19 февраля на церемонии вручения Большого музыкального приза Латвии — 2012, как всегда, блестяще выступила одна из его номинанток, латвийская аккордеонистка Ксения Сидорова.

Она специально прилетела из Лондона на несколько дней, и нам удалось с ней встретиться.

Я очень рада, что мне довелось узнать эту талантливую, красивую, умную и целеустремленную девушку несколько лет назад, когда ее успешная музыкальная карьера только начиналась, а сама она была еще студенткой Королевской музыкальной академии в Лондоне. Ныне Ксения покоряет все новые вершины. Уже выпущен первый из ее дисков, а сейчас на студии Deutsche Grammophon записывается ее второй альбом, который выйдет в марте. Ксению постоянно приглашают записываться и коллеги–музыканты, и продюсеры.

— У вас концертное расписание на ближайшее время уже сложилось?

— Да, на этот год и следующий уже практически все расписано. Есть и камерные проекты — к примеру, с английским скрипачом Томасом Гульдом, другой — с очень интересным мандолинистом из Израиля Ави Авиталом. Аккордеон и мандолина изумительно звучат вместе, к тому же репертуар очень интересный.

Выходит диск известного современного композитора из Уэльса Карла Дженкинса. Аккордеон обладает множеством красок, и даже сам композитор не ожидал, что столько оттенков может дать именно классический аккордеон. Он был знаком до этого с народным вариантом инструмента, но, когда мы сели с ним импровизировать, очень заинтересовался и захотел приписать еще музыки.

— А вы так всегда «подсказываете» композиторам и вдохновляете их на новые сочинения?

— У меня так постоянно происходит при работе. Как правило, композиторы не знают всей специфики аккордеона и таким образом ее познают. Ведь сочиняют они, как правило, на другом инструменте, на рояле к примеру, а исполнитель подсказывает то, что тому известно досконально. Эту работу можно назвать переложением, обработкой. В работе с композитором любой инструменталист может посоветовать, что более удобно ложится на клавиатуру, что можно упростить, а где привнести изюминку.

Знаменитый аккордеонист Элегард, учитель моего профессора в академии, сказал, что жизнь слишком коротка, чтобы играть плохие произведения. Поэтому надо смотреть, в какую сторону развивать свою карьеру.

— Какую же вы избрали для себя?

— Безусловно, классическую. Дело в том, что для аккордеона, как для молодого инструмента, который по–настоящему начал развиваться с конца 1950–х, нет такого запаса произведений романтической эпохи, не говоря уже о музыке барокко. Там возможны только переложения. Хотя сам инструмент был изобретен в Австрии в 1829–м, но был весьма примитивным и использовался в аккомпанементе для песен. А первые достойные произведения для аккордеона написали уже ближе к нашему времени Хиндемит и Прокофьев.

Во многих странах аккордеон считается фольклорным инструментом: в России, на Украине, в Белоруссии, странах бывшей Югославии, Италии, Франции, США, в странах Южной Америки, Индии. Но сейчас аккордеон на пути к всеобщему признанию на классической сцене, и я хочу, чтобы это закрепилось на долгие годы и для будущих поколений. Чтобы он был узнаваем среди других инструментов. Поэтому не стоит размениваться на какие–то мелкие и более «популярные» вещи. Нужно работать с разными оркестрами, солистами и дирижерами. Стоит продолжать эту хорошую традицию с классической базой. Это моя главная миссия. Ты являешься послом своего инструмента, как пишут в музыкальных журналах.

— Как вы перевозите свой громоздкий инструмент?

— Это непросто! Только у самолетов авиакомпании British Airways такие большие ящики для ручной клади над головой, куда он помещается. А все остальные авиакомпании требует брать на инструмент второй билет!

— Вас любят фотографировать для журналов…

— Но не как фотомодель, конечно. Я снимаюсь там, где для издателей важно содержание, нужна личность, портрет который отражает ее внутренний мир…