Народный артист Федор Шаляпин (1873-1938)
Марина Михайлец
В новой, советской, России Шаляпин был явно недостаточно востребован. Зарубежных гастролей также не намечалось, и певец от этого очень страдал. Кажется, его мало интересовало назначение на пост художественного руководителя Мариинского театра –творческую политику за него фактически осуществляли другие персоны. Он первым получил звание Народного артиста России, и это также недолго тешило его самолюбие. Артист стал подумывать об отъезде из страны. Но как это можно было осуществить?
...Летом 1921 года, американский импрессарио Сол Юрок, через свою концертную фирму «Несравненная Анна Павлова», пригласил Шаляпина на 3х-месячные гастроли по США. В контракте был обещан гонорар, в 10 раз превышавший сумму, которую певец получал в России. В пересчете на обесцененные советские рубли это выглядело так: вместо 5 миллионов за концерт, ему предлагались 57,5 млн рублей за выступление!
В начале августа певец получил уникальнейший документ, подтверждавший разрешение на выезд из страны: «Выдано настоящее удостоверение Народному артисту Ф.И.Шаляпину и его костюмеру-одевальщику Н.Н.Хвостову в том, что означенные лица командируются мною за границу на предмет обследования подготовки практического разрешения вопроса о вывозе русского искусства за границу. Удостоверил Народный комиссар внешней торговли Красин. Помощник управляющего делами НКВД (подпись неразборчива). №А4814 от 8 августа 1921 года».
Неизвестно, каким образом певец должен был «обследовать подготовку...», но, перед отъездом в Америку, Шаляпин посетил ряд европейских стран, и, прежде всего, завернул в Латвию. Это стало первой встречей рижан со знаменитым артистом после того, как Латвия и Россия юридически стали независимы друг от друга.
Встреча первая. Камерный певец.
«Вчера в 9.10 утра Режицким поездом в Ригу прибыл Шаляпин. Шаляпин одет хорошо, имеет свежий и здоровый вид, и, повидимому, в России не голодал. В общем он не изменился, только немного поседел... Шаляпин заявил, что он спешит в Лондон и пробудет в Риге не более недели», - сообщила 11 августа 1921 года русскоязычная газета «Сегодня».
Вопреки утверждениям журналистов, артист явно не торопился с отъездом: первую неделю он провел на даче у приятеля по Петербургу, бывшего артиста Мариинского театра, певца Евгения Витинга. Затем перебрался в город, где для него за короткое время были организованы большие гастроли: 4 концерта в Риге, в зале Национальной Оперы, и один - в Эдинбурге(ныне - Дзинтари). Так что последние летние деньки в городе была посвящены исключительно Шаляпину! А в начале сентября он еще успел выступить с концертом и в Лиепае.
Вся Рига только и говорила о певце: он был по-прежнему красив, статен, сценичен, и находился в великолепеной вокальной форме. Мастерство его исполнения завораживало, красота тембра восхищала, и он буквально ошеломил слушателей мощью голоса: «точно прорвавшийся сквозь теснины шквал, разливался по театру голос его!», - читаем в восторженной рецензии. Шаляпин пел много, с удовольствием, не скупился на бисы. Песни Шуберта, Шумана, романсы русских композиторов, народные песни, а также арии из опер - в различных вариантах - были представлены в его программах.
Вместе с Шаляпиным с огромным вдохновением музицировали латвийские музыканты, выпускники Петербургской консерватории - пианист Паул Шубертс и виолончелист Николай Граудан, а также выпускник Латвийской консерватории скрипач Арведс Норитис. В одном из последних рижских концертов Шаляпину аккомпанировал лиепайчанин по рождению, питерец по месту учебы, Макс Рабинович, которому певец предложил творческое сотрудничество: ему было комфортно петь в сопровождении этого чуткого талантливого музыканта. На протяжении последующих восьми лет они почти не расставались, выступая вместе в концертах по всему миру и делая записи на знаменитых грамофонных фирмах Европы и Америки.
Он вернулся в Россию лишь в марте следующего года. Рассказывали, что большую часть заработанных средств Шаляпину пришлось сдать в казну советского государства, и что это обстоятельство позволило певцу в очень скором времени оформить разрешение на новый, длительный, выезд из России, теперь уже с семьей. 30 июня 1922 года Шаляпин уехал из России, теперь уже, как вскоре выяснилось, навсегда.
Встреча вторая. Берлин.
1.Царь Борис.
Шаляпину исполнилось 25 лет, когда он впервые спел и сыграл партию Бориса Годунова в Частной Опере Мамонтова в Москве. Это стало его первым настоящим оперным триумфом. Невероятным успехом сопровождались и дальнейшие исполнения артистом этой роли и на сценах российских императорских театров. В 1908 он покорил с ее помощью Париж, а на следующий год Милан. В Шаляпине признали дар замечательного певца и не менее выдающегося драматического актера.
В самом начале 1928 года импрессарио Л.Леонидов набирал состав исполнителей для очередной постановки «Бориса Годунова» в Берлине, с Шаляпиным в заглавной партии. Ставил оперу Дмитрий Арбенин, работавший короткое время и в Риге. А дирижировать спектаклями был приглашен друг и творческий единомышленник Шаляпина, знаменитый Эмиль Купер.
Рядом их фигуры выглядели комично: маленький толстенький, с глубокими залысинами, по виду похожий на «карманного Наполеончика» (его так и называли артисты за диктаторский стиль) Купер и высокий, статный Шаляпин, который, кажется, и в повседневной жизни был непрочь носить маску всесильного царя.
В 1928 году Купер был главным дирижером в Латвийской Национальной Опере, и Леонидов вместе с Купером, пригласил на гастроли в Берлин и хор театра, и также нескольких солистов.
В июньских гастролях в Германии артистам предстояло выступить не только в «Борисе», но и в «Фаусте» и «Дон Кихоте». Все было замечательно, кроме одной «мелочи»: в Латвии, в 1920-30е годы, все оперы ставились на государственноме языке. В библиотеке театра и по сей день хранятся клавиры зарубежных опер с надписанными от руки текстами на латышском языке. В Германии же, все оперы исполнялись в оригинале.
Что было делать хористам? Пришлось срочно все переучивать: «Бориса» на русском, «Фауста» и «Дон-Кихота» - на французском! Адский труд!! Но таковы условия контракта, и артистам ничего не оставалось, как зубрить новые для себя варианты вбитого ранее намертво текста, вместе с музыкой!
Спектакли «Бориса» прошли очень хорошо. Не только солисты, но и хор получили массу комплиментов от местной прессы, и это был заслуженный успех.
Проблемы начались на представлении «Фауста» - Шаляпин, по каким-то причинам, ни разу не явился на репетицию, а по ходу спектакля позволил себе привселюдно менять темп своей коронной арии, громко отбивая ритм, и тем самым подгоняя дирижера и хористов. Это было очень неэтично с его стороны. Но певец забыл о мощном оружии в руках дирижера: Купер отреагировал моментально. Он подал знак, и оркестр, аккомпанируя Шаляпину, загрохотал так, что полностью заглушил могучий голос артиста, и публика могла лишь лицезреть его мимику. О том, что происходило после спектакля, за кулисами, история умалчивает...
В продолжение скандала корифеи «сцепились» в словесной перепалке на репетиции «Дон-Кихота». Это закончилось взаимными оскорблениями. В результате взбешенный Купер покинул театр, в сердцах бросив на пульт дирижерскую палочку и громогласно сообщив, что уезжает из Берлина. Спектакль «повис» в воздухе, трагедия отмены представления казалась абсолютно неминуемой, когда на помощь пришел человек, от которого, собственно этой помощи и не ждали: спектакль уверенно и талантливо провел молодой человек, приехавший с коллективом из Латвии – пианист-концертмейстер по имени Янис Сухов. Но это уже совсем другая история...
Встреча третья. Гастроли в Риге.1930.
Гастроли Шаляпина в мае 1930 года, стали грандиозным музыкальным событием. На этот раз он пел в Национальной Опере - в «Борисе Годунове » и в «Севильском цирюльнике».
1 мая, на перроне вокзала, его встречала огромная толпа поклонников, через которую пришлось с трудом пробираться до машины; отобедав в ресторане у Отто Шварца, и разместившись в гостинице «Метрополь», он, вместе с главным дирижером Оперы, Теодором Рейтером, прошел по клавиру всего «Бориса Годунова». (Купер уже не работал в Латвии).
На следующий день, во время сценической репетиции, вся труппа была готова к любым ситуациям, памятуя о берлинских скандалах двух-летней давности. Но все прошло гладко. Композитор Янис Медыньш рассказывал: «На репетиции «Бориса Годунова», в последнем действии, Шаляпин, играя Бориса, сидит на троне, и слушает пение Пимена – Эдуарда Микельсона. Он звучит очень хорошо. Шаляпин, наполовину как бы удивляется, наполовину с завистью, говорит по-русски: «Неплохо поет, подлец!»
Представление «Бориса» 3 мая шло своим чередом, но когда во 2й картине на сцене появился он – кажется, в тень ушли все замечательные артисты –и Эдуард Микельсон – Пимен; и Николай Васильев – Самозванец, и Янис Ниедра – Варлаам, и Эльза Жубитис – Марина Мнишек. «Шаляпин поседел, его голос тронула первая ржавчина, но это не может уменьшить его потрясающее искусство, которое светит у гениального певца в каждой фразе, в каждом такте», - писал один из критиков.
«Безудержно комичен»..
Шаляпин был не только прекрасным певцом, но и замечательным драматическим актером, об этом знают все. Значительно реже вспоминают, что он обладал даром настоящего комедийного актера. Рижская публика смогла в этом убедиться, когда 6 мая 1930 года он пел партию дона Базилио в «Севильском цирюльнике»- он был безудержно комичен. Розину пела гастролерша, потрясающая московская певица Валерия Барсова. За дирижерским пультом снова стоял Теодор Рейтер. Спектакль получился блестящим! Комическим выглядело даже смешение языков, так как свою партию артист пел по-итальянски, неповторимо преподнесенную арию «Клевета» повторил по-русски, но в ансамбле «Доброй ночи» - на радость восторженной публике – по свидетельству современников – пел на чистом латышском!, - благо в тексте этого ансамбля, как известно, не наберется, в общей сложности, и десятка слов.
Пробыв в Риге неделю, он направился в Стокгольм, где выступил в Королевской Опере, но пообещал вернуться.
«Дорогой мой Шляпуша!...»
Он сдержал свое обещание и приехал в Ригу уже в апреле следующего года – пел в «Борисе» и «Русалке». Cамые преданные поклонники утверждали, что в «Борисе» Шаляпин опять нашел какие-то новые психологические нюансы. Особенно в сцене смерти Бориса каждый шаг, движение, жест создавали ощущение глубоких мук и страданий царя. Рассказывали, что партия Мельника в «Русалке» показалась не столь убедительной.
Интересно, нашлось ли на сей раз время у двух друзей - знаменитого гастролера и маститого главного режиссера Национальной Оперы - анализировать успехи и промахи этих двух представлений, как они это некогда делали ? Скорее всего нет, не нашлось. Они просто радовались встрече друг с другом. Возможно вспоминали и о совместной работе у Мамонтова, и в Императорских театрах, и в Дягилевских «Русских сезонах». Ведь рисунок и этих, и многие других оперных партий они создавали некогда вместе – режиссер Петр Иванович Мельников и певец Федор Иванович Шаляпин.
В молодости Мельников свои письма к Шаляпину неизменно начинал с обращения «Дорогой мой Шляпуша!», и, любя дразнил его, называя длинным тонким верзилой. В ответ Шаляпин, в соей манере, называл Мельникова просто: «Петька!». В Риге они оба успели побывать на спектакле «Ревизора» с Михаилом Чеховым в роли Хлестакова, и выказать восторги общему давнишнему приятелю. На следующий день присутствовали на чествовании журналиста Петра Пильского по случаю 30-летия его литературной деятельности. А 26 апреля Федор Иванович уехал в Берлин.
К тому времени в Риге из уст в уста переходила новая крылатая фраза критика Судрабкална: видеть Шаляпина – это счастье, но очень дорогое! - цены на билеты были взвинчены до предела. Злые языки утверждали, что певец увез с собою половину годового бюджета Национальной Оперы.
Шаляпин действительно умел вытребовать для себя огромные гонорары – везде, по всему миру. При этом думал не только о себе, но и обо всех своих восьмерых детях, которым, будучи заботливым отцом, стремился обеспечить безбедную жизнь.
Последняя встреча.
Последний раз он побывал в Прибалтике в 1934 году. В середине мая спел в Каунасе сольный концерт, выступил в «Фаусте», и засобирался в Ригу. Но из этого ничего не получилось. 25 мая он писал дочери Ирине: «Ехал в Ригу, а не попал – что-то там случилось, какой-то переворот. Спектакль мой и концерт отменили (force majeure). Вот я и сижу в Ковно». Артиста абсолютно не интересовали политические события, возможно, он так и не поинтересовался, что же все-таки произошло в Латвии?...
Лишь в начале зимы, после концерта в Клайпеде, Шаляпин приехал в Ригу, и выступил с концертом в зале Национальной Оперы, под аккомпанемент старого знакомого – прекрасного пианиста Яниса Сухова. Программа состояла сплошь из ранее слышанных в исполнении Шаляпиным произведений. Однако на этот раз более всего отмечалась его прекрасная интерпретация обработок русских народных песен. Великий, глубокий артист – так сказал о нем композитор и критик Екабс Граубиньш - больше в Ригу не приезжал. Его дальнейшие гастрольные пути пролегали вдалеке от Риги...
№№№№№
Награды Шаляпина:
- 1902 — бухарский орден Золотой звезды III степени.
- 1907 — Золотой крест Прусского орла.
- 1908 — кавалер офицерского звания.
- 1910 — звание Солиста Его Величества (Россия).
- 1912 — звание Солиста Его Величества итальянского короля.
- 1913 — звание Солиста Его Величества английского короля.
- 1914 — английский орден за особые заслуги в области искусства.
- 1914 — русский орден Станислава III степени.
- 1916 — звание офицера.
- 1918 — звание Народного артиста Республики (присвоено впервые).
- 1934 — командор ордена Почётного легиона (Франция).
Фотографии:
Atpūta (латв журнал) 1928, № 190, с 10. – Шаляпин в гриме «Бориса»
Atpūta (латв журнал) 1930, №286, с 26-27. – Шаляпин в ролях.
Альбом фотографий П.Брусубарды (на ул.Рупниецибас,Фундамент Библиотека). – фото №№125, 174
