, я свободен, и мне не стыдно смотреть в глаза людям. Я тридцатый год начинаю в школе и ни разу не пожалел о своем выборе. Работаю на 5–м этаже и каждое утро поднимаюсь вприпрыжку. Я карьеры не сделал, денег не заработал, мне это никогда не было интересно, меня только работа всегда интересовала.
— Как за эти 30 лет поменялись дети?
— Да не поменялись они совсем, дети есть дети. И главные человеческие ценности во все времена остаются неизменными. Единственное, они теперь массово мечтают уехать из Латвии. Речь не только о моих учениках — со всей страны из последнего выпуска ТАМ уже процентов 70, а руководители государства упорно этого не видят.
