В минувшую пятницу у памятника, который высится на въезде в Аудрини (селение в 15 километрах от Резекне), поминали жертв одной из самых жутких страниц в истории минувшей войны. 71 год назад местные пособники гитлеровских захватчиков стерли с лица земли русское старообрядческое селение из 42 дворов.

Избы спалили, а свыше 200 жителей расстреляли, не пожалев даже младенцев...

Выстрелы под колокольный звон

Исторические справочники в деталях воспроизводят кровавую драму. 18 декабря 1941 года полицаи 2–го резекненского участка Лудборжс и Ульяновс, патрулируя местность, завернули в Аудрини к дому Анисьи Глушневой. Настроение в канун Рождества у них было приподнятым, хотелось подогреть его горячительным. Но вместо самогонного аппарата шуцманы обнаружили укрывавшихся в избе пятерых беглецов из резекненского концлагеря для советских военнопленных "Шталаг 347". В том числе и старшего сына хозяйки дома Родиона, до войны работавшего в советской милиции. Завязалась перестрелка, в ходе которой Лудборжс и один из красноармейцев погибли. Остальные беглецы сумели скрыться...

Вечером того же дня "бандитский" дом окружили полицаи из 2–го резекненского участка вместе с самим начальником Болеславом Майковским. В избе вместе с женщиной нацистские холуи застали только 12–летнего сына Василия. Разъяренные шуцманы пытками старались вышибить из них сведения, куда скрылись "партизаны". Майковский самолично участвовал в пытках — рвал у матери с ребенком волосы, пихал им горящие спички в глаза и уши...

Вернувшись ни с чем в Резекне, Майковский вместе с начальником резекненской уездной полиции Албертом Эйхелисом, еще одним ретивым местным пособником, стали ходатайствовать перед командиром германской полиции госбезопасности в Латвии оберштурмбанфюрером Штраухсом о реализации карательной операции "Возмездие". В изданном в ставке Третьего рейха плане значилось: деревню сжечь, а все население уничтожить.

2 января в разграбленные накануне и опустевшие Аудрини (все население под дулами автоматов уже было препровождено в резекненскую тюрьму) снова нагрянули Майковский с Эйхелисом. Они поставили у каждого дома по полицейскому с факелом. В два часа дня ввысь взметнулась красная ракета. По этому сигналу все дома одновременно объяло пламя.

Вечером следующего дня свыше 170 аудриньцев, томившихся в тюрьме, доставили в Анчупанские холмы (в пяти километрах от Резекне), которые к тому времени нацисты уже обагрили кровью жертв массовых расстрелов еврейского населения. В этих злодеяниях тоже преуспели полицаи. И на сей раз автоматы в их руках не дрогнули...

Одна женщина, родившая уже в тюрьме ребенка, пыталась спрятать его в куче из одежды, которую предварительно сняли со смертников. Но один из карателей проявил бдительность и выстрелом размозжил головку младенца...

На следующий день, 4 января, на базарной площади в Резекне была устроена показательно–устрашающая казнь. Жертвами стали остальные 30 "особо опасных" аудриньцев мужского пола, продолжавшие оставаться в тюрьме. Среди них был и тот самый 12–летний Вася Глушнев.

По свидетельствам очевидцев, кровь лилась рекой. А в это время колокола католического храма, находившегося всего в двух шагах, на всю округу как ни в чем не бывало возвещали: Рождество на дворе, самое время славить Иисуса Христа...

Возможно, в тот момент Болеслав Майковский, снискавший славу весьма набожного человека и отсутствовавший на казни, стоял в церковном хоре, чтобы снова в минуты отдохновения от кровавой работы предаться другому любимому занятию.

Военный трибунал, состоявшийся в Риге в октябре 1965 года, признал Майковского, Эйхелиса и других местных пособников, участвовавших в ликвидации деревни Аудрини, военными преступниками и приговорил к смертной казни. Но оба вовремя ретировались на Запад, где нашли надежное укрытие. Призывы советского правительства выдать преступников для того, чтобы справедливое возмездие их настигло, не были услышаны.

Майковский умер своей смертью в германском городе Мюнстере в 1996 году. В противном случае мы наверняка стали бы свидетелями, как его под красные ручки встречают у себя на родине в качестве почетного эмигранта. А еще он, скорее всего, гордо вышагивал бы в одном строю с другими дряхлыми эсэсовцами в маршах по центру столицы вместе с их молодыми последователями.

Алфред Рубикс: "Память должна быть активной..."

После Атмоды народная тропа к памятнику на въезде в деревню стала зарастать cорняками. 13 лет назад это проявление циничного беспамятства обнаружил лидер латвийских социалистов Алфред Рубикс. С тех пор с его легкой руки ежегодно снаряжают автобусные эскорты из Риги в сторону Латгалии для проведения на месте кровавой трагедии скорбного ритуала. Это пришлось по душе нынешнему населению Аудрини — селения из современных многоквартирных домов. Правда, разбили его поодаль от места пепелища. Под давлением жутких суеверий...

"Вести Сегодня" встретила у памятника большую стайку воспитанников местного детсада. Малыши пяти и шести лет возлагали наравне со взрослыми цветы. Ведь им воспитательница накануне рассказала, что среди погибших в войну аудриньцев было немало и их сверстников.

А еще мы немало удивились, увидев здесь не только волостного старосту Владимира Тихомирова, но и главу Резекненской краевой думы Монвида Шварца и его заместителя Эльвиру Пизане. Они не только возложили венки и замерли вместе со всеми в минуте молчания, но и произнесли звучные речи о том, что историю переписать все же нельзя и что память неподкупна. А еще прозвучала примечательная сентенция: "Лучшим проявлением активной памяти является содержание в образцовом порядке мест, увековечивающих ту самую память...".

И это не пустые слова. Памятник погибшим аудриньцам содержится в образцовом порядке на средства волостного самоуправления. Как и мемориальная плита, увековечившая имена жертв расстрела на базарной площади в Резекне. Об этом печется местная городская дума. Ее вице–мэр Андрей Решетников тоже стал участником церемонии возложения цветов. А в Анчупанских холмах, куда тоже наведались участники нынешней акции, мы обнаружили мемориал, раскинувшийся на огромной площади, который и вовсе заново создан.

Резекненский пенсионер Евгений Воронухин, дальние родственники которого тоже погибли в аудриньском пламени января 1942–го, рассказал:

— Мемориал, увековечивший память о 8 тысячах загубленных невинных жизней, в том числе и аудриньцев, восстановлен по инициативе краевой думы. Она привлекла для этого и европейские деньги, и свои собственные. А это шестизначная сумма.

Невольно вспомнилась удручающая история с Саласпилсским мемориалом жертв нацистского террора, который гибнет от разрухи, а официальные власти игнорируют все призывы оказать финансовую поддержку для его неотложной реновации. И даже скорбные мероприятия, которые регулярно проводит общественность, отказываются посещать, несмотря на настойчивые приглашения...

Мужественный фильм

Кульминацией аудриньских поминальных мероприятий стал премьерный показ в Резекненском доме культуры документального фильма "Свидетельство истории", автор которого — заместитель председателя Латвийской соцпартии Ингар Бурлакс. Поддержку создателю ленты оказал депутат Европарламента Алфред Рубикс.

— Фильм — о событиях 1940 года в Латвии, которые официальная элита и официальные историки предпочитают трактовать как "советскую оккупацию", — сказал, выступая перед началом показа, автор фильма. — И это только на первый взгляд может показаться, что он не имеет никакого отношения к аудриньской трагедии. Именно на основе клише об оккупации Латвии Советским Союзом в 1940–м раскручивается миф о неучастии Латвии в минувшей войне и о непричастности ее жителей к кровавым злодеяниям на стороне Гитлера. Фильм построен на архивных материалах и на свидетельствах очевидцев.