Готовы ли вы поддержать протесты против закрытия русских школ и в какой форме?

Сергей Крук, исследователь СМИ:

— Готов. Я уже поддерживаю их — своими публикациями и исследовательскими работами. В которых говорю, что в этом намерении политиков совершенно нет никакой научной базы. Митинги, массовые акции протеста? Да, я готов участвовать и в этом, потому что это проявление гражданской ответственности.

Збигнев Станкевич, глава Латвийской католической церкви:

— Ваш вопрос конфронтирующий. В этой ситуации я никак не могу стать стороной конфликта. Мое призвание — объединять людей и призывать к уму–разуму. И к тому, чтобы сели за стол переговоров и решали этот вопрос. И я буду по мере сил этому способствовать. Моя сегодняшняя встреча с вами — шаг в этом направлении. (Подробнее о позиции архиепископа читайте в ближайших номерах нашей газеты.)

Юрис Димитерс, художник:

— Я против закрытия русских школ. Каждому же ясно, что из–за этой дурацкой реформы латышские дети не учат русский язык и становятся неконкурентоспособными. Русские дети становятся в два раза умнее, а мы… Нас надо жалеть. Стоять и кричать об этом на улице я не умею, а вот плакат в знак протеста нарисую.

Виктор Калнберз, профессор:

— Я готов поддерживать сохранение русских школ в нашем государстве Латвии. По здоровью не могу стоять в пикетах, но могу, например, обратиться к общественности, к президенту, к правительству и сейму и высказать им свою озабоченность. В наше время трудно рассчитывать на то, что тебя услышат, но обходить молчанием такую агрессию нельзя.

Эдуард Цеховал, директор Рижского русского театра им. М. Чехова:

— В протестах участвовать точно не буду, не мое это. Но я всячески, конечно же, поддерживаю сохранение русских школ как таковых, а государство должно решить, как это сделать. Надеюсь, что при помощи диалога удастся достигнуть желаемого результата.

Дмитрий Бабарыкин, директор Института инновационных биомедицинских технологий:

— Готов. Я однозначно за сохранение русских школ. Обучать ребенка нужно на языке матери, и это даже не подлежит обсуждению. А если дети будут говорить в семье на одном языке, а в школе учиться на другом, так в итоге они не будут хорошо знать ни одного, ни другого. Я уж не говорю о том, что обучение на неродном языке меняет психологию ребенка, его менталитет. Лучше уж мы будем теми, кто мы есть. Хотя языки, конечно, знать надо, с этим никто не спорит.

Михаил Родин, политолог:

— Да, конечно, готов поддержать! Это последний бастион защиты прав этнических меньшинств, дальнейшее наступление на права родителей обучать собственных детей на родном языке будет колоссальным рывком в прошлое. Формы протеста могут разными. Конечно, я вступаю за конституционные. Но наглость и абсолютная беспардонность наступления на русскую школу, невозможность в ходе политических дебатов договориться с правящей партией «Единство» обостряет противостояние. И я не исключаю, что протесты повернут в русло стихийного Майдана.

Ольга Павук, доктор экономических наук, профессор, редактор: журнала The Baltic Course:

— Нет, не готова. Я считаю, что Латвии давно пора сделать общие школы, в которых бы учились дети разных национальностей и чтобы в этих школах обучение шло на трех обязательных языках. И чтобы дети будущего не испытывали никаких трудностей в общении друг с другом и вообще с коммуникацией. При желании все это можно сделать. Была бы политическая воля. Мы уже столько реформ пережили. Когда–то моя сестра ходила в школу для девочек, а я уже в эту школу ходила, когда там учились девочки вместе с мальчиками.

Андрей Мамыкин, телеведущий:

— Готов поддержать — в любой демократической форме. Кроме крови. Потому что, как папа, я не вижу в этой реформе ничего хорошего. Соотношение предметов на латышском и русском 80:20 — это все равно что 100:0. В этой реформе нет никакого смысла, потому что 12–классники билингвальных школ теперь сдают точно такой же госэкзамен по латышскому языку, как и ученики латышских школ. Этой реформой премьер Страуюма и министр образования Друвиете просто взорвут ситуацию.

Артур Никитин, художник:

— Поддерживаю ли я протесты? А как может быть иначе? Это же нарушение всех норм человеческого общежития! Нигде в мире такого быть не может, только у нас и в Эстонии. Латыши выросли во всех смыслах на русском языке и русской литературе. Учительница латышского языка в моей рижской 13–й школе говорила нам, что если бы не Брюсов и другие русские поэты, переводившие Райниса на русский, его не знали бы в мире. Его творения благодаря этому узнали даже японцы.

Здесь все формы борьбы приемлемы, все, которые знает человечество. Все же нормы попраны в этом решении. Человек может жить без воздуха? А без белков?

Нугзар Паксадзе, художник:

— Я — за человечность и уважение всех культур и языков и против тех, кто их не уважает. Пусть расцветают все цветы! Я поддерживаю школы на всех языках, но не хотел бы участвовать в политике. Я против людей, которые не дают развиваться другим культурам. Слово «протест» не люблю, моя миссия — не протестовать против чего–либо, а поддерживать — всей душой, словами и делами.

Ирина Коняева, сопредседатель оргкомитета Дней русской культуры:

— Ликвидировав систему русского образования, мы отлучим русских детей от образования и ликвидируем русскую культуру в Латвии. И ситуация эта невыгодна ни русским, ни латышам. Потому что в итоге мы получим маргиналов, которые не только безразличны к любому языку и культуре, но и станут угрозой для всего общества. А риторику протестов нужно сменить — прежние варианты уже не работают.

Юрий Касянич, поэт, сопредседатель оргкомитета ДРК:

— Конечно, я поддерживаю протесты. Но здесь должны работать грамотные юристы — под их выводами я подпишусь. Не думаю, что пикеты сегодня реально что–то меняют, борьба должна вестись в юридической плоскости.

Нужно учитывать исторические реалии, традиции русской школы на протяжении как минимум 200 лет. Мы же говорим об исторической РУССКОЙ школе, а не советской. Школьная система не позволяет резких решений, и если мы говорим об интеграции, то здесь ее явно не наблюдается.

Инна Крутикова, директор Русской музыкальной школы:

— Нужно идти от законов Евросоюза, где все, касающееся образования, прописано. Юристы должны работать, вплоть до суда доходить. В нашей стране ничего никому не докажешь — беспредел…

Александр Степанян, художник:

— Поддерживаю все протесты. Думаю, школьникам следует проводить акции гражданского неповиновения — не ходить в школу, скажем, неделю, ну или три дня как минимум. Пока не прекратятся все эти разговоры о закрытии школ. Хватить издеваться над детьми! Хотя с учителями, конечно, сложнее… Вот как в Индии Махатма Ганди призывал к гражданскому неповиновению, так и нам нужно делать. Тогда и международные СМИ сообщат об этом, и в ЕС будут знать. А стоять с плакатом, на мой взгляд, бессмысленно.

Оксана Черкасова, руководитель детско–юношеского хора «Акколада»:

— Методы протеста — нам следовало бы показать Европе, что мы не согласны с такими решениями. Язык обучения, особенно для маленьких детей, должен быть родным. Иначе психотравмы неизбежны. Мы должны с моральной, этической, юридической, политической точек зрения доказать и обосновать необходимость существования русской школы.

Алексей Васильев, председатель Даугавпилсского отделения РОЛ:

— Готов. Как педагог я вместе с коллегами пережил уже несколько реформ образования. Каждый раз преследовались только политические цели. Ставятся эксперименты над детьми. В итоге резко ухудшились знания по математике, физике, то есть по предметам, которые формируют мировоззрение, развивают логику и мышление. Вместо исправления ошибок — новая политическая реформа.

Теперь скажу как родитель. Для нашей семьи очень важно, чтобы дочке нравилось ходить в школу, чтобы она любила учиться. Любой психолог вам скажет, что ребенок, который начинает учиться на чужом языке, испытывает колоссальный стресс. Никто не против изучения латышского языка, выпускники обязаны владеть им. Но для этого есть и методики, и уже сложившаяся система.

Валентин Андреев, предприниматель, Даугавпилс:

— Я категорически против акций в защиту русских школ. Конечно, я, как русский человек, за сохранение образования на родном языке. И уверен, что родители обязательно будут отдавать детей в те школы, которые им нравятся, а школы последуют за требованиями общества. Вместо этого вбрасываются идеи, которые обострят ситуацию. Националисты в очередной раз грозятся закрыть русские школы, а российский МИД не придумал ничего лучше, чем открывать воскресные русские школы. Лучше бы детей возили на экскурсии в Псков и Петербург. Ведь многие из русских детей никогда не бывали в России. В Брюссель школьников возят чуть не в обязательном порядке. Покажите им Эрмитаж, Псковский кремль, Новгород!

Михаил Черноусов, доктор права:

— Очевидно, что это делается в предвыборных целях: националы хотят показать своим избирателям, как они «разбираются» с инородцами. Я, как преподаватель, считаю, что нынешняя языковая пропорция в школах 60:40 оптимальна. И если сейчас насильственными методами будут продавливать облатышивание всех школ нацменьшинств и детских садов, то протесты неизбежны! Я, разумеется, категорически против этой грязной возни вокруг школ нацменьшинств и готов выразить свой протест, если до этого дойдет. В рамках закона, конечно.

Нормундс Гростиньш, директор Института будущего Латвии:

— Это просто мерзко, когда одна политическая сила ради удовлетворения своих амбиций провоцирует общество и использует детей. Печально, что националистам удалось подчинить своим интересам остальные коалиционные партии, включая «Единство». Конечно, протесты будут. Возможно, я и выражу свое отношение к происходящему, но нужно понимать, что националисты именно и рассчитывают на протесты, чтобы можно было кричать: «Русские идут!» и за счет этого еще больше набирать очки. Надеюсь, что эта эпопея с псевдореформой русских школ после выборов затихнет.

Андрей Солопенко, социолог:

— Такую реформу, когда детей лишают возможности получать образование на родном языке, я поддержать не могу. И готов участвовать в протестах, если власти будут игнорировать позицию русскоязычной общины. Для меня очевидно, что это не только предвыборная игра, но и продуманная тактика по созданию «латышской Латвии». Разумеется, чтобы создать «латышскую Латвию» в понимании националов, необходимо начать именно с тотального перевода на латышский язык школ и детских садов.

Опрос провели Наталья СЕВИДОВА, Елена СЛЮСАРЕВА, Светлана ГАРТОВАНОВА, Наталья ЛЕБЕДЕВА и Абик ЭЛКИН.