Наш прославленный земляк, тенор Александр Антоненко, осчастливит нас тем, что летом выйдет на сцену Сигулдского оперного фестиваля в роли Отелло.

Великое творение Верди уже давно не ставилось на рижских подмостках, и певец недоумевает, почему бы оно не могло войти в репертуар нашей Оперы. А Сигулдский фестиваль, который уже традиционно, в 21–й раз проведет неутомимый энтузиаст Дайнис Калнс — явление, к сожалению, скоропроходящее. Один раз, один вечер поют на открытом воздухе у Сигулдского замка оперные звезды — и все! Повторения нет.

Приезжают действительно звезды, ибо как у Александра расписаны все роли до 2015 года: Метрополитен–опера, «Арена ди Верона», Венская государственная опера, Цюрихская, Опера Валенсии, так и у его партнера, баритона Витторио Вителли, который будет петь партию Яго, тоже все на ближайшее время занято.

Витторио пел у нас в прошлом году в Сигулде в «Травиате» отца главного героя, Жоржа Жермона. Красивый итальянец с чарующим бархатным голосом покорил не одно женское сердце под летним латвийским небом. Но это все напрасно: Витторио влюблен в свою жену, Иану Тамар, грузинку, тоже очень известную певицу, с которой они вместе живут в Италии и концертируют уже 14 лет. Но супругам нечасто удается быть на одной сцене вместе, а в Сигулду Иана приедет и будет петь на гала–концерте оперных звезд на следующий день после представления «Отелло».

Роль Отелло непростая и грандиозная по многим показателям. Здесь много того напряженного драматизма, который обычно блистательно представляет на лучших мировых подмостках Антоненко. Это ему по плечу, ведь он не только один из лучших мировых теноров, но и актер прекрасный.

— В Сигулде у вас будет уже какой по счету «Отелло»?

— Спел Отелло в операх Зальцбурга, Рима, Парижа, Вены и лондонском Ковент–гардене. Много концертных исполнений оперы было у меня в Москве, Чикаго и Нью–Йорке. В Чикаго скоро будет выпущен диск с записью оперы с моим участием. Так что в Сигулде буду петь в девятый раз.

А впервые к этому образу прикоснулся в 2006–м, когда прослушивался у знаменитого дирижера Рикардо Мути за два года до премьеры в Зальцбургской опере. Он со мной работал и готовил партию.

От каждой постановки к постановке я расту, — нескромно заметил Александр! — Вернее, мой Отелло меняется от постановки к постановке, все время нахожу новые краски. Вокально он становится более стабильным и ровным. Меняются мои партнеры — а это уже другая трактовка образа.

Представьте диапазон исполнителей Яго — Лучо Галло и Сергей Мурзаев, а Дездемона! Может быть великолепная Рене Флеминг или Тамара Гидери. А я все один и тот же Отелло.

— А как вам такая смена партнеров, калейдоскоп — тяжело приходится? Представляю, как нелегко привыкать каждый раз к новому сценическому образу того, кто рядом с вами!

— Да, это тяжело! Но надо быть людьми и по–человечески друг к другу относиться — тогда все получится. А образ уже заложен в самой музыке, которой мы все служим. В тембре инструментов, интенсивности звучания, прозрачности или плотности игры оркестра. Ты свой образ уже нашел — есть определенные, скажем так, в хорошем смысле штампы.

А Дездемоны у меня всегда были великолепные: Марина Поплавская, Красимира Стоянова, Аня Хартерос, Рене Флеминг, Норма Фантини, с которой мы снова встретимся на одной сцене — в Сигулде. Сияющая звезда Метрополитен–оперы Рене Флеминг была и моей Русалкой в Нью–Йорке в одноименной опере Дворжака.

— Вы «задушили» Рене Флеминг, чье имя произносят с придыхание!

— Я вообще против того, чтобы чье–то имя произносили с придыханием. Все мы люди, со своими слабостями, а не боги.

— Говорят, что иные больше жалеют Отелло, а не Дездемону…

— Да, бывает, но далеко не все жалеют Отелло. Именно режиссер–постановщик Мушинский, который перед этим моим приездом в Ригу работал со мной в «Отелло» в лондонском Ковент–гардене, говорил мне: «Если Отелло не найдет для себя катарсиса и оправдания, не перевернется сам в себе, то останется идиотом, который убил красивую женщину». А если мы берем просто драму, без музыки, то как будто действительно жалко Отелло.

Ведь для оперы взят только некий фрагмент шекспировской пьесы, либретист Арриго Бойто составил ее содержание из самых напряженных событий, и мы не может по опере до конца выносить суждение об образах… Плюс великолепная музыка. Зритель, конечно же, сочувствует Дездемоне гораздо больше.

— Вы, конечно, мастер высочайшего класса, и кажется, что вам покорны все вершины оперного пения. Но все же — были ли у вас какие–то трудности в партии «Отелло»?

— Весь второй акт — это просто нечто невозможное! Это одна из самых трудных партий в мировой оперной классике.

— А вы уже знакомы с вашим будущим партнером Витторио Вителли?

— Да, мы вместе ужинали после гала–концерт в Сигулде в прошлом году, очень хорошо пообщались, понравились друг другу.

— Расскажите о вашей работе с дирижером Зубином Метой. Говорят, диктатор и деспот…

— Буду впервые работать с ним, еще не встречались. Но, судя по его манере дирижирования, он совершенно не суровый человек. Мне кажется, он веселый и по–доброму относящийся к жизни и людям.

— Когда вы еще споете у нас после Сигулды?

— В августе буду выступать у Инессы Галант на традиционном фестивале Summertime в зале «Дзинтари», пою арии дуэты из опер Верди и Вагнера — это ведь юбилейный год для обоих композиторов, мы отмечаем 200 лет со дня рождения обоих. А 5–6 сентября в Риге выступаю на сцене Оперы на концерте по случаю юбилея здания ЛНО.