Подарите мне аэроплан...
Александр Гурин
«Госпожу Галанчикову на стуле подняли и понесли к встречавшей аплодисментами публике». Так 7 мая 1912 года газета «Рижская мысль» восторженно писала о триумфе в крупнейшем городе Лифляндии известной петербургской певицы. За что же так чествовали рижане красавицу-россиянку? Отнюдь не за исполнение эстрадных песен!
Мы уже писали («Ракурс» за… ), что перед Первой мировой войной Рига стала своего рода «авиационной столицей» России. Самолеты производились здесь на нескольких заводах, в 1911 году в крупнейший город Лифляндии приехали лучшие в то время в России авиаконструкторы. Побывали здесь и знаменитые российские летчики и летчицы, в том числе будущая рекордсменка мира Любовь Галанчикова.
Отблагодарили серебром
Однажды назойливый поклонник спросил популярную столичную певицу, выступавшую под псевдонимом Милле Море:
– Что бы вы позволили вам подарить?
– Подарите мне аэроплан, – ошарашила ухажера Люба Галанчикова.
Авиацией она «заболела» в 20 лет. Шел 1910 год, в России еще не было собственных самолетов, пилотов насчитывались единицы. О своей мечте Люба рассказала одному из многочисленных поклонников своего творчества – первому российскому летчику Михаилу Ефимову. Тот сделал, что мог: взял ее в полет пассажиркой. Через год в Гатчине открылась летная школа «Гамаюн». 22 ноября 1911 года певица Галанчикова получила удостоверение пилота. Она не стала первой летчицей России – немного раньше авиашколу закончила Лидия Зверева. Но именно Галанчикова стала самой знаменитой российской летчицей в мире. Позднее она искренне заметит: «Летать нетрудно…»
После окончания Гатчинской школы неопытная авиатресса (так в то время называли женщин–пилотов) повела себя дерзко – стала искать место летчика-испытателя. От нее отмахнулись. Неожиданно пришло предложение поехать в Ригу с показательными полетами. И в какой компании! В Риге в то время гастролировали бывший инструктор школы в Гатчине Слюсаренко, известный летчик Колчин, первая авиатресса России Зверева, талантливый авиатор Григорашвили…
Рижское небо почему-то оказалось жестоко по отношению к дамам. В апреле 1912 года на ипподроме в Золитуде (здесь проводились показательные полеты) из-за несовершенства аэроплана потерпела аварию Лидия Зверева, ее пришлось увезти в больницу. Через месяц настал черед Галанчиковой устремиться в небо. Удачным оказался ее полет с Колчиным – пилоты попеременно передавали друг другу управление, самолет долетел от Золитуде до Торнякалнса и повернул обратно. А вот самостоятельный полет Галанчиковой закончился авиакатастрофой. Опять-таки не по вине летчицы. Но в конце мая по окончании летного сезона именно Галанчикова получила Серебряную вазу – приз от Балтийского автомобильного и аэроклуба за рекорд продолжительности полета в Риге среди дам.
Есть одна у летчицы мечта…
Рижский рекорд был первым, но не последним рекордом в жизни Любови Александровны Галанчиковой. Вернувшись из Латвии в Санкт-Петербург, молодая летчица принялась искать работу. В то время в столице России гостил молодой западный авиаконструктор Энтони Фоккер – в будущем один из самых знаменитых авиаторов мира. Воистину, нет пророка в своем отечестве. В Питере Любе никто не предлагал работу, а Фоккер, увидев как она летает, сразу же предложил ей воплотить в жизнь свою мечту – стать летчиком-испытателем. На его, Фоккера, авиационном предприятии в Германии.
Через много лет на родине Любы сочинят песню: «Есть одна у летчика мечта, высота, высота». Не о ней ли это? 12 ноября 1912 года, всего через год после окончания авиационной школы, Галанчикова на самолете Фоккера поднялась на высоту более километра и установила мировой рекорд для дам. После чего стала быстро известна по всей Европе. Ее стали считать коллегой прославленные западные асы, в 1913-м известнейший в то время французский пилот Эжен Летор предложил русской летчице быть навигатором в его сверхдальнем для того времени перелете Берлин-Париж.
Счастливое небо
Как уже говорилось, Галанчикова выступала в Риге не одна. Рижское небо оказалось счастливым для первой летчицы России Лидии Зверевой и ее бывшего учителя в летной школе Слюсаренко – здесь они заключили брак, здесь открыли собственную летную школу и свой авиационный завод. Михаил Григорашвили летом летал на Рижском взморье, на радость отдыхающим поднимаясь в небо прямо с пляжа. Затем вернулся в Санкт-Петербург и продолжал полеты.
Рижское небо оказалось счастливым и для молодого изобретателя Александра Пороховщикова. Такие летчики и авиаконструкторы как князь Кудашов, пилот Уточкин, изобретатель Гаккель, авиатор Слюсаренко приезжали в Ригу уже в зените славы. А Александр Пороховщиков впервые взлетел ввысь еще в 1911 году на ипподроме в Золитуде. Причем на аэроплане собственной конструкции. Молодого человека заметили, он переехал в Санкт-Петербург, работал авиаконструктором. Мир тесен. В сентябре 1914 года Михаил Григорашвили провел испытательный полет сконструированного Пороховщиковым самолета «Би-кок». Самолет понравился и летчику, и военному министерству. Александру предложили: пусть авиаконструктор Терещенко производит «Би-коки» на своем заводе в Киеве. Случись это – первым пилотом аэропланов Пороховщикова стала бы Люба Галанчикова: с началом войны она вернулась из Франции в Россию, сдала свой личный самолет военному министерству и стала работать летчиком-испытателем на заводе Терещенко.
Замысел, однако, не сбылся: Пороховщиков сказал, что готов сам производить самолеты. Стороны ни о чем не договорились и Александр вернулся в Ригу, где создал первый в мире... танк.
Рижский «Дельфин»
Перед Первой мировой войной рижские авиазаводы продолжали приглашать в город известных авиаконструкторов и летчиков. В 1913 году завод «Мотор» произвел самолет «Дельфин» конструкции известного летчика Виктора Дыбовского и его брата Вячеслава. Виктор Дыбовский к тому времени был не только конструктором, но и одним из самых известных летчиков России. Еще в 1911 году военный моряк (а по сути, первый в России летчик военно-морской авиации) Дыбовский доказал, что авиаторы могут обнаруживать в море подводные лодки. В 1912 году старший лейтенант Дыбовский совершил знаменитый перелет Севастополь-Харьков-Москва-Санкт-Петербург. Что касается «Дельфина», специалисты по истории авиации отмечают: он во многом опередил свое время. Но в производство не пошел, так как надо было устранить ряд недостатков. А времени на это уже не нашлось: менее чем через год началась война, старший лейтенант Дыбовский производил на фронте удачные разведывательные полеты, был награжден Георгиевским крестом.
Грустное послесловие
В конце 1915 года Дыбовского направили в Великобританию, осуществлять приемку военной продукции для России. Он женился на англичанке, на родину после большевистской революции решил не возвращаться. Александр Пороховщиков остался в России, сам передал свой авиационный завод новой власти, служил в Красной армии. Но после Гражданской войны был арестован, много лет провел в заключении, затем получил возможность на свободе работать конструктором, незадолго до начала Великой Отечественной был вновь арестован и расстрелян. Лидия Зверева еще в 1916-м умерла в Санкт-Петербурге от тифа. Ее супруг Владимир Слюсаренко через год женился вторично, но лучшее в его жизни было уже позади: после революции он эмигрировал, хлебнул горя в Европе, был рад, когда устроился на работу (всего лишь механиком) в далекой Австралии. Дожил на Зеленом континенте до глубокой старости. Схожа и судьба Любови Александровны Галанчиковой. После революции она некоторое время служила в учебной авиационной части Красной армии, готовя будущих пилотов. Но вскоре эмигрировала за границу. В стране, где установила в 1912-м мировой рекорд – в Германии – не нашла счастья. Уехала в Америку, где оказалась вынуждена работать шофером. Умерла в 1961 году.
Куда более счастливо сложилась в Америке судьба Михаила Григорашвили. Талантливый летчик и авиаконструктор сначала стал инженером на авиазаводе, затем открыл собственное предприятие, перебрался в Канаду и принялся производить истребители для канадской армии, став основателем канадской военно-авиационной промышленности...
А в Латвии в 20-е годы ХХ столетия уже не было авиационных заводов.
