Уголки старого города. Дом Бобровых
Кирилл Соклаков
http://www.gazeta.lv/story/20582.html
Так уж повелось, что Старая Рига в первую очередь ассоциируется с немцами. Угрюмые стены рыцарского замка, готика средневековых храмов, кокетливые завитушки нидерландского маньеризма Дома Черноголовых, застрявший между барокко и классицизмом стиль Кристофера Хаберланда, многообразие вечно молодого модерна и даже тяжеловесная неоклассика времён Ульманиса – всё это воспринимается, как плоды западной культуры. Но если присмотреться, то можно найти и русские черты на лице Старого города. Самым ярким примером можно считать жемчужину улицы Смилшу, дом номер 8, который построил в своё время известный русский купец Илья Бобров.
Дом на Смилшу, 8
В замечательной книге «Покровское кладбище. Слава и забвение» можно найти историю семьи Бобровых в Риге. Её родоначальник, Илья Иванович Бобров, родился 17 июля 1863 года в деревне Ременицы Тверской губернии в простой крестьянской семье. Паренек рос смышленым и трудолюбивым, успешно окончил церковно-приходскую школу и собирался учиться дальше, в городе Кашине, где жили родственники, однако это его намерение встретило резкий отпор родителя, который видел в сыне помощника в тяжелом крестьянском труде, своего наследника. Между отцом и четырнадцатилетним Ильей произошел жесткий и тяжелый разговор. Отец не внял доводам сына и жестоко избил его. Мальчик, не выдержав унижения, ушел из дома, как оказалось – навсегда. Илья Бобров приехал в город Кашин. Там он познакомился с купцами, которые направлялись с обозом в Ригу и решил присоединиться к ним.
После провинциального Кашина Рига показалась юноше центром мира. Город переживал небывалый подъем, недавно снесли старые крепостные валы и рижане активно благоустраивали город, строились новые каменные дома, открывались заводы и фабрики, процветала торговля. Илье пришлось нелегко найти себя в многоязычном портовом городе. Сначала он устроился на работу в лавку колониальных товаров мальчиком на побегушках. Бобров разносил товары в плетёных корзинах, подметал лавку, кормил и запрягал лошадей, выполнял различные поручения. Расторопный юноша быстро научился говорить на немецком, латышском, польском, свободно изъяснялся с евреями. Не забывал он и о торговом ремесле и вскоре дослужился до приказчика.
Илья Бобров
Внучка Ильи Боброва оставила нам любопытное описание этого человека: «Очень интересным человеком был Илья Иванович Бобров и в быту. Его внешний облик хорошо соответствовал его характеру и деловым качествам. Роста он был повыше среднего, худощав, смугловат, всегда подтянут. Характерной чертой его были густые темные брови, как будто нависающие над глазами. Волосы аккуратно зачесывались назад и подчеркивали гордую осанку, открывали полный достоинства взгляд. Одевался он всегда очень аккуратно, любил носить белые рубашки с накрахмаленными воротничками, галстуки-бабочки (преимущественно черные), темный френч. Таковым мы его видим на фотографиях, таким его запомнили и многие современники.
От окружающих мой дед требовал такой же аккуратности и обязательности. В доме был строг, взыскателен, но не жёсток, скорее – скуповато-доброжелателен. С детьми (особенно младшими, а потом и с внучками) был ласков и нежен. У колыбельки своей первой внучки Натальи иногда просиживал часами».
Улица Смилшу в конце XIX века
Скопив немного денег, он поехал навестить родню в Ременицах, а оттуда вернулся уже не один, а с молодой женой Ксенией. Молодожёны поселились в небольшой съемной квартирке недалеко от Алексеевского монастыря и вскоре радовались прибавлению в семействе. Ксения родила мужу девять детей, первая девочка умерла во младенчестве. Дела у Бобровых шли хорошо и вскоре Илья приобрёл участок со старым домом-складом на улице Смилшу, где и разместился его собственный магазинчик. Шло время и маленькая съёмная квартирка стала тесна Бобровым, и Илья решил строить свой дом. К тому дому, что был у него на Смилшу, он прикупил два соседних, ветхие здания снесли, и на этом пространстве суждено было вырасти дому Бобровых.
Дома Боброва в начале 1900-х годов
После сноса старых домов участки объединили, а небольшую часть земли Бобров пожертвовал городу, чтобы расширить улицу Алдару. Эскиз дома разрабатывали мэтры рижского югендстиля Генрих Шель и Фридрих Шеффель. Получился настоящий шедевр югендстиля! И дело тут было вовсе не в том, что фасад украшали многочисленные маски людей и животных, растительные орнаменты и скульптуры, а в том, что это здание прекрасно иллюстрирует главный принцип архитектуры модерна: строить и оформлять здание исходя из его содержания.
Первый проект дома Боброва
Одного лишь беглого взгляда достаточно, чтобы определить назначение здания: на первом этаже располагались магазины, предусмотрительные архитекторы спроектировали не только широкие окна-витрины, но и оставили место для магазинных вывесок. На втором этаже разместились бюро. Здесь все окна оформлены в виде замочной скважины, типичный элемент югендстиля. Ну а на верхних этажах разместились квартиры. Интересным планировалось и скульптурное оформление фасада: в нише, на углу здания изначально решили разместить фигуру приказчика, но впоследствии от этой идеи почему-то отказались.
Маски на фасаде дома Боброва
В результате угловой фасад здания венчает забавный маскарон с изображением орангутанга. Видно, поместить русского приказчика на фасаде дома в самом центре Риги Боброву не разрешили и он решил так отомстить рижским чиновникам. Но придать русские черты своему дому хозяину всё же удалось: на том же фасаде, на уровне второго этажа есть две маски, сильно напоминающие русских былинных богатырей в шлемах с вьющейся кольцами бородой, меж ними порхает крылатый херувим. Все эти украшения были выполнены фирмой «Otto & Wassil», а вот фигура женщины с факелом в руках, которая венчала когда-то угол здания, была творением Августа Фольца. Ночью факел в руках скульптуры светился.
Фигура женщины на углу здания
Со стороны улицы Смилшу чудом сохранились две другие женские скульптуры. Они расположены по краям небольшого балкона. Одна из скульптур, та, что слева, символизирует Европу, а девушка справа, с чалмой на голове – Азию. Бобров содержал колониальную торговлю и, возможно, хотел таким образом показать, что его товары – это плоды двух континентов. В руках у девушек лавровый венок – символ победы. Возведение своего каменного дома в самом сердце немецкой Риги для русского купца была истинным триумфом!
Скульптуры на фасаде дома Боброва
Интерьер здания не уступал в роскоши фасаду. Здесь во всю развернулись мастера фирмы «M. Loce». Настоящим шедевром можно по праву считать вестибюль здания с роскошной лепниной, фигурами женщин, кокетливо выглядывающих из гипсовых зарослей. Весь вестибюль раскрашен в яркие цвета, повсюду цветы в различных вариациях, а своды помещения оформлены в виде голубого неба, по которому неспешно плывут облака и снуют беспокойные ласточки. Создаётся впечатление, что ты стоишь не в стенах дома в самом центре города, а в красивой беседке где-нибудь в парке. Такими же яркими и необычными были и другие помещения дома. Бобров позаботился и о комфорте своих жильцов: в доме были отопление и электричество. Возведение дома обошлось приблизительно в 80 тысяч рублей.
Вестибюль здания
Бобровы перебрались в свой дом сразу после окончания строительства в 1902 году. Вот, как это вспоминала внучка Боброва Тамара Никифорова: «По случаю новоселья в адрес Ильи Ивановича Боброва поступило множество поздравлений и подарков, ведать которыми было поручено старшему сыну Ивану, и он доверил своей четырехлетней сестричке Шурочке донести из старой квартиры в новую шоколадный вафельный торт, сделанный в виде вазы. Малышке очень захотелось попробовать эту шоколадную роскошь и, подумав, что от маленького кусочка, откушенного с самого краешка, многого не убудет, она решилась: И вдруг похолодела от ужаса: ваза медленно распалась в ее крошечных ручках. Бережно собрав кусочки, вся в слезах Шурочка принесла их в новое жилье. Ваня, серьезно осмотрев осколки и увидев на краю одного из них следы от маленьких зубок, лишь пробормотал: «Все ясно!..».
Шурочка Боброва. Начало ХХ века
Прошли торжества и суета переезда, семейство прочно обустроилось в новой квартире. Но и здесь патриархальный, во многом домостроевский быт не изменился. По-прежнему в определенный час на столе кипят два ведерных самовара, и все собираются в столовой к вечернему чаю. Ужин тоже всегда назначался в раз и навсегда определенное время. К вечерней молитве полагалось собраться всем. Чье-нибудь опоздание могло вызвать серьезное недовольство главы семейства».
Семья Бобровых
К тому времени Бобров владел уже тремя лавками, которые и расположились в его новом доме. Он очень надеялся, что его дети со временем займут его место. Заботился об их воспитании и образовании: в доме постоянно находились учителя и гувернеры, позднее все дети учились в лучших учебных заведениях города. Старшие дочери Анна и Ольга окончили известную гимназию Тайловой. Сын Михаил стал юристом, Владимир и Николай, получившие образование за границей, – врачами. А Иван и Алексей предпочли стать помощниками отца в его неутомимой коммерческой деятельности. Илья Иванович подавал детям прекрасный пример, он был видным общественным деятелем и меценатом. Поддерживал рижские православные приходы, состоял во многих русских общественных организациях. Под его руководством семейное дело шло по накатанным рельсам. К 1911 году в руки Боброва перешёл просторный дом на Пакгаузной улице 5 (сегодня Ноликтавас). Туда он и перебрался со всем семейством. Но скоро в2 размеренный быт семьи Бобровых ворвалась Первая мировая война.
Дом на Пакгаузной 5
Илья Бобров был членом городской думы и участвовал в эвакуации гражданского населения и предотвращении беспорядков в городе. Враг стремительно наступал и Бобров решает эвакуировать часть семьи, жена с младшими детьми и внучкой выезжает в город Кашин и остаётся там до ухода немецкой армии из Риги. Старшего сына Ивана призвали в армию, и он участвовал во многих боях, был ранен, контужен, однажды даже оказался в бессознательном состоянии в яме, будущей братской могиле, но чудом из нее выполз. Во время красного террора в Риге угроза нависла над главой семьи Бобровых. Вспоминает внучка Ильи Ивановича: «Однажды в дом явились с обыском красноармейцы. Забирали все, что могли вынести. После обыска красноармейцы с криком: «А, буржуй!» схватили Илью Ивановича, и повели, подталкивая штыками, на чердак – расстреливать. Дело принимало суровый оборот. Не знаю, что в эту минуту думал дед, думаю, что молился. И случилось чудо – наш дворник и два рабочих по дому, взятые понятыми, вступились за своего хозяина, убедив красноармейцев, что дед – «свой человек». «Ну что же, если вы, пролетарии, его защищаете, отпустим, пожалуй!» – сказали солдаты, махнули рукой и ушли. Дедушка был спасен. Но первый сердечный приступ с ним случился именно в тот день».
Реклама типографии Ивана Боброва
В послевоенный период торговля Боброва пошла на убыль, дети не захотели поддерживать семейное дело, и колониальную торговлю пришлось продать. В 1926 году сыновья Иван и Алексей в полуподвальном этаже дома на Пакгаузной открыли свою типо-литографию, где печатали этикетки для конфет и консервов и прочую мелочь. Это предприятие проработало до 1937 года. Не унывал и Илья Иванович, ему оставалась большая работа — управление домами. Здесь ему помогал сын Алексей. В это же время Илья Иванович уже совместно с сыном оборудуют в доме электростанцию, которая освещала и улицу вместо газовых фонарей. Он арендует под кинотеатр помещение в здании заведения минеральных вод в Верманском парке.
Похороны Ильи Ивановича Боброва
Восьмого сентября 1930 года Илья Иванович почувствовал сильное недомогание и скончался от сердечного приступа. Срочно вызванный врач ничем помочь уже не смог. Купца второй гильдии Илью Ивановича Боброва похоронили на Покровском кладбище, на нужды которого он не раз жертвовал немалые суммы. Проводить его в последний путь собралось много горожан, впереди процессии шло православное духовенство. Светлую память о И. И. Боброве хранят потомки и близко знавшие его люди и, конечно же, его дом на углу Смилшу и Алдару.
Строительство дома Министерства Финансов, на заднем плане дом Боброва
Правда, пока он ничем не выделялся среди своих собратьев. В 20-30-е годы в моде был стильный арт-деко и экспрессивный и радикальный функционализм. В старом городе дома начала ХХ века уступали место новым строениям с широкими окнами и гладкими фасадами. Застройка улицы Смилшу яркий тому пример: здесь современные здания Министерства финансов «съели» не только всю нечётную сторону улицы, но и целую средневековую уличку – Маза Алдару. В доме Бобровых работали магазинчики и бюро и продолжали жить люди. На третьем этаже разместилось известное ателье Леопольдины Блум. Предприимчивая женщина открыла свое дело ещё в 1898 году, и вскоре, имея в штате 30 швей, обеспечивала рижанок модными нарядами высшего класса. После войны ателье открылось на Смилшу, 8 (тогда адрес был Смилшу, 10/12). Это и другие частные заведения оставались в доме до 1940 года, когда дом Бобровых национализировали.
Реклама ателье Леопольдины Блум
Советское время, ставшее роковым для многих творений «буржуазного времени», пощадило дом Бобровых. Здесь разместились конторы и учреждения. Чиновникам до красот югендстиля не было никакого дела, поэтому ажурная лепнина, витиеватые росписи стен скрылись за толстым слоем масляной краски, а деревянные резные двери потонули в море дерматина, но именно это и спасло жизнь декоративной отделке помещений. Сохранились они и в помещениях магазина Бобровых, там, на углу Алдару и Смилшу, открылась любимая многими рижанами закусочная. Интересно, что в самом роскошном помещении магазины находилась кухня пирожковой, и вход туда был весьма ограничен.
Вход в пирожковую с улицы Алдару в 1980-е годы
Тем не менее, за домом следили, в середине 70-х последовала реставрация роскошного вестибюля, а в 80-х и всего фасада. Только венчающая здание скульптура куда-то подевалась. Подкрашенное и принаряженное здание дождалось латвийской независимости. В 1997 году здание приобрела компания «Latio» и началась реконструкция. Увы, новые владельцы погнались за быстрой наживой и на скорую руку обустроили в доме евроремонт. Знатоки рижской архитектуры до сих пор не могут равнодушно проходить мимо дома Бобровых: вся декоративная отделка помещений скрылась под навесными потолками, а оригинальные росписи стен так и не восстановили. Одно утешает, новые владельцы ничего не разрушили, а лишь законсервировали. Мечта о создании целостного шедевра югендстиля с фасадом и внутренней отделкой всё ещё возможна к осуществлению. В 1997 году высказывалась мысль о создании в доме Боброва музея югендстиля, но владельцы здания не поддержали эту идею и музей открылся в другом месте. Может, так оно и к лучшему.
Ворота дома Боброва
Сегодня в доме на углу Алдару и Смилшу расположены офисы и посольства. Жемчужиной здания можно считать новую террасу на крыше, её не видно с улицы и внешнего вида, задуманного Шелем и Шеффелем, она не портит, но зато с неё открывается романтический вид на крыши окрестных домов. А вот скульптуры девушки с факелом в руках действительно не хватает. Посреди крыши сиротливо торчит её постамент. Будем надеяться, что шедевр Августа Фольца в скором времени вернётся на своё место и станет ещё одним украшением Старой Риги. Ну, а пока, прогуливаясь мимо, не забудем полюбоваться кованой решёткой дома со стороны улицы Алдару. В центре ажурных ворот каждый проходящий без труда увидит монограмму «I. Б.», это создатель роскошного дома шлёт нам привет из глубины веков. Благодаря Илье Ивановичу Боброву и другим русским купцам Рига приобрела самые красивые дома в свою коллекцию югендстиля!
