Народному ансамблю русской песни и танца «Кривичи» исполнилось 55 лет.

Удивительно, как смог сохраниться и выжить в эти годы огромный русский народный коллектив, объединяющий три самостоятельные творческие группы, в которых состоят более 70 человек!

«Кривичи» отметили свой почтенный юбилей большим концертом в ДК ВЭФ. Оркестр народных инструментов, хор и танцевальная группа выступали в переполненном зале больше трех часов.

Нынешний главный дирижер оркестра и художественный руководитель «Кривичей» Владимир Березин, выросший за 30 лет от баяниста оркестра до руководителя всего большого коллектива, считает, что этому помогла заложенная в советские годы мощная база:

— Как хорошо нам жилось в то время! Мы тогда назывались народным ансамблем русской песни и танца «Аврора» и работали при флагмане латвийской промышленности, богатейшем предприятии «Аврора». Звание народного коллектива получили в 80–м от Министерства культуры ЛССР. Мы репетировали в большом административном корпусе, где располагался клуб с репетиционными комнатами и в большом зале проходили концерты. Кстати, это здание единственное сохранившееся после того, как весь фабричный комплекс у озера Марупес снесли. А его сохранили как памятник сталинской архитектуры.

Нам в то время постоянно шили новые костюмы, покупали музыкальные инструменты, руководители и ведущие участники получали ставки. Мотивация была колоссальная — ежегодно весь коллектив отправлялся бесплатно (!) в поощрительные летние туристические поездки. Колесили с экскурсиями по всему Союзу — были в Ленинграде, на Валааме, в Базалети, Сухуми, Ташкенте, Самарканде, Бухаре, всю Украину объездили. Представляете, два вагона турпоезда заполнены участниками ансамбля! Да еще с баянами ехали, с песнями, но концерты не давали — просто отдыхали и наслаждались впечатлениями.

А потом, в 1991–м, фабрика «Аврора» закрывается — какое там содержание коллективов! Отопление в здании отсутствовало — мы репетировали при 5–7 градусах тепла, везде стояли калориферы, чтобы как–то обогреться, и поэтому постоянно выбивало ток. Естественно, никаких окладов.

И тут вдруг совершенно случайно у нас появился благодетель, спонсор. Наш танцор Сережа Иванов был водителем бизнесмена, возглавлявшего фирму «Балтэнерго», взявшую нас на свое попечение. И тогда встал вопрос о смене названия ансамбля — возникло имя «Кривичи».

— Чудное название славянских племен, живших исстари и на этой земле, и на огромных пространствах северо–западной Руси… — замечаю я.

— Вот именно! Когда мы приехали с концертами во Псков, нам говорят: «Так вы же наши!». А в Белоруссии есть полустанок с таким названием. Упоминаются кривичи и в латышских дайнах — там есть сюжеты, повествующие об интересе девушек из соседних племен, впоследствии образовавших латышский этнос, к парням из кривичей. А парни из собственного племени очень ревновали и дрались с соседями.

Но в начале–середине 1990–х у нас это было «поддержание жизни больного» — мы не могли себе позволить никаких концертов и вообще ничего, просто усиленно работали, готовили новые программы. Никакой коммерческой выгоды мы спонсорам не приносили, и вся поддержка закончилась.

Мы приняли решение обратиться в управление культуры Рижской думы. Когда его тогдашний руководитель Юрашевский узнал, что народный коллектив в те годы не сгинул, он был безмерно удивлен и сразу же взял нас на баланс РД, а потом нас прикрепили к ДК ВЭФ.

–Традиции полувековой давности стараемся сохранять. Мы никогда не занимались исполнением аутентичного фольклора — у нас всегда были обработки народных песен. А в прежние времена пели и про партию, и популярные советские песни, и шлягеры Паулса. Время всегда диктует свой репертуар.

Мы поем сценические интерпретации народной музыки, а не исконные, деревенские. Они звучат естественно на природе, в соответствующей среде, у людей, которые с колыбели слышали и усвоили именно такую открытую манеру пения. А на сцене, на мой взгляд, это смотрится как–то нелепо и фальшиво.

Когда поют бабушки на деревенском празднике, горло порой перехватывает, а когда ту же музыку записывают и исполняют на сцене, скажем, студенты Гнесинской музакадемии, думаешь: и зачем это надо, и что за примитив. Поэтому я делаю аранжировки для хора и оркестра.

Вот у нас есть певунья, солистка Тамара Игнатьева, которая в коллективе с 1957 года. Мы ее называем «серебряный колокольчик» — до сих пор ее голос звучит прекрасно. Большая часть коллектива — участники со стажем более 30 лет. У нас новенькие либо походят, а потом вскоре тихо исчезают, либо уже остаются навсегда.

В оркестровой группе у нас в основном профессионалы. К нам присоединились две аккордеонистки, Мара и Мария, студентки нашей музакадемии, домристка Неля Пузынина, которая окончила в Белоруссии музучилище, великолепный кларнетист и саксофонист Юрис Мутлс. В свое время он получил звание «Золотой саксофон Латвии». Владимир Орлов — известный ударник, который играл в оркестрах Оперы и Оперетты.

С хором работает Татьяна Афонина, выпускница пединститута в Санкт–Петербурге. Там у нас самодеятельные певцы, но кто–то пел в школьном хоре, кто–то выступал с ансамблем. Солист — профессионал Виктор Козлитин. Хореограф Константин Колесников тоже зачастую ставит танец «с нуля» — с непрофессионалами.

Знаете, когда мы поменяли свое название на «Кривичи», мои знакомые крутили пальцем у виска. Это было время, когда снимали вывески на русском и лютовали языковые комиссии. Я приходил с нашими афишами, а меня обрывали, что, мол, не понимаете, в какое время живете, какие «Кривичи»?

Мы, между прочим, больше получали укоров от русскоязычных деятелей и политиков, а от латышей никаких притеснений не видели. На пике национального противостояния мы своим творчеством снимали некое напряжение в обществе. Нигде не звучала русская песня, а мы выходили и пели. Скажу вам больше: наш коллектив в творческом отношении даже не заметил этого перехода. Основная моральная нагрузка приходилась на руководителей, а наши участники как пели, танцевали и играли, так и продолжают свое дело. Наверное, крепкие традиции, заложенные легендарными людьми эпохи, и помогают нам идти по жизни с гордо поднятой головой.