23 мая 2012 («Вести Сегодня» № 59)

В 1932 году мастерские Латвийского департамента почты и телеграфа были преобразованы в Государственный электротехнический завод - Valsts Elektrotehniska Fabrika (VEF). Сегодня мы расскажем о наименее известной странице истории завода - выпуске квазиэлектронных автоматических телефонных станций, которые обеспечивали связь на атомных подводных лодках, а также в посольствах СССР во многих странах.

Ефим Ермолаев проработал на ВЭФе 30 лет, он один из немногих рижан, кто устанавливал уникальные АТС в разных точках земного шара.

Мы знакомы с Ефимом с 1966 года, с тех самых лет, когда он пришел на завод. Но только сейчас пришел черед рассказать эту скрытую от внешнего мира историю.

В то время на ВЭФе производили междугородние АТС (первая автоматическая телефонная станция была сделана на ВЭФе в 1926 году). Кроме Риги, подобные АТС делали в Ленинграде на заводе "Ленинградская заря" и на Пермском телефонном заводе. Все они снабжали междугородними станциями союзные республики и некоторые страны соцлагеря.

Первая в СССР

С 1963 года группа инженеров во главе с Мисуловиным Л. Я. и Аузиньшем В. Я. занималась созданием нового электронного поколения АТС, которые должны были заменить прежние электромеханические (координатные) станции. До этого оба конструктора работали на Рижском заводе полупроводниковых приборов - РЗПП. Их детище "Квазиэлектронная автоматическая телефонная станция (АТС)" получило в 1969 году авторское свидетельство, прошло заводские и государственные испытания и стало первой в СССР станцией малой емкости на 100 номеров. В том же году на ВЭФе такие АТС запустили в серийное производство. (Для справки: первая коммерческая квазиэлектронная АТС в США была запатентована в 1965-1966 гг.)

На производстве новых АЗС и стал работать Ефим Ермолаев после возвращения из армии на завод в 1969 году.

Заказы на новую АТС пришли от минобороны СССР. Так, по заказу Министерства морского флота вэфовскими квазистанциями оснащались корабли и подводные лодки. Далее эти АТС стали ставить на ракетные комплексы ПВО. Станции так хорошо себя зарекомендовали, что большой заказ на них поступил и от "Аэрофлота". До сих пор одна такая станция работает и в Риге, на текстильной фабрике Juglas manufaktura.

По словам Е. Ермолаева, новая техника могла работать как при температуре минус 10, так и при 50-градусной жаре. При максимальных нагрузках, в режиме "морской туман", когда по оборудованию течет вода, квазиэлектронные станции продолжали работать несколько суток.

Военные дали хорошие рекломендации новой технике, и квазиэлектронные АТС, а также коммутатор "Олень" стали устанавливать в зарубежных посольствах. Тогда-то и начались заграничные командировки Ефима Васильевича.

Первый полугодовой выезд за пределы Латвии в 1980 году был в Кампучию (Камбоджу), где тогда велись активные военные действия. Последняя командировка - во Францию в 1991 году. Исколесив за десяток лет весь земной шар, Ефим Ермолаев успел поработать и пожить на Кубе, во Вьетнаме, в Болгарии, Югославии, США, Бразилии, Исландии, Ливии, Швейцарии. Каждая загранкомандировка продолжалась от месяца до года и более. Незабываемые впечатления от этих поездок остались на всю жизнь. Но об этом чуть позднее:

После распада Союза

- В конце 80-х в МИД СССР обсуждался вопрос о создании на ВЭФе двух бригад из трех человек, которые должны были продолжать замену старых АТС на квазиэлектронные, - рассказывает Ефим. - Планам помешала перестройка и развал Союза. Мы оказались в другой стране, и российский МИД отказался от услуг ВЭФа.

Еще несколько лет, до 1994 года, я оставался на заводе. Делали комплектующие для междугородних АТС разработали конструкторыи НИИ ВЭФ под руководством Виктора Жогло, который стал гендиректором Квант-Интерком, предприятия, отделившегося от ВЭФа. Заказов от Квант-Интерком становилось все меньше, работы, соответственно, тоже.

Пытались делать офисные АТС, разработанные хорошо известной в мире израильской компанией Телрад. Успели сделать несколько десятков таких станций, основная часть которых была установлена в Риге. Под этот проект на ВЭФе был открыт специальный цех с новым современным оборудованием из Финляндии. Из Израиля в Ригу приезжали инженеры, проводили обучение наших специалистов. Казалось, были хорошие перспективы по сотрудничеству с израильским предприятием. Но через некоторое время проект резко свернули. На ВЭФе делать было больше нечего, зарплаты перестали платить. Приходилось по ночам грузить в порту лес, а утром идти на завод. Так продолжалось почти год. После чего меня пригласили на работу в Belam, где и проработал около 15 лет, до самой пенсии. Но это уже другая история.

Заграничные зарисовки

Во всех загранкомандировках вэфовцы работали, не считаясь с КЗОТом, по 14-16 часов. Но и оплачивался их труд очень хорошо. Суточные командировочные составляли 14,15 доллара, по курсу Внешбанка СССР 1700 рублей - оклад тогдашнего министра. Для сравнения: на заводе Ефим получал 400-600 рублей в месяц. За время полугодовой зарубежной командировки домой можно было запросто привезти "жигули" первой модели -2101.

Никаких особых ограничений, не считая Кампучии, где шла война, в зарубежных поездках не было. Кроме долгосрочных командировок, где вэфовцы занимались установкой АТС в советских посольствах, были и короткие поездки, цель которых - обеспечить связь во время зарубежных визитов высоких должностных лиц. Визит члена Политбюро ЦК КПСС Виталия Воротникова в Югославию в 1985 году, встреча Михаила Горбачева с Рональдом Рейганом в Женеве в 1986 году, визит министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе в США в 1989 году.

Ефим Васильевич вспоминает о некоторых из своих более десяти вояжей.

Военная Кампучия

- В 1979 году СССР восстанавливает дипломатические отношения между с НР Кампучия, а в 1980 году было подписано торговое соглашение между ними. В этом же году туда в первую загранкомандировку с ВЭФа отправили команду из двух человек. Нам сказали: сориентируетесь на месте. С собой мы взяли несколько победитовых сверл, которые впоследствии очень пригодились. Пришлось самим сваривать контур заземления, дюбели вырезали из красного дерева, высверливали отверстия в бетонной стене. Температура воздуха в Пномпене была 40 градусов и выше. Происходило все это в бывшей резиденции Йенг Сари (сподвижника и второго человека после Полпота), где располагалось посольство СССР.

В стране шла гражданская война. Каждую ночь стреляли прямо на территории, где мы жили и работали. Двух наших охранников разорвало взрывом гранаты на куски. Магазинов продуктовых никаких. Несколько базаров, где можно было купить все - от ржавого гвоздя до бриллиантов. На каждом базаре, куда мы ходили за продуктами, охрана - точка с пулеметом. Бандиты регулярно делали налеты на базары.

Проблем с питанием не было. На рынке покупали свежую рыбу. Коптили акулу на сварганенной из банок из-под кинопленок коптильне и решетке из электродов. В стране действовал сухой закон, но знакомая девушка, работавшая в посольском магазине, приносила нам вино. В каком-то отеле покупали рисовую водку или кокосовую самогонку из-под полы. Когда я заболел тропической лихорадкой, посол дал указание выделить на лечение две бутылки коньяка, которые помогли быстро справиться с хворью. И опять за работу.

Условия быта были отвратительными. Жили вчетвером на 10 метрах, спали на раскладушках. Никаких кондиционеров. Жара жуткая. Девушки-строители из СССР худели на глазах. На общение с ними после 20.00 парторгом посольства был наложен строжайший запрет. Два раза в неделю мы обязаны были ходить на просмотры советских кинофильмов. А после того как на аналогичном просмотре в посольстве США была брошена с грузовика граната и погибли люди, в нашем посольстве появился офицер по безопасности, отвечавший за порядок.

Такая жизнь в далекой для нас экзотической стране продолжалась полгода.

Рамадан по-ливийски

- Еще одна экзотическая командировка - в Ливию. В Триполи мы пробыли всего месяц. Был Рамадан. И все там было очень сурово. Нас предупредили, что есть можно только после захода солнца. Да и еды никакой почти не было. Одни помидоры, которые там ничего не стоили. Свиную тушенку и колбасу конфисковали ливийские таможенники еще при въезде.

Страна очень закрытая. В город выходили всего пару раз, и то с предупреждениями о соблюдении местных обычаев. Спасала работа, которой было невпроворот.

Вэфовцы в Женеве

- Хочется вспомнить визит Горбачева в Женеву, где он встречался с Рейганом в 1986 году. Условия проживания там резко отличались от азиатских командировок. Жили с напарником в гостинице на территории представительства ООН. Однако в день приезда Горбачева нас вежливо попросили из отеля, и несколько дней мы ночевали в помещении, где устанавливали АТС. Готовить там нам запретили, дабы запахи не проникали в соседнее помещение, через которое проходили члены ЦК КПСС. Приходилось ограничиваться сухим пайком. А все горбачевское окружение, доставленное на двух самолетах, кормили с привезенных с собой кухонь в зависимости от занимаемого ранга и положения.

Несмотря на все предпринятые меры безопасности, во время въезда Рейгана на своем Линкольне в ворота представительства погас свет. Мы сориентировались и быстро подключились к резервному питанию. Никто не заметил отсутствию связи, за что на завод пришла благодарность ООН, а нам дали премию и занесли наши портреты на доску почета (третью по счету).

Страсти Булонского леса

- Франция стала последней страной, куда мы попали в 1991 году. В Париже мы жили в самом центре, рядом с Булонским лесом. Несмотря на плотный график работы, нам удалось посмотреть все достопримечательности французской столицы, которые посещают туристы.

Но более всего поразила обзорная экскурсия по знаменитому Булонскому лесу, оказавшемуся большим борделем под открытым небом. Целомудренных советских граждан смутило, что даже днем все кусты были заброшены цветными презервативами. А с восьми вечера там гуляют неглиже мулатки, доступные любому желающему всего за 50 франков. Рядом прогуливаются сутенеры, парни и девушки любой оринетации, эксгибиционисты, нимфоманки, неподалеку кабачок с гермафродитами. Для нас, неискушенных в таких делах, увидеть такой эротический заповедник было, мягко сказать, непривычно.