На нынешнем Оперном фестивале мы, увы, не увидим в роли Отелло тенора Александра Антоненко.

Почему? Сам Александр объясняет это так: глава фестиваля Дайнис Калнс нашел другого дирижера действа вместо, казалось бы, неизменного в течение многих лет за дирижерским пультом Александра Вилюманиса, и он отказался участвовать в этом проекте.

— Вам так дорог именно маэстро Вилюманис?

— Просто предложение о работе на фестивале поступило мне от Вилюманиса, и я знал, что будет он. Знал, что у нас будет совсем немного репетиций, маэстро все быстро возьмет в свои руки и все будет хорошо.

О дирижере Кираджиеве, которого мне предложили взамен, практически ничего не знаю, поэтому опасаюсь начинать. И не понимаю, почему 19 лет Вилюманис был главным дирижером Оперного фестиваля, а теперь его «сняли». Организатор и глава фестиваля г–н Калнс своеобразно расставил и певцов на роли — ну, Бог ему судья. Хотя молодого Кассио будет петь певец, который старше Отелло на 12 лет.

В опере Верди «Отелло» должно быть 80 хористов, Вилюманис попросил 40, а ему дают 31 человека. Разделите это число на восемь голосов — сколько в каждом? Получится камерный хор, а жанр — большая опера. У солистов было прослушивание, и я увидел, что не все готовы к своим ролям.

Я всегда предпочитаю уйти без скандала, но почему–то Дайнис Калнс написал открытое письмо в «Диену», где утверждал, что я потерял голос и три месяца уже не пою. А я действительно два месяца не пел, потому что взял отпуск, чтобы поправить зубы. Вот сегодня работа наконец–то сделана!

— Правда ли, что у вас не особенно складывалась карьера в нашей Опере, а за рубежом все моментально пошло в гору?

— Нельзя сказать, что не складывалась. В 97–м я пришел работать в ЛНО, пел в хоре, а первую сольную партию мне дали в 98–м.

Вот 5–6 сентября пою в Опере на концерте, посвященном 150–летию театра. Почему не пою сейчас в постановках ЛНО? Здесь в последнее время ставят оперы, в которых нет для меня ролей, — это в новом репертуаре, а старый уже настолько перепет, что не очень для меня интересен.

— А соглашаетесь ли вы на авангардные постановки?

— Когда прихожу в готовый спектакль, вижу результат. Мне присылают DVD, и я могу посмотреть, нравится мне это или нет. Но когда еще ничего не готово и начинается всякая фигня на сцене, я говорю режиссеру: поймите, я пою всем организмом, мне нужна мотивация. Если у меня ее нет, у меня ничего не получится, ничего не смогу сделать.

Вот в 2004 году сделали спектакль «Пиковая дама», три года он не шел, и в 2007–м его возобновляют. Мне показывают запись. Вижу, что это авангард без всякой логики, и это мне претит. Авангард — это значит впереди идущий, впередсмотрящий. А если это совсем не идет впереди, то что это? Не нужно быть идиотом.

— А отказываться от ролей приходится?

— Были моменты, когда режиссура не устроила. Мне прислали запись одной оперы, и я накрыл эту историю больничным листом.

— Знаю, что вы книгочей. Что сейчас читаете?

— «Голографическую Вселенную» Майкла Талбота — о квантовой физике. Есть различные теории происхождения Вселенной — там одна из них.

— А с родными вам удается видеться?

— Да мы же практически рядом! Родители мои 14 лет назад уехали из Латвии в Америку, там четыре брата и сестра, все граждане США. 12 лет прожили в Калифорнии, а теперь один мой брат живет в Южной Каролине, а сестра — в Миннесоте, вышла замуж. Есть тетя, папина сестра, и два дяди — мамины братья. У моей прабабушки было 18 детей, многие живут в Канаде, США и на Западной Украине. Я бываю и на Украине.