К России – с любовью
Александр Гурин
Веками многие латыши и другие жители Балтии видели на Востоке не врага, а друга и заступника.
140 лет назад – в 1863-м году в письме к царю Александру II видный деятель первой Атмоды Каспарс Биезбардис написал шокирующие ныне слова: “Государь!… дай нам слиться в одну семью с великим русским народом Твоим. Это мы считаем нашей судьбой и нашим призванием.” Представьте себе, после этого Биезбардиса не стали именовать кангаром, а, напротив, зачислили в число инициаторов латышского Пробуждения. А под его письмом к императору подписались сотни образованных латышей. Почему же? Во времена Биезбардиса помнили о том, что веками многие жители Латвии смотрели на Россию с надеждой.
Защитник Владимир
В нынешних учебниках истории латвийско-российские взаимоотношения нередко сводят к фразе “русские грабили и убивали”. Оставим такую трактовку давно минувших дней на совести ее авторов и обратимся к фактам, которые ныне предпочитают замалчивать, словно страшную государственную тайну.
Взаимоотношения Руси и племен доливонской Балтии отнюдь не сводимы только к военным экспедициям древнерусских князей для сбора дани. Как гласят древнерусские летописи, в решении вопроса, призывать ли на Русь легендарного Рюрика, наряду с новгородцами участвовала чудь (эсты). Ливы служили во вспомогательном отряде полоцкого княжества, а один из киевских князей с помощью чуди защищал свои юго-восточные границы от половцев. И не исключено, что выходцы из Прибалтики ехали тысячу лет назад в Полоцк и в Киев с таким же настроением, как в советское время на хорошую должность в Москву…
Через пять лет после основания епископом Альбертом Риги – в 2006 году, - послы ливов тайно отправились в Полоцк, чтобы, как сообщает хроника Генриха Ливонского, “склонить короля к изгнанию тевтонов из Ливонии”. Полоцкий князь Владимир (по хронике Генриха – король) дал положительный ответ на просьбу ливов, но шпион Альберта аббат Теодорих сумел оперативно донести о случившемся в Ригу. В результате ливы вынуждены были начать восстание преждевременно, еще до подхода войск князя.
Тем не менее бои были упорными: в Риге царил голод, осада крестоносцами замка знаменитого вождя ливов Дабрела в Торейде оказалась неудачной. И быть бы Балтии свободной от крестоносцев, если бы не вождь сильного племени земгалов, пришедший на помощь епископу Альберту.
Наконец, под Ригой появились войска князя Владимира. Впрочем, сама Рига – укрепленный лишь частоколом деревянный городок с населением в несколько сотен жителей, мало интересовала князя. Древнерусские воины приступили к осаде главной крепости крестоносцев в Балтии – мощного замка Гольм в Саласпилсе. По свидетельству Генриха Ливонского, русские воины, метко стреляя из луков, ранили многих на валах. Ливонский хронист пишет, что замок неизбежно был бы сдан, но князь внезапно снял осаду. Виновна в этом была соседняя “балтийская сестра” – Владимир не мог долго оставаться с дружиной далеко от Полоцка, опасаясь литовского набега на родной город. Но князь честно попытался выполнить свои обязательства перед данниками, а семисотлетнее господство немецких баронов в Латвии стало возможным благодаря поддержке крестоносцев земгалами и позиции литовцев.
Русские Фермопилы
В 1223-м году эсты обратились в Новгород за помощью. Эстские крепости Юрьев и Вильянди открыли ворота русским дружинникам. В основанном Ярославом Мудрым почти за 200 лет до описываемых событий городе Юрьеве укрепился православный князь Вячко с двумястами русских дружинников. Он не только отвечал за безопасность города, но и собирал дань на значительной территории, вершил суд, по сути став эстским князем.
Дважды крестоносцы неудачно осаждали Юрьев. Наконец, в 1224 году к городу подошел епископ Альберт со всем войском. Он предложил князю уйти из города. Гарантировал свободный провоз вещей (то есть, Вячко предлагалось отступать вместе со всей данью, которую он успел собрать). Но князь не предал эстов.
Осаждая Юрьев, немцы использовали катапульты, построили огромную передвижную башню высотой с крепостной вал. Настал день, когда они ворвались в город.
Ныне более известна версия победителей: Генрих Ливонский пишет, как храбро пошли рыцари на штурм, как первым вступил на крепостной вал брат епископа Альберта Дитрих. Русский историк 18-го столетия Татищев, изучив сгоревшие позднее при пожаре Москвы древнерусские летописи, нарисовал совершенно иную картину: крестоносцы заключили перемирие с князем Вячко и, усыпив бдительность осажденных, вероломно захватили крепость.
Весь русский отряд погиб, защищая эстский город от врага – Юрьев стал своего рода русскими Фермопилами.
Через 18 лет Александр Невский разгромил крестоносцев. Те прислали послов, извинялись: “есмя зашли мечом Латыголу, мы ся того всего отступаем.” То есть Новгороду обещали землю латгалов. Однако, Александру Невскому было не до земель на берегах Даугавы – вместо Латгалии ему пришлось ехать в Орду.
Тайная дипломатия
Шли века, казалось с русским влиянием в Балтии покончено навсегда. Неожиданно в конце 16-го века в крупнейших ливонских городах – Риге, Нарве, Таллине нашлись желающие перейти в русское подданство. В 1585 году недовольные господством католической Польши рижские лютеране отправили в Москву послом члена Большой гильдии ювелира Клауса Бергена. Члены магистрата велели ему вступить в тайные переговоры и сообщить: они готовы перейти в русское подданство, если царь гарантирует им древние вольности Риги и свободу вероисповедания. Клаус Берген, однако, решил на Руси лишь свои личные проблемы – в Москве он сделал карьеру, став царским ювелиром. А от идеи присоединить Ригу в российской Думе (еще не общенародной, а боярской) носы воротили: лишь недавно закончилась ливонская война, и никто не хотел начинать новую. В просьбе попытаться присоединить город к Руси рижанам было отказано, им пришлось подчиниться польскому королю и терпеть в городе иезуитов.
Однако, через 14 лет ситуация изменилась. Польский король Сигизмунд и правитель Швеции герцог Карл готовились воевать за Эстляндию. В Риге осенью 1599 года был раскрыт заговор иезуитов – они хотели тайно провести в город оружие, впустить за его стены польские отряды и тем самым лишить Ригу остатков самоуправления.
В этих условиях в городах Балтии усилились прорусские настроения. В тайные переговоры с Москвой вступили Таллин и Нарва. Российский агент, немецкий наемник Конрад Буссов подготовил в шведской Нарве целый заговор в пользу царя.
Осенью 1599 года в Псков был послан с тайной миссией Клаус Берген. Ирония истории: бывший посланник рижан должен был уже от имени царя предлагать бывшим землякам перейти в русское подданство. Ювелир обещал: царь Борис не только сохранит, но и приумножит все вольности рижан.
Переговоры шли неплохо: Из Риги в Псков был направлен патриций Генрих Флягель, Клаус Берген подготовил специальное письмо правителю города бургомистру Никлаусу Экку.
Рижане вторично проявили готовность стать россиянами! 23 декабря 1599 года Клаус Берген рапортовал царю: “В Риге лучшие люди, 16 человек ратманов и палатников желают за тебя, Государь”.
Однако, пока шли переговоры, изменилась международная обстановка: талантливый полководец герцог Карл молниеносным ударом взял Эстляндию под контроль, империя Габсбургов, втянутая в войну на Балканах, отказалась от идеи посадить при помощи Москвы на польский престол своего ставленника. Планы присоединения Риги и Нарвы царю пришлось отложить. Впрочем, тайные переговоры были прекращены не навсегда: через полвека русским подданным готов был стать самый знаменитый и мудрый из курляндских герцогов, владелец колоний в Африке и в Америке легендарный Екаб!
