КРАТКАЯ БИОГРАФІЯ
Краткая биография С.С. Посевина от издательства «ĒTIKA». Автор не указан. Опубликована в книге С. Посевина «Гражданская война. 1918 - 1920/2 г.г. Сравнительная оценка военно-гражданской тактики и приемов управления». Т. III. - Рига: изд-во «ĒTIKA», 1936, стр. 11-24. Вероятно, автором биографии является сам Посевин. Биография носит субъективный характер, отдельные факты преподнесены в выгодном для Посевина свете.
Авторъ Степанъ Степановичъ Посѣвинъ (россійская орфографія) родился въ степяхъ Свободной Кубани 20 (7) ноября 1880 года. Родители его въ то время жили еще въ богатой казачьей семьѣ — дѣда автора, казака станицы Конеловка, Ейскаго отдѣла.
Онъ является прямымъ потомкомъ свободныхъ запорожцевъ. Такъ, изъ сохранившихся документовъ видно:
Прапрадѣдъ автора — запорожецъ, атаманъ сотни казаковъ Герасимъ Васильевичъ Пасевинъ (запорожская орфографія), въ моментъ захвата Запорожской государственной территоріи и крѣпости Сичь Русско-Донской арміей ген. Текелія весною 1775 г. (25 мая), находился въ военномъ походѣ въ составѣ своей національной арміи противъ турокъ на р. Дунай. Оттуда онъ не вернулся на родину, но поселился на жительство, вмѣстѣ съ арміей, на территоріи западныхъ областей Запорожья, между рѣками Бугъ и Днѣстръ. Туда прибыла (бѣжала отъ крѣпостного режима вновь явившихся «петербургскихъ» помѣщиковъ) вмѣстѣ съ другими семьями и жена его Марія съ сыномъ Макаромъ, родившимся въ 1763 г. на территоріи Запорожья, въ куренѣ Конеловка... При завоеваніи для Россіи Крымскаго полуострова въ 1787—1789 г.г., въ бою съ татарами, на Перекопскомъ перешейкѣ, атаманъ Герасимъ Пасевинъ былъ смертельно раненъ и палъ смертыо храбрыхъ.
Прадѣдъ автора — Макаръ Герасимовичъ Пасевинъ — съ престарѣлой матерью, будучи уже молодымъ атаманомъ куреня на территоріи Буго-Днѣстръ (Черноморье), въ составѣ 3-го эшелона запорожцевъ, переселился на территорію Свободной Кубани (согласно договорной грамотѣ императрицы Екатерины II отъ 30 іюля 1792 г. съ делегаціей отъ запорожцевъ, во главѣ съ А. Головатымъ), отведенной запорожцамъ вмѣсто захваченнаго Запорожья. Здѣсь въ 1793 году онъ основалъ свой родной курень «Конеловка», на мѣстѣ, указанномъ правительствомъ Кубани (въ то время — Черноморскаго каз. войска). Въ 1832 году, при защитѣ границъ территоріи своей новой родины отъ набѣговъ воинственныхъ племенъ черкесовъ изъ Закубанья, онъ былъ убитъ въ одной горячей боевой схваткѣ (историч. спр.: убито 3 офиц., 15 каз. и ранено 18 каз.). Онъ былъ офицеромъ (сотникомъ) отряда, охранявшаго границу. Послѣ его смерти остались жена Пелагея и сынъ Евсей, 14-ти лѣть отъ роду; изъ имущества — собственный хуторъ и домъ съ садомъ въ куренѣ.
Дѣдъ автора — казакъ Евсей Макаровичъ Пасевинъ — былъ богатый хозяинъ. Все его вниманіе было сосредоточено на земледѣліи и скотоводствѣ. И это вполнѣ удовлетворяло его. Онъ имѣлъ 3-хъ сыновей (Трофима, Степана и Никиту). Средняго изъ нихъ, Степана, онъ еще при жизни своей, въ 1886 году, выдѣлилъ въ отдѣльноѳ хозяйство. Умеръ дѣдъ въ 1914 году на своемъ хуторѣ «Мокрая Балка», на 94-омъ году отъ роду.
Отецъ автора — казакъ — п. офицера Степанъ Евсѣевичъ Пасѣвинъ и мать Варвара Григорьевна (урожденная Безродная) — оба родились въ 1857 г. въ куренѣ Конеловка, происходятъ изъ казачьяго сословія Кубанскаго войска; в 1886 г. получили приличный по размерам участок земли (90 д.) и свой хутор, и основали своё большое хозяйство, занялись земледелием, скотоводствомЮ садоводством и огородничеством...
К этому делу они имели ввиду приучить и старшаго своего сына Степана , автора этой книги. Мальчик был здоров и ко всему быстро приноравливался. С 6-ти лет отец повсюду брал его с собой - и в поле, и в степи, и на хутора, понуждая только его одного из детей семьи к хозяйственным работам, как подручную силу... Физически-трудовое воспитание для Степана было кстати. Он интересовался хозяйственной работой, а в 13-16 лет от роду, будучи уже воспитанником средняго учебнаго заведения, он на полевых работах у себя на хуторе в летнее каникулярное время не отставал в работе и от взрослых рабочих.
Первоначальноѳ образованіе нашъ авторъ началъ получать съ 8-ми лѣтъ отъ роду въ 3-класеномъ министерскомъ училищѣ своей станицы. Затѣмъ скоро былъ перемѣщенъ въ 5-классное мин. училище и, наконецъ, — въ классическую гимназію г. Ростова. Но съ 7-го класса вынужденъ былъ оставитъ ученіе по независящимъ отъ него причинамъ. На слѣдующій же годъ весною онъ держалъ экзаменъ экстерномъ за полный курсъ той-же 8-классной гимназіи...
17-ти лѣтъ отъ роду онъ былъ зачисленъ уже на дѣйствительную военную службу — вольноопредѣляющимся во вновь сформированный 5-й Кубанскій пласт. баталіонъ. Въ баталіонѣ и въ военномъ училищѣ, характерно, его первыми военными начальниками были не кубанцы и не русскіе: полковн. Окуличъ, в. с. Геничъ, ес. Яневичъ, Зиньковичъ, х. Николичъ, Поповичъ и другіе «ичи»...
Оо старшаго курса военнаго училища (Тифлисъ) онъ былъ уволенъ съ военной службы по болѣзни глазъ. Здѣсь впослѣдствіи выявились характерныя черты натуры: усиленная за короткое время подготовка экстерномъ за полный курсъ (8 кл.) класеической гимназіи и параллельная подготовка въ военномъ училищѣ къ Академіи Генеральнаго Штаба...
Вернувшись домой въ станицу, нашъ авторъ погрузился въ хозяйство, получивъ отъ бабушки (по отцу) приличный хуторъ и участокъ земли. Практичеекая подготовка съ дѣтскихъ лѣтъ была ему кстати.
Черезъ годъ глаза его отдохнули и выздоровѣли, и онъ, продолжая руководить своимъ большимъ и культурнымъ хозяйствомъ, вновь рѣшилъ продолжать высшее гражданское образованіе въ технической и экономической области, избравъ для этого Политехническій Институтъ г. Риги... Случайно, будучи въ г. Курскѣ, онъ подвергь себя экзамену при курскомъ Кутузовскомъ реальномъ училищѣ на званіе учителя. Выдержалъ и получилъ званіѳ учителя, съ правомъ преподавать всѣ предметы въ министерскихъ двухклассныхъ училищахъ (§ 11 прав. 1896 г. М. Просв.).
Но учительствовать и окончитъ Политехничеекій Ииститутъ такъ ему и не удалось тогда.
Въ ноябрѣ 1904 г. его потребовали на родину и призвали по мобилизаціи въ ряды 11-го Кубанскаго Пл. б-на (в. с. Мостовой), 2-й Куб. Пл. б-ды (г.-м. Мартынова и нач. ш-ба ген. шт. полк. Потаповъ), и отправили на театръ военныхъ дѣйствій въ Манчжурію (Русско- Японская война 1904—1905 г. г.). Къ осени 1905 г. потребовали на экзаменъ всѣхъ молодыхъ людей съ образоват. цензомъ и съ военной подготовкой въ комиссію Ирк. воен. училища. Съѣхалось 129 чел., къ экзамену было допущено 42 чел. и выдержало 8 чел. — въ томъ числѣ и нашъ авторъ первымъ...
Дальше — военное путешествіе въ составѣ Управленія 2-й Куб. пл. бригады, куда поспѣшили прикомандировать «новаго военнаго ученаго»: Харбинъ, Никольскъ-Уссурійскъ, Владивостокъ и моремъ, на пароходѣ «Бирма», во всѣ порты Японіи, Кореи, Китая, Индіи, острова Цейлонъ, Краснаго моря. Суэцкаго канала, Средиземнаго, Мраморнаго и Чернаго морей и Новороссійскъ; при этомъ было отклонено ходатайство командованія арміями въ Манчжуріи о переводѣ автора въ Бахчисарайскій пѣх. полкъ ...
3-го сентября 1906 г., по настоянію начальника войскового шта- ба Кубани Кіяшко, нашего автора перевели на дѣйствительную военную службу въ г. Батумъ, въ ряды 2-го Лабинскаго коннаго (Кубани) полка (полк. Стоянъовскій, а съ 1909 г. — полк. Лиманъскій; умеръ въ 1913 году, командуя полкомъ во время общ. занятія въ ст. Лабинской).
Здѣсь въ офицерскомъ составѣ полка были всѣ націоналисты-кубанцы. И нашъ авторъ оказался впервые среди родныхъ и по духу, и по быту людей.
Но инстинктъ и далынѳ проявлялъ свою силу. Авторъ былъ еще молодъ, но уже на виду по службѣ въ офицерекой средѣ. Прекрасно знали его и начальникъ Кавказской кавал. дивизіи ген.-л. Вилламовъ и командиръ 2-го Кавказск. арм. корпуса ген.-л. Шуваевъ. И въ 1908 году на автора возлагается «особое» порученіе: въ составѣ комиссіи ген. Горчакова, назначенной штабомъ Кавкааскаго военнаго округа, ревизія 1-го Хоперскаго Ея Императорскаго Высочества Анастасіи Михайловны полка. Здѣсь результатъ короткій: удовлетворены ревизіонными послѣдствіями всѣ три стороны — и полкъ, и штабъ округа, и главный штабъ. Нашъ авторъ, молодой изъ офицерской среды, былъ извѣстенъ уже и въ высшихъ военныхъ сферахъ. Внѣ нормы — награжденъ «за отлнчіе по службѣ» орденомъ Св. Станнслава 3-й ст.; черезъ годъ — награжленъ «за особыя выдающіяся заслуги по статуту» орденомъ Св. Анны 3-й ст.; произведенъ въ слѣдующій чинъ за отличіе по службѣ, а еще черезъ годъ — въ 1911 г. — переведенъ на службу въ мѣсто постояннаго его жительства — въ г. Ригу, въ составъ штаба управленія 1-й Отдѣльной Кавалерійской бригадой.
Мѣсто слѵжбы во 2-мъ Лабинскомъ конномъ полку, такимъ образомъ, было оставлено съ лучшими воспоминаніями и подъ впечатлѣніемъ открытой военно-служебной дороги.
2-й Лабинскій кон. полкъ для автора былъ не только колыбелью военной карьеры, но и школой для познанія военной психологіи и высшихъ военныхъ наукъ (при индивидуальной подготовкѣ съ аттестаціей «отличный» и «выдающійся»). Служа, онъ находилъ время писать историческія и на злобу дня статьи для періодической печати и помѣщать ихъ въ разныхъ газетахъ и журналахъ подъ псевдонимомъ «СПО». А въ началѣ 1911 г. даже написалъ первую книгу (быль) «Бивакъ въ горахъ (Сердце въ огнѣ)», впечатлѣнія изъ жизни въ лагерномъ сборѣ на рѣкѣ Урупъ подъ г. Армавиръ, гдѣ полк. Лиманъскій былъ начальникомъ лагернаго сбора, а авторъ и. об. лагернаго и полкового адъютанта, вмѣсто заболѣвшаго подъес. Подпорина (полковникъ въ эмиграціи — въ Румыніи). Свою военно-литературную работу онъ тогда скрывалъ изъ скромности. Знали это только полк. Лиманъскій и въ Ригѣ — ген. Ханъ-Нахичеванскій. Первая книга вышла въ свѣтъ въ г. Ригѣ и получила распространеніе только въ военныхъ кругахъ и въ войсковыхъ частяхъ...
Изъ многихъ сослуживцевъ по 2-му Лабинскому кон. полку в дневникѣ автора особенно подчеркнуты: есаулъ Александръ Николаевичъ Жукъовъ, сотникъ (впослѣдствіи полковникъ, въ эмиграціи г. Бухареста), Иванъ Яковлевичъ Подпоринъ, подъесаулъ (генералъ-маіоръ, умеръ въ 1932 г. въ Югославіи), Василій Кузьмичъ Вѣнковъ, сотники: Булавиновъ, Лопата, есаулы: Абашкинъ, Мамулинъ, Посѣвинъ, Есауловъ, Бобрышевъ, Зѣкрачъ и многіѳ другіе...
Въ рядахъ 1-й Отд. Кавал. бригады въ г. Ригѣ, авторъ сразу столкнулся съ «международнымъ» составомъ сослуживцевъ. Здѣсь въ штабѣ были и кавказскіе татары — ген. Ханъ-Нахичеванскій, — и поляки — подп. Венцель, — и германцы — капитанъ Дрейлингь и корнетъ Заковскій, — и фраацузы — шт.-рот. Суше-Дюбо-Ассіеръ, — и русскіе — корн. Трофимовъ и Маевскій, — и кубанцы — авторъ, — и бессарабцы — ген. Леонтовичъ, — и шведы — ротм. Пангремъ, — и бухарцы, и латыши, и литовцы, и эстонцы... Но национальноѳ знамя Кубани и здѣсь достойно цѣнилось и уважалось всѣми. Авторъ былъ идейнымъ и уважаемымъ сослуживцемъ... При непосредственномъ ходатайствѣ Свиты Ея Величества генерала Хана-Нахичеванскаго, министръ просвѣіценія г-нъ Кассо далъ автору конфиденціальное разрѣшеніѳ на продолженіе высшаго гражданскаго образованія вольнослушателемъ, дабы не прерывать воонной службы, которое онъ и закончилъ къ 1914 году.
А съ 18 іюля (1/ѴІІІ) того жѳ года, авторъ въ составѣ штаба управленія 1-й Отд. Кав. бригадой (16-й гус. Иркутск, и 19 драгунск. Архангелог. полки) выступилъ на театръ Міровой войны, въ направленіи Шавли —Таурогено — Тильзитъ — Кенигсбергъ.
Къ тому времени ген. Ханъ-Нахичеванскій принялъ 2-ю Кавалерійскую дивизію въ г. Сувалки, а 1-ю Отд. Кав. бригаду — генералъ Леонтовичъ; въ Восточной Пруссіи бригаду развернули въ Отдѣльный Конный отрядъ, придавъ ей 2—3 кавал. полка и конныя батареи легкой артиллеріи. Этотъ отрядъ дѣйствовалъ на правомъ флангѣ 1-й арміи ген. Ренненкампфа, вплоть до декабря 1914 г., когда отрядъ ген. Леонтовича перебросили на фронтъ выше Ломжи—Кольно, для усиленія фронта, ввиду предательскаго плѣненія арміи ген. Самсонова германской арміей въ предѣлахъ Восточной Пруссіи...
Въ этихъ трехъ этапахъ дѣйствій съ 18/ѴІІ 1914 г. до 19/Х 1915 г. выявился военный духъ нашего автора. Мы отмѣтимъ только главное.
Во время отступлѳнія изъ Восточной Пруссіи арміи ген. Ренненкампфа, по всему фронту, въ концѣ августа (по ст. ст.) 1914 года, изъ м. Гроссъ-Скайсгиренъ нашъ авторъ съ 4 гусарами и 1 вахмистромъ (Фрейманъ) на автомобилѣ былъ командированъ 28 августа вечеромъ въ штабъ арміи въ г. Инстербургъ. Задача — лично вручить важный документъ и исполнить тамъ особоѳ служебное порученіѳ н-ка коннаго отряда ген. Леонтовича. Обетоятельства вынудили его проѣхать ночью и далѣе — въ г. Гумбиненъ. Разстояніе туда и обратно по той же дорогѣ въ м. Гроссъ-Скайсгиренъ до 385 километровъ. Ночь пасмурная и дождь. Къ утру необходимо вернутъся обратно въ Гроссъ-Скайсгиренъ. Указанный путь — шоссе. Въ сторону — дороги грунтовыя и въ мокрую погоду не годныя для автомобильнаго сообщенія. Но къ утру 29 августа войсковыя части арміи начали отступать на востокъ и изъ г. Инстербурга. Авторъ же нашъ все же рѣшилъ быстро пройти по шоссе на Гроссъ- Скайсгиренъ, въ противномъ случаѣ, грунтовыя дороги могли «плѣнить» его. А въ Гумбиненскомъ направленіи, со стороны германскихъ наступавшихъ частей, по даннымъ штаба арміи, обозначался ударъ клиномъ (прорывъ). Въ 30-ти километрахъ отъ цѣли и мѣста возвращенія отступали и наши пѣхотныя цѣпи (дозоры). Но поворотъ вправо — съ шоссе — для автомобиля былъ невозможенъ, и авторъ «летить» въ Гроссъ-Скайсгиренъ, сѣвъ лично у руля машины и давъ мотору полную порцію газу. Своей же вооруженной силѣ (5 чел. гус. и 1 шоф.) приказалъ: «При нападеніи противника, дать ему надлежащій бой, но живыми не сдаваться! Въ противномъ случаѣ», — и онъ такжѳ поспѣшилъ вынуть изъ кобуры револьверъ, управляя лѣвой рукой рулемъ машнны.
Инстинктъ велъ его къ успѣху. Духъ его воодушевилъ горсточку гусаръ.
«Влетѣвъ» въ м. Гроссъ-Скайсгиренъ, моторъ задымилъ (отъ сильной работы). Необходимо было пополнить радіаторъ водой. Конный отрядъ уже отступилъ. Шоферъ бросился къ мотору, а нашъ авторъ, разставивъ свои дозоры, занялъ мѣсто наблюдателя въ сторонѣ, держа револьверъ наготовѣ въ правой рукѣ. Въ мѣстечкѣ тишина — живыхъ людей нигдѣ не видно. Но моментъ, и изъ-за угла пересѣкающей площадь улицы, въ 60 шагахъ отъ автомобиля, вдругъ выбѣжала пѣхота противника, силою около взвода. Нашъ авторъ мигомъ подалъ команду: «эскадронъ, ко мнѣ!.. Пальба по наступающему противнику...» и первымъ открылъ огонь изъ револьвера. Стоявшій вблизи около него унтеръ-офицеръ гусаръ Васильевъ такжѳ открылъ бѣглый огонь изъ винтовки, втянувъ въ бой и остальныхъ дозорныхъ. Въ рядахъ противника упало убитыми и ранеными до 8 человѣкъ. Противникъ остановился и, подобравъ свой пулеметъ, который не успѣлъ пустить еще въ работу, и раненыхъ, поспѣшно скрылся обратно за уголъ улицы. Преслѣдовать противника было бы безуміемъ, тѣмъ болѣе, что въ двухъ мѣстахъ на окраинахъ мѣстечка показались болѣе сильныя группы пѣхоты противника, спѣшившія отрѣзать путь отступленія по шоссе нашимъ кавалеристамъ на автомобилѣ. Рванувшись съ Васильевымъ впередъ — преслѣдовать разбитую пѣхоту противника, дабы захватить военные трофеи, нашъ авторъ неожиданно остановилъ своихъ гусаръ... И вновь его команда: «Моторъ въ работу! Садись всѣ! Безпрерывный бѣглый огонь (стрѣлять) направо и налѣво!» Шоферъ собирался что-то пояснить, моторъ, молъ, не готовъ, но внушительность «обстановки» возымѣла дѣйствіе: одинъ моментъ и моторъ затрещалъ... Гусары быстро заняли мѣста на автомобилѣ поверхъ мелкаго груза. Нашъ же авторъ — руководнтель этой группы — вскочивъ на мѣсто шофера у рулевого управленія и указавъ шоферу мѣсто сбоку себя, какъ техническому замѣстителю, пустилъ автомобиль полнымъ ходомъ по шоссе, въ направленіи отступленія (Кенигсбергъ—Тильзитъ) между двухъ пулеметныхъ огней пѣхоты противника, группы которой спѣшили отрѣзать ему путь. Газу! газу! и ещѳ газу — максимумъ! Моторъ автомобиля пыхтѣлъ и сильно рвался впередъ, неся героевъ къ своимъ... Трескъ ружейной и пулеметной стрѣльбы, дымъ, огонь противника оказались слабѣе сильной воли и вѣры въ успѣхъ горсточки героевъ-кавалеристовъ на механическомъ «конѣ». Гусары бѣглой ружейной хаотической стрѣльбой не подпускали противника близко къ шоссейной дорогѣ... И автомобиль, ведомый лично авторомъ, вынесъ ихъ всѣхъ изъ кольца окруженія противникомъ у м. Гроссъ-Скайсгиренъ. Скоро подъ огнемъ противника машина перевалила возвышеніе (въ 3—4 килом. восточнѣе мѣстечка) и спустилась въ долину, гдѣ за рѣчонкой и присоединилась къ своимъ передовымъ в. частямъ коннаго отряда.
Въ этомъ славномъ бою маленькая группа гусаръ потеряла убитымъ одного гусара и легкоранеными двухъ (унт.-оф. Васнльевъ и руководитель — авторъ).
За особо выдающіяся боевыя заслуги всѣ рядовые этой «кавалерійской» группы были награждены Георгіевскими знаками военнаго ордена. А нашъ авторъ, внѣ правилъ и выслуги лѣггь, произведенъ въ слѣдующій чинъ съ громаднымъ старшинствомъ, обойдя своихъ сверстниковъ на 6—7 лѣтъ.
Данныя взяты изъ послужного списка автора и подтверждены свидѣтелемъ — участникомъ этого боя г. Фрейманъ, жив. въ гор. Рига.
Дальше, занимая административно-оперативныя и хозяйственныя должности въ штабѣ Коннаго Отряда (1-й отд. кав. бригады) ген. Леонтовича, нашъ авторъ былъ и непосредственнымъ участникомъ славныхъ боевыхъ дѣйствій кавалеріи, пѣхоты и артиллеріи съ исходнаго пункта «Шуклинскія позиціи», сѣвернѣе Владиславова, — при второмъ наступленіи въ предѣлы Восточной Пруссіи въ концѣ октября 1914 года (ст. ст.). Затѣмъ участвовалъ въ болышой кавалерійской атакѣ кон. отряда ген. Леонтовича сѣвѳрнѣе Сталюпененъ — Гумбиненъ (см. т. I, 2-е изд. дополн. «Герои», изд. 1933 г. г. Рига), въ большихъ боевыхъ дѣйствіяхъ въ концѣ 1914 г. и въ началѣ 1915 г., весною и лѣтомъ т. г. подъ Ломжей — Кольно и въ другихъ мѣстахъ окреетностей г. Гродно и Вилейки.
За этотъ періодъ времени, онъ былъ два раза раненъ (4/1 и 5/VII 1915 г.); вновь былъ произведенъ за боевыя отличія въ слѣдующій чинъ; а исполняя обяз. дивизіоннаго интенданта кав. бригады со 2 января 1915 г., былъ награжденъ за оообыя отличія орденами: Св. Станислава 2-й ст., Св. Анны 2-й ст. и Св. Владиміра 4-й степени; 19-го октября 1915 г. былъ переведенъ для пользы службы въ штабъ управленія войсками 2-го Сиб. арм. корпуса ген. Гандурина. Корпусъ этотъ въ то время перебрасывался съ Юго-западнаго на вновь организовывавшійся Сѣверный фронтъ, для защиты Рижско- Петроградскаго направленія.
Вообще, нашего автора удерживали въ рядахъ россійскихъ армій, какъ только могли, вопреки его просьбы — дать движеніѳ рапорту о переводѣ его въ казачьи войска, штабы или въ учрежденія его родины Кубани...
Къ концу этого періода (конецъ октября 1915 г.) 1-й отд. кав. бригадой командовалъ ген. Бендеревъ, по національности — болгаринъ. Полки бригады окончателъно были истрепаны и къ началу ноября 1915 г. были оттянуты въ Витебскъ, для отдыха и переформированія...
Впослѣдетвіи бригада была переброшена на Южный фронтъ, гдѣ ее развернули въ Сводную Кавалерійскую дивизію ген. Вадбольскаго.
Но съ 5 ноября 1915 г. нашего автора командировали въ новое мѣсто службы, гдѣ и назначили и. об. оберъ-офицера для порученій.
Здѣсь — позиціонная война и... въ теченіе слѣдующаго 1916 года и далѣе — она не проявляла тѣхъ вибрацій въ колебаніяхъ фронтовъ, какія выявлялись въ 1914—1915 г. г., при свободномъ полевомъ маневрированіи. Вообще, 1916 годъ былъ годомъ реформъ и техническихъ нововведеній въ арміяхъ и на фронтахъ. А наряду съ этимъ, замѣтна была всюду и какая-то подготовка къ чему-то остро-новому, неожнданному. Этотъ психологическій сдвигъ замѣчался и въ группахъ молодыхъ и среднихъ лѣтъ людей, подвергавшихся въ провѣрочныхъ и въ экзаменаціонныхъ комиссіяхъ экзаменамъ для пополненія офицерскаго, техническаго и военныхъ чиновниковъ составовъ въ рядахъ армій, штабовъ и управленій. Правда, Южный фронтъ въ то время ещѳ маневрировалъ въ Галиціи, громилъ австро-германскія арміи и бралъ у нихъ города и крѣпости (Перемышль, Краковъ и др.). Но въ центрахъ страны партіи и классы къ чему-то готовились, упуская изъ виду истиннуго задачу Міровой войны — освобожденіе. Это рождало неэластичность и непослѣдовательность въ общихъ стремленіяхъ и толкало неудовлетворявшихся къ созданію очаговъ будущихъ революцій и въ странѣ, и въ рядахъ армій. На первое время это вылилось въ форму убійства Распутина въ ноябрѣ 1916 г. въ Петроградѣ и агитаціи лѣвыхъ элементовъ къ непослушанію въ рядахъ нѣкоторыхъ полковъ Сибирскихъ корпусовъ (2-го и 6-го) на Сѣверномъ фронтѣ, въ составѣ 12-й арміи ген. Радко- Дмитріева (по національности — болгаринъ) во время Рождественскихъ боевъ 1916 г., а затѣмъ и въ началѣ января 1917 года. 0 наблюденіяхъ авторъ информировалъ свое корпусное начальство своевременно. Но какія были приняты мѣры — для него осталось неизвѣстнымъ, такъ какъ онъ въ декабрѣ 1916 г., будучи въ командировкѣ въ г. Старая-Русса, Новгородъ и Петроградъ — сильно простудился, а вернувшись 23 декабря 1916 г. въ штабъ корпуса, слегъ въ постель въ началѣ января 1917 г. и лѣчился до начала мая, исполняя лишь внутреннія штабныя обязанности.
Въ концѣ декабря 1916 г. онъ назначенъ былъ и. об. штабъ- офицера для порученій.
Февральская революція 1917 г. въ Петроградѣ, а затѣмъ и движеніе въ войскахъ на фронтахъ въ мартѣ т. г. для наблюденій нашего автора были недоступны. Онъ зналъ только то, что читалъ въ газетахъ и въ офиціальныхъ сообщеніяхъ и слышалъ изъ разсказовъ другихъ. Новости — только корпуса: командиръ корпуса, ген. Гандуринъ, н-къ 5-й дивизіи ген. X... и к-ръ 17-го полка, полковникъ X... были отозваны отъ должностей. Полкъ принялъ пол- ковннкъ Бангерскій (генералъ) по назначенію изъ состава Латышскихъ стрѣтковыхъ бригадъ, дивизію — одинъ изъ командировъ бригадъ ген. X ... и корпусъ — временно н-къ 4-й Сиб. стр. дивизіи ген. Тринатовекій — впредь до прибытія вновь назначеннаго командиромъ корпуса генералънаго штаба ген.-л. Новицкаго (онъ былъ до того временн помощникомъ военнаго министра и, кажется, одно время — професссромъ Военной Академіи Генеральнаго Штаба). Весна и лѣто 1917 г. — это период обще-гражданской и партійной разрухи и въ центрахъ страны и на фронтахъ — въ арміяхъ. Офицерскій и командный составъ былъ обезличенъ. Верховное командованіе, главнокомандующіе фронтами и командующіе арміями слушались и подчннялись всѣмъ случайнымъ партійнымъ руководителямъ и помощникамъ адвокатовъ. Многіе солдаты организовались въ комитеты; убійства солдатъ, офицеровъ и генераловъ со стороны «толпы», выведенной вр. правительствами кн. Львова и Керенскаго изъ подчиненіія начальникамъ - офицерамъ, считалось «достиженіемъ» революдіи. И, конечно, солдаты на передовыхъ линіяхъ безнаказанно открыли «братаніе» съ противникомъ... Послѣднее обстоятельетво германсюое командованіе учитывало и пользовалось имъ. Противъ Икскюля оно стянуло свои войсковыя части — «большой кулакъ», сильный артиллерійскій огонь, удушливые газы и... нѣсколькихъ русскихъ второочередыыхъ дивизій на фронтѣ вдоль большой и глубокой рѣки Даугава (3. Двина) не стало. Большинство легло костьми, а комитеты разбѣжались. Послѣдніе отказались даже наступать и въ тылъ противнику въ Баускомъ и Елгавскомъ (Митавскомъ) направленіяхъ, гдѣ фронтъ противника былъ почти открытымъ, а все предпочло бѣжать и отступать въ Валкскомъ направленіи (см. т. II «Гибель Имперіи»). Противникъ, конечно, легко форсировалъ рѣку и прорвалъ фронтъ. Здѣсь вся тяжесть боевыхъ операцій подъ Ригой 19—23 августа (ст. ст.) вновь легла на в. части 2-го Сиб. арм. корпуса ген. Новицкаго и на приданныя ему Латышскія стр. бригады. Они выполнили возложенную на нихъ задачу, давъ возможность своимъ войсковымъ частямъ задержать противника на линіи Сигулда (Зегевольдъ) и собрать разсыпавшіеся прочие 4 корпуса и гарнизонъ крѣпости Даугавгрива (Усть-Двинскъ). Настало тяжелоѳ время съ продовольствіемъ: его уничтожили въ Ригѣ на десятки милліоновъ золотыхъ рублей, а подвоза съ тыла не было. Гражданскіе комитеты керенщины ощетинились противъ боевыхъ армій и Верховнаго штаба ген. Корнилова. Во 2-й Сибирск. корпусъ, какъ въ центральный Сѣвернаго фронта 12-й арміи, начали придавать дивизіи и отдѣльныя части другихъ — сосѣднихъ корпусовъ. Къ. 25 августа корпусъ оказался составомъ въ 220 тысячъ человѣкъ и до 56 тысячъ лошадей. Все это были лишь ѣдоки, увлеченные комитетами керенщины въ тылъ и не пожелавшіе своевременно выполнить боевой приказъ — наступленіе въ тылъ противнику, дабы удержать его за рѣкой и уклониться отъ газовой атаки и, такимъ образомъ, спасти положеніе фронта и г. Риги. Положеніе было безвыходное. Но ген. Новицкій нашелъ выходъ: корпуснаго интенданта полк. X ... отчислилъ отъ должности ...
А съ 25 августа т. г. ген. Новицкій назначилъ корпуснымъ интендантомъ своего корпуса и. об. штабъ-офицера для порученій — нашего автора. Приказалъ въ 3 дня удовлетворить корпусъ продовольствіемъ; главнымъ образомъ, постоянный его численный составъ и Латышскія стр. бригады.
Правда, дѣло скоро было налажено. Но, такъ какъ 2-й Сибирскій армейск. корпусъ продолжалъ занимать центральноѳ положеніе фронта на линіи Сигулда, со штабомъ корпуса въ им. Шпари (Шпаренгофъ), и въ то время Верховный штабъ ген. Корнилова предпринялъ наступленіе кавалерійскими частями на Петроградскій «Нелегальный Совѣтъ», разлагавшій и арміи и вр. правительство кабинета Керенскаго, то, естественно, подъ вліяніемъ страха, въ прифронтовую полосу бросились обратно тѣ части, которыя были увлечены комитетами въ глубокій тылъ. А съ 10 сентября корпусъ вновь пополнился 29, 43, 44, 110, 111, 109, 108 и другими пѣхотными дивизіями, отдѣльными в. частями артиллеріи, инженерныхъ войскъ и авіаціи. Все это были только ѣдоки. Фронтъ находился въ рукахъ постоянныхъ дивизій и Латышскихъ бригадъ корпуса. Тактика комитетовъ отъ «нелегальнаго Петроградскаго Совѣта» и керенщины — путемъ голода и дезорганизаціи заставить войсковыя части на фронтахъ разбѣжаться и открыть дорогу противнику въ центръ Россіи — на Москву и Петроградъ, — на этотъ разъ потерпѣла неудачу. Но когда подъ Петроградомъ къ концу сентября т. г. агенты «нелегальнаго совѣта» разложили и войсковыя части Кавказской Туземной дивизіи ген. князя Багратіона и 3-го кавалерійскаго корпуса ген. Крымова, а самого Крымова убили въ кабинетѣ Керенскаго, руководящая общественность и высшее командованіе арміями сильно запротестовали. Но керенщина и «нелегальный совѣтъ», подъ вліяніемъ которыхъ находились партійные заготовщики продовольствія въ Россіи (эсъ-эрьі), прекратили высылку продовольствія на фронтъ еще сильному и боевому 2-му Сиб. корпусу (центръ 12-ой арміи), преграждавшему главные пути Сѣвернаго фронта въ центръ Россіи... Конечно, ген. Новицкій тихо и безъ особыхъ протестовъ на этотъ крайне варварскій пріемъ, нашелъ другой выходъ:
Наш автор - молодой корпусный интендант - пишел ему на помощь: 29 сентября выехал в ближайший к фронту (25 километров) областной город Цесис (Венден). Там он установил связь с местными общественными городскими и сельскими организациями (земледельческие сюзы) и вступил с ними в переговоры.
И лаатышские земледельцы, и все население прифронтовой полосы пошли на целый ряд уступок и жертв, дабы спасти "от голодной смерти" ущу организованный и боевой корпус на фронте. Они и впредь,в течение почти месяца, организовано несли добровольные тяжелые жертвы для спасения русских войсковых частей, отдавая им свое продовольствие - последние остатки, пока в центре шла борьба партий и классов керенщины, общественности и высшего командования армиями, положившая начало "25 октябрю 1917 г.".
Наш автор, еще до "октябрьского" захвата коммунистами и большевиками центрально государственнно-правительственной власти в России просили ген. Новицкаго - разрешить ему поездку в г. Екатеринодар, дабы устроить там себе перевод на службу в его родине - Свободной Кубани...
Но ген. Новицкий со своим громадным по численному составу корпусом находился в тяжёлых условиях. Он еще верил генералу Корнилову, что его Верховный штаб справится с Петроградской разрухой. Поэтому свой 2-й Сиб. арм. корпусъ онъ держалъ въ полномъ порядкѣ и въ боевой готовности, полагаясь на свои войсковыя части, на командный офицерскій составъ и на своихъ ближайшихъ помощниковъ ...
И разрѣшеніе поѣздки нашему автору, конечно, откладывалъ до болѣе благопріятнаго времени.
Когда же въ ночь на 25 октября 1917 г. захватъ коммунистами и большевиками государственно-правительственной власти въ Петроградѣ всѳ же состоялся, офицерскій и командный составъ, новое «правительство» С. С. С. Р. комиссаровъ отмѣнило и совсѣмъ упразднило, а ген. Новицкому передало въ дополненіе и управленіе войсками 12 арміи (штабъ арміи въ Валкѣ), а затѣмъ скоро и всего Сѣвернаго фронта (штабъ въ г. Псковѣ), а въ штабъ корпуса начали являться какіе-то комиссары (Скудра, Лацисъ и другіе) и слышаться въ обращеніяхъ: «товарищи командиры» и «товарищи начальники», — тогда авторъ (корпусный интендантъ и и. об. штабъ- офицера для порученій — 11 ноября т. г.) взялъ у ген. Новицкаго предписаніе и выѣхалъ по дѣламъ службы въ командировку въ города Псковъ, Новгородъ и Старую Руссу, передавъ свои обязанности бухгалтеру управленія г. Л... (по управленію) и административно-операціонныя — своему штабъ-офицеру для порученій к, Д...
Въ г. Старая Русса находился 115-й полевой госпиталь. И нашъ авторъ рѣшилъ полѣчиться тамъ отъ «переутомленія». Комиссія врачей при госпиталѣ (знакомые доктора медицины) признали корпуснаго интенданта «больнымъ»...
И съ 23 декабря 1917 г. (5/1 1918 г.) «по болѣзни» уволили нашего автора отъ службы комиссарамъ, «впредь до особаго распоряженія»...
На другой день онъ привелъ въ порядокъ свои служебныя дѣла въ управленіи коменданта города и отправилъ донесеніе въ дѣйствующую армію командиру корпуса. А къ вечеру выѣхалъ на родину, въ распоряженіе своего войскового начальства Свободной Кубани.
Но прибылъ онъ въ г. Екатеринодаръ и явился въ Войсковой штабъ только въ концѣ декабря 1919 г. (полк. В. Кислый, Есауловъ и Недбаевскій).
2-лѣтній срокъ для переѣзда изъ сѣвернаго города на территорію южной Кубани въ то время объяснялся весьма просто.
Терроръ, грабежи, слѣжка и гражданская война на территории Европейской Россіи всюду преслѣдовали какъ мирный, такъ и видный военный элементъ. Лица, національно-настроенныя и военно-общественные работники, признававшіе только лишь законъ и государственное право, уничтожались агентами «чека» новаго «правительства» безъ суда и слѣдетвія.
И въ г. Старая Русса 21/ХІІ 1917 г. (6/1 1918 г.) нашего «свободнаго» гражданина независимой Кубани задержали неизвѣетные агенты и посадили въ подвалъ... Случайно явился туда же денщикъ автора, рядовой солдатъ-стрѣлокъ Ф. П., благодаря которому авторъ уѣхалъ свободнымъ дальше, отпустивъ денщика на родину въ Полтавскую губернію.
Въ г. Витебскѣ та же исторія. Но рижане, служившіе еще въ управленіи Риго-Орловской жел. дороги, пришли на помощь автору.
Агенты «чека» были падки на деньги. Солидный выкупъ (около 70 тысячъ рублей креднтными билетами царскаго времени, собранный между ж.-д. служащими рижанами въ г. Витебскѣ въ 1916—1918 г. г.), и наш авторъ 11 (24» января 1918 г. вновь ѣдетъ на югъ.
Но по путп г. Курскъ. Тамъ «строгій контрольный пунктъ» красныхъ. Тѣ же пріемы агентовъ и ходатайство жел.-дорожниковъ-рижанъ изъ Витебска. Но свобода ограничена невыѣздомъ изъ пре-дѣловъ Россіи, надзоръ и... плѣненіе съ 21 февраля 1918 г.
Территорія Кубани въ то время была оккупирована красными силами.
И нашъ авторъ бросился въ среду земледѣльческаго крестьянства центральныхъ губерній Россіи, скрываясь тамъ отъ слѣжки агентовъ «чека» и отъ призыва въ ряды красной арміи... Это ему удавалось, благодаря добродушію русскаго крестьянства, все время ожидавшаго подхода съ юга добровольцевъ ген. Корнилова — Деникина.
Въ началѣ лѣта 1919 г. подошли съ юга добровольцы ген. Деникина. Нашъ авторъ вновь въ рядахъ 16-го гусарскаго Иркутскаго дивизіона (бывш. 1-й отд. кавал. бригады въ 1912—1915 г.г.). Здѣсь реабилитація, возстановленіе документовъ, уничтоженныхъ красными властями въ концѣ 1917 и въ 1918 г. г. и рядовая освободительная работа на фронтѣ...
Наконецъ, къ осени т. г. — переводъ на службу въ составъ штаба 1-й добр. арміи въ г. Харьковѣ... Здѣсь безъ перемѣнъ: штабная служба, что и на театрѣ Міровой войны, порученія и разъѣзды по дѣламъ службы.
Въ половинѣ ноября 1919 г. послѣдовалъ разрывъ С о ю з а Свободной Кубани съ верховнымъ командованіемъ добровольцами. Скоро Ю.-р. добровольцы отступили изъ-подъ Москвы на югъ. И только въ станицѣ Кущевка (Кубань), гдѣ остановился штабъ 1-й добр. арміи, нашъ авторъ, наконецъ, получилъ откомандированіе въ раепоряженіе своего войскового начальства Кубани съ 23 декабря 1919 года.
Въ то время «Городъ Екатеринодаръ переживалъ драму партійныхъ и классовыхъ передрягъ. На верхахъ — веюду эмигрантско-бѣженское засиліе, репрессіи и насилія классовъ и партій. Арміи и высшій командный составъ гдѣ-то далеко, еще въ Россіи, разбросаны на освободительныхъ фронтахъ. Нѣтъ энергичнаго нацюнальнаго вождя, и большинствомъ пріемлемыхъ національныхъ руководителей — въ центрѣ и въ областяхъ (отдѣлы). Вообще, всюду виденъ эсэровскій безпорядокъ, какой они создавали и въ Россіи въ 1917 г., съ несовмѣстимыми соціалистическими идеями, захвативъ со 2-го января 1920 г. въ свои руки правительственную власть и въ Свободной Кубани,» — отмѣчено въ дневникѣ автора.
Но Міровая война 1914—1917 г. г. и гражданская смута и война въ центрѣ Россіи 1918—1919 г. г. взяли отъ автора все лучшее... И онъ поспѣшилъ перейти на гражданскую службу своей родинѣ, ревизоромъ Кубанскаго государственнаго контроля съ 30 декабря 1919 года. Земледѣльческое хозяйство находилось еще, пока, въ надежныхъ рукахъ.
Дальше, за 12 февраля 1920 г., въ томъ же дневннкѣ автора мы читаемъ: «Эхо жалобъ большинства коренныхъ казачьихъ массъ изъ 4-мнлліоннаго населенія Кубанп несется со всѣхъ концовъ провинцій (см. отд. XIV очерка): правительство изъ среды эсъ-эровъ не пользуется довѣріемъ большинства; оно торгуется и предаетъ...»
И, дѣйствительно, 15 февраля 1920 г. авторъ, по предложенію президіума Рады, разработалъ проектъ новаго законопроекта: «Положеніѳ о національномъ управленіи и о реорганизаціи центральныхъ органовъ». Въ основаніе положены были принципы полной національной независимости и добрыя отношенія съ сосѣдними народами. Но законопроектъ этотъ президіумъ Рады увезъ въ горы, при общемъ отступленіи и эвакуаціи столицы.
Красный противникъ въ 20-тыхъ числахъ февраля 1920 г. перешелъ р. Донъ и въ 2-хъ направленіяхъ вклинялся на территорію Кубани.
«Со 2-го марта 1920 г. соціалистическое правительство Кубани, органы государственнаго управленія, полевой штабъ армій и в. части оставили столицу — Екатеринодаръ и отступили въ горы, въ направленіи Ключевая — Туапсе. По всей территоріи поднялись коренные народы ... Смута и возмущенія...», читаемъ въ дневникѣ автора за 3 марта 1920 г.
И авторъ, офиціально оставивъ службу по контрольному вѣдомству со 2-го марта т. г., переодѣлся въ статскую одежду и занялъ выжидательное положеніе. Однимъ своимъ близкимъ, отступившимъ съ Кубанскимъ техническимъ полкомъ, онъ назначилъ мѣстомъ встрѣчи Зеленчуки, а другихъ — съ родителями — поджидалъ изъ хутора въ Екатеринодарѣ. Но напрасно...
Вечеромъ 19 (б) марта т. г. на улицахъ города показались красныѳ разъѣзды (2 группы)... И нашъ авторъ одиноко бросился изъ Екатеринодара. Сначала — въ Закубанье, въ Зеленчукъ, на Крымскій полуостровъ, потомъ обратно... и, наконецъ, на постоянное свое мѣсто жительства — въ гор. Ригу.
И, оказалось, сила инстинкта спасла нашего автора, только его одного... Оккупація красными вооруженными отрядами территоріи Свободной Кубани наложила на все свои руки: въ теченіе первыхъ десяти лѣтъ ни на письма, ни на телеграммы отвѣтовъ отъ родныхъ изъ Кубани онъ не получалъ ...
Слѣды оккупаціи г. Риги и территоріи Латвіи германскимн войсками въ 1917—1919 г. г. и красными отрядами въ 1919 г. всюду были еще остро видны. Имущество нашего автора въ городѣ и въ провинціи было разорено и уничтожено. И онъ отдался вновь физическому труду:
Слесаремъ въ ж.-д. депо ст. Шкиротава (Сортировочная).
Мастеромъ на чугунно-литейномъ заводѣ «Рессора».
Мастеромъ на гвоздильномъ заводѣ «Наглисъ».
Мастеромъ депо трамвая г. Риги и прочимъ работамъ.
А къ лѣту того года, въ новыхъ условіяхъ жизни, встрѣтилъ и своихъ старыхъ знакомыхъ — сослуживцевъ изъ военной среды въ прежніе годы.
Съ 10 августа 1920 г. онъ былъ принятъ на государственную военную службу по своей спеціальности — членомъ-экспертомъ и членомъ техникомъ-пріемщикомъ Техническаго Комитета Гл. В.-Х. Управленія Военнаго Министерства, а потомъ и начальникомъ постовъ въ пограничной стражѣ.
