Расстрел или гильотина? К 100-летию со дня рождения кн. Веры Оболенской
Людмила Флам (США)
Новый журнал (США), 2011, №264; http://magazines.russ.ru/nj/2011/264/fl16.html
Русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Символическая могила-памятник кн. Веры Оболенской с надписью: «Расстреляна 4.VIII.1944».
Помимо этой надписи, высеченной на долговечном мраморе, в архивах Сопротивления, в официальных бумагах о посмертных наградах, в статьях, написанных о ней, редко упоминается, что Вера (Вики) Аполлоновна Оболенская на самом деле погибла под лезвием гильотины в страшной берлинской тюрьме Плётцензее, там, где палачи рубили головы и вешали арестованных сотнями. Даже в сохранившихся письмах мужa ее, Николая Александровича Оболенского, недвусмысленно говорится о расстреле. Вот, в переводе с французского, письмо, написанное им 5.X.1946 на траурной бумаге с черной каймой, обращенное к бывшему соратнику Вики Мишелю Пасто: «Мой дорогой друг, помня о славных и страшных часах, которые Вы пережили вместе с Вики в сорок третьем году, считаю своим долгом известить Вас о том, что я получил официальное уведомление о ее смерти. Моя бедная жена была расстреляна 4 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее, в предместье Берлина, в возрасте 33 лет. Ее товарищи по тюрьме говорят, что она до конца оставалась преисполненной мужества и надежды, старалась быть веселой и поддерживать в них бодрость духа. Вернувшись тяжело больным из Бухенвальда, я не могу свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь, а я мог бы быть таким счастливым. Оболенский». (Как старший рода Оболенских он подписывался только фамилией.)
Письмо было передано мне в Париже самим Мишелем Пасто, когда готовилось первое издание книги «Вики, княгиня Вера Оболенская» (Москва: «Русский Путь», 1996). Он же и был тем человеком, который помог мне разобраться в двух противоречивых версиях ее трагической гибели.
Но сперва напомним в общих чертах о недолгом жизненном пути Веры Оболенской. Дочь бывшего бакинского вице-губернатора Аполлона Аполлоновича Макарова и его жены Веры Алексеевны (урожденной Коломниной), Вики родилась 24 июня 1911 года в Москве. Ей было девять лет, когда Макаровы, пережив кровавые события революционных лет и Гражданской войны, попали нищими беженцами в Париж. Семья, по свидетельству знавших ее людей, жила в очень стесненных обстоятельствах. Когда Вики выросла, отец решил попытать счастья в Америке, предварительно взяв с Вики слово, что она не бросит мать, покуда он не сможет выписать семью к себе. Работа на спичечной фабрике в Нью-Йорке – прибежище многих русских – золотых гор ему не принесла, и семья до самой войны продолжала жить в Париже. Мать, а с ней и сестра ее, оставались на попечении Вики. Вначале Вики, обладавшая очень привлекательной внешностью, работала манекенщицей, потом получила место секретарши у французского предпринимателя Жака Артюиса. Жилa она в небольшом доме с садом в парижском предместье Нёйи. С ней – мать и тетка.
В отличие от матери, человека угрюмого, Вики была жизнерадостной, общительной, окруженной веселой компанией русской молодежи. Были у нее и друзья-французы. Она слыла хорошим товарищем, остроумным, веселым. Несмотря на выдающиеся способности, к наукам относилась безразлично. Некоторые почтенные люди считали Вики слишком легкомысленной, не замечая глубины ее характера и того, что была она человеком обязательным и верным.
На службе у Артюиса пригодилось ее знание нескольких иностранных языков: помимо русского и французского, знала она английский и немецкий. С работой справлялась быстро и точно. К началу войны Вики завоевала полное доверие своего начальника, а к тому же стала близкой подругой его жены. Зная, что он во всем может на нее положиться, Артюис в первые дни немецкой оккупации рассказал ей о своем намерении продолжать борьбу. Дело в том, что Артюис, ветеран Первой мировой войны и офицер запаса, в самом начале Второй мировой пошел на фронт добровольцем. А когда французское правительство в Виши подписало перемирие с Германией, он был демобилизован и вернулся в Париж. Как и многие другие люди его круга, он считал условия перемирия позорными для Франции, а оккупацию большой ее территории, включая Париж, – неприемлемой. Артюис одним из первых пришел к заключению о необходимости создавать подпольную сеть борьбы. Посвятив Вики в свои планы, он предложил ей стать его помощницей. Вики тут же, без малейшего колебания, дала свое согласие.
Это был июнь 1940 года. К тому времени Вики была уже три года замужем за князем Николаем Александровичем Оболенским. Их венчание состоялось 9 мая 1937 года в соборе Св. Александра Невского на рю Дарю. (Впоследствии, потеряв жену, Николай Оболенский примет священство и станет настоятелем этого собора.) Если бы у них появились дети, Вики, возможно, не согласилась бы на рискованное предложение Артюиса. Но детей у них не было, и вскоре Николай Оболенский тоже начал выполнять разные поручения подпольной организации Артюиса.
Пакт, заключенный в 1939 году между Гитлером и Сталиным, и сегодня остается для многих в России больным местом, и тему эту стараются обходить. В литературе, посвященной французскому Сопротивлению, редко упоминается, что к моменту оккупации войсками Гитлера Голландии, Бельгии и половины Франции, Германия и СССР были союзниками. Потому и французская компартия не могла в организованном порядке выступить против германской оккупации до тех пор, покуда Гитлер не расторгнул пакта 22 июня 1941 года, двинув свои войска на восток. Зачатки «Резистанса» возникли не в компартии, а в других, далеких от нее, кругах. Известно, что само название «Резистанс» пошло от одноименной подпольной газеты, которую начала выпускать и распространять в Париже небольшая группа научных сотрудников этнографического Музея Человека. В ней большую инициативу проявили двое молодых русских ученых – Борис Вильде (он же поэт Борис Дикой) и Анатолий Левицкий. Оба были схвачены, а затем расстреляны. Их деятельность дала толчок к Сопротивлению, но в полнокровную организацию вылиться не успела. Зато сеть, созданная Артюисом, под названием Organisation civile et militaire (Гражданская и военная организация), а сокращенно ОСМ, постепенно привлекла тысячи сочувствовавших ей французов. По своему профилю это были люди правых убеждений: офицерство, промышленники, руководящие работники почты, телеграфа, железнодорожного управления и других министерств.
В самом центре этой разросшейся сети, в качестве ее генерального секретаря, оказалась Вики Оболенская. Даже после того, как был арестован Жак Артюис, погибший в одном из немецких концлагерей, Вики не покинула своего поста, а стала ближайшим помощником нового главы организации, полковника Альфреда Туни. По свидетельству людей, близко с ней соприкасавшихся, она обладала феноменальной памятью, никогда ничего не записывала, запоминая все имена, клички, задания, явки, связных, номера телефонов. К ней сходились все нити этой широко разветвленной организации.
Работа ОСМ шла в двух основных направлениях: теоретическая разработка элементов гражданского устройства страны после ее освобождения от оккупации и военная разведка и приобретение оружия на момент всеобщего вооруженного восстания, сигнал к которому должен был поступить из Лондона от генерала Де Голля. Предполагалось, что восстание будет приурочено к высадке союзных войск у берегов Франции. Однако к моменту высадки союзных войск в Нормандии 6 июня 1944 ОСМ была разгромлена: вся ее верхушка, включая Вики, и огромное число рядовых членов были арестованы и многие уже расстреляны. Зато более подкованные в конспиративной деятельности коммунисты к тому времени смогли полностью подготовиться к партизанской деятельности и оказали союзным войскам существенную поддержку.
Тем не менее и ОСМ сыграла свою историческую роль в обеспечении победы. За два с лишним года активной деятельности, до окончательного разгрома, организация передала в Лондон множество тайных донесений стратегической важности. Особенно ценны были данные о возведенной германцами почти неприступной береговой системе укреплений, получившей название «Атлантического вала». В день высадки западным союзникам нужно было брать его штурмом. В этой небывалой по своим масштабам операции приняло участие пять тысяч военных судов; у берегов Нормандии за один день высадилось 175 тысяч американских, британских и канадских солдат и офицеров, а самой высадке предшествовал десант в тыл 13 тысяч американских парашютистов. Потери были огромные – погибло 10 тысяч военнослужащих. По глубокому убеждению французского историка Жиля Перро, изучившему историю ОСМ, высадка, открывшая в Европе третий фронт (вторым была более ранняя высадка союзных войск в Италии), могла закончиться провалом, если бы союзное командование не располагало точными и очень детальными сведениями об Атлантическом вале на всем его протяжении. Основную заслугу в этом он приписывает ОСМ и, в частности, Вики, которая была, по его определению, «стержнем организации».
К моменту высадки, обеспечившей победу союзников на западном фронте, Вики оставалось жить меньше месяца. Она была арестована в декабре 1943 года на квартире своей подруги Софьи (Софки – для друзей) Владимировны Носович, которую Вики тоже привлекла к работе. Туда же, еще не зная об их аресте, с пачкой тайных донесений, которые Софка должна была перепечатать, явился и Мишель Пасто. Он был схвачен еще на лестнице. В ожидании посланной за ним гестаповской машины, Пасто сумел отвлечь внимание стражи и избавиться от бумаг. Его доставили для очной ставки в дом, где обосновался недоброй славы коллаборационист гестапо француз Руди Мерод. Вики упорно отрицала, что она вообще когда-либо видела Пасто, а Софка утверждала, что познакомилась с ним накануне в кино и назначила ему у себя свидание. Пасто до самой смерти считал, что обязан им обеим своей жизнью. Отложив окончание допроса до следующего дня, Мерод отдал распоряжение отвести женщин наверх, а Пасто поместить в сторожевое помещение, откуда тому удалось под утро сбежать и затем укрыться. Зато Софка подверглась на глазах у Вики жестокому допросу, избиению и пытке. Разъяренный Мерод сам бил ее на глазах у Вики и несколько раз устраивал так называемую «баню» – топил в ванне, стараясь узнать, куда мог скрыться Пасто. От побоев Софка на всю жизнь осталась почти глухой.
С этого начались мытарства обеих женщин по тюрьмам. Но ни тогда, ни потом, они никого не выдали. Больше всего Вики боялась пыток. Боялась, что не выдержит и кого-то предаст, ведь знала она так много! Но она избежала пыток, и на изнурительных допросах путала карты следователей, выгораживая мужа («Мы с ним не живем!»), приписывала вымышленную внешность тем, за кем охотилось гестапо, и даже назвала одного из руководителей ОСМ своим «любовником», ничего общего с подпольем не имеющим. В страшной тюрьме-крепости города Аррас опытный и изощренный следователь тайной немецкой военно-полевой полиции, часами допрашивавший Вики, признался, что сломить этих женщин не удается. Там Вики заслужила себе прозвище «княгиня-ничего-не-знаю». Допросы были долгими и мучительными. Не все обладали мужеством Вики, некоторых удавалось сломить. Вики была совершенно убита, поняв, как много гестапо уже знает об ОСМ и сколько ее соратников находится под арестом. Но вот радость: однажды сквозь решетку окна своей камеры она увидела мужа: Оболенский стоял напротив тюрьмы на пригорке и высматривал жену в бинокль. Это немая встреча была их последней. Всегда находчивая, Вики даже умудрилась передать мужу на следующий день записку с освобожденной из тюрьмы француженкой, в которой уведомляла тех, кого еще не успели арестовать, что известно гестапо и кто из руководителей ОСМ находится в ее тюрьме.
В Аррасе военно-полевым судом Вики был вынесен смертный приговор. Затем ее перевели в тюрьму в Париж. Там она вновь встретилась с Софьей Носович, тоже приговоренной к смерти. Обеих женщин доставили поездом в Берлин. Они ехали с охраной в отдельном купе и за двенадцать часов смогли обо всем поговорить, рассказать друг другу о выпавших на их долю испытаниях. В Берлине их поместили в тюрьму Алт-Моабит. Там они встретились с еще одной участницей ОСМ, также приговоренной к смертной казни. Ей мы и обязаны подробным описанием сурового тюремного режима, информацией об использовании ручных кандалов, о голоде, страшных бомбежках, во время которых они сидели запертыми в своих камерах. Позже узниц перевели в женскую тюрьму Барнимштрассе. Там, по крайней мере, приговоренных к смерти во время налетов спускали в подвальное помещение, чтобы они не могли убежать, если тюрьма будет разрушена.
Из участниц ОСМ только Вики легла на плаху. Другим смертный приговор был заменен концлагерем, откуда женщины вышли после капитуляции Германии. Вернулся из немецкого концлагеря Бухенвальд и Николай Оболенский, которого схватили вскоре после возвращения из Арраса. Лагерь был освобожден американскими войсками 11 апреля 1945 года. Спустя четыре дня, еще очень слабый, он отправил по старому адресу письмо жене: «Вики, моя дорогая! Я от всего сердца надеюсь, что ты уже давно на свободе, что ты себя хорошо чувствуешь и что мы скоро будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе, сильнее и еще более счастливыми, чем когда-либо, и что никакая облачность нас не сможет разделить...»
В Париже он приступил к поискам жены. Но еще до этого первые шаги были предприняты родителями Вики – отцом, из Нью-Йорка, и матерью – в Париже. Переписка по этому делу попала в мои руки уже после выхода третьего и дополненного издания книги (Москва, 2010). Из нее выясняется, что попытки разыскать след Вики были предприняты через Красный Крест, французское Министерство по делам арестованных и депортированных; искали Вики через газетные объявления и даже запросили французское консульство в Одессе. Почему? Думали: если Вики оказалась в советской зоне оккупации, то ее как русскую могли репатриировать через Одессу в СССР. Одновременно мать и отец обратились за помощью в Толстовский Фонд и американскую организацию YMCA. Именно в архивах парижского представителя YMCA и была обнаружена недавно эта переписка. Ее нашел директор YMCA-пресс Н. А. Струве и передал в архив Дома Русского Зарубежья имени Александра Солженицына в Москве.
Первое письмо датировано 13.12.44, то есть примерно полгода спустя после освобождения Парижа. Оно написано по-французски и адресовано, судя по всему, бывшему послу Временного правительства в США и видному деятелю эмиграции Б. А. Бахметеву в Толстовский Фонд.
Месье,
Я получила письмо от Вашей секретарши г-жи П… (неразборчиво. – Л. О.-Ф.). Благодарю Вас за хорошие сведения о моем муже. Я рада, что у него все благополучно. Но про себя я этого сказать не могу. 11 декабря 1943 года моя единственная дочь, княгиня Оболенская, была по политическим причинам арестована гестапо и заключена в тюрьме Френ, затем Аррас, а потом, через Роменвилль, депортирована в Германию. Муж ее тоже был арестован и увезен в Германию. Арест моей дочери, столь для меня неожиданный, нанес мне страшный удар, от которого я до сих пор не могу оправиться. Я целый год провела в состоянии ужасной тревоги и несмотря на все мои усилия, до сих пор не знаю, в каком состоянии находятся она и ее муж. Мне шестьдесят два года, а на моем попечении такого же возраста сестра, наполовину парализованная. Жизнь наша очень нелегка, и я чувствую себя крайне усталой и подавленной. Мое единственное утешение – знать, что здоровье моего мужа хорошее. Что же касается моей дочери и зятя, то после их ареста наше материальное положение стало критическим. Нам удалось просуществовать лишь благодаря нашим друзьям, русской церкви и благотворительности. Сейчас положение улучшилось; мы получаем помощь от Военного министерства и (неразборчиво. – Л. О.-Ф.), покуда не получим деньги от моего мужа. Еще раз благодарю Вас.
Искренне Ваша, Вера Макарова
8 октября 1944 секретарша П. Б. Андерсона, представителя YMCA во Франции, извещает Б. А. Бахметева в Толстовском Фонде, что ее шеф пытается навести справки в Бюро поиска, которое было создано оккупационными властями в разрушенной Германии.
Проходит еще полгода. О Вики ничего не известно. Лишь от бывших заключенных узнали, что она находилась одно время в берлинской тюрьме Барнимштрассе. Наконец из Контрольного Совета в Берлине Оболенский получает сообщение от 24 мая 1946 года:
В результате наведенных мной справок, я вынужден к глубокому сожалению сообщить Вам, что согласно новым обнаруженным документам, выяснилось следующее:
Секретарша Вера Оболенская, рожденная 24-6-11 в Москве, проживавшая в Нёйи близ Парижа, была казнена (расстреляна) 4 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее.
Я должен Вас заверить, что сведения эти точные, так как были получены от главного инспектора тюрьмы Плётцензее.
Письмо подписано Л. Розеном. Он работал в Берлине при Контрольном Совете, где в Отделе по делам перемещенных лиц специально занимался выяснением судеб членов ОСМ. Между тем, месяц спустя Андерсон получает письмо из UNRRA (United Nations Relief and Rehabilitation Administration) от директора Центрального бюро по розыску. В письме говорится, что ни в архивах тюрем Моабит, ни в тюрьме на Турмштрассе, ни в Плётцензее нет никаких следов пребывания Оболенской. На это Андерсон отвечает, что он уже располагает официальным уведомлением от французских оккупационных властей в Германии о казни Веры Оболенской 4 августа 1944 года в тюрьме Плётцензее. Однако, добавляет он, мы не уверены в достоверности этой информации, так как одна бывшая заключенная утверждает, будто видела Вики 11-го числа, то есть неделю спустя после того, как она, якобы, была казнена. Андерсон просит навести дополнительные справки.
В ту же инстанцию обращается из Нью-Йорка и отец Вики. Пишет он по-английски. Макаров благодарит за полученную информацию, но просит не оставлять этого дела – ведь видел же кто-то из арестованных Вики и после указанной даты смерти. Ввиду этого, он не может считать окончательным удостоверение, противоречащее свидетельскому показанию. Макаров также просит, чтобы впредь была установлена прямая связь с ним, а не через жену, «слабому здоровью которой может быть нанесен страшный удар».
Родные Вики хватаются за каждую соломинку, надеясь на то, что дочь все же спаслась. Вначале они даже не знали, что Вики была приговорена к смертной казни. (Немцы не считали нужным уведомлять об этом родных, живущих вне Германии.) Это выяснилось только после возвращения Софки и других арестованных женщин – членов ОСМ. Возникали все новые и новые вопросы. Отец просит установить: какого числа Вики была доставлена из тюрьмы Барнимштрассе в Плётцензее, ведь ее подруга говорит, что видела Вики в первой тюрьме неделю спустя после того, как она, якобы, была казнена. Следующий вопрос: был ли кто свидетелем казни, кто мог бы описать ее внешность? Что послужило причиной приведения смертного приговора в исполнение, в то время как другим в ее группе казнь заменили концлагерем? Наконец, если действительно она была казнена, хотелось бы быть уверенным, что ее, глубоко верующую православную, напутствовал священник...
Через некоторое время Андерсону приходит письмо из UNRRA с сообщением о том, что получено официальное свидетельство о смерти Веры Оболенской, урожденной Макаровой, в котором указан точный час ее смерти – 13:00, 4-го августа 1944 года. Копии свидетельства, как утверждается, посланы Оболенскому и Макарову. Но так ли это? Оболенский все еще уверен, что Вики была расстреляна, как это сказано ранее в письме из Контрольного Совета, с ссылкой на главного инспектора тюрьмы. Чтобы выяснить более точно обстоятельства гибели Вики, Мишель Пасто сам отправляется в Берлин. Там он узнает страшную правду о казни на гильотине. Можно предположить, что главный немецкий инспектор тюрьмы Плётцензее скрыл факт использования гильотины и, следовательно, свидетельство о смерти было фальсифицировано.
...Передо мной лежит заверенная фотокопия свидетельства о смерти Веры Оболенской. Я получила ее сравнительно недавно из городского управления Берлин-Шарлоттенбург на правах родственницы. Там ясно указана причина смерти: «enthauptet» (обезглавлена).
Но почему так долго не знал об этом Оболенский? Вернувшись из Берлина, Пасто встретился с несколькими друзьями по Сопротивлению и рассказал им ужасную правду гибели Вики. И тогда они решили пощадить Оболенского, который и без того был потрясен потерей жены, и не опровергать версии о расстреле. О ее казни на гильотине Оболенский узнал, но много позже. К тому времени версия расстрела уже успела укорениться в общем сознании.
Спрашивается: почему Вики казнили, а других женщин «помиловали»? – Пишу это слово в кавычках, так как все узницы, безусловно, погибли бы в концлагере, если бы не поражение гитлеровской Германии. На этот счет имеется несколько предположений. Первое: все остальные участницы ОСМ были француженки, даже у Софки имелось французское гражданство. Вики же была не только русской, но и – бесподданной, апатридкой с нансеновским паспортом. Второе возможное объяснение: она единственная после вынесения смертного приговора не подписала подсунутую ей адвокатом бумагу с просьбой об обжаловании, считая это бессмысленной и унизительной формальностью. Наконец, третье: нельзя забывать, что именно Вики Оболенская играла ключевую роль в ОСМ, – не менее важную, чем ее коллеги-мужчины, из которых только нескольким случайно удалось избежать расстрела в Аррасе.
На вопрос, был ли к Вики допущен священник, ответить невозможно. По регламенту это полагалось, но за восемь последних месяцев войны в тюрьме Плётцензее было совершено 680 казней – на гильотине (преимущественно женщин) и на виселицах. Это была фабрика смерти, где едва ли особенно заботились о душах обреченных. Но некоторые правила все-таки соблюдались. Известно, что накануне казни Вики поместили в подвальное помещение тюрьмы Барнимштрассе. Там, согласно установленному порядку, ей должны были зачитать приказ о казни на гильотине. Софья Носович впоследствии рассказывала, какие ужасные крики раздавались по ночам из этого помещения от женщин, узнавших об ожидавшей их страшной участи. Едва ли к этому воплю обреченных присоединился голос Вики. Мы знаем, что когда ее уводили из тюрьмы, она успела кому-то шепнуть: «лагерь». Это было передано ее подругам-заключенным, что их обнадежило.
В штрафную тюрьму Плётцензее Вики доставили в тюремном возке к 10:00 утра. Об этом свидетельствует заполненная в ее присутствии тюремная карточка. Копию ее удалось получить. Следующие три часа Вики провела в одиночной камере смертников тюремного корпуса № 3. В 13:00 часов, без нескольких минут, за ней пришли двое надзирателей и провели ее, со скованными руками, в отдельное каменное строение с высокими сводчатыми окнами. Там вдоль стены, как в мясной лавке, висели крюки, на которых одновременно вешали по восемь человек. А посередине – изобретение французской революции – гильотина. Рядом с которой – корзина, куда палач складывал отсеченные головы, для стока крови в полу предусмотрительно была сделана дыра...
Неизвестно, были ли у Вики завязаны глаза или нет. С момента, когда она легла на гильотину и до отсечения головы прошло 18 секунд. Имя палача – Вилли Рётгер, по профессии мясник. За каждую голову ему причиталось 60 рейхсмарок, а его сподручным по восемь папирос. Один из них засвидетельствовал своей подписью факт казни отсечением головы Веры Оболенской, 1911 года рождения.
Вашингтон
