АКУНИН В АУТЕ
Гарри Гайлит
2012 год
Небывалый случай! Борис Акунин, чьи романы до сих пор выходили самыми большими тиражами и в топе продаж занимали верхние строчки, издал книгу невостребованную читателем. Издательство «Захаров»,словно предвидя такой поворот, определила ей тираж в три раза меньше обычного – 79 000 экземпляров. Но и он будет раскуплен, судя по всему, нескоро. Все здесь – и серая непривлекательная обложка, и вычурное название романа «Аристономия», и двойная фамилия автора Акунин-Чхартишвили настораживает читателя.
Фамилия Чхартишвили, если кто-то не знает, его исконная, настоящая. А вот с названием дело посложней. Не ищите аристономию в словарях. Автор придумал это слово сам. И объяснил так невнятно, что значение его, даже прочитав роман, поймет не каждый. Аристономией Акунин называет состояние души человека, стремящегося превозмочь свои недостатки, чтобы полнее и продуктивней проявить заложенные в нем достоинства. Но и это толкование неполное. Каждый прочитавший роман может трактовать его (и название, и сам роман) по-своему.
Да и роман ли это? Полистав у прилавка книгу, вы вряд ли сразу решитесь ее купить. Она дороговата. К тому же Акунин «в своих первых строках» предуведомляет нас, что раньше он писал как бы одни легкомысленные детективы, а теперь вот решил сочинить серьезный роман. Обычно всерьез такие заявления редко кто принимает. И правильно делает.
Новое детище Акунина являет собой симбиоз исторического романа с социально-философским очерком. Это если говорить с пиететом к автору. А на самом деле «Аристономия» представляет собой странное механическое сочетание прозы с написанным в старомодном духе теоретическим трактатом (слово какое архаичное!) - о том, что получается, когда человек парит в эмпиреях (в нашем случае плутает по закоулкам истории мировой философии), стремясь душой стать чище и лучше, но ничего путного из этого не получается. Одни огорчения.
Вообще у меня такое ощущение, что скорей всего Акунин читателя обманывает. Не собирался он писать никакого «серьезного романа». В планах было другое. Все помнят, как ретиво он начинал раскручивать свой пародийный проект «Литературные жанры». Так вот художественная часть нынешней «Аристономии» - это ничто иное, как неудачно написанная пародия на русский исторический роман.
Неудачно, потому что читаешь этот текст и все время спотыкаешься на плохо скрытых аллюзиях с читанными-перечитанными произведениями классической русской литературы. Только теперь писатель никого не пародирует, он просто заимствует у классиков сюжетные схемы и выстраивает из них свою систему координат. На память приходят знаменитые книги Ал.Толстого, Шолохова, Федина, Эренбурга и таких мастеров эмигрантской прозы как Набоков, Газданов и Алданов. Словом, всё, кто, что успел прочитать за свою жизнь о русской революции и гражданской войне.
Пародия у Акунина не получилась по двум причинам. Потому что на сей раз он замахнулся не на каких-то там посредственных сочинителей шпионских повестушек, а на серьезных русских прозаиков ХХ века. Но противопоставить им ничего не сумел. В конце концов, кто они и кто Акунин? Понимая это, он просто меняет оценки событий (с положительных на отрицательные). Для остального у него пороха не хватает.
Например, в «Аристономии» я впервые в русской романистике наткнулся на вызывающе негативную оценку красной армии. У Акунина это скопище пьяниц, параноиков и сексуальных маньяков. Тут же он пишет, что в годы гражданской войны «главную опасность представляло большевистское подполье». И вообще, как теперь модно, любые наши прежние представления о русской истории и ее фигурантах он ни во что не ставит. Так, например, один из декабристов у него «каторгу получает исключительно за строптивость, проявленную во время следствия». Во как! Несговорчив оказался декабрист. Не пошел цареву следствию навстречу. Доносить отказался!
До чего же противно читать такие пассажи!
И вторая причина: «Аристономия» типичный постмодернистский эпигонский роман. Постмодернизм умер, а свой пародийный проект Акунин закончить не успел. Чем эпигонство отличается от творчества? Тем, что эпигон уже не создает ничего нового. Он подражает прежним образцам. Топчется на месте. В «Аристономии» это пережевывание и переосмысление кем-то уже сказанного – основной художественный прием. А все акунинское мастерство имитатора сводится здесь к тщательному камуфляжу этого приема. Потому пародия у него и не получилась.
Знаменитая «Лолита» Набокова, один из шедевров раннего постмодернизма, тоже книга пародийная. В ней пародируется западный «любовный роман». Но если она написана столь искусно, что рядовой читатель, ни сном, ни духом не ведающий про пародию, читает «Лолиту» просто как хорошо написанную беллетристику, то в «Аристономии» он спотыкается на каждой странице. Все время ему слышатся переклички то с «Тихим Доном» и с «Хождениями по мукам», то с набоковской «Машенькой» или с «Призраком Александра Вольфа» Газданова. Но самое печальное все-таки то, что Акунин не просто аукается с классиками. Он использует их выкройки, лекалы и силуэты.
«Аристономия» написана по лекалам русского романа эмигрантских писателей. В ней оригинальной прозы ни на грош. Потому здесь все и стопорится – фабула, сюжет, мысль, отчего и читается «Аристономия» без увлечения, с ленцой.
Акунин не мог этого не заметить и решил спасти роман оригинальным способом. В последнее время писатель увлекся митинговой деятельностью и стал одним из активистов Болотной площади. Выступив пару раз перед толпой, он решил письменно увековечить свои взгляды и мысли о будущем России. Так родилось большое философическое эссе про придуманный им «феномен аристономии». Вот им, философским очерком, Акунин и решил обогатить свой новый роман. Разбив эссе на части по количеству глав, он каждой предпослал как бы теоретическое вступление. Благо тема русской революции и гражданской войны созвучна происходящим сегодня в Москве протестным маршам и беспорядкам.
В результате книга получилась совершенно необычная. Неожиданная и по конструкции, и по мысли. В своем роде трактат с художественными отступлениями на историческую тему. Про то, что на самом деле полезней для хомо сапиенса – эволюционное или революционное развитие событий? И еще о том, сколько теперь стоит Родина.
А нисколько она не стоит. И это, пожалуй, главное, что вычитывается из «Аристономии». Медленно и неустанно подводит нас автор к сакраментальной мысли. Долго рассказывает старые байки, и вдруг оглушительно, под бой литавр признается: «Это не моя страна, она мне не мать, даже не мачеха, а дурная, пьяная баба, от которой бежать и не оглядываться…»
Это Акунин говорит о России. Кстати, уже не первый раз. Помнится, где-то я уже читал ровно эти же слова. В каком-то из фандоринских романов. Чистосердечное признание, ничего не скажешь.
