ЕВРЕЙСКАЯ КАТАВАСИЯ
Гарри Гайлит
Декабрь 2013
Спектакль: «Якиш и Пупче».
Поставил Евгений Арье (Израиль).
Где идет: Рижский Русский театр.
От таких спектаклей мы все давно отвыкли – и публика, и актеры, и даже постановщики. Евгений Арье режиссер очень известный. Многие его помнят по нашумевшему в Риге еще в 80-е гг. спектаклю в ТЮЗе «Дорогая Елена Сергеевна». Тогда он приезжал ставить из Москвы. Теперь у Арье свой театр в Израиле. Он - увенчанная лаврами мировая знаменитость и может себе позволить ставить спектакли, где он хочет и как он хочет. Не удивительно поэтому, что в нашей Русской драме он сегодня поставил откровенно сатирический спектакль.
«Якиш и Пупче» - это обжигающая сатира. Жанр на рижской сцене редкий, но именно потому и интересный. Жаль, что наш зритель не понял этого и воспринимает спектакль только как комедию с юмором «ниже пояса». Ничего другого он не видит. Некоторые заботливые мамочки на двадцатой минуте даже спешат вывести из зала своих малолетних дочерей. Чтоб от греха подальше: скабрезный юмор, дескать, не для них. Тогда как сам Арье говорит, что в «Якише и Пупче» дело не столько в юморе, сколько в гомерическом хохоте: «Смех - главный герой нашего спектакля». «Якиш и Пупче» - это провокативная трагикомедия, автор предлагает всмотреться в нее, как в зеркало, и увидеть себя. Правда, сделать это совсем нелегко
Кстати говоря, рижский зритель в своей непонятливости не оригинален и не одинок. Довольно долго автор пьесы Ханох Левин даже у себя в родном Израиле был всеми гоним – пришлось пройти огонь, воду и медные трубы, прежде чем соотечественники научились его понимать и, наконец, полюбили. Зато умер Ханох Левин уже всеми обласканным и общепризнанным классиком национальной литературы конца ХХ века. Левин – это, можно сказать, еврейский Гоголь наших дней. Его трагикомедия «Якиш и Пупче» остро и безжалостно высмеивает пороки еврейского характера и еврейские провинциальные нравы.
Остро и безжалостно – здесь ключевые слова. Спектакль в Русской драме получился не до конца удачным. Беда в том, что от сатиры отвык не только наш зритель, но и современный театр. Остроты актерам Русской драмы занимать может и не надо, в этом они преуспевают, играя часто на грани фола. А вот что касается сатиры и высмеивания человеческих недостатков и пороков – тут дело обстоит хуже. Толерантность и политкорректность нас всех настолько развратили, что для самой сатиры места на сцене и не осталось. Да и сама пьеса Левина предполагает в конце некоторую снисходительность, реализовать которую совсем не просто.
Ведь «Якиш и Пупче» - спектакль клоунский. В Русской драме он, как говорится, начинается с вешалки. Зритель, едва раздевшись, покупает программку с прикрепленным к обложке поролоновым клоунским розовым носом и думает, что его ждет веселый спектакль про клоунов.
Но это совсем не так. Потому что потом выясняется, что вообще-то спектакль вовсе не про клоунов, а про то, что жизнь еврейская – сплошной цирк. Другое дело, нам рассказывают об этом в манере клоунских реприз.
Клоунада здесь играет роль амортизатора. Те самые скабрезные шуточки, которые мы привыкли называть «ниже пояса», клоунада переводит из разряда сального юмора в ряд острой, пикантной сатиры. Правда, образы клоунов, тем не менее, на сцене появляются и множатся до такой степени, что клоунскими носами награждаются все действующие в спектакле лица.
В первом действии сатира вроде бы получается очень даже острая и откровенная – как говорится, дальше прямо не куда. В частности, кроме всего прочего в «Якише и Пупче» высмеивается и современный театр с его пошлыми комедиями. Если в этих комедиях мещанское хамство и фривольные сальности прикрываются фиговым листком и идут под хихиканье зрителя, то в спектакле Арье смешные сцены принимают открыто эпатажный характер. И вызывают они либо хохот, либо гнев, как это часто бывает, если ирония метит в самого зрителя или раздражает его своей откровенностью.
К сожалению, все резко меняется во втором действии. Если в первом открыто высмеиваются многие стороны еврейского быта и все персонажи выставляются клоунами, то во втором постановщик как будто спохватывается и решает показать, что душа у клоуна, как бы смешон и даже уродлив он ни был, всегда чиста и прекрасна.
Так-то это так, но резко поменять тему, чтобы вызвать сострадание к выставленным на смех персонажам спектакля, актерам без потерь не удается. Если продолжить сравнение с Гоголем, можно сказать, что в «Якише и Пупче» получилось то же самое, как если бы Арье, ставя «Мертвые души» вдруг захотел бы к Чичикову, Коробочке или Манилову проявить сочувствие и вызвать понимание.
В результате сатирическая трагикомедии плавно перетекает чуть ли ни в комедийную мелодраму. Впрочем, театр этого и хотел. Ведь в программке «Якиш и Пупче» так и называется - очень грустная комедия в сопровождении очень смешного оркестра. Кстати, оркестр в спектакле настоящий.
