Селение Илзескалнс — в 32 км от Лудзы (Люцина). Когда съезжали с горки у селения, взору открылся сияющий на солнце серебристый купол отреставрированной, обновленной усыпальницы Кульневых, где покоится и Яков Петрович, — храма иконы Богородицы "Всех скорбящих радосте".

200 лет назад, в этот же самый день, 2 августа, в день святого Ильи–Пророка, Яков Петрович пал смертью храбрых у селения Клястицы, что под Полоцком. Гродненский гусарский полк, которым он командовал, прикрывал отступление. Вот как описывал это Денис Давыдов: "Кульнев слез с коня и пошел к пехотинцам, пытаясь поднять их дух. Он шел в последних рядах пехоты, и, когда остановился у одной из своих пушек, его смертельно ранило неприятельским ядром…"

Через 20 лет после гибели останки генерал–майора были перенесены сюда и погребены в этом специально построенном храме–памятнике.

И вот мы стоим в храме справа от алтаря, у большой и высокой плиты черного гранита, огороженной чугунной оградой. Из Лудзенского краеведческого музея принесли и положили на надгробие историческую кульневскую серебряную лавровую ветвь, обвитую георгиевской лентой с орденом Святого Георгия и гусарским шнуром. Эту памятную реликвию привезли родственники Кульнева и офицеры Сумского гусарского полка в Илзенберг (Илзескалнс) к 100–летию его гибели.

Кульневская пушка

Родовое гнездо героя — поэтичнейший уголок старой Лудзы, с прудом, лужайкой, садом и мельницей. Окна дома Кульневых, где ныне располагается Лудзенский краеведческий музей, смотрят прямо на развалины старинного замка Ливонского ордена. На стене — мемориальная табличка: "В этом доме 25 июля (5 августа по н. ст.) 1763 года родился и провел свое детство герой Отечественной войны 1812 года, генерал Яков Петрович Кульнев".

На лужайке — историческая пушка, знатный трофей генерала Кульнева, которым он разжился в 1810 году на берегах Дуная. Яков Петрович отбил у турецкого паши пушку с лафетом, которая долгое время путешествовала вместе с ним по городам и гарнизонам.

В одном из писем к брату Ивану он пишет: "Пожалуйста, побереги мою пушку с лафетом и, ежели можно будет доставить в Люцин, вели доставить ее в сарай. Когда Бог дарует мир с турками, тогда приеду в Люцин поотдохнуть: съедемся вместе, дадим великолепный бал и будем из пушки попаливать".

Именно эту пушку и порох приготовили к торжественному дню, чтобы пальнуть, как завещал Кульнев. А у порога дома закутанный в полотно бюст на постаменте как будто ждал того момента, когда можно будет явиться людям.

Ради общей памяти

Кульневу посвящена одна из комнат музея. Пышная гусарская форма, знаки отличия императорского полка, наградная сабля генерала — "За храбрость", вернувшаяся из храма серебряная лавровая ветвь, старинная мебель и слова боевого генерала из его письма 25 августа 1808 года: "Герой, который служит своему Отечеству, никогда не умирает, но помнится в будущих поколениях". А еще ноты марша, написанного князем Долгоруким на смерть героя в 1812 году.
Идея поставить на малой родине Кульнева памятник принадлежит сопредседателям Пушкинского общества Латвии Светлане Видякиной и Леониду Ленцу. Они подняли всю общественность на ноги. Их горячо поддержала Инга Прикуле, директор Лудзенского краеведческого музея. Бюст заказали ваятелю памятника Пушкину в Риге Александру Таратынову.

Средства собирали всем миром. Первым откликнулись старовер Михаил Федоров и ветеран 130–го Латышского стрелкового корпуса Альберт Паже. Герой одной Отечественной войны — герою другой!

Отозвались и помогли Социалистическая партия, депутаты "Центра согласия", председатель российского Общественного совета по празднованию 200–летия победы Е. Алексеев. Российский экс–дипломат и лудзенец Владимир Микунов добыл для Лудзы копию царского "Патента о присвоении Кульневу воинского звания полковника". Посольство России выделило 5000 латов и столько же — Лудзенская краевая дума во главе с мэром Алиной Генделе. Когда средств не хватило, лудзенские депутаты проголосовали за то, чтобы перечислить еще 3000.

Кульнев считается и символом толерантности — ведь его мама, католичка Луиза Гребениц, вырастила своих семерых детей в разных вероисповеданиях. Поэтому, наверное, и русские, и латыши объединились в святом деле увековечения памяти достойнейшего человека — ведь память о нем принадлежит всем нам.

У родного порога

И вот к своему дню рождения, 5 августа, герой вернулся в отчий дом и встал навечно у родного порога. А приобретший благолепный вид, редкой в наших краях архитектуры храм возрожден стараниями очень многих добрых и мужественных людей, взявших на себя этот труд. Это совершилось благодаря инициативе и делам Латвийской православной церкви, посольства России, Резекненской городской и краевой дум и многих жертвователей.

Ведущие праздника, Светлана Видякина и Леонид Ленц, открывают торжества.
— Генерал Кульнев принял участие в шести войнах, 55 сражениях, является кавалером ордена Святого Георгия III степени, Святой Анны I степени, Святого Владимира III степени, награжден двумя золотыми саблями "За храбрость", — сказал Леонид. — А шведский король даже приказал не стрелять в Кульнева.

Покрывало сдернули, трижды выстрелив из кульневской пушки под звуки гимна "Славься!" Глинки. Прокатилось троекратное "Ура!". Не видела еще среди работ наших современников такого красивого, достойного бюста, который бы так отражал человека того времени и в то же время личности на все времена.
— Я работал с большим воодушевлением! — сказал автор бюста. — Зная, что Кульнев мечтал пленить Наполеона, хочу передать городу еще одну свою работу — маленького Наполеона. Пусть он будет в плену у города и у дома–музея Якова Петровича!

Молебен и награды

Митрополит Рижский и всея Латвии Александр отслужил благодарственный молебен в честь окончания реставрации кульневского храма, панихиду по генерал–майору Якову Петровичу, всем павшим в тех сражениях воинам и даже по императору Александру I.

Затем в ознаменование окончания работ по восстановлению храма митрополит наградил многих их участников. Первым ордена Святого священномученика Иоанна Рижского II степени удостоился посол России Александр Вешняков.
— Земной поклон организаторам и строителям, возрождавшим усыпальницу целый год. Совершено великое дело, — сказал новый кавалер.

Владыка Александр наградил медалью Святого священномученика Иоанна I степени и мэра Резекне Монвида Шварца, а митрополичьими грамотами — Олега Рыбакова, Михаила Ганева, Виталия и Елену Даниленко, Зинтиса Акментиньша.
Народу собралось множество, небольшая округлая церковь всех далеко не вмещала, поэтому многие расположились на лужайке в ограде храма, где старинное кладбище. Колонки усилителя, установленные у церкви, доносили каждое слово богослужения и все речи, которые там произносили.

— Любая война — страшное зло, — сказал Владыка. — Она порождает ненависть между людьми. Самые злые силы вырываются наружу и царят в мире в этот момент. И это прекрасно понимал и чувствовал полководец и герой Яков Кульнев. И, чтобы положить этому предел, принес свою молодую, блестящую жизнь на алтарь мира. Он и с противником, и в кровопролитии никогда не терял человеческого облика.

Память и слава

— Мы горды тем, что из одного с Яковом Петровичем города, — сказала мэр Лудзы Алина Генделе. — Наша молодежь должна учиться на его примере быть и храбрыми, и добрыми, любить жизнь и людей. Именно мы должны рассказать молодежи о нашей истории, которая бы людей не разъединяла, а объединяла.

— Не уважать и не гордиться славой и подвигами предков есть постыдное малодушие, первый признак дикости и безнравственности, — напомнил Леонид Ленц слова Пушкина. — И нам негоже жить с оглядкой на то, что кто–то тебя неверно поймет или осудит. Живем ведь мы не для общественного мнения и чужого суда, а для суда Божьего.

Леонид прочел стихи поэта Александра Якимова, посвященные Кульневу, где тот вспомнил о стремлении генерала взять в плен Наполеона:

Ведь помыслы все об Отчизне!
В гусарском рейде быстроконном,
Жаль, не случилось в этой жизни
Ему пленить Наполеона…

— Это первый памятник в мире в юбилейный 1812 год! — сказала Светлана Видякина. — Через месяц в Петербурге поставят памятник Багратиону. Так что гусар Кульнев, как всегда, в авангарде! Говорят, Якову Петровичу не повезло в личной жизни, но ему позавидовали бы все гусары, ведь в XXI веке за него хлопотали в основном именно женщины — Инга Прикуле, которая стояла за Кульнева до конца, невзирая на все трудности, Алина Генделе, дамы–журналистки и я, грешная.

"Вести Сегодня", № 110.