14–летним мальчишкой он расписался на Рейхстаге и снялся на память. Уникальный снимок дошел до наших дней!

Речь идет о зампредседателя Латвийской ассоциации борцов антигитлеровской коалиции Владимире Тарновском. Увы, в начале года, 26 февраля в 10 утра, его не стало. Он был похоронен на Яунциемском кладбище. К счастью, Владимир Владимирович оставил автобиографическую книгу «Чтобы знали и помнили». Он написал ее вместе с любимой супругой, с которой они даже родились в одном украинском городе. Во время похорон она бесплатно раздавала издание всем желающим. Это уже второй, дополнительный тираж. Первый разошелся моментально. Тарновский не продал ни одного экземпляра своей книги, а только дарил.

Сегодня Алла Васильевна живет одна в квартирке на 8–м этаже в стандартной советской девятиэтажке. Передвигается на инвалидной коляске, поскольку не может ходить. «Суставы совсем износились, мне ведь уже 79 лет, так что колени не гнутся. Хотела бы чаще выезжать из дома, но лифт то работает, то нет. Страшно спуститься на первый этаж — вдруг там и останешься. К тому же на улицу еще ведут пять ступенек. Без посторонней помощи мне их не преодолеть. Иногда соседи помогают. Но сколько можно их просить?» — говорит «Вести Сегодня» вдова покойного, который был одним из самых уважаемых в Латвии ветеранов Великой Отечественной войны.

По словам Тарновской, ее муж отличался удивительной скромностью. В книге даже умолчал, что учился в институте на одни пятерки, чтобы заработать стипендию. Иначе было просто не прожить. Да и школу окончил с золотой медалью. Хотя он вырос вовсе не в благополучной семье, а в детском доме. Судьба его не жаловала. С другой стороны, он всю жизнь благодарил Бога за то, что вернулся с фронта целым и невредимым. Хотя во время войны не раз мог погибнуть. Об этом он рассказал и рижскому литератору и переводчице Валерии Евстигнеевой, которая написала о нем большой очерк для федерального информационнно–аналитического журнала «Сенатор». Так о нашем герое, рижском Владимире Владимировиче, узнали и в Москве.

Всю свою жизнь Тарновский бережно хранил уникальную фотографию, на которой он в день взятия Берлина, 2 мая 1945 года, расписывается на колонне Рейхстага. Видно, как невысокого 14–летнего мальчишку поддерживает старший боевой товарищ, командир батареи капитан Сумцов. Уже в 80–х годах, будучи в командировке в ГДР, ветеран подошел к знаменитому зданию в Берлине. Вместе с ним была и супруга. «Мы тогда объездили многие города Германии, — рассказала „Вести Сегодня“ Алла Васильевна. — А совсем недавно, в 2010 году, Владимир опять побывал в Берлине, хотя и не думал, что когда–нибудь опять там окажется. Так спустя 65 лет появилось новое фото у той самой колонны».

Владимир родился летом 1930 года на Украине — в городе Славянске Донецкой области (тогда она была Сталинской). Когда началась Великая Отечественная война, ему было всего 11 лет. Мама и отчим работали на заводе «Красный химик». В октябре 1941 года в город вошли немцы. Маму забрали и расстреляли, как и других коммунистов. Отчима еще раньше призвали в Красную армию, он погиб на фронте. Осиротевший паренек решил отомстить за своих родных.

Но как попасть на войну? Помог случай. При рождении Тарновского нарекли Валентином, но не крестили — родители были атеистами. И вот в селе Шандрыголово Валя случайно встретил священника. Узнав о печальной судьбе мальчика, батюшка предложил ему пройти святое таинство. «Я согласился. После крещения стал Владимиром, с тех пор остался с этим именем на всю жизнь. Как знать, может, именно это и спасло меня на войне!» — отметил в своих воспоминаниях автор. В село прибыли представители воинской части, председатель сельсовета рассказал им о сироте, и они забрали его с собой.

«Это спасло меня от нищеты и голода. А мой святой Владимир не раз сохранял мне жизнь в боях. Было немало таких страшных моментов, когда совсем рядом гибли мои товарищи. Их, судьбу, вероятно, должен был разделить и я, но меня как будто кто–то оберегал и спасал. Только один момент. Сидим с ребятами в блиндаже. И вдруг меня вызывают в штаб дивизии. Как только я ушел, начался артобстрел. Когда вернулся — увидел, что в наш блиндаж попал снаряд. Все четверо моих боевых товарищей погибли. А во время наступления на украинское село Голая Долина погибла почти половина личного состава нашей дивизии. Оставшие в живых назвали село Долиной Смерти».

Еще один характерный эпизод. Однажды дивизион на «студебеккерах» продвигался на новые рубежи. Остановились в небольшом лесу на перекрестке дорог. И вдруг начался начался бешеный прицельный артобстрел. Наверное, немцы заранее пристреляли это место. Мы соскочили с машин. Разбежались подальше в разные стороны. Кто–то бросился направо, кто–то налево. В нашей машине сидел писарь. Стрельба продолжалась всего минут двадцать, а потом наступила гнетущая тишина. Мы с ребятами на всякий случай подождали какое–то время — а вдруг немцы повторят налет. Кругом лежали погибшие бойцы. Мне протягивают красноармейскую книжку. Смотрю, о ужас! Это же Сашка Гермасимов, наш писарь. Просто он побежал не в ту сторону…"

Взрослые товарищи относились к юному фронтовику по–доброму. Вероятно, старшие видели в нем сына, а младшие — брата. Сразу постарались и одеть его по форме, хотя это оказалось довольно сложным делом. Пришлось перешивать по худенькой фигуре и гимнастерку, и брюки. А вот с обувью пришлось помучиться. Хорошо, что в дивизионе был сапожник, который сшил ее из… плащ–палатки. Вскоре Вовке пришлось постичь и азы армейской жизни. Когда он прибежал к начальнику штабу дивизиона со словами: «Вас вызывает командир батареи!», тот его поправил: «Меня, старшего по должности, он может только приглашать!»

Отдельная глава посвящена взятию Берлина. Как вспоминает Тарновский, бои были ужасными. Фашисты сопротивлялись отчаянно, особенно эсэсовцы. Встречались и фанатичные юноши из гитлерюгенда. Что было особенно плохо — нельзя было активно использовать танки, поскольку к тому времени немцы изобрели фауст–патроны, которые даже с расстояния 200 метров пробивали танковую броню. Они стреляли ими из подвалов и окон. Для борьбы с гитлеровцами, засевшими в домах, создавались боевые группы, в том числе из артиллеристов. Хрупкий паренек тоже принимал участие в зачистках (как сказали бы сегодня) столицы Третьего рейха.

«Нашей 5–й ударной армии было поручено брать сам центр Берлина. Почтамт, гестапо и, главное, имперская канцелярия — логово Гитлера. Армией командовал латыш Николай Эрастович Берзарин. Это был очень уважаемый человек, поэтому его назначили комендантом Берлина. Вскоре по его приказу у бомбоубежищ и станций метро были развернуты полевые кухни. В очередях стояли в основном дети. Взрослые, видимо, боялись. Повара раздавали ребятам перловку в котелки, в миски и даже в ночные горшки — в любую емкость, которую приносили. Мы ведь воевали не с простым немецким народом, а с фашистами. Это особенно подчеркивал и комендант Берзарин, который позже стал почетным гражданином Берлина».

Сын полка Володя Тарновский войну закончил разведчиком–наблюдателем 3–го артиллерийского дивизиона 370–го полка 230–й Сталинской стрелковой ордена Суворова 2–й степени дивизии. Был награжден орденами Славы 3–й степени и Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За взятие Берлина» и др. Всего два десятка наград. В мирные годы работал на Рижском судоремонтном заводе, был его директором. Выйдя на пенсию, активно участвовал в работе Совета общественных организаций Латвии. Конечно, всегда отмечал 9 Мая — еще в те годы, когда эта дата еще не была особо праздничным днем. В памяти его родных, близких и друзей Владимир Владимирович навсегда останется очень светлым, добрым и полным оптимизма и жизненной энергии человеком.

С Днем Великой Победы!