- Последнее интервью Дзинтарса в NRA, цитаты Элерте и Броки… я уже просто прихожу в бешенство, каково же тогда русским? - эмоционально говорит Шенхоф. – В нормальных странах такие перлы были бы расценены как преступные и разжигающие ненависть! Между тем в Сейме создана комиссия по сплочению общества под предводительством Илмара Латковскиса (ТБ-ДННЛ/»Вису Латвияй!»), деньги на нее выделены, разрабатываются какие-то планы. Разбудите меня – наверное, это сон… Экономический кризис в Латвии еще и близко не закончился, политики рассказывают нам какие-то «истории успеха». Не знаю, может, у них и есть какие-то личные успехи, но в масштабах страны я этого не заметил. Народ нарастающими темпами покидает Латвию, демографическая ситуация критическая. А наша так называемая политическая элита все еще разыгрывает этническую карту, играет с огнем. 

У меня есть один знакомый легионер, старый человек, которому уже под 90. Но даже он не понимает выпадов национал-радикалов, возмущается: «Ну сколько можно играть на нашей несчастной истории и зарабатывать на ней политический капитал?» Дзинтарс, конечно, возразит: нам надо с Линдерманом бороться, он слишком много себе позволяет. Но почему в Литве и Эстонии нет Линдермана? А именно потому, что на каждую силу всегда найдется другая сила, противовес. В очередной раз наши прибалтийские соседи оказались умнее нас. Минэкономики разработало план реэмиграции, а зачем, если люди просто не хотят здесь оставаться? Молодые не хотят – и русские, и латыши. Они же целыми классами уезжают! Вы мозгами-то пораскиньте, может, они не только из-за экономики эмигрируют? Может, им страна кажется бесперспективной, с точки зрения человеческих отношений? Может, им неуютно здесь просто? 

- В Латвии это беспроигрышный прием. У нас на ненависти легче въехать по власть... 

- Как-то я встречался по баскетбольной линии со своим коллегой-шведом. Он сказал буквально следующее: если вы, латыши, так вызывающе ведете себя со своим многочисленным русскоязычным населением и с соседней Россией, значит, вы или очень богатые, или глупые, или просто самоубийцы. А прошлым летом у меня состоялся еще один интересный разговор. Я был в командировке в Финляндии, смотрел, как там строят молодежные спортивные центры. И вот познакомился с Лаури Илломаки, который учился в Петербурге, хорошо говорит по-русски. Он честно признался, что не понимает логику нашего поведения по отношению к России. И пояснил: Финляндия пострадала от России гораздо больше, чем Латвия, ведь между ними была война. Но после Второй мировой войны финское правительство выбрало для страны путь прагматизма: нет, историю никто не забыл, но ее не используют себе во зло. Было принято решение строить с Советским Союзом прочные, деловые, цивилизованные отношения. После войны экономика Финляндии тоже была разрушена, но финны не повели себя как близорукие – они навели резкость и увидели рядом с собой огромную территорию, а значит, и бескрайние рынки сбыта. Именно на этом необъятном рынке они буквально за несколько лет подняли свою экономику. Я прекрасно помню, как в советское время все гонялись за финскими товарами. Это было высокое качество, выносливость, культура производства. Сапоги финские по 10 лет можно было носить! А куртки-аляски! Промышленность страны работала на полную мощность, но насытить советский рынок финны так и не смогли, все равно их товар оставался дефицитом, за которым гонялись. Мой собеседник с удивлением спрашивал меня: «Ну а вы-то почему этим не воспользовались? У вас ведь тоже Россия рядом». Что я мог ему ответить? 

- И что же в итоге ответили?

- Что латыши живут с головой, повернутой назад. Латвийская история настолько сложная, неоднозначная, что в ней профессиональные историки не могут разобраться, спорят до хрипоты. Куда еще простому народу голову морочить? Народу жить надо, детей растить! А у нас в государстве это невозможно. Вот о чем думать надо. Я не говорю, что нужно полностью забыть историю – нет! Но зачем на каждом шагу наступать друг другу на больную мозоль?

Взять хотя бы 9 мая. Да, много людей собираются у памятника. Наша «элита», часть которой сама была в компартии и прекрасно там себя чувствовала, забыла, что почти в каждой семье кто-то пострадал в той войне. Это историческая победа – нечего даже отрицать! И пусть собираются люди – с детьми и внуками своими там, в Пардаугаве. Молодежь тоже за своих дедов переживает, которых тут мордой в землю тычут: и оккупанты они, и преступники… 

Я в своей родной Кулдиге не знаю ни одного русского, который бы не говорил по-латышски. Потому что там была естественная среда, и все научились языку нормальным, цивилизованным способом, а не силовыми методами. В Риге и Латгалии исторически другая ситуация. Не было такой латышской среды. Но силой не заставишь, тем более пожилых людей! Моя бабушка верно говорила: «Кто идет с силой, тот идет со злом». Я из политрепрессированных, моя семья очень пострадала от советской власти, но я никогда не отождествлял коммунистов с русскими. Никогда не состоял в компартии – в отличие от Элерте, которая вступила в КПСС в 1989 году - тогда, когда всем уже было все ясно… 

- Казалось бы, русским уже давно должна осточертеть эта атмосфера. Но нет, наш доверчивый избиратель хочет жить дружно и все время выбирает себе центристов – «ни нашим, ни вашим». Латыши же 20 с лишним лет ведутся на ксенофобские лозунги.

- В коалициях у нас не люди с Марса сидят – их туда выбирает и сажает народ. Он за них голосует, наступает на грабли, возмущается, голосует снова и опять – грабли. Значит, общество нездоровое. Это поколение, ушибленное историей, но беда в том, что оно точно так же воспитывает и своих детей. Может, и школьные учителя однобокие были. А, значит, ситуация продуцируется. Люди знают лишь фрагменты истории и находятся в плену мифов. Но их теория не соотносится с практикой. Реалии совсем другие. Если у нас не будет сплоченного общества, государству конец. Это как в спорте. Разве там есть национальные проблемы? Абсолютно нет! Потому что есть общая цель – обыграть соперника и добиться победы. Мы – латыши и русские - должны играть в одной команде. Но первый шаг нужно сделать коренной нации – если она чувствует себя сильной. Спортсмены, как правило, люди сильные: они и соперников уважают, и готовы им руку протянуть. Но насколько сильны мы, латыши, как нация, если все время лаем, лаем и лаем? 

- Ваши мысли близки русскому читателю Латвии. Почему вы не говорите об этом на латышскую аудиторию? 

- Несколько лет назад я послал электронные письма со своим видением ситуации в целый ряд латышских газет, но напечатала их только одна – NRA, да и то в урезанном виде. Я много раз говорил с латышскими журналистами о причинах нашего глубокого кризиса, которые, на мой взгляд, лежат в исторической и национальной плоскостях. До тех пор, пока латышский народ будет продолжать жить своими старыми обидами, он не сдвинется с места и будет прозябать, несмотря на то, что имеет свое государство. Но, видимо, это мнение – не в русле официальной идеологии и редакционной политики латышских изданий. Когда-то я озвучивал свое мнение и о реформе русской школы, предлагая латышским газетам посмотреть на проблему иначе - глазами нелатышей. Но никто не захотел тиражировать это мнение.