Как латвийское село раскрестьянивали, да не раскрестьянили

«В советское время не было такого понятия, как уплата налогов». Эту дивную в своей глупости фразу нашего министра благосостояния Илзе Винкеле постоянно вспоминаешь, читая главу третьего тома книги «Черновики будущего. Латвия в 1947–55 гг.», посвященную сельскому хозяйству послевоенной Латвии. Да наша СГД — ангел во плоти по сравнению со сталинскими налоговиками!

В конце 1940–х латвийских сельчан давили налогами так, что глаза из орбит лезли. Вот пример из книги: «Середняк Николай Бурневиц с 10 га пахотной земли получил 2800 кг зерна. Необходимые расходы составили: 190 кг за обмолот, обязательные поставки зерна государству 700 кг, семенной фонд 2000 кг, и 90 кг зерна ему еще не хватило». Это он еще, замечу, сельхозналог не заплатил. Только обязательные поставки. И это середняк. А уж как с кулаками лихо работали — нашим налоговикам еще учиться и учиться.

С этой сельской темы и начался наш разговор с одним из соавторов «Черновиков будущего» Юрисом Пайдерсом.

Как СССР сберег латышскость

«В 1948 году начались массовые судебные процессы, в ходе которых за неуплату сельскохозяйственного налога хозяев приговаривали к тюремному заключению и конфискации имущества… Общий долг кулацких хозяйств на 1 января 1949 года уже составлял 81 миллион рублей. Так что и без особых чрезвычайных мер (то есть депортаций. — Ред.) большая часть записанных в кулаки крестьян в 1949 году подпадала под уголовную ответственность и могла получить типичный для тех времен приговор — лишение свободы на несколько лет и выдворение из ЛССР на пять лет».

(«Черновики будущего»)

— Юрис, я, кажется, начинаю понимать разницу отношения русских и латышей к советской власти. У нас коллективизация случилась три поколения назад, а у латышей — два. У латышей сильнее болит, нет?

— Наверное, да. Ведь после войны 75 процентов населения Латвии жило на селе. А чтобы загнать людей в колхозы, налогами давили беспощадно. Были самоубийства, массово сажали за их неуплату — в общем, не самая приятная страница. Причем кулаков вообще не брали в колхозы! Ни от земли отказаться, ни в колхоз вступить. Людей реально загоняли в тюрьму либо в петлю.

Но если такой период сверхэксплуатации, например, в российском Нечерноземье, продолжался с 1930–го, то в Латвии это был короткий период 1947–1953 гг. Нас просто не успели «раскрестьянить». Именно поэтому сельское хозяйство Прибалтики и стало самым передовым в Советском Союзе, после того как после смерти Сталина людям дали вздохнуть.

— И постепенно сложилось убеждение, что Прибалтика кормит весь Союз. А потом — что она и без него проживет: будет кормить Европу, как при Улманисе…

— При этом часто забывали, что все наше животноводство базировалось на 2 млн. тонн привозного фуражного зерна. В конце 1980–х своей кормовой базы для тех объемов молока и мяса, что мы давали, у нас не было. Кстати, это и при Улманисе было главной проблемой — кормовая база.

— Я вот о чем подумал: латыши часто ругают СССР за индустриализацию Латвии, ради которой сюда завезли–де мигрантов. Но ведь создав тут высокотоварное сельское хозяйство и предоставив ему свой рынок сбыта, СССР просто–таки спас латышское село — оплот латвискумса. Ведь на селе в советское время жило неслыханное по европейским меркам количество народа…

— Именно! А если представить себе фантастическую альтернативу: Латвия в 1945 году получает независимость — но не имеет права принимать помощь Маршалла, поскольку находится под боком СССР. Тогда мы наши 2010–е имели бы уже в 1960–х. Некоторые регионы вообще остались бы без людей, масса народа, особенно из Латгалии, эмигрировала бы. Ведь там к началу войны количество населения на гектар земли не создавало условий не то что для товарного производства — себя уж не могли прокормить! Когда дети, рожденные в конце 1930–х, вышли бы на рынок труда, начались бы чудовищные проблемы.

А в советское время эта лишняя рабочая сила переместилась в города, заполнила рабочие места в промышленности и осталась в Латвии. Эта промышленность способствовала не только завозу сюда русских, но и сохранила Латвии массу латышей. Посмотрите, на Западной Украине не было крупных производств — и люди оттуда уезжали на заработки уже в советское время! В Латвии и тогда уже на селе большинство сезонных рабочих, особенно на сахарной свекле, были guculi, как их называли.

И если бы у нас были государственные мужи, то в начале 1990–х мы бы могли спасти ну не все сто процентов, но процентов двадцать нашей промышленности. Хотя бы три–четыре крупных флагмана. Нет, разграбили все. И теперь приезжает инвестор. Оценивает возможность восстановления фарфорового производства — а работать некому. За 20 лет прервалась связь поколений, нынешнюю молодежь некому учить. Куда ей теперь — только в Англию?

Нерыночный Запад и рыночный СССР

«Когда началось противостояние западной цивилизации советской системе, то как главные преимущества Запада рассматривались те ценности, которых не хватало в СССР, — гражданские свободы. Элементы рыночной экономики. Это противопоставление создало ошибочную иллюзию того, что именно эти ценности определяют экономическое и военное превосходство западной системы. Но они вовсе не были определяющим фактором… Экономические успехи западной цивилизации в период холодной войны обеспечило ограничение движения капитала в сочетании со стабильными военными заказами для местной промышленности и эффективное применение научных и технологических открытий в военной области в мирной жизни» (Юрис Пайдерс, «Черновики будущего»).

— Выходит, не демократия стала причиной победы Запада в холодной войне?

— Так ведь и сегодня лучший экономический рост демонстрируют не демократические страны, а Китай. Или посмотрим на период холодной войны. Ведь деньги на разработку новых технологий дает государство — в виде военных заказов. И только потом их начинает использовать частный сектор. Который сам такие разработки просто не потянул бы финансово. Сначала ракета для ядерной бомбы. Потом для военного спутника, и только потом — для гражданского. И сразу — скачок в технологии, провода тянуть не надо, вот тебе мобильная связь.

А в перевооруженном СССР был период, когда началось массовое строительство жилья, наполнение квартир бытовыми приборами — когда при Хрущеве жестко сократили военные расходы. И это сразу дало ресурсы на другие сферы. Но в 1970–е из–за гонки вооружений все больше денег стало уходит в оборонку — и это закрыло возможности для развития страны.

— Кстати, судя по «Черновикам», и победа СССР в Великой Отечественной не определяется теми факторами, которые у всех на слуху — жесткой командной системой, вертикалью власти. А по сути, как выясняется, произошла тихая «приватизация» колхозной земли. И то сказать, с каких бы денег иначе колхозники могли купить танк или самолет в подарок Красной армии?

— Вот это огромный парадокс. Экономическая система Германии во время войны — это жесточайший экономический тоталитаризм, фиксированные цены, наказания вплоть до расстрела за банальную спекуляцию. А в СССР наоборот. Поскольку государство не могло обеспечить население всеми ресурсам, то закрыли глаза на рынки, позволили колхозникам легализовать большие приусадебные участки, то есть были запущены рыночные механизмы…

Но все это было прикрыто в ходе денежной реформы 1947 года. Которая в сегодняшней терминологии являлась дефолтом, то есть банкротством государства. Госдолг в 186 млрд. рублей не мог потянуть даже СССР. Поэтому при обмене старых облигаций госзайма на новые реально люди получили 33 процента от номинала, да еще с сокращением доходности с 4 до 2 процентов. Поэтому все вклады свыше 10 тысяч обложили единовременным налогом в 50 процентов. Кстати, это очень похоже на то, что предлагали сделать Кипру. И очень похоже на реформу Эрхарда в 1948 году в Западной Германии.

— Победитель и побежденный оказались в одном и том же положении?

— Немецкая реформа была даже жестче, там деньги вообще один к десяти меняли. Но надо сказать, что в СССР многие горожане, не имевшие накоплений — зато со стабильными зарплатами, восприняли реформу очень позитивно. А вот те, кто что–то имел на сберкнижках…

Легион как антирусский козырь

"Почему большая часть латышей, вопреки историческим фактам, непрерывно повторяет, что «легион сражался за Латвию»? Эта фраза — эвфемизм. Он используется для того, чтобы высказать некую другую фразу, которая звучит по–настоящему чудовищно. Фразой «легион сражался за Латвию» маскируется другая фраза: «Легион сражался против русских» (Юрис Пайдерс, «Черновики будущего»).

— Сражаться против русских все еще актуально?

— Все еще да. Одна из трагедий Латвии в том, что у нас подменили термины «национализм» и «патриотизм» термином «русофобия». И миф о легионерах как о борцах за Латвию идеально ложится в это русло. При этом тронуть этот миф даже крамольнее, чем покуситься на термин «оккупация». Вот недавно вышли мемуары легионера Земитиса (JAnis ZemItis, NenoslEgtais loks. LeGionEra stAsts.— RIga, Mansard, 2013), который писал их в 1945–1946 гг. То есть до создания латышской эмиграцией мифа о легионе. И он там прямо пишет: да, за Германию, за Гитлера воевали. Когда я написал рецензию на эту книгу, поднялся шквал негодования: не сметь трогать легион!

Ведь смешно, но Латвия чуть ли не единственная страна, где нет националистической партии. Недавно приезжал к нам французский сенатор и удивлялся: ну что воруют, говорит, я понимаю — везде воруют. Но как это так: повсюду националисты против евро, за национальную валюту — но только не в Латвии. Как такое возможно? Объяснил ему, что у нас вместо национализма — русофобия. И любые действия, которые отдаляют нас от России — хоть евро, хоть «сражавшийся за Латвию легион» — проходят на ура.

Увы, имеется огромный пласт избирателей, которые, видя развал государства, видя, как национальный блок ведет свои интриги с бизнесом администраторов неплатежеспособности, видя развал всего и вся — все это прощает за регулярные выпады против России и русских. Снести памятник, сократить квоты, выгнать «Новую волну». Отсюда и глорификация легиона — она же способствует размежеванию с Россией.

Склоним голову перед обывателем

«На самом деле ни те, кто встал на советскую сторону, ни те, кого призвали в легион, за Латвию не воевали… На самом деле Латвию спасли те, кто назло военной разрухе и тому, что наш народ оказался между жерновами, создавали семьи, рожали и воспитывали детей. Эти люди и спасли Латвию» (Юрис Пайдерс, «Черновики будущего»).

— Перефразируя президента: склоним голову, но не перед легионерами — а перед обывателями?

— Встречный вопрос: допустим, в 1944 году все эвакуируются из Латвии. Ну и что бы здесь было? Кто бы жил сегодня на этой земле? Конечно, надо было уезжать тем, кто не ждал ничего хорошего от советской власти, тем, кого причисляли к пособникам нацистов, буржуям. Но если бы уехало большинство, то вместо Латвийской ССР была бы Латвийская АССР в составе России. Как Карелия, которая когда–то была 16–й союзной республикой.

И второе — надо понимать, что если у нас в советское время система была все же несколько мягче, если на многие вопросы тут смотрели шире, а уровень жизни был выше — то это потому, что в те годы были и те, кто боролся с режимом, и те, кто сотрудничал с ним. Если бы все боролись — нас распылили бы как Чечню и крымских татар. Если бы все слепо выполняли указания Москвы — был бы голод. И сопротивление — не чрезмерное, но ощутимое, и сотрудничество с попытками исправить самые вопиющие директивы центра привели к тому, что Москва всегда позволяла Прибалтике чуть больше, чем остальным. У нас ведь и паспорта сельчанам выделили на 30 лет раньше, чем в России.

А обыватели… Ведь именно обыватели, которые заменили в КПСС фанатиков, трансформировали тоталитарную систему Сталина, нацеленную на мировую войну в авторитаризмом.

— То есть Брежнев — обыватель во главе страны, правящий по принципу «живи и давай жить другим»?

— Пожалуй. Быстрый переход от сталинского тоталитаризма в рациональный авторитаризм — то, что предлагал Берия в 1953–м, — не прошел. Страна и ее руководство не были готовы к такому повороту, Берия был уничтожен, демонизирован, его попытались стереть из истории. Пришлось от тоталитаризма Сталина идти к прогнозируемому авторитаризму Брежнева через волюнтаризм Хрущева. Но это уже тема следующих томов «Черновиков».