Забытое имя
Николай Никулин
VIII ЗАБЫТОЕ ИМЯ (отрывок из книги Николая Никулина. Воспоминания о Карсаве. - Резекне, 2011)
Трудно рассказывать о человеке, который был умеён, деятелен, но, казалось, ничем не выделялся из своей среды. А среда эта состояла из людей со средним материальным достатком. И всё же в народе его знали не столько как обеспеченного человека, но специалиста, хорошо владеющего своим делом. Доктор Трофимов имел частную практику в довоенной Карсаве и Карсавской волости, лечил животных, плату за работу брал умеренную. А бедным крестьянам, у которых нередко угасала надежда вылечить бурёнку или лошадку - кормилицу, помогал просто так, безвозмездно. Я бы сфальшивил, если бы сказал, что доктора любили в народе. На него надеялись и готовы были помолиться за его благоденствие. Владимир Трофимов был немногословен, жил в ограниченном круге знакомых, родственников. Перед авторитетами в обществе шапку не снимал. И, очевидно, знал себе цену. Специалистов такого уровня в 30-е годы было немного, а в Карсавском краю он считался единственным ветеринарным врачом.
Происхождение доктора было деревенское: родился и вырос в Абренском уезде, в Вышгородской волости. Недалеко от Вышгородка, в зажиточном хозяйстве, крестьянствовали его родители. Когда Владимир уехал учиться в Ригу, а позднее устроился в Карсаве, на выделенном ему участке работали братья. Доктор не забывал своих родных и часто навещал их в Емилове.
В.Трофимов был уже не в первой молодости, когда однажды увидел в Карсаве тёмноокую симпатичную еврейку. Он скоро узнал, что Слава Калгут из богатой семьи, и её родители вряд ли захотят выдать дочь за иноверца. Традиции замкнутой общины были ещё сильны в довоенном, почти на половину еврейском городке. Но возникли ответные чувства, и свадьба состоялась. Доктор был недурён собой: сельский крепыш среднего роста, молчаливый, но уверений в себе. Профессия ветеринарного врача гарантировала ему постоянный заработок.
Чтобы жена не скучала в новой обстановке, Трофимовы посещали культурные мероприятия в Народном доме, делали визиты её родственникам. Небльшой дом с удобными комнатами им предоставил главный «мясник» города. Возможно, эту любезность он оказал бесплатно. Рунгис постоянно нуждался в услугах доктора, который своей печатью допускал к продаже мясо только что забитого скота. Так вот деловая деятельность доктора отражалась в семейном быту. В летние месяцы для укрепления здоровья доктор стал отвозить в свою деревню и жену, и своего недавно родившегося сына. Вместе с ними здесь отдыхала знакомая Славы из Карсавы. Назовём её условно компаньонкой.
Тихая полусельская жизнь была нарушена в 1940 году. С установлением советской власти резко сократилось поступление мяса в магазин Рунгиса: скот у крестьян заметно убавился. В 1941 году доктор Трофимов был приглашён на очередную лекцию в Народном доме. .Лектор рассказывал о развитии экономики в стране. В одном месте своего выступления он привёл пример: латышский лат по своей стоимости сравнялся с союзным рублём. Владимир Трофимов, вероятно, расслабился и задал вопрос в виде реплики: «И что же можно купить сейчас на этот лат?» Ах, доктор, доктор... Уже не юноша, а такой прямолинейный! Скоро Трофимова предупредили, что он должен подготовиться к высылке без семьи. На дальнейшую судьбу доктора, вероятно, повлиял не только его вопрос в Народном доме, но и зажиточное положение родителей в Абренском уезде. К тому же один из его братьев был избран депутатом Латвийского сейма. В Карсаве никто не заступился за доктора, а ведь он помогал многим. И поехал Владимир Трофимов в Сибирь - в неизвестное будущее.
С приходом немецких войск Слава Трофимова уехала в Емилово. Родители мужа обещали договориться с местной полицией о её спасении. Полицейские чины приехали к Трофимовым, погостили, поели, попили... Но через несколько дней сообщили гостеприимным хозяевам, что их начальство разрешило оставить в живых только внука, а его мать «подлежит ликвидации». Слава не поверила обещаниям полицейских, она решила испить смертную чашу вместе с ребёнком.
Доктор выжил в гулаге и на поселении благодаря крепкому здоровью и уверенности, что он нужен людям и в Сибири. Трофимов был востребован как специалист уже вскоре по прибытию на место отбывания срока. В ближайших колхозах нужно было помогать скотоводам. Родные доктора около Вышгородка ничего не знали о судьбе сына и брата до начала 50-х годов. Когда удалось списаться, Владимир Иванович пережил ещё один страшный удар судьбы, узнав о гибели жены и сына. Доктор вернулся в Карсаву в середине 50-х. Его появление заметил учитель Карсавской средней школы В. Уртанс, построивший дом на бывшем подворье Рунгиса.
...Однажды появился незнакомый человек, не старый, и не молодой. Он не зашел в дом, но долго стоял на огороде. На вопросы не хотел отвечать... Сомнительно предполагать, что Трофимов задержался в Карсаве долее 2-3 часов.
Из разных источников мне удалось узнать о его дальнейшей жизни. Работал ветеринарным врачом в Даугавпилсском регионе. Работал долго, до выхода на пенсию. Имел хорошие связи со многими специалистами этого профиля. За успехи в профессиональной деятельности был награждён званием «Заслуженный работник сельского хозяйства». Сумел ли скрыть пребывание в лагере или «простили»?... Был ещё раз женат, вторая жена порадовала его детьми. А годы жизни мне не удалось узнать.
